Предложения в которых упоминается "позиция субъекта"
Описанные выше синтаксические трансформации производились не от исходного «простого» символического правысказывания («Огонь озрячивает») к его обращённой «усложнённой» форме («Сгорела слепота»), а в обратном направлении; в нормальном же (если такой эпитет здесь применим) случае символического высказывания, соответствующем ивановской формуле мифа, символ изначально занимает позицию субъекта, и, следовательно, направление трансформаций должно быть иным.
Если в ивановском мифе в позицию субъекта помещается символ, т.
Когда один из этих предикативных по генезису антонимов занимает позицию предиката, другой антоним может быть помещён в субъектную позицию, и тогда искра искомой неименующей референции высекается скрещением сохраняющих генетическую предикативную природу антонимов в синтаксических позициях субъекта и предиката.
Распределение голосов по позициям субъекта и предиката как базовая синтаксическая диспозиция бахтинского двуголосия осуществляется именно в этой вторичной авторской предикации: голос чужого мнения помещён в позицию субъекта, авторский — в позицию предиката.
Таким образом, развитие личностных проявлений, её социального интеллекта осуществляется через смену ролевых позиций субъектов деятельности, имеющих общую или различные цели.
Предикативной эта грамматическая форма будет только в том случае, если позиции субъекта и предиката занимают в ней разные голоса.
Субъективность восприятия производна от объективной позиции субъекта, его соотношения с действительностью.
Поскольку чужой тон занимает позицию субъекта, а авторский — позицию предиката, чужая тональность объективируется и монологически изображается авторской.
Лингвисты говорят, что в предложении производится, во-первых, референция к определённому денотату (или, что то же, референту), которая осуществляется посредством синтаксической позиции субъекта; и, во вторых, — предикация к этому денотату, осуществляемая посредством соответствующей предикативной синтаксической позиции.
Констатация попеременного размещения одной и той же пары голосов по позициям субъекта и предиката в композиционном единстве «рассказа» имплицитно содержится, например, в бахтинском анализе «Двойника».
Более того, и сам предикативный акт тоже, как мы видели, мыслится в ивановской концепции как преодолевающий свою функциональную буквальность, соответствующую обычному пониманию соотношения субъекта и предиката, что влечёт за собой соответствующие изменения и в семантическом согласовании синтаксических позиций субъекта и предиката.
Требование же к полифоническому скрытому диалогу лишь одно: обязательное взаимное попарное чередование всех звучащих голосов по позициям субъекта и предиката.
Местоимение в позиции субъекта именовательного суждения понимается здесь как «мистический жест», указующий на реальную точку в бытии, которой придаётся данное имя.
Исходя из совокупности ивановских высказываний на эту тему, можно утверждать, что способностью к полноценной референции обладают, с его точки зрения, не изолированные символы и не символы в позиции субъекта суждения, а только символические фигуры речи в их целом, в пределе — мифы (или «мифоиды» — такое понятие встречается иногда в лингвистической литературе).
Голоса, таким образом, обмениваются позициями субъекта и предиката в пределах композиционно единого фрагмента.
Помимо этого, на наш взгляд, имеет смысл ввести и предложить личностный критерий различения синкретичного понятия «русское мировоззрение», представляющий собой совокупность как минимум трёх элементов: нравственно проработанной позиции субъекта, глубины и объёма освоенных данным субъектом культурных смыслов и ценностей, собственного личного достоинства.
Можно ли произвести ту же референцию посредством «обращённой» синтаксической связи, образованной меной синтаксических позиций субъекта и предиката между теми же скрещиваемыми предикативными зонами, то есть дать то, что ранее выражалось в субъектной именной позиции, в виде глагольного предиката, и наоборот?
Дело в том, что авторский голос, который должен, по определению, периодически попадать в этом синтаксическом круговороте в позицию субъекта двуголосых конструкций и тем монологически объективироваться другим голосом, уже не может оставаться в составе этих конструкций действительно «авторским» в обычном смысле слова, то есть «внеположным» изображаемому миру голосом.
Преследуемая цель — расшатывание актов именования — не могла быть, конечно, достигнута только нанизыванием антиномичных пар, перемещением именующих сочетаний в неименующие синтаксические позиции и неметафорическим обменом аналитическими предикатами между антонимами; она требовала большего: размывания референцирующих потенций как самих имён, так и синтаксической позиции субъекта.
Референцирующая же сила изолированно взятой позиции субъекта в этом случае приглушается.
Если конструкция двуголоса и диалогична, то есть если в позиции субъекта находится предикат чужого высказывания, то авторский голос обязательно должен вступить с этим чужим предикатом в семантическую связь.
Выше говорилось, что факт распределения голосов по позициям субъекта и предиката обеспечивает их равную слышимость в высказывании.
Конструкции, скрещивающие антиномичное в позициях субъекта и предиката, — особо маркированная зона ивановского стиха.
Наша аналогия, таким образом, может оказаться «взаимовыгодной»: бахтинское двуголосие может быть понято как распределение голосов по позициям субъекта и предиката, а это понимание, в свою очередь, может предоставить конкретное смысловое наполнение общепризнанному, но в большинстве случаев остающемуся абстрактным конститутивному принципу предикативного словосочетания, согласно которому отношения между его компонентами мыслятся как одновременно «равноправные» и «взаимозависимые».
Рассмотрев развитие ситуаций в аспекте их усложнения, важно охарактеризовать ролевую позицию субъекта деятельности.
Нет, не противоречит: голос, помещаемый в позицию субъекта, равен второму голосу в том смысле, что он сохраняет автономию — и будучи объективированным через предикацию вторым голосом, он остаётся самим собой, остаётся «вещью-в-себе».
Этот отрицательный результат, причём с точки зрения смысла самой же процедуры, означает как раз необходимый нам промежуточный результат, свидетельствующий, что сам по себе символ не выполняет в позиции субъекта мифологического суждения референцирующей функции, не имеет в себе денотативной силы в её полном объёме.
Этот важный компонент способен в полной мере охарактеризовать социальную позицию субъектов организации.
Габитусы различаются в зависимости от характера позиции субъекта в этом мире.
Так, если символ здесь «огонь» и если мы поставим этот символ, согласно требованиям ивановской формулы мифа, в позицию субъекта суждения, то потребуются соответствующие трансформации и с исходным именем существительным («слепота»), которое нужно будет перевести в глагольный предикат.
Действительно, в несимволической речи такая не меняющая референцию взаимообратимость субъекта и предиката невозможна по определению: референция в такой речи осуществляется через позицию субъекта, следовательно — любое новое заполнение этой позиции изменит и референцию.
Второе направление развития ивановской стратегии — размывание референциальных потенций синтаксической позиции субъекта — требовало предписывания этой позиции неких иных функций.
Петражицким — его интересу к праву как средству установления социального контроля, трактовке права, подчёркивающей активную мотивацию и активную позицию субъектов права в качестве основных факторов действенности права.
Макаренко в теорию самовоспитания, считая, что именно ему принадлежит честь открытия важнейшей закономерности перехода ребёнка из позиции объекта в позицию субъекта воспитания и развития, перехода воспитания в самовоспитание.
Пока же надо констатировать, что позиция субъекта учения складывается далеко не у всех детей, кроме того, она развивается неравномерно — становление одних её компонентов может обгонять формирование других.
Автор сознательно представляет обильное цитирование источников, что, по мнению соискателя, наиболее точно выражает сущность исследуемых вопросов, позицию субъекта и объекта ленинизма.
Наиболее общие, очевидные и простые параметры этих особенностей — это позиция субъекта по отношению к объекту, и принимающая влияние сфера психики объекта, сознательное и бессознательное.
Текст является сложным образованием, которое передаёт не только сообщение о действительности, но и информацию, проявляющую позицию субъекта речи.
Здесь, с позиций субъект — объектного и объект — субъектного взаимодействий, отчуждение рассматривается как «выходное воздействие» и отношение «во вне», равно как и его антипод — присвоение как «входное воздействие» и отношение «к себе».
Тем не менее с либерально-демократических позиций субъектом социальных коммуникаций является именно свободный индивид.
Например, рост культуры обслуживания приводит к повышению товарооборота и формированию положительного имиджа, что в свою очередь сказывается на рыночных позициях субъекта хозяйствования.
По итогам опроса подготавливается аналитический отчёт с описанием позиций субъектов, характера взаимоотношений между ними, их потенциальных действий при реализации проекта.
Перестаёшь воспринимать происходящее с позиции субъект — субъект.
Обобщающее значение для определения результатов участия в конкуренции имеют конкурентные позиции субъектов предпринимательства.
Конкурентная позиция субъекта предпринимательства — положение, которое он занимает в конкурентной среде по отношению к тому или иному конкуренту или другому представителю окружения.
Интегральные оценки конкурентных позиций субъектов предпринимательства характеризуют долю их присутствия на рынке либо на части рынка.
Изучив параграф 1. 6, ответьте на вопросы: Как охарактеризовать термин «конкурентная позиция субъекта предпринимательства»?
Конкурентные позиции субъектов предпринимательства могут быть устойчивыми и неустойчивыми.
Важны также социальные позиции, статусы и роли субъектов, их взаимовлияние, содержательная сторона и социальная значимость взаимодействия, а также стратегии субъектов, направленные на повышение результативности этого взаимодействия.
Такая позиция позволяет осознать, что внедряемая в общественное сознание мысль о том, что государство выступает субъектом посягательства на индивидуальные права граждан как членов общества, не соответствует действительности.
Эстетическая оценка субъектом данного хорового звучания осуществляется с позиций собственного опыта и носит эмоциональный характер.
То, что именуется в таких условиях политикой, является скорее лишь формализованной позицией одного институционального субъекта, или политического моносубъекта.
Методология позволяет представить учение о субъекте преступления с историко-философских, правовых и теоретических позиций, помогает определить наиболее перспективные направления данного учения, глубже познать логику существующих проблем, выявить и закрепить приоритетные направления в их исследовании.
Современные сторонники «финальной теории действия», исходя из позиций индетерминизма, обосновывают ответственность индивида свободой его воли (финальной направленностью воли субъекта на совершение преступления), сохраняют понятия вины («вина — это порицаемость, упречность волеобразования») и наказания — возмездие за вину, заупречную финальность субъекта.
Образовательный процесс должен быть представлен как система позиций в образовательной со-бытийной общности, задающих определённую программу действий занимающим их субъектам, как прохождение образующегося человека через различные общности (дети — взрослые, сообщества ровесников, сверстников и др.).
Что же касается самих диалогических отношений, то в реальном существовании языка, и в особенности художественного языка, они выражают себя с помощью позиций разных субъектов.
Можно утверждать, что эти положения уголовного закона основаны на криминологических идеях о роли ситуации в этиологии преступления, ибо с позиции криминологии чем более сложной, конфликтной, напряжённой, необычной была ситуация, в которой субъект оказался способным к совершению преступления, тем, следовательно, меньше степень его антисоциальности, общественной опасности.
Выполнение этого условия теоретически допустимо только при понимании голосов как распределённых по позициям синтаксического субъекта и предиката.
По всей вероятности, придётся в большей степени учитывать позицию тех, кто предлагает понимать юридическую ответственность не только как кару, санкцию, но и как необходимость совершения активных действий, вытекающих из правового статуса субъекта права.
Помимо сказанного, было бы справедливым отметить, что позиция объективного толкования интересов подкрепляется следующими немаловажными моментами: 1) появление интересов у субъектов предопределено наличием у него потребностей; 2) содержание интересов обусловлено особенностями предмета потребности и процесса овладения им в данных условиях; 3) реализация интересов сопряжена с преодолением объективно существующих препятствий, с наличием определённых средств, вступающих во взаимодействие с субъектом.
Неделимость политической власти означает, что она не может быть разделена между социальными субъектами, занимающими разные политические позиции.
Если в уголовном праве человек, совершивший преступление, имеет один обобщающий термин — «субъект преступления» — и рассматривается исключительно с позиций общих признаков деликтопригодности и признаков специального субъекта, то в рамках криминологического исследования эта характеристика скупа, поскольку имеет четыре основных показателя: возраст, вменяемость, признаки специального субъекта (должностное лицо, военнослужащий, и т.
Альянс, в свою очередь, становится более крупным субъектом конкуренции, способным вести более эффективную борьбу за конкурентную позицию.
Это становится неизбежностью, если у субъекта нет сфокусированной собственной позиции и цели.
Герменевтика же сохраняет трансцендентность всякой договорённости и вступает в диалог с позиции асоциального субъекта.
Несмотря на имеющуюся полемику относительно понятийного аппарата, представляется возможным заключить, что природа интереса рассматривается с трёх позиций: либо в качестве субъективной категории, отражающей психическое состояние человека, либо объективной, формируемой общественными отношениями и определяемой внешними по отношению к субъекту условиями.
Только через переживание личной значимости тех или иных достижений осознаётся ценность как позиция, ценность как самодвижение, ценность как стратегия поведения, при которой субъект деятельности непременно верит в себя.
Сторонники раздельного существования конституционных и субъективных прав в качестве довода в пользу собственной позиции приводят также тезис о том, что если допустить, что конституционные права являются субъективными правами граждан, то неизбежным следствием должно быть признание их «неравенства», так как права, свободы и обязанности субъектов в конкретных правоотношениях могут быть и неравны.
Субъект конструирует действительность, и возможности этого конструирования видятся с позиции социосинергетики в разных планах.
Она получила признание и влияние в европейской мысли, стала фундаментом её позиций в антропологии, и могла также притязать на подтвержденность самою жизнью: европейский человек соглашался узнать себя в кантовом субъекте — особенно, в благородном и высокопорядочном субъекте нравственном.
Рациональность правомерно усматривать только там, где существуют специальные усилия сознания субъекта по анализу соразмерности его позиции той реальной ситуации, в которой он находится, что предполагает самостоятельное построение «идеального плана» действий, ориентируемого на реальную ситуацию (т.
Готовность объекта к подчинению зависит от ряда факторов: совпадения предписаний субъекта власти с позициями объекта властвования; характера предъявляемых к нему требований; личных качеств объекта властвования; ситуации и средств воздействия; восприятия руководителя исполнителями; наличия или отсутствия у него авторитета.
Эффективность социальной ответственности зависит от степени свободы социального субъекта, яркости его нравственной позиции, профессионализма и гармоничности связей и отношений с социумом.
Таким образом, функции музыки, которую воспроизводит телефон, заключаются не только в эстетическом сопровождении процесса коммуникации, но и в обозначении позиций взаимодействующих субъектов.
Тут же заметим — и это весьма существенно с позиций криминалистической методики, — если такие действия (решения) вплетаются в канву совершения одного из выделенных преступлений, они зачастую носят характер незаконных или выходящих за рамки должностной или служебной компетенции данного субъекта.
Сознание, с позиции идеализма, естественно определить как совокупный опыт, в той или иной форме (чувственной или внечувственной) данный субъекту (иные подходы к пониманию сознания мы рассмотрим ниже).
Мы также придерживаемся позиции, что необходимо разграничивать понятия основных функций уголовного процесса (обвинение, защита, разрешение уголовного дела) и функций его субъектов.
Возможны, хотя это и труднее иллюстрировать на конкретных примерах, и обратные случаи, когда предицируемый голос тематически скрыт и в позицию объективируемого субъекта двуголосого высказывания помещается тональный акцент чужого голоса.
Субъектно не выражая свою позицию, автор открывает парадоксальность не в сознании субъекта, а в самой действительности, где реализуются утопические проекты.
Обратим внимание на то, что данная позиция исходит из положения суда как субъекта доказывания.
Общепризнанная позиция современной западной доктрины и практики — субъекты всех договоров обладают автономией воли и вправе избрать иностранное право для регулирования «национальных» договорных отношений.
Ещё один вывод: даже по такому, казалось бы, всеми позитивно воспринимаемому явлению, как японское корпоративное управление 1960-1980-х годов, существуют разные мнения и позиции различных групп интересов и субъектов оценки.
Дарендорф считает, что различные позиции в обществе обладают разным объёмом властных полномочий, а взаимные ожидания субъектов соответствуют их позициям, а не конкретным людям.
Если одна из сторон сумеет доказать, что бумаги, представленные противной стороной, подложные, то суд это учтёт, а если нет... Правоохранительные органы в этих ситуациях либо занимают позицию невмешательства в спор хозяйствующих субъектов, либо всё упирается в то, что невозможно возбудить уголовное дело на юридическое лицо, а конкретное физическое лицо, занимавшееся подделкой документов, не так-то просто найти.
Субъект конструирует действительность, и возможности этого конструирования видятся с позиции теории сложности в разных планах.
Такая позиция приводит к выводу о том, что основная сущность процесса глобальных социальных изменений недоступна прямому познанию, проявляясь в действительности лишь отдельными свойствами, отражая, с одной стороны, сложившуюся необходимость, с другой — уровень становления участвующих в процессе субъектов и объектов и их возможности осознания собственной системности.
Если в символической фигуре речи, представляющей собой предикативное скрещение антиномических семантических зон, символ переводится в глагольно-предикативную позицию, то на освободившееся место субъекта должна ставиться не прямая субстантивированная форма от исходного глагола символической фигуры, а субстантивированная форма от антонима этого исходного глагола.
История ценностного сознания человечества существенно отличается от истории его познавательной деятельности: её развитие накопительно (кумулятивно), а развитие эстетического сознания и всех форм идеологии протекает в противоборстве ценностных позиций разных субъектов, что приводит к постоянной переоценке ценностей.
Прокурор, так же как и защитник, не является субъектом деятельности по предварительному расследованию, у него, так же как у защитника, нет оснований для формирования позиции.
Если рассматривать проблемы исследования субъекта преступления с позиции методологии теоретических концепций в русском уголовном праве, то, несмотря на различное отношение дореволюционных отечественных криминалистов к философским и уголовно-правовым теориям, в большинстве своём они были едины в мнении, что субъектом преступного деяния может быть только физическое лицо, и выступали против уголовной ответственности юридических лиц.
Моральная и юридическая ответственность субъекта за совершённые им поступки может быть обоснована только с позиции диалектико-материалистической детерминистической концепции.
Таким образом, активная политическая позиция властных структур нашего государства на протяжении последних 20 лет вполне очевидна и внятно заявлена, в то же время аналогичная позиция самих субъектов образования или общественных институтов просто отсутствует.
Во-первых, продемонстрировать, что позиция обвинения, модель происшествия, созданная субъектами уголовного преследования, являются единственно верными, безоговорочно адекватными реальным обстоятельствам дела, а также доказать неправоту защиты, несостоятельность позиции обвиняемого, подсудимого и адвоката.
Субъектом его следует рассматривать только с позиции национального права участвующих в выдаче государств — уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного, причём дважды.
Развиваемая здесь точка зрения предполагает тот вариант его решения, согласно которому речь при интерпретации языковой специфики предикативного акта должна прежде всего идти не об абстрактных грамматических формах синтаксического субъекта и предиката (эти формы могут быть, как мы увидим, самыми разными — и совпадающими, и не совпадающими с привычными предикативными словосочетаниями), а о природе занимающих эти позиции языковых явлений и о соответствующих этой природе особенностях отношений между ними, которые и формируют специфику предикативного акта.
При этом само правомерное поведение выступает выражением свободы и ответственности субъекта, а подход к юридической ответственности только с позиции обязанности представляется нам несколько однобоким.
Законные интересы, отличаясь огромным многообразием и вытекая из невозможности государства зафиксировать в существующих нормах все справедливые устремления граждан, урегулировать весь широчайший спектр отношений между различными субъектами, — отражают указанное многообразие существующих в обществе позиций и в «наиболее целесообразных случаях» находят конкретную (а не общую) государственную поддержку в виде принятых норм.
Проблему личностной активизации деятельности школьника-спортсмена мы планируем рассмотреть с позиции системного подхода, в котором личность учащегося не делится на доли, доступные тренеру, классному руководителю, учителю, администрации образовательных организаций, родителям, а сама целенаправленно встраивается в образовательный процесс, функционирует в определённом самим субъектом центре, активно соучаствует и отбирает необходимое и достаточное для успешной деятельности.
Потому так легко хозяйственные публичные организации по воле законодателя переходят с позиций властного субъекта на положение лица, вынужденного подчиняться требованиям других участников общественных отношений.
Субъект — философское обозначение такой позиции человека в его деятельности, которая выражается в его активности, основанной на сознании и самосознании, на целеполагании и избирательности, осуществляемыми свободно, а не под влиянием биологических потребностей; тем самым субъект есть социокультурное образование, выражающее практическую и духовную позиции человека, обретённые им в историческом процессе выделения общества из животного мира и обретаемые индивидом всякий раз в процессе его социализации, приобщения к культуре.
Выход участника ситуации учения-обучения в управляющую позицию и связан, собственно, с превращением учащегося в субъекта учебной деятельности.
Социальная ситуация личностного становления подростка-спортсмена развивается на фоне: 1) текущего спортивного и учебного результата, определяющего социальную позицию в группе, коллективе; 2) специфики соперничества и конкурентного противодействия субъектов деятельности; 3) личной цели, динамики и адекватности её достижения, характеризующей субъективное восприятие личной успешности с опорой на внутренние смыслы деятельности.
Позиция объективного идеализма, как и идеализма субъективного (а, в конечном счёте, также антипсихологизма и психологизма), связана с довлеющей над этими направлениями философской мысли ложной альтернативой, согласно которой содержание знания либо объективно — тогда оно существует помимо познавательной деятельности субъекта, либо оно продукт познавательной деятельности субъекта — тогда оно только субъективно.
Мы придерживаемся традиционной позиции и рассматриваем в качестве объекта («то, что противостоит субъекту в его предметно-практической и познавательной деятельности»; то, на что эта деятельность в конечном итоге направлена) уголовно-политического воздействия преступность.
При таком стиле общения учащийся выступает не как пассивный объект педагогического воздействия, а как полноправный, активный творческий субъект, обладающий знанием, позицией, наделённый способностью самостоятельного мышления и внутренней нравственностью.
Таким образом, эффективные правовые нормы должны обеспечивать такое воздействие на правосознание участников регулируемых общественных отношений, которое приведёт сами эти общественные отношения к необходимому состоянию через ожидаемое поведение индивидов и их коллективных образований (с позиций целей, поставленных управляющим субъектом, т.
Пассивная позиция — когда индивид усваивает нормы и служит объектом социальных отношений; активная позиция — когда индивид воспроизводит социальный опыт и выступает как субъект социальных отношений; активно-пассивная позиция — когда он способен интегрировать субъект-объектные отношения.
При таком понимании грамматический предикативный акт в его целом фактически трансформируется в имя, поскольку он в своём исходном предикативном (а не свёрнутом в именную группу) виде как бы занимает по отношению к иллокутивной функции речевого акта позицию синтаксического субъекта.
Различные законодательные решения вопроса о дееспособности юридического лица — это различные исходные позиции в моделировании соответствующих им отношений, складывающихся между данным юридическим лицом и его органами (лицами, составляющими эти органы), а также данным юридическим лицом и другими субъектами права.
Вступим в диалог между субъектами, занимающими разные позиции по отношению к осознанию собственного единства, насколько таковой вообще возможен — чаще всего подобные позиции не соотносятся, а люди — не встречаются.
Таким образом деньги, будучи искусственным изобретением, плодом человеческого интеллекта, постепенно начинают формировать новые пространства посредством своих функций, в то время как язык, будучи естественным следствием развития природы субъекта, начинает терять свои позиции, во многом, по причине глобализации — ещё одном денежном механизме.
При этом сущность социальной психологической ситуации определяется ведущей интеллектуальной проблемой, осознанной или находящейся на стадии осознания субъектом деятельности, с позиции которого происходит рассмотрение контекста данной ситуации.
Идеально, когда судья в совещательной комнате думает только о комплексе имеющихся по делу доказательств, анализирует эти доказательства с позиции их относимости, допустимости, достоверности, достаточности, оценивает позиции спорящих субъектов с точки зрения имеющихся доказательств и на основе действующих норм права принимает конкретное решение.
Однако, как сразу ясно, такая позиция может идти гораздо шире: точно на том же основании, в субъективистскую перспективу не должен включаться любой опыт «других», если только он не воспроизведён заново и самостоятельно в собственном опыте субъекта.
Ограниченность последнего определяется как «непрозрачностью» реальности, не дающей возможности без помех реализовать идеальные планы деятельности, вырабатываемые рациональным сознанием, так и зависимостью этого рационального начала в человеческой субъективности от позиций самого субъекта в реальном мире.
Суть имяславской позиции состоит не в элиминировании предикативности как таковой за счёт её подавления именем, а в переосмыслении сложившегося понимания отношений между субъектом и предикатом суждения, согласно которому субъект и предикат — это принципиально разные синтаксические позиции по их (почти онтологически понимаемым при этом) семантическим и логическим функциям.
Позиция классиков, на наш взгляд, заключается в том, что изучение психофизической организации субъекта преступления не должно и не может быть предметом юридического, в частности криминологического, исследования, ибо изучение физической, биологической, психологической сущности человека является самостоятельной областью антропологического и социологического исследования.
Сложность здесь в том, что интонационная структура труднее сжимается в аббревиатуру, то есть до какого-либо отдельного интонационного фрагмента, способного стать изолированным символом чужой интонационной фразы в её целом и в качестве такового поддающегося помещению в позицию синтаксического субъекта.
Отрадно отметить, что ряды исследователей складывающихся в рамках интернет-права общественных отношений (помимо некоторых случайных представителей отряда «интернавтов»), пополняются в основном серьёзными специалистами и экспертами в области права, которые предлагают и развивают интересные и строго мотивированные позиции и подходы, опираясь на глубокое знание смежных отраслей права; технико-экономических основ и нюансов деятельности и взаимоотношений между субъектами интернет-отношений, а также канонов деловой практики в IT-сфере.
Рассмотрим место суда, судьи как субъекта уголовного процесса и субъекта уголовно-процессуальных правоотношений, движение которых зависит от позиции суда по делу.
Иерархическая позиция нормативного правового акта определяется (можно сказать задаётся), действительно, полномочиями и предметом ведения принявшего его субъекта.
Здесь же от неё необходимо отказаться: ведь если утверждается, что все голоса поочерёдно меняются синтаксическими функциями, значит и авторский голос (или его функциональный «заместитель») периодически попадает в позицию «подавляемого» синтаксического субъекта.
Различение с применением личностного критерия сопряжено в основе своей с включением субъекта в тело культуры, с выбором субъектом характера и траектории связи с тем или иным содержанием традиций — традиций своей семьи, своего социального слоя, народа и страны, а также с личной жизненной позицией и практикой, что обусловлено в конечном счёте не только социальными, но и индивидуальными биопсихологическими факторами.
Любопытной представляется позиция некоторых авторов, которые особыми субъектами корпоративных правоотношений считают органы юридического лица (ст.
Отметим, что ключевой в этой цитате является принципиальная позиция относительно изучения человека как главного субъекта культуры в качестве «человека разумного» (Homo sapiens), но не как «человека-животного» (Homo animals) по аналогии с изучением живых систем в естественнонаучных исследованиях, а также не как «человека делающего» (Homo faber) по аналогии с изучением этих же систем техническими науками.
Он рассматривает свою позицию вероятным способом решения проблемы субъекта и объекта познания, познания и окружающего мира.
Субъект интерпретации вынужден согласовывать свои интересы с интересами других участников интерпретационного и правоприменительного процессов, вырабатывая оптимальную, с точки зрения личной установки и служебной иерархии, позицию толкования.
Объективность истины определяется мерой соответствия знания объекту, а объективность ценности — мерой соответствия ценностных суждений индивида ценностным позициям совокупного социокультурного субъекта.
Гегель же, стоявший на позициях объективного идеализма, считал, что интерес есть содержание тех влечений, на удовлетворение которых направлена деятельность субъекта.
Соблюдение, исполнение и использование права другими субъектами также рассматривается с позиций компаративистского анализа.
Разумеется, говоря о прогнозировании, мы имеем в виду предсказание не вообще всех актов жизнедеятельности того или иного человека, а прежде всего такого поведения, которое глубоко затрагивает интересы общества и субъекта, в результате чего последний в большинстве случаев руководствуется в выборе поведения не случайными факторами, а принципиальными жизненными позициями, личностными особенностями, взглядами, идеалами, установками.