Предложения в которых упоминается "от диктатуры к демократии"
Затем наступили ужасно трудные времена перехода от диктатуры к демократии.
В основу деятельности оппозиционных сил была положена идея «национального согласия» о ненасильственном переходе от диктатуры к демократии, объединившая различные течения оппозиции.
Но таковы законы судьбы и законы спирали, по которой происходит развитие общества, — от капитализма к социализму, от демократии к диктатуре и обратно — от социализма к капитализму, от диктатуры к демократии.
Его книга «От диктатуры к демократии» неоднократно переиздавалась на десятках языков.
Иными словами, народы, которые требовали создания достойных систем социального обеспечения в обмен на мирный переход от диктатуры к демократии в 1970-е годы, теперь должны от них отказаться для того, чтобы банки вроде JP Morgan могли выжить.
Организационные структуры, не имеющие реальной поддержки в социальных группах или социальных общностях, на представительство интересов которых они претендуют (субъекты-претенденты), — явление, довольно распространённое в демократическом обществе и закономерное для переходного общества, стремящегося перейти от диктатуры к демократии (См.
Но в последней части моей книги «От диктатуры к демократии» сказано так: свержение режима не даёт полного решения проблемы.
Не существует политики без силы — ни при демократии, ни при диктатуре.
Реформы, затеянные радикал-либералами, с целью создать демократию для себя и диктатуру для народа, были успешно проведены.
Во многих странах лидеры, склонные к диктатуре, стараются вывести политических соперников из игры, сохраняя при этом видимость демократии: они принимают поправки к избирательным законам, которые позволяют по формальным причинам не допустить конкурентов к выборам.
Пойти на данный опыт — значило пойти на это условие, значило поднять перчатку, бросаемую революционной демократией, значило попытаться осуществить свою программу, закрепить свою диктатуру путём единоборства на открытой арене при условии полной политической свободы...
На время таких преобразований, называемое периодом революционного превращения капиталистического общества в коммунистическое, устанавливается пролетарская демократия, или, что то же самое, классовое господство пролетариата над буржуазией — диктатура пролетариата.
Способы правления, простирающиеся от диктатур до демократий, отражают внутренние мировоззрения и менталитеты как городских руководителей, так и граждан.
Монархия, диктатура, либеральная демократия — это лишь тот или иной способ воспроизводства власти действующей элиты.
Идея замены демократии на диктатуру элиты — не случайная оговорка.
Они доказывали, что рост пролетарских организаций в условиях демократии обеспечивает постепенный и незаметный — реформистский, эволюционный — переход к социалистическому режиму — без всеобщих стачек и восстаний, без диктатуры пролетариата.
С вульгарно-буржуазной точки зрения, понятие диктатура и понятие демократия исключают друг друга.
Некоторые фальсификаторы истории называют причиной «странной войны» страх западных демократий перед вой ной сразу с двумя тоталитарными диктатурами.
Когда российские и западные политики описывают события, в которых участвовали, они полны эмоций борьбы за правое дело — демократию, призванную уничтожить диктатуру и дискриминацию.
Если бы даже в той или другой стране диктатура пролетариата сложилась во внешних рамках демократии, этим отнюдь ещё не была бы устранена гражданская война.
Однако видеть за этим, как предлагают многие наши современники, ликвидацию диктатур и необратимость победы демократии, пока рано, ибо в посткоммунистическом пространстве общественно-политические перемены в духе оттеснения государства ассоциациями демократического самоуправления недостаточны и иллюзорны.
Пропаганда играет при демократии ту же роль, что насилие при диктатуре.
Правда, демократия зачастую медлительнее диктатуры, но в конечном счёте она гораздо мудрее, с чем теперь соглашаются большинство немецких генералов.
Да, нам незачем ни нашу цензуру, ни нашу диктатуру прикрывать или прикрашивать перед лицом вот этой демократии, вот этой свободы печати, вот этой комбинации из благочестия и непотребства.
Только интересам эксплуататоров служат лозунги якобы всенародной общенациональной, всеобщей, внеклассовой, а на деле буржуазной демократии и, пока остаётся частная собственность на землю и другие средства производства, самая демократическая республика неизбежно остаётся диктатурой буржуазии, машиной для подавления гигантского большинства трудящихся горсткой капиталистов.
Таким образом, крайне правые большевики под демократией подразумевали диктатуру многочисленной, но не самой лучшей части населения.
Интересно отметить, что как для американских лидеров уже стало привычным говорить о свободе и демократии, поддерживая разного рода диктатуры, так и советские лидеры говорят о национально-освободительных войнах, антиимпериализме и антиколониализме, при этом на практике они делают слишком мало в подтверждение этих слов, что бы там по этому поводу ни говорила американская пропаганда.
Буржуазная демократия для ничтожного меньшинства, демократия для богатых, с концентрацией капиталов и установлением контроля над мировым рынком, полностью исчерпала себя, превратившись в империалистическую диктатуру кучки богатейших капиталистов.
Поэтому то отношение к террору, которое проявляют на деле в парламентских речах, в газетных статьях, во всей агитации и пропаганде немецкие независимцы и французские лонгетисты, есть фактическое полное отречение от сущности диктатуры пролетариата, есть фактический переход на позицию мелкобуржуазной демократии, есть развращение революционного сознания рабочих.
Расширение демократии до уровня всеобщей социалистической демократии осуществимо только на основе диктатуры пролетариата, который продолжает классовую борьбу, доводя её до уничтожения классов.
Такого рода уродами, чудовищами или, наоборот, совершенствами нам представляются чуть ли не все явления нашей общественной жизни, глубоко затрагивающие интересы людей, — правительства, партии, массовые движения, идолы политики и культуры, оппозиции, экономики, свобода, диктатура, демократия и т.
Церковь всё-таки не демократия, не хочу сказать, что это диктатура, но... Некоторые считают, что можно не быть частью клуба, если ты не готов соблюдать все правила.
Различны они не только в том, что какая-то страна является демократией, а какая-то — диктатурой.
Другая проблема демократии в развивающихся странах — опасность её лёгкого превращения в диктатуру.
Но демократия — это диктатура закона, а не тех, кто по должности обязан этот закон отстаивать.
С другой стороны, формальная демократия даёт настоящие институциональные предохранители от диктатуры, и для неё куда больше вероятность создать в конце концов демократию «по существу».
Итак, демократия при капитализме является на деле «диктатурой буржуазии».
И такой состав социального базиса возможной и желательной революционно-демократической диктатуры отразится, конечно, на составе революционного правительства, сделает неизбежным участие в нём или даже преобладание в нём самых разношёрстных представителей революционной демократии.
В долгосрочной перспективе сочетать демократию на местах с диктатурой центра будет очень непросто.
Но разве это возможно в условиях финансовой диктатуры под маской демократии?
Но афинская демократия вызывала у отцов-основателей чувство, близкое к отвращению, — это была именно та диктатура толпы, возможность которой они хотели исключить в своём будущем государстве.
Только в борьбе за демократию рабочий класс может сплотить вокруг себя широчайшие слои населения, придать социалистической революции подлинно народный характер, подготовить себя и непролетарские трудящиеся массы к демократической организации общества после установления диктатуры пролетариата.
Опыт показывает, что слабая демократия легко переходит в крайние формы диктатуры.
Здесь, в лабораториях политических алхимиков XXI века, в аналитических центрах спецслужб и элитных международных клубах, вырабатывается стратегия и идеология новой планетарной гегемонии, скрывающей за маской демократии и либерализма беспощадные бельма диктатуры, признающей только силу, деньги и власть, которую они дают.
То, что вызывало такое отвращение к нацистскому режиму в западных демократиях — политическая диктатура, однопартийная система, преследование политических противников, ликвидация свободы слова и свободы печати — всё это никак не могло испугать советского человека.
Видя эту опасность, классики марксизма предполагали, что диктатура пролетариата будет реализовываться как полная демократия большинством трудящихся, «вооружённым пролетариатом».
Диктатура добивается этого подчинения угрозами и террором, демократия — внушением и пропагандой.
Таким образом, парламентская демократия превращалась в официальную диктатуру.
Ревизионисты настаивали на эффективности демократического метода борьбы рабочего класса и смотрели на демократию — а не на классовую или партийную диктатуру — как на политическую основу будущего социалистического общества.
Мы твёрдо убеждены, что, пока производство страны даёт максимум продукции, демократии всех стран смогут доказать, что диктатуры не способны победить.
Если традиционное мнение гласило, что путь к диктатуре пролетариата лежит через долгий период демократии, то теория перманентной революции устанавливала, что для отставших стран путь к демократии идёт через диктатуру пролетариата.
Нет ни логических, ни эмпирических доказательств того, что многопартийная демократия формирует менее коррумпированную систему власти, чем, скажем, военная диктатура или однопартийный режим.
Маркс всякую демократию, всякую политическую власть рассматривал как диктатуру, т.
В результате десталинизации на место коммунистической диктатуры сталинского периода пришла коммунистическая демократия хрущевского и затем брежневского периода.
Демократия как идея суверенитета народа не исключает диктатуру как форму правления.
На самом деле любой политический процесс, осуществляется ли он через выборы, престолонаследие, перевороты, при любом государственном устройстве, назови его хоть демократией, хоть диктатурой, существенно разделяется только по одному признаку: это механизм воспроизводства власти действующей элиты или это слом такого механизма, то есть смена элит — социальная революция.
Почему демократия лучше диктатуры?
Поскольку они ходом вещей толкались на путь политической борьбы, они, как мелкобуржуазные идеологи, предпочитали демократию не только плутократии, но и революционной диктатуре.
Не понимая теории борьбы классов, привыкнув видеть на политической арене мелкую свару разных кружков и котерий буржуазии, буржуа понимает под диктатурой отмену всех свобод и гарантий демократии, всяческий произвол, всякое злоупотребление властью в интересах личности диктатора.
Надстроечные же отношения не детерминированы столь жёстко — например, капитализм в одних случаях может быть «надстроен» демократией, в других же случаях — диктатурой.
Авторитаризм, диктатуру начали устанавливать те, кто ещё совсем недавно в предвыборной борьбе, на митингах и с экранов телевидения заявлял о своей приверженности демократии, кому народ поверил, а те, встав у власти, начали предавать его.
С одной стороны, его привлекали идеи западной демократии, с другой — монолитность и дисциплина народов, управляемых железной рукой диктатуры.
Диктатура пролетариата — это надёжный фундамент справедливого будущего общества; буржуазная демократия — жалкая подпорка общества прошлого, основанного на несправедливости и вражде.
Он раскрыл сущность диктатуры пролетариата как высшего типа демократии в классовом обществе, обеспечивающей на деле осуществление социальных и политических прав, предоставленных всем трудящимся.
Дух XX столетия в политике в широкой мере был направлен на тоталитарность, что проявлялось как в диктатурах, так и в прогрессивных демократиях.
За прошедший век мы не раз и не два наблюдали, как буржуазная демократия, а именно такая демократия существовала в большинстве развитых стран, трансформировалась в диктатуру крупного капитала.
Далее, опыт колчаковской и деникинской «демократии», о которой любой газетчик в колчакии и деникии кричал в каждом номере белогвардейских газет, показал крестьянам, что фразы о демократии и об «учредиловке» служат на деле лишь прикрытием диктатуры помещика и капиталиста.
Повторим ещё раз: пределы нашей демократии — в интересах и потребностях революционной диктатуры, которая по-прежнему борется против мира врагов, — и всё, что направлено против интересов революционной диктатуры, должно быть беспощадно отметено.
Нельзя отрицать напряжённой актуальности этого формально-политического противостояния, осложнённого рядом реальных взаимных отталкиваний внутри того и другого государственного типа: национальные антагонизмы демократий и социальные полярности диктатур.
Он не только симулирует демократию, которой нет, но и изображает диктатуру, которой в реальности не существует.
Диктатура, но не тоталитарная, не коммунистическая; диктатура, организующая новую неформальную демократию, а потому демократическая диктатура; не демагогическая, «сулящая» и развращающая, а государственная, упорядочивающая и воспитывающая; не угасающая свободу, а приучающая к подлинной свободе.
Эту борьбу он вёл вместе с капиталом под флагом демократии против диктатуры.
Можно сказать, вошёл в причудливую российскую демократию через «чёрный ход» ельцинской диктатуры.
Но именно это является примером отличия демократии с верховенством закона от диктатуры.
С момента своего зарождения, с первых же дней своего существования диктатура пролетариата носит в себе черты всеобщей социалистической демократии, возможность превращения в государство всего народа.
Для политических систем социалистических стран в качестве закономерностей выступают установление диктатуры пролетариата и руководящей роли пролетарской партии, бюрократизация и сращивание партийного и государственного аппарата, декларация демократии и самоуправления и др.
Диктатура — система внешних ограничений, а демократия — система внутренних ограничений.
Соотношение и борьба категорий социализм — диктатура — демократия, за которыми стояли реальные процессы, навсегда развели тех, кто вместе начинал в конце XIX века строить здание социал-демократии.
Хотя демократии имеют тенденцию добиваться лучших результатов по данным направлениям по сравнению с диктатурами, это статистические тенденции, а не «железные законы».
Многообразие форм социалистических государств подтверждает ленинское положение: «Все нации придут к социализму, это неизбежно, но все придут не совсем одинаково, каждая внесёт своеобразие в ту или форму демократии, в ту или иную разновидность диктатуры пролетариата, в тот или иной темп социалистических преобразований разных сторон общественной жизни» Один из ведущих принципов деятельности социалистического государства — широкое привлечение трудящихся к работе государственных органов.
Парадоксально, но государство и в форме диктатуры способно воодушевить, поднять народ на подвиг в борьбе с захватчиками, а в другой исторической обстановке государство даже в обличье демократии может стать причиной морального разложения, разрушения государственности, культуры, быть гибельным для народа.
Соединение диктатуры пролетариата с новой демократией для трудящихся, — гражданской войны с широчайшим вовлечением масс в политику, — такое соединение не даётся сразу и не укладывается в избитые формы рутинного парламентарного демократизма.
Быть на стороне сообщества суверенных демократий (и свободного рынка) — против каких бы то ни было глобальных диктатур (и монополий).
Империализм окончательно повернул от демократии к диктатуре и начал своё победное шествие по миру.
Требовать, чтобы предварительно этот авангард приобрёл себе большинство народа путём голосования в буржуазные парламенты, в буржуазные учредилки и пр., то есть путём голосования при существовании наёмного рабства, при существовании эксплуататоров, под их гнётом, при существовании частной собственности на средства производства, требовать этого или предполагать это — значит на деле совершенно покидать точку зрения диктатуры пролетариата и переходить фактически на точку зрения буржуазной демократии.
Вы невольно поразитесь, узнав, что у нас была русская монархия без русских монархов, буржуазно-демократическая революция без признаков демократии, диктатура пролетариата без пролетариата, социализм без социалистов, перестройка без строительства, экономические реформы без экономики и т.
Для того чтобы реально стать им, оно вынуждено произвести внутреннюю реконструкцию: от старой формальной демократии к новой современной национальной диктатуре плебисцитного типа.
Если «лицемерие — дань, которую порок платит добродетели», то имитация — это налог, который диктатура платит демократии.
Мелкобуржуазные демократы (а в том числе и меньшевики) неизбежно колеблются между буржуазией и пролетариатом, между буржуазной демократией и советским строем, между реформизмом и революционностью, между рабочелюбием и боязнью пролетарской диктатуры и т.
Такая демократия является достаточно редким феноменом, поскольку доступ средней и нижней социальной групп к власти, в ущерб элитам, происходит лишь время от времени, в период институциональных кризисов, далеко не всегда сопровождаясь укреплением гражданских институтов, но с равной вероятностью ведя к диктатуре или анархии.
Антитеза демократии — диктатура, олигархия, авторитаризм, которые дают правителям, т.
Они не поняли, что голосование в рамках, в учреждениях, в обычаях буржуазного парламентаризма есть часть буржуазного государственного аппарата, который должен быть разбит и сломан сверху донизу для осуществления диктатуры пролетариата, для перехода от буржуазной демократии к демократии пролетарской.
Хотя какие-то современные страны могут потерпеть неудачу в попытке достичь стабильной либеральной демократии, а другие могут вернуться к иным, более примитивным формам правления, вроде теократии или военной диктатуры, но идеал либеральной демократии улучшить нельзя.
С точки зрения этого спорного определения понятно, что демократия значительно сложнее, чем диктатура.
Социализм ведёт к отмиранию всякого государства, следовательно, и всякой демократии, но социализм не осуществим иначе как через диктатуру пролетариата, которая соединяет насилие против буржуазии, т.
Если же переходить от слабой демократии к управляемой, а от управляемой к авторитаризму, а уж от него к диктатуре, то и конфликтов можно избежать.
Это было мошенничество, скупка голосов в стране, которая в тяжких муках заново училась демократии после двух десятилетий военной диктатуры.
Что это: демократия или нарождающийся фашизм, новая жесточайшая диктатура амбициозных политиков?
Ленинская модель является авторитарно-демократической, поскольку она предусматривает широкую демократию, учёт различных интересов и, прежде всего, интересов пролетариата, диктатуру которого и призвана была реализовать партия.
Половину её составляли диктатуры, но другую половину — десятилетия демократии.
Следовательно, ни в коем случае нельзя защищать институты «буржуазной» демократии, поскольку на самом деле они являются инструментами диктатуры.
Мы не должны допускать того, чтобы понятие демократии лишалось своей внутренней сути и использовалось для апологетики классовой диктатуры эксплуататоров, приравниваясь к набору нескольких свобод, дарованных гражданам сверху.
Ныне эти изменения вызвали к жизни новые представления о власти, её механизмах, роли насилия, классах и государстве, диктатуре и демократии.
— Эти люди, — говорил президент репортёрам, — заявляют, с одной стороны: «Мне это не нравится, мне не нравится диктатура»; с другой стороны, они утверждают: «Диктатура разрушает демократию, но она также защищает демократию, поэтому я её принимаю».
Так вот, в верхней части этого списка — очень разные страны: бедные и богатые, диктатуры и демократии.
На наших глазах происходят отказ от демократии и обоснование диктатуры — и всё это под лукавым лозунгом «сохранения международной стабильности и мира».
Может быть, и правда, единственно возможная демократия — это диктатура.
Ленину наилучшей формой государственности, сочетающей в себе элементы диктатуры и демократии.
Вебера, диктатура — неизбежное следствие демократии.
А всё потому, что демократия наша проистекает из диктатуры, и делает она это самым что ни на есть замысловатейшим образом.
Наша партия не отказывалась открыть дорогу диктатуре пролетариата через ворота демократии, отдавая себе ясный отчёт в известных агитационно-политических преимуществах такого «легализованного» перехода к новому режиму.
Без такого основного консенсуса, который всё время заново должен находиться в диалоге, не в состоянии функционировать и современная демократия, которая даже, как показала, например, Веймарская республика с 1919 по 1933 г., погибает в хаосе или же в диктатуре.
Во-первых, мы изначально говорим о сущности надстройки, сущность же всегда тяготеет к определённому варианту структуры. 46 Тот же капитализм может время от времени порождать диктатуры, но в своей сущности обычно тяготеет к демократии, поскольку любые политические формы административного доминирования рано или поздно приходят в непримиримое противоречие с механизмом рыночной конкуренции.