Политические идеологии. Глава 2. Традиционные политические идеологии (В. А. Мельник, 2009)

Доминирующее социально-политическое течение Запада

В советский период в обыденном сознании понятие «либерализм» (от лат. überaus – свободный) несло негативный оттенок, т. е. понималось как излишняя терпимость, снисходительность, вредное попустительство. Когда же термин употреблялся для обозначения общественной позиции, обязательно имел при себе нелестный эпитет «гнилой». Между тем, термином «либерализм» обозначается идейно-политическое течение, имеющее весьма прогрессивные традиции. Интерес к нему резко возрос, когда с мировой политической арены один за другим стали уходить тоталитарные режимы. Особенно оживились дискуссии по проблемам либерализма после выхода в свет сенсационной статьи американского профессора Ф. Фукуямы «Конец истории?» (1989).

Автор этой интересной статьи считает, что все другие идейно-политические доктрины в конкурентной борьбе с либерализмом потерпели поражение, и ставит вопрос: не означает ли это конец истории? Существуют ли в современном обществе еще какие-то фундаментальные «противоречия», разрешить которые либерализм бессилен, но которые разрешались бы в рамках некоего альтернативного политико-экономического устройства? [1]. Словом, настало время вслед за Ф. Фукуямой приступить к серьезному осмыслению этого идейно-политического течения и пересмотреть отношение к нему.

Термин «либерализм» вошел в широкое употребление в первой половине XIX в., когда в ряде западноевропейских государств появились политические партии либералов. Однако истоки либерализма как идейно-политического течения восходят к эпохе революций XVII–XVIII вв. Именно в это время была оформлена идеология классического либерализма. Ее основы были заложены англичанами Дж. Локком (1632–1704), А. Смитом (1723–1790) и И. Бентамом (1748–1832). В числе классиков этого идейного течения по праву считаются также французы Ш. Л. Монтескье (1689–1755), Б. Констан (1767–1830), Ф. Гизо (1787–1874), немцы Я Кант (1724–1804), В. Гумбольдт (1767–1835), американцы Т. Джефферсон (1743–1826), Дж. Медисон (1751–1836) и др. В последующие периоды значительный вклад в разработку идей либерализма внесли англичане Дж. С. Милль (1806–1873), Г. Спенсер (1820–1903), Дж. Кейнс (1883–1946), французский философ, социолог и политолог Р. Арон (1899–1988), американский экономист Дж. К. Гэлбрейт (р. 1908), американский политолог Р. Даль (р. 1915).

Следует иметь в виду, что современная либерально-политическая мысль представлена многими в большей или меньшей мере известными именами. В их творчестве рассматривается широкий круг экономической и социально-политической проблематики.

Ныне общепринятым является понимание либерализма как системы идей, в которой обосновывается приоритет прирожденных и неотъемлемых прав индивидов, а все надындивидуальные связи и отношения, прежде всего государственное вмешательство в частную жизнь людей, допускаются лишь постольку, поскольку они не противоречат принципу индивидуальной свободы. Вместе с тем, либерализм есть особый тип мышления и система воззрений относительно окружающего мира, и комплекс идейно-политических принципов и установок. Это – одновременно социально-политическая теория, идейно-политическая доктрина, политическая программа и политическая практика.

Для понимания сути либерализма как направления социальной мысли и политической практики важно подчеркнуть, что возник он в период борьбы против феодального способа производства, политической системы абсолютизма, духовного господства церкви. Фактически его идеи явились выражением мировоззрения сформировавшегося к тому времени среднего сословия, представленного прежде всего свободными предпринимателями, называемыми также бюргерами или буржуазией. В тех условиях молодой класс буржуазии, стремившийся заменить феодальные производственные отношения и зависящую от них всю систему общественных отношений капиталистическими, выражал общую для всех антифеодальных сил веру в свободу, торжество разума, прогресс.

С этого момента и до настоящего времени либерализм является доминирующим идейно-политическим течением Запада. Ныне он имеет своих приверженцев почти во всех странах мира.

Основные идеи классического либерализма

Если попытаться выделить основополагающие принципы идеологии либерализма, из которых вытекают все другие его положения, то таковыми, несомненно, являются идея свободы человека в обществе, его права и возможности самому определять свои жизненные цели и выбирать направления деятельности, его личная ответственность за ее результаты, за свое благополучие и общественное положение. Для либерализма индивидуальная свобода совпадает с существованием частного лица и связана прежде всего с его политической свободой и естественными правами, среди которых важнейшими являются право на жизнь, свободу, частную собственность. Условиями реализации этого принципа либерализм рассматривает ограничение объема и сфер деятельности государства, защищенность – прежде всего от произвола государства – частной жизни человека, обеспечение свободы его действий в рамках закона во всех сферах общественной жизни. Государство же в этих условиях призвано выполнять, по выражению немецкого философа и публициста Ф. Лассаля (1825–1864), роль «ночного сторожа» [2], вмешивающегося в социальную жизнь в экстренных случаях, и потому оно наделяется лишь функциями по охране общественного порядка и защите страны от внешней опасности.

Основываясь на принципе свободы человека, либерализм сыграл огромную роль в разработке идей, идеалов и норм современной демократии. Речь идет о равенстве всех граждан перед лицом закона, об обладании каждым человеком основными политическими правами и свободами (право гражданства, голоса, свободно передвигаться, свобода слова, собраний, создания ассоциаций и партий), а также о принципе терпимости к инакомыслию и защиты прав меньшинства. Речь идет далее об идеях разделения властей для свободных выборов всех основных институтов власти, о создании системы «сдержек и противовесов» в отношениях между ними. Наконец, речь идет об идеале правового государства, органы которого обладали бы – в рамках законов, принимаемых демократическим путем, – всей полнотой предоставляемой им власти и одновременно находились бы под действенным контролем народа, общественности.

Значительную роль сыграл либерализм и в выработке современных принципов организации экономической жизни. Ему принадлежит заслуга в обосновании положения о том, что свободное индивидуальное и групповое предпринимательство, свободный рынок и свободная конкуренция есть универсально значимые механизмы общественного прогресса. Они не только позволяют человеку реализовать свою самостоятельность и инициативу в сфере хозяйства и в других областях общественной жизни, но, что не менее важно, побуждают и принуждают его, причем объективно экономически, а не посредством прямого насилия или применения административно-командных методов, постоянно беспокоиться о повышении экономической эффективности своей деятельности, о производительности своего труда, о приобретении знаний и обновлении технологии, о согласовании целей и способов производства с динамикой общественного спроса на те или иные предметы и услуги. При этом принципиальное значение придается тому обстоятельству, что человек, занимающийся предпринимательством, должен непосредственно отвечать своим капиталом, своим имуществом за результаты собственной деятельности.

Решая проблему индивидуальной свободы, либерализм усматривает ее прежде всего в свободе частного предпринимательства. Его идеал – общество равных прав и возможностей, где каждый, если он достаточно трудолюбив и умен, может добиться жизненного успеха и общественного признания. Основатели либерализма активно поддержали выдвинутый торгово-промышленными кругами лозунг «Не мешайте действовать», требовавший ликвидации регламентации экономической жизни. При этом они полагали, что максимальное ограничение сферы деятельности государства, свободное распоряжение людьми своей частной собственностью и преследование каждым своих разумных интересов будут сопровождаться всеобщим благосостоянием и расцветом индивидуальной свободы всех членов общества.

Либерализм выдвинул ряд положений, оказавших существенное влияние на характер духовной жизни современного западного общества. Его несомненной заслугой является обоснование и утверждение на практике идей свободомыслия и, прежде всего, свободы индивида от духовного подчинения церкви, права людей подвергать критике религиозное мировоззрение с рационалистических, научных позиций. Либерализм отстаивает принцип свободы совести, т. е. право граждан исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, их право и способность самостоятельно формулировать свои нравственные обязанности, следовать принципам либо религиозной, либо светской морали. Точно так же подходит либерализм и к социальным идеям и идеалам: люди должны иметь право свободно выбирать, каким из них отдавать свое предпочтение. Словом, либерализм провозглашает принципы свободы идейных взглядов и мировоззренческих убеждений людей, свободы их волеизъявления и творческой самореализации.

Весьма существенным элементом идеологии классического либерализма является выдвинутая родоначальниками французского Просвещения идея о решающей роли знаний в общественном прогрессе, и особенно познания «естественного порядка» или, что то же самое, «разумного порядка» для исправления социальных отношений. Либерализм признает существование доступных усилиям мысли индивида высших, абсолютных истин разума, которые должны играть роль ориентиров в выборе между добром и злом, порядком и анархией. Считается, что «естественный порядок» познаваем до его глубочайшей сущности и соответствует подлинной, неиспорченной природе человека. Социальные отношения, следовательно, могут и должны быть приведены в гармоническое соответствие с естественными, а значит разумными, закономерностями окружающей и человеческой природы. Таким образом, в подходе к обществу либерализм исходит из возможности и необходимости установления путем сознательных усилий людей разумного социального порядка.

Следует отметить, что современная идеология либерализма формировалась в ходе длительной эволюции идей классического либерального наследия под воздействием изменяющейся действительности. На всех этапах развития либерализм не представлял собой однородного течения, в нем постоянно противоборствовали различные политические тенденции и идеологические установки. Выражением этого противоборства является сосуществование в либерализме двух направлений. Одно из них восходит к классическому периоду, когда основной упор делался на экономическую независимость индивида, достигавшуюся установлением свободного предпринимательства в рамках рыночных отношений, не зависимых от государства. Другое направление обозначилось в начале XX в. в Великобритании, а затем в России, став выражением государственной политики социальных реформ, проводимой в первом случае правительством Д. Ллойда Джорджа, а во втором – П.А. Столыпина и нацеленной на устранение дестабилизирующих противоречий в обществе. Напомним, что в основу политического курса П.А. Столыпина была положена идея осуществления либеральных реформ с опорой на сильную государственную власть. В частности, им была предпринята попытка превратить крестьян с помощью государства в семейных фермеров и частных собственников.

Названные ориентации в либерализме имеют свои особенности, наименования и различную степень противопоставления друг другу в зависимости от конкретных исторических условий развития той или иной страны.

Современный, или социальный, либерализм

Со вступлением западных стран в индустриально развитую стадию в рамках либерализма сформировался ряд новых идей и принципов, составляющих содержание современного, или социального, либерализма. В качестве их основных источников явились работы Дж. Кейнса, идеи которого сначала были положены в основу нового курса (1933–1939) президента США Ф. Рузвельта, а после Второй мировой войны – правительств практически всех западных стран.

Значительную роль в разработке современной либеральной идеологии сыграли английские политические мыслители Дж. Гоббсон, Т. Грин, Л. Хобхаус, протестантский священник и публицист Ф. Науман, экономисты В. Репке, В. Ойкен в Германии, Б. Кроче в Италии, Л. Уорд, Дж. Кроули, Ч. Бирд, Дж. Дьюи в США.

Новое в воззрениях современных либералов нашло свое выражение в признании позитивной роли государства в организации социально-экономической жизни и необходимости расширения его функций реализации фундаментальных либеральных ценностей. В число важнейших функций государства либералы стали включать активную защиту свободы предпринимательства, рынка, конкуренции от возрастающей угрозы монополизма в любых его формах. Эту роль государство призвано выполнять через принятие антимонопольного, или антитрестовского, законодательства, оказание поддержки мелким и средним предпринимателям, предпринимателям-новаторам, подвергающимся наибольшему риску. Одной из самых важных целей становится неуклонное расширение числа собственников. Либералы стали вменять в обязанность государству также разработку общей стратегии экономического развития и осуществление мер по ее реализации. С признанием государства равноправным собственником оформилась идея плюрализма форм собственности. Наконец, важнейшей функцией государства современными либералами признается социальная защита граждан, особенно тех групп и слоев населения, которые испытывают наибольшие трудности. Это положение нашло свое выражение в замене идеи «государства – ночного сторожа» на идею социального государства, или «государства благоденствия».

Таким образом, основное расхождение социального либерализма с классическим либерализмом состоит в разном понимании ими общественной роли государства. В отличие от своих предшественников, которые выступали против вмешательства государства в экономическую и социальную жизнь, современные либералы отводят ему значительную роль в решении общественных проблем. В подходе же к другим сторонам социально-политической жизни сколько-нибудь существенных, имеющих принципиальный характер расхождений между прежним и новым либерализмом нет, хотя внутри данной модификации либерализма присутствуют различные, порой противоречивые идеи, идеалы и принципы. Например, для современных либералов характерен значительный разброс мнений относительно пределов, форм и методов вмешательства государства в экономическую жизнь общества.

Следует признать, что рассмотренные принципы либерализма в значительной мере использованы в социально-политической жизни западных стран. В большинстве из них утвержден парламентаризм, реализован принцип разделения властей как на государственном, так и федеральном уровне, обеспечиваются права и свободы личности, созданы институты гражданского общества. Здесь либерализм существует не только как организованная политическая сила, но и как достижение культуры, как форма мироощущения. Либеральная идеология и сегодня доминирует среди идейно-политических течений Запада.

Таковы основополагающие идейно-политические установки современного либерализма. Они лежат в основе программных документов и практической политики партий либерально-демократической ориентации. Большинство таких партий объединены в Либеральный интернационал, учредительный конгресс которого состоялся в 1947 г. в Оксфорде (Великобритания). Съезды Либерального интернационала проводятся ежегодно. Программный документ этого политического объединения – «Манифест либералов», принятый на учредительном конгрессе. В ряде стран партии либералов являются правящими или входят в правительственные коалиции.

Идеология и политика сохранения общественных устоев

Как и понятие «либерализм», в нашей политической лексике понятие «консерватизм» (от лат. conservare – сохранение традиционных устоев общества) долгое время употреблялось с негативным оттенком. Оно служило, как правило, для обозначения приверженности ко всему неизменному, устаревшему в общественной жизни и определялось не иначе как реакционное направление в политике. Однако последнее время к этому политическому течению проявляется особый интерес. Стремление переосмыслить его идейные установки связано прежде всего с триумфальным шествием политических партий консервативной ориентации во всех ведущих странах Запада в 1980-е гг. Интерес к консерватизму нашей социально-политической науки связан еще и с переживаемым ею процессом слома старой парадигмы и поиска новой. Надо полагать, что этот процесс приведет к переосмыслению и сложившейся в прежние годы традиции иерархии различных идейно-политических ценностей.

В литературе встречаются различные определения политического консерватизма. В самом общем виде его можно трактовать как идейно-политическое течение, ориентированное на сохранение и укрепление исторически сложившихся форм экономической, социальной и политической жизни, традиционных духовных ценностей, на отрицание революционных изменений, недоверие к народным движениям, критически негативное отношение к реформистским проектам. Данная социально-политическая ориентация присуща как достаточно широким общественным группам, оформленным политическим силам, так и отдельным индивидам в самых различных странах.

Все исследователи консерватизма сходятся во мнении, что это течение социально-политической мысли сформировалось после Великой французской революции как итог критической оценки ее опыта и результатов. Фундаментальные постулаты консерватизма рождались как ответ, реакция на первый опыт претворения французскими революционерами идей эпохи Просвещения. Разумеется, консервативная мысль не оставалась неизменной, за 200 лет она претерпела значительную эволюцию, адаптируясь к меняющемуся миру.

Впервые оформление консерватизма в относительно стройную систему взглядов произошло в произведениях мыслителей, выступивших в разгар Великой французской революции: англичанина Э. Берка (1729–1797), французов Ж. де Местра (1753–1821) и Л. де Бональда (1754–1840). Безусловно, пальма первенства среди указанных «отцов-основателей» консерватизма как социально-политического течения по праву принадлежит Э. Берку. Его книга «Размышления о революции во Франции» (1790) до сих пор считается чем-то вроде библии консерватизма [3].

В последующем видными представителями консервативной мысли являлись французы Ф. де Шатобриан (1768–1848), Ф. де Лишение (1782–1854), Ж. А. де Гобино (1816–1882), англичанин Б. Дизраэли (1804–1881), испанец X. Доноса Кортес (1809–1853), немец О. Бисмарк (1815–1898). Из известных ученых XX в. к числу последователей этой аналитической традиции можно отнести итальянца Г. Моска (1858–1941), немцев К. Шмитта (1888–1985), М. Хайдеггера (1889–1976), американцев Д. Белла (р. 1919), С. М. Липсета (р. 1922). Надо заметить, что ныне в странах Запада консервативную социально-политическую традицию продолжает весьма внушительный ряд ученых-исследователей и практических политиков.

Фундаментальные постулаты консерватизма

Если попытаться вычленить ключевое положение идеологии социального консерватизма, лежащее в основе всех других его постулатов, то суть его можно выразить следующим образом: понимание общества как духовной реальности, имеющей свою внутреннюю жизнь и очень хрупкую структуру; уверенность в том, что общество – это организм и нельзя его перестраивать, как машину.

При пристальном рассмотрении консерватизма, как отмечают его аналитики, явно просматриваются три кардинальные проблемы, которые и сегодня являются ключевыми как в самой этой теоретической традиции, так и в борьбе консерватизма с другими идейными направлениями. Первая проблема – консервативное понимание рационального в социально-историческом процессе. Вторая проблема – это отношение к обществу. И третья проблема – социальные изменения (эволюционные и революционные).

Обратимся к консервативной трактовке каждой из этих проблем.

1. Одним из центральных положений консерватизма является представление о том, что человеческий разум ограничен в своих возможностях восприятия общества в его тотальности, осознания смысла и цели социального процесса и определения места человека в этом процессе. Э. Берк писал: «Мы боимся предоставить людям жить и действовать только своим собственным умом, потому что подозреваем, что ум отдельного человека слаб и индивидууму лучше черпать из общего фонда, хранящего веками приобретенную мудрость нации» [4]. Как видно, воззрения либералов и консерваторов на возможности человеческого разума противоположны: если первые исходят из его всесилия, то вторые – из его ограниченности.

Видные представители консервативной идейно-политической традиции считали, что общественными делами, наряду с разумом, правит провидение, под которым, согласно религиозным представлениям, понимается божественная сила, направляющая судьбы людей и всего мира к благу. Реальный социальный процесс они рассматривают как результат проб и ошибок, накопленный и переданный из поколения в поколение опыт, воплощенный в социальных институтах в ценностях, которые человек не сконструировал сознательно, а потому и не вправе их радикально изменять. Поэтому один из основополагающих принципов консервативной идеологии и практики гласит: несмотря на то, что мы всегда должны стремиться к улучшению наших институтов, мы никогда не ставим перед собой задачу переделать их целиком, и потому в наших усилиях по улучшению их мы должны принять как данное многое из того, что мы не понимаем; мы должны постоянно действовать внутри и в пределах как ценностей, так и институтов, которые созданы не нами.

2. Проблема вытекает из первой и связана с выяснением сущности общества и взаимоотношений людей в этом обществе, а также с определением характера взаимоотношений между обществом и государством. С момента своего оформления как течения социальной мысли консерваторы противостоят в решении этих вопросов сторонникам концепции естественных прав и договорного происхождения гражданского общества и государства. Последние исходят из того, что государство, в сущности, есть вторичный институт, оно возникает на основе соглашения между преследующими собственные интересы, но находящимися в до-гражданском обществе людьми. Консерваторы же полагают, государство – это некая постоянно существующая органическая целостность, отдельные части которой появляются, видоизменяются и исчезают, но сама она остается неизменной.

3. Проблема касается вопроса социальных изменений: эволюционных и революционных. Исходя из идеи ограниченности разума в определении сути и направления развития социальных процессов, а также из представления об органическом характере общества и государства, консерваторы придерживаются концепции исторического единства прошлого, настоящего и будущего, преемственности и обновления социальных связей, передающихся от предков к потомкам. Они считают, что будущее должно выводиться из прошлого, и потому большое значение придают формированию исторического сознания своих народов, уважительному отношению к наследию прошлого, религиозным традициям и ценностям.

Отсюда вытекает и резко негативное отношение консерваторов к революции. На основе анализа революционных процессов, происшедших во многих странах Европы с XVIII по XX в., консервативная мысль утверждает, что попытки осуществить радикальный разрыв с действительностью и реализовать на практике рационально сконструированную схематическую модель общества, в рамках которой сняты все антагонистические противоречия, неизбежно ведет к прямо противоположным результатам. Консерваторы настаивают на том, что человеческий разум не всемогущ, потому будет сделано много ошибок как в самом проекте полного переустройства общества, так и в ходе реализации этого проекта.

Одним из фундаментальных для идеологии и практики консерватизма положений, которое как бы концентрирует в себе все рассмотренные выше постулаты, является понятие порядка, противостоящего хаосу. В поддержании такого порядка, в том числе и в функционировании социальных и политических институтов, определяющая роль отводится государству, которое отделяется от общества и становится над ним. Лишь сильное государство, по убеждению консерваторов, способно обеспечить здоровый социальный порядок, сдержать эгоизм различных социальных групп и подчинить их единой цели, общему благу. Свобода для консерваторов не имеет абсолютного характера, она относительна и допускается лишь в рамках необходимых ограничений. Для них интересы государства, нации, общности неизмеримо выше, чем интересы индивида или какой-либо социальной группы. Важнейшим фактором порядка консерваторы считают также неравенство, так как никакое общество, по их представлениям, невозможно без иерархии. Равенство же, по их мысли, должно существовать только в области морали и добродетели, где все обязаны исполнять свой долг.

Изложенные положения классического консерватизма как направления социальной мысли лежат в основе консерватизма как политической практики. Сутью последнего является охранительный подход к существующему общественному строю. Это, правда, вовсе не означает, что консерваторы отрицают любые сознательные изменения в общественной жизни. Они против лишь радикальных преобразований, так как нет гарантий, что полная реконструкция существующего мира приведет к работающей социальной системе. По образному замечанию К. Поппера, политик, уподобляющийся художнику, который стирает все с холста, чтобы написать на нем заново, не понимает, что и он сам и его идеи включены в старую картину мира и что, разрушив ее, он разрушает тем самым и собственные мысли, и планы, и свою утопию. В результате получается не идеальная общественная модель, а хаос [5]. Консерваторы предпочитают постепенные изменения в обществе, которые оставляют возможность их дальнейшей коррекции.

Неоконсерватизм

Современная, новейшая модификация консерватизма называется неоконсерватизмом*. В политической философии неоконсерваторов доминируют две центральные идеи: подчинение индивида государству и обеспечение политической и духовной общности нации. Новые консерваторы в экономике исходят из приоритета частной собственности и свободы рыночных отношений (в этом вопросе они не имеют существенных расхождений с либералами), категорически против того, чтобы глубинный смысл и конечные цели общественного развития объяснялись в категориях индивидуализма, свободы личности, демократии и т. д. Согласно консервативному мышлению смысл и цели общественного развития определяются интересами общности (государства, нации), другими политическими приоритетами. Отсюда и основной постулат неоконсерватизма – политические решения должны приниматься в общих интересах нации, а не каких-либо личных, частных, групповых.

Значительное место в политической философии неоконсерватизма занимает международная проблематика. Увеличение власти своей страны, превращение ее в мировую державу считаются высшей и абсолютной целью, которой должны быть подчинены частные и групповые интересы. Когда политическое мышление, объясняет один из апостолов неоконсерватизма в Германии, видный историк и политолог К. Хорнунг (р. 1927), сводится к внутренней экономической и социальной политике, оно обесценивается, выхолащивается сама сущность его. «Самоутверждение общности как целостности, – пишет он, – и притом внешнеполитическое, как государства среди других государств в конфликтном поле мирового противостояния, – вот что в значительной степени упускается тогда из виду» [6].

Новые консерваторы отличаются готовностью к применению более действенных средств для утверждения авторитета своего государства. Подлинная политика, по их мнению, предполагает постоянную готовность к чрезвычайной ситуации.

Неоконсерваторы выдвинули на первый план положение о том, что «суверен тот, кто принимает решение о чрезвычайном положении». Лишь в чрезвычайной ситуации выявляется «сущность государственного авторитета», нормальное же положение вообще ни о чем не свидетельствует. Тема «вражеского заговора» для неоконсервативного сознания – одна из ведущих в аспекте политической психологии.

Реализацию данных подходов в политике неоконсерваторы связывают с укреплением властных функций государства. Они стремятся восстановить доверие народов к власти, которое, по их мнению, было подорвано политикой социального либерализма. Однако укрепление властных функций государства связывается ими не с осуществлением идеи равноправия всех социальных слоев общества, а с сохранением и усилением в нем иерархичности. Консерваторы признают совершенной только такую структуру организации политической власти, к которой допускаются лишь представители элитарных слоев общества.

В то же время неоконсерватизм значительно сблизился с либерализмом по ряду важнейших политических и социальных вопросов, чему немало способствовал процесс трансформации последнего в социальный либерализм. В частности, неоконсерватизм прибегнул к его идее общественного развития, социальной, экономической и политической активности человека, государственного вмешательства в экономические процессы. Одновременно неоконсерватизм воспринял некоторые идеи классического либерализма, от которых отказался его обновленный оппонент: неоконсерватизм решительно выступает против государственного капитализма, политики обобществления и национализации средств производства, передачи части промышленности корпорациям. Все это дало основание некоторым аналитикам квалифицировать неоконсерватизм как либерализм XIX в.

Рассмотренные идейные установки консерватизма лежат в основе программных положений политических партий консервативного направления. Они действуют во многих странах под различными названиями. Наиболее заметными из них являются Консервативная партия Великобритании и Республиканская партия США. Консервативными являются христианско-демократические партии. В 1983 г. они образовали Международный демократический союз, т. е. своего рода консервативный интернационал. В политическом процессе, в политической борьбе такие партии отстаивают интересы уходящих или ныне господствующих социальных групп, их ценности и структуры. В то же время изменение исторической обстановки постоянно вынуждает эти партии пересматривать, уточнять свои теоретические и практические постулаты.

Многообразие социалистических концепций

Термин «социализм» (от фр. socialis – общественный) ввел в оборот в 1834 г. француз П. Леру (1797–1871). Он употребил его для противопоставления понятию «индивидуализм». С тех пор с понятием «социализм» связываются социально-политические концепции, ищущие пути усиления тенденции к социальной гармонии, а также само общество, свободное от социальных антагонизмов. Все социалистические теории исходят из того, что на смену индивидуализму как принципу организации жизнедеятельности людей идет свободная ассоциация, добровольная совместная деятельность людей, интересы которых не вступают в разрушительный конфликт. Именно коллективистское общество, построенное на принципах товарищеского взаимодействия, равенства людей и социальной справедливости, призвано преодолеть эгоизм и взаимоотчуждение людей.

В нашем обыденном сознании идея социализма связывается прежде всего с именами К. Маркса и Ф. Энгельса. Однако эта идея возникла задолго до их трудов. Вариантов идеи социализма в истории общественной мысли было и есть достаточно, но далеко не все носят прогрессивный характер, играя подчас консервативную, а то и просто реакционную роль в политике. Уже К. Маркс и Ф. Энгельс подвергали критике такие разновидности социализма, как феодальный, мелкобуржуазный, немецкий («истинный»), утопический, казарменный, прусский и т. д. В русском дореволюционном сознании была сильна идея общинного, или крестьянского, социализма. Известно, какую зловещую роль сыграла в XX в. идея соединения социализма и национализма (национал-социализм), послужившая идеологическим обоснованием фашизма.

В основе различных подходов к определению социализма находится вопрос понимания материальной, экономической основы будущей общности. Попытки дать на него тот или иной ответ и порождают многочисленные разновидности концепций социализма. Наиболее видное место среди них занимает марксистское учение. После его создания авторы почти всех социалистических доктрин стремятся так или иначе опереться на это учение. Такие доктрины, как правило, далеко не тождественны глубинной сути марксистского понимания социализма. Однако и собственно марксистский подход к трактовке нового общества содержит противоречивые положения, что приводит к различной политической практике среди его приверженцев.

Две стороны учения К. Маркса

Учение К. Маркса о новом обществе имеет две стороны: теоретическую и политическую. Теоретическая часть этого учения анализирует суть буржуазного общества и обосновывает закономерность его перерастания в социалистическое (коммунистическое) общество в ходе естественноисторического процесса. Политическая его сторона посвящена выражению интересов рабочего класса и обоснованию политических средств их реализации так, как это виделось К. Марксу в середине XIX в.

В марксизме зачастую видят лишь чисто политическую сторону – учение о всемирно-исторической миссии рабочего класса, его революционной роли. Этому есть серьезные основания. Учением о классовой борьбе пролетариата, которая должна завершиться революцией и установлением собственного господства как средства перехода к бесклассовому обществу, К. Маркс предельно радикализировал идею социализма, придав ей характер не только научно-теоретического знания, но и программной революционно-практической установки.

Сегодня очевидно, что некоторые положения политической стороны учения К. Маркса требуют современной интерпретации или пересмотра. К примеру, выдвинутая К. Марксом идея слома старой государственной машины истолковывалась как необходимость разрушения всех институтов прежней власти. Сам же К. Маркс имел в виду не только сохранение, но и усиление демократических форм управления обществом. Задачу пролетариата он видел в том, чтобы отсечь чисто угнетательские органы старой правительственной власти, а ее правомерные функции передать ответственным представителям общества [7]. В таком понимании данная идея и теперь представляется весьма актуальной. Не соответствующими современным реалиям предстают его идеи насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя, установления революционной диктатуры пролетариата и особого революционного периода превращения капиталистического общества в коммунистическое. Нельзя, однако, не видеть, что в этой части своего учения К. Маркс следовал политической логике того времени: он распространил опыт борьбы буржуазии с феодальной аристократией и абсолютной монархией на взаимоотношения той же буржуазии с порождаемым ею классом наемных работников. Как заметил Э. Фромм, упрекать К. Маркса за то, что он выступал за насилие и революцию – значит искажать факты. Идея политической революции не является специфически марксистской или социалистической, это традиционная идея буржуазного общества трех последних столетий. Поскольку буржуазия верила, что упразднение абсолютизма и захват политической власти народом означали бы решение имеющихся социальных проблем, то она видела в политической революции средство достижения своих целей. Будучи человеком своего времени, К. Маркс не смог выйти за рамки этой традиции, он воспринял идею политической революции и включил ее в свое учение [8].

В то же время нельзя согласиться и с тем, что такое понимание политических целей и методов пролетариата было ошибочным с самого начала, лишено какой бы то ни было рациональности и к никаким положительным результатам не привело. Именно политическая борьба рабочего класса, в том числе его революционные выступления, в значительной мере способствовала серьезным завоеваниям демократии и существенным модификациям самого капиталистического общества. Ныне эти изменения вызвали к жизни новые представления о власти, ее механизмах, роли насилия, классах и государстве, диктатуре и демократии. В итоге по-новому видится и сам ход исторического развития: резкий революционный разрыв с капитализмом уступает место процессу его постепенного самоотрицания в результате неуклонного усиления заложенных в общественном производстве интеграционных тенденций.

Однако главный смысл марксистской теории социализма, который не всегда адекватно постигается, заключен в раскрытии экономической закономерности перехода к общественной собственности и в выяснении ее сущности. Здесь необходимо подчеркнуть, что в любой концепции социализма центральным является положение об общественной собственности как условии социального равенства и свободного развития каждого индивида. Можно как угодно изменять, истолковывать идею социализма, приспосабливая ее к новым условиям и обстоятельствам, что, кстати, все время и делается, но там, где есть отказ от принципа общественной собственности, исчезает смысл самой идеи, то, ради чего она возникла в общественном сознании. Думается, что суть учения К. Маркса об общественной собственности все еще погребена под массой псевдо- и околомарксистских спекуляций на эту тему. Каково же Марксово видение данной проблемы?

Критика казарменного коммунизма

По К. Марксу, общественная собственность не есть формально общая собственность всех или многих на средства производства. Но именно обратное положение, согласно которому общественная собственность понимается как формально общая собственность коллективов людей или всех членов отдельно взятого общества, и отложилось в обыденном сознании как идея К. Маркса. Тогда действительно получается, что достаточно в любой исторический момент объединить имеющиеся средства производства в руках многих, а в пределе – всех, объявить их собственностью больших коллективов людей или общества в целом, чтобы в итоге считать такую собственность общественной. Это и было сделано у нас в стране, после чего общество было объявлено социалистическим. Как теперь видно, данные преобразования, потребовав многих жертв, не привели к желаемой гармонии в отношениях между человеком и обществом.

Будет кстати заметить, что именно К. Маркс, а не кто иной, задолго до экспериментов в ряде стран с административным «уничтожением» частной собственности на средства производства, их всеобщим огосударствлением показал, что ожидает такое общество, которое он назвал «грубым коммунизмом» или «казарменным коммунизмом». Впервые этот вопрос теоретически он рассмотрел в работе «Экономическо-философские рукописи 1844 года» [9], не известной в XIX в. и ставшей знаменитой в XX в. С ней полезно познакомиться полностью, а здесь мы приведем лишь некоторые положения, относящиеся к предмету нашего рассмотрения.

По мысли К. Маркса, «коммунизм», основанный на формально общей собственности на средства производства, есть лишь последовательное выражение частной собственности. Такой «коммунизм» стремится уничтожить все то, чем на началах частной собственности не могут обладать все, повсюду отрицает личность человека, порождает жажду нивелирования исходя из представлений о некоем минимуме. Для подобного «коммунизма» общность есть лишь общность труда и равенство заработной платы, выплачиваемой общиной как всеобщим капиталистом. «Что такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением ее, видно как раз из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос еще до нее» [10].

К вопросу о казарменном коммунизме К. Маркс вернулся еще раз спустя более четверти века в связи с «нечаевщиной» в России и альянсом между революционером-заговорщиком С.Г. Нечаевым (1847–1882) и всемирно известным революционер-монархистом МЛ. Бакуниным (1814–1876), записавшими себя в последователи «Манифеста Коммунистической партии». Разбирая работу С.Г. Нечаева «Главные основы будущего общественного строя» (1867), К. Маркс приводит из нее ряд выдержек, в которых описываются черты скроенного по нечаевской мерке «будущего», и в частности ту, в которой устанавливается его основной принцип: «производить для общества как можно более и потреблять как можно меньше». Вот Марксова оценка предлагаемого С.Г. Нечаевым общественного устройства.

«Какой прекрасный образчик казарменного коммунизма! – восклицает К. Маркс. – Все тут есть: общие столовые и общие спальни, оценщики и конторы, регламентирующие воспитание, производство, потребление, словом, всю общественную деятельность, и во главе всего, в качестве высшего руководителя, безымянный и никому не известный «наш комитет». Несомненно, – иронизирует К. Маркс, – это чистейший антиавторитаризм».

Чтобы придать этому абсурдному плану практической организации видимость теоретической основы, к самому заглавию этой статьи привязано маленькое примечание:

«Подробное теоретическое развитие основных наших положений желающие найдут в опубликованном нами произведении «Манифест Коммунистической партии».

«… Гг. Бакунин и Нечаев, – продолжает К. Маркс, – орудующие под маской «нашего комитета», не смогут стать владельцами общественного богатства и не смогут пожинать плоды того возвышенного честолюбивого стремления, которое они так жаждут внушить другим: много работать, с тем, чтобы мало потреблять!» [11].

Разумеется, после столь проникновенной критики казарменного коммунизма, для К. Маркса было бы неестественным видеть в подобном обществе идеал будущего. И действительно, он никогда, ни в одной фразе своих теоретических работ не рассматривал акт формального превращения частнокапиталистической собственности в государственную собственность в качестве высшей и конечной цели реального коммунистического действия.

Понимание общественной собственности К. Марксом

В чем же состоит, по К. Марксу, подлинная цель реального коммунистического действия? Ответ на этот вопрос является предельно кратким: положительное упразднение частной собственности, т. е. диалектическое снятие присущих материальным и духовным ценностям негативных социальных свойств (отчужденные от своих создателей и противостоящие им феномены) с одновременным удержанием позитивных (средства удовлетворения потребностей индивидов и их развития). Это означает не формальное изъятие собственности у отдельных лиц и передачу ее во владение всему обществу или коллективам людей, не дележ предметов материальной и духовной культуры между людьми по тому или иному принципу, а действительное освоение каждым индивидом всего накопленного в рамках «частной собственности» общественного богатства. При этом богатство, которое тут имеется в виду, – это не просто совокупность вещей самих по себе, а богатство тех деятельностных способностей индивида, которые воплощены, точнее, опредмечены в объектах материальной и духовной культуры, но которые в условиях частной собственности отчуждены от человека, превращены в господствующую над ним и враждебную ему силу.

Но что означает действительное освоение каждым индивидом всего общественного богатства?

Разумеется, как частное лицо (частный собственник или работник, исполняющий частичную функцию в разделении труда) человек нуждается в определенной части богатства, которую он может лично потребить либо сделать объектом своего пользования. Но как свободная индивидуальность для своего всестороннего развития он нуждается и во всем общественном богатстве, прежде всего в том, что создано человечеством в плане духовной культуры. Согласно К. Марксу, вся существующая культура есть не что иное, как результат воплощения в ее объектах деятельностных способностей живших и живущих поколений людей. Каждый человек стремится в той или иной мере реализовать, опредметитъ свои индивидуальные способности в создаваемых им ценностях материальной и духовной культуры. В ходе этого процесса человеческие способности переходят в предмет и воплощаются в нем, благодаря чему предмет становится социально-культурным, или «человеческим предметом» [12]. Опредмечивающая деятельность, изменяя окружающий человека мир, изменяет и самого человека. Одновременно происходит и обратный процесс распредмечивания, при котором свойства, сущность, «логика» созданного другими людьми предмета становится достоянием человека, источником развития его способностей. Через познавательное и духовно-ценностное усвоение и освоение существующего предметного мира человек распредмечивает формы прошлой культуры, удовлетворяя тем самым свои непрерывно возвышающиеся социально-культурные потребности. И только когда все общественное богатство станет достоянием каждого индивида, превратится в средство его разносторонней предметной деятельности и тем самым в источник его свободного и всестороннего развития, лишь тогда возможно будет подлинное равенство между людьми.

Именно так понимал К. Маркс положительное упразднение частной собственности, или действительное освоение каждым индивидом всего общественного богатства. Упразднение частной собственности в указанном смысле есть одновременно и снятие, преодоление отчуждения человека от результатов его предметной деятельности. В этом состоит суть принципа общественной собственности в Марксовом понимании.

Таким образом, согласно К. Марксу, превратить частную собственность в собственность всего общества – значит превратить все общественное богатство в индивидуальную собственность, в реальную собственность каждого члена этого общества [13]. Иными словами, общественная собственность – это не просто собственность всех, а каждого, т. е. такая общая собственность, где каждый является собственником всего общественного богатства в его полном объеме и без всякого изъятия. Это не та обезличенная, деперсонализированная собственность, где все принадлежит всем и потому никому в отдельности, а где каждому принадлежит все и только потому оно принадлежит всем. Общественная собственность, понимаемая в таком смысле, исключает саму необходимость дележа богатства между людьми.

В этом и заключается подлинное отличие теоретического коммунизма (социализма) К. Маркса от того казарменного коммунизма, который полагает, что коммунизм исчерпывается чисто формальным превращением материального и духовного богатства, находящегося в собственности частных лиц, в собственность общества как такового – безличного организма, противостоящего каждому из составляющих его индивидов и олицетворенного в государстве.

Процесс становления общественной собственности

Нельзя не видеть, что перед всяким исследователем теоретического наследия К. Маркса одновременно с уяснением подлинного смысла его трактовки сути общественной собственности встает следующий вопрос: как, при каких условиях возможно действительное освоение каждым индивидом всего накопленного общественного богатства, причем без какого-либо ущерба для других членов общества?

Так случилось, что после К. Маркса социалистическая мысль концентрировала свое внимание на проблеме изменения субъекта собственности, т. е. на поиске путей замены частного субъекта общим, или коллективным. При этом игнорировалось главное в учении К. Маркса об общественной собственности, а именно то, что становление общественной собственности предполагает изменение не только субъекта собственности, но и его объекта. Такой собственностью, которая на самом деле может принадлежать каждому в полном объеме и без всякого ущерба для других, является наука, научное знание. По мысли К. Маркса, лишь тогда возникнет реальная возможность для перехода к общественной собственности к тому новому типу производства, где каждый реально владеет всем, когда научный труд примет всеобщий характер, а наука превратится в главную производительную силу общества, сводящую непосредственный физический труд работников к минимуму и превращающую последний в подчиненный момент по отношению к всеобщему научному труду. И только в этих условиях появляется реальная возможность полного удовлетворения всех жизненных потребностей людей и превращения всего общественного богатства в источник всестороннего развития каждого индивида.

Становление общественной собственности как противоположности частной есть объективный, естественноисторический процесс, который осуществляется независимо от сознательного замысла какого-либо социального субъекта. Действием же субъекта, по К. Марксу, можно лишь ускорить или замедлить данный процесс, но невозможно его инициировать или остановить. Содержанием процесса становления общественной собственности является изменение характера самой частной собственности. В ходе своей эволюции частная собственность проходит через ряд промежуточных форм, каждая из которых, отрицая некоторые черты предыдущей, все в большей мере приобретает свойства общественной собственности. Такое превращение форм частной собственности происходит по мере развития средств труда и форм процесса труда, а также в зависимости от того, являются работниками или неработниками частные лица, которым принадлежат средства производства.

Например, в важнейших сферах индустриально развитых стран, как известно, индивидуальная частнокапиталистическая собственность уступила главное место акционерной, ассоциированной частной собственности. При К. Марксе акционерные предприятия были единичным явлением, но он оценивал их не иначе как «общественные предприятия в противоположность частным предприятиям» и рассматривал эту форму собственности как «необходимый пункт к обратному превращению капитала в собственность производителей, но уже не в частную собственность разъединенных производителей, а в собственность ассоциированных производителей, в непосредственную общественную собственность» [14].

Таким образом, согласно К. Марксу, «уничтожить» частную собственность каким либо декретом невозможно. Она положительно упраздняется естественным путем, т. е. постепенно превращается во всем своем объеме в реальную собственность каждого члена общества в силу имманентных законов развития самого производства. Подобно тому, как становление частной собственности происходило в процессе развития разделения труда, так и ее превращение в свою противоположность – общественную собственность – будет происходить по мере преодоления прежнего разделения труда и замены физических функций работников интеллектуальной деятельностью. «Разделение труда, – считал К. Маркс, – и частная собственность – это тождественные выражения: в одном случае говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом – по отношению к продукту деятельности» [15]. Те или иные формы частной собственности, следовательно, будут сохраняться до тех пор, пока простой процесс труда не будет превращен во всеобщий научный процесс.

Всеобщность научного труда, соединение человека со знанием, как прежде с материальным орудием производства, существенно изменят природу собственности: будучи основным средством производства, научное знание образует собой и преимущественный объект общественного присвоения. В отличие от вещественного и денежного богатства наука представляет такое общественное достояние, которое в принципе не может выступать предметом дележа и частного присвоения. Напротив, по своей сущности знание таково, что оно может быть в равной мере присвоено каждым и потому всеми. Именно в этом состоят предпосылки для перехода к общественной собственности. И только с их появлением, по К. Марксу, заканчивается капиталистическая эра, и на место прежнего общества приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех. Такое общество К. Маркс изредка называл социалистическим, чаще – коммунистическим (от лат. communis – общий).

Следует заметить, что К. Маркс и Ф. Энгельс в своих произведениях будущее общество называли по-разному: и «обобществившимся человечеством», и «обществом, основанным на коллективистских началах», и «социализмом», и «коммунизмом». Они не делали терминологических различий между этими понятиями. Лишь после выделения К. Марксом в 1875 г. переходного межформационного периода, первой и высшей фаз коммунистического общества, спустя какое-то время, уже после смерти Ф. Энгельса, вероятно, в рядах германской социал-демократии распространился тезис, что первую фазу этого общества следует называть социализмом, а высшую – собственно коммунизмом. Подчеркнем, что К. Маркс и Ф. Энгельс эти термины для обозначения различных фаз в развитии нового общества не использовали.

Теоретические и практические следствия Марксова понимания социализма

Исходные положения понимания социализма К. Марксом стали источником множества научно-теоретических и практико-политических следствий. Например, политические течения, сыгравшие большую роль в истории XX в. (коммунистическая и социал-демократическая ветви рабочего движения), генетически связаны с учением К. Маркса о социализме.

Утверждение общественной собственности в изложенном выше смысле открыло перспективу преодоления товарного производства, рыночных отношений. Сколько было и есть спекуляций по этому поводу! Но ведь К. Маркс как и утверждение общественной собственности, так и преодоление товарно-денежных отношений, становление бесклассовой структуры общества, отмирание государства связывал с высочайшим уровнем развития производительных сил, когда между человеком и природой сформируется самовоспроизводящийся производственный процесс, в результате чего человек уже не будет непосредственным участником материального производства, а встанет рядом с ним. Такой уровень развития науки, техники и производства и поныне еще не достигнут нигде в мире. Да и возникнуть, согласно К. Марксу, безрыночное общество как местное явление не может, поскольку «всякое расширение общения (т. е. обмена с внешними товаропроизводителями. – В.М.) упразднило бы местный коммунизм» [16]. Безрыночное общество может стать реальностью лишь как всемирно-историческое явление, а не узкоместное.

Как видно, неправильным было бы относиться к учению К. Маркса только как к политической доктрине, положения которой подлежат немедленной практической реализации. Оно имеет серьезный научно-теоретический компонент, в котором раскрывается содержание естественноисторического процесса и на этой основе выясняется дальнейшая перспектива общественного развития. Будущее общество («обобществившееся человечество»), важнейшие существенные черты которого рассматривает К. Маркс, является у него не умозрительным проектом для социально-преобразовательной деятельности типа «идеального государства» Платона, а теоретическим предвосхищением перспектив естественноисторического развития человечества. Именно на таком понимании своих теоретических достижений, и прежде всего в области экономической науки, настаивал сам К. Маркс. В тех случаях, когда он встречал в литературе иное, доктринерское, истолкование принадлежащих ему теоретических выводов авторами, которые называли себя марксистами, он с юмором говорил: «Ясно одно, что сам я не марксист» [17].

К сожалению, подход к теоретическому наследию К. Маркса только как к социальному идеалу или как к грандиозному политическому проекту, несмотря на все возражения с его стороны, стал господствующим в последующее время. И в наши дни подобная интерпретация марксизма сначала навязывается массовому сознанию, а затем критикуется ее несостоятельность. Но если не подменять сути Марксова научно-теоретического наследия, то оно может стать серьезной методологической основой для выработки правильной политической стратегии. Марксово понимание тенденций и перспектив общественного развития позволяет определить место и понять особенности каждого отдельного исторического этапа в контексте движения человечества к интеграции, к становлению производства, не опосредованного рынком, товарно-денежными отношениями, нацеленного на удовлетворение человеческих потребностей, создание условий для всестороннего развития каждого индивида. Дело практики, следовательно, заключается в том, чтобы правильно оценивать особенности каждого конкретного исторического этапа и вырабатывать адекватные ему экономические и социально-политические инновации.

Учение К. Маркса в свете опыта XX в.

В ходе современных дискуссий наиболее часто поднимается вопрос о научной ценности социально-политической теории К. Маркса, о соответствии или несоответствии его выводов реальному историческому процессу. Пытаясь дать ответ на этот вопрос, следует разграничить теоретические положения К. Маркса о перспективах общественного развития и его видение политических механизмов реализации этих перспектив.

Опыт XX в. убедительно подтвердил верность выводов К. Маркса относительно тенденций и перспектив общественного развития и одновременно внес весьма существенные коррективы в его представления о механизмах реализации данных тенденций. В качестве закономерности утверждения социализма К. Марксу в условиях середины XIX в. виделась пролетарская политическая революция в промышленно развитых странах. Однако логика развития капиталистических стран оказалась иной. Столкнувшись в начале и середине XX в. с проблемой невозможности бескризисного и бесконфликтного развития в рамках прежних производственных отношений, их дальнейшее движение пошло по пути социализации капитала, начало которому было положено новым курсом президента США Ф. Рузвельта, а затем продолжено социал-демократическими правительствами в Европе.

Суть этого пути в следующем: в оппозиции труда и капитала сформировался третий участник – государство, которое ограничивает права частных собственников и перераспределяет их прибыли с учетом интересов различных социальных слоев. На такой основе стала строиться система здравоохранения, образования, социального обеспечения. Государство берет на себя также реализацию крупномасштабных экономических и научно-технических программ в интересах всего общества. Все это есть чисто социалистические элементы в становлении капиталистических стран. Кроме того, возникли новые возможности развития индивидуальной собственности на базе кооперативных объединений. Появились предприятия, выкупленные трудовыми коллективами у частных собственников. Это означает, что в самой частнособственнической основе образовались ниши, в которых формируются элементы социалистических общественных отношений.

Кроме того, и это представляется наиболее важным, подтверждение научных идей К. Маркса проявляется в совершаемой ныне информационной революции, постепенно избавляющей человека от тяжелого физического труда. Далее, выводы К. Маркса подтверждаются нарастающими процессами обобществления и интеграции производства, которые требуют научных методов сознательного управления экономикой. Наконец, подтверждается одна из фундаментальных идей К. Маркса об ускорении процесса автоматизации общественного производства и, соответственно, о расширении сфер применения всеобщего творческого труда, который уже сейчас формирует основы той общественной ассоциации, важнейшие черты которой предвосхищены в произведениях мыслителя.

Отмечая данные особенности развитых стран, некоторые авторы для обозначения их во многом новой социальной сущности используют понятие «посткапиталистическое общество». Полагаем, что К. Поппер имел все основания для того, чтобы сделать следующий вывод: «То, что К. Маркс называл «капитализмом», то есть не ограниченный законодательно капитализм, полностью сошел с исторической сцены в двадцатом веке» [18].

Таким образом, социализм, как общество социальной гармонии и справедливости, объективно вырастает в ходе драматического развития современной цивилизации. Все это, по нашему мнению, убедительно подтверждает правильность общих теоретических выводов К. Маркса относительно тенденций и перспектив мирового общественного развития.

Антонович, И.И. Социодинамика идеологий / И.И. Антонович. Минск, 1995.

Берк, Э. Размышления о революции во Франции / Э. Берк. М., 1993.

Коваленко, В.И. Политические идеологии: история и современность / В.И. Коваленко, А.И. Костин //Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 1997. № 2.

Констан, Б. О свободе у древних в ее сравнении со свободой у современных людей / Б. Констан // Антология мировой политической мысли: в 5 т. М., 1997. Т. 1.

Макаренко, В.И. Главные идеологии современности / В.П. Макаренко. Ростов н/Д, 2000.

Маркс, К. Сочинения: в 50 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. М., 1961. Т. 34.

Маркс, К. Сочинения: в 50 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. М., 1961. Т. 4.

Мизес, Л. фон. Либерализм в классической традиции / Л. фон Мизес // Антология мировой политической мысли: в 5 т. М., 1997. Т. 2.

Сирота, Н.М. Современные политические идеологии / Н.М. Сирота. СПб., 1995.

Современные идеологические концепции и доктрины. Минск, 2006.

Утопический социализм. Хрестоматия. М., 1986.

Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. М., 1961. Т. 19.