Предложения в которых упоминается "понятие истины"
Бескомпромиссность поисков истины общество готово приветствовать в той мере, в какой совмещаются понятия «истина» и «жизнь».
Но означает ли сказанное, что перспективизм политической философии делает бессмысленным само понятие «истины», коли достижение в делах людей истины объективной и общезначимой невозможно?
Поэтому по мере распространения христианства античное понятие калокагатии как единства прекрасного и доброго в человеке дополнялось понятием истины.
Поэтому необходимо защитить понятия истины и знания от постмодернистских веяний, подобных, например, сильной программе (в социологии науки.
Для этого философского писателя, ревностно искавшего в очищенной от интеллектуалистских примесей самозабвенной и тихой вере якорь душевного спасения от бед неладно устроенной общественной и личной жизни, само понятие истины, в противоположность неизменной мишени его нападок — Гегелю, сопрягалось не с доказуемой рационально-логическим путём достоверностью для всех, вообще не с познанием сущности окружающих вещей, а в первую очередь с уяснением духовных и жизненных запросов отдельной, частной и неповторимой личности — прежде всего сокровенных тайн единичного существования самого мыслителя.
Имеются якобы два понятия истины.
Под воздействием христианства понятие истины стало необходимым моментом идеала.
Оно включало в себя всего три базовых понятия: истину, любовь и силу.
Таким образом «мы подходим» к понятию истины как некой границы между бытием и небытием, между познаваемым и непознаваемым... А также между «внутренним» и «внешним», — раз уж мы заговорили о людях, яблоках и их «границах» — коже и кожуре.
Никифоров квалифицирует современное состояние философии науки как кризисное и считает, что «к внутренним источникам кризиса можно отнести отказ философии науки от принципа отражения и, соответственно, от понятия истины».
Отождествление бытия и жизни решающим образом повлияло на понятие истины, что можно проследить по тому, как развивалось грекоязычное богословие во II веке.
Критика рационализма, понятий истины, добра, цели.
Он отказывается от понятий истины и объективности знания, подчёркивает относительность критериев рациональности в познании и деятельности.
Экономические перемены последних четырёх столетий сопровождались глобальными социальными, политическими и интеллектуальными переворотами, а также развитием совершенно нового, научного и рационального, понятия истины, и поэтому снова назрела необходимость в радикальных изменениях религии.
Всё остальное вытекает из него — идея личности и её свободы; общее благо, отличное от частных интересов; справедливость как стремление к правде (то есть противоположность мести); этика науки и уважение к эмпирическим данным; философская мысль, которая освобождается от веры и прославляет способность мыслителя мыслить мир и самостоятельно искать истину; дистанцированность и возможность самокритики; способность к диалогу, наконец, само понятие истины.
Вместе с отрицанием традиционного понятия знания конструктивисты отрицают и традиционное понятие истины.
Понятие истины заменяется понятием «жизнеспособности», в содержание которого входит способность выполнять определённые функции.
Поэтому понятие истины является настоящим хамелеоном в истории науки и философии, который окрашивается — в соответствии с позицией того, кто его использует — всегда в разные цвета.
Разрабатывая понятие истины, философия тем самым обосновывает гносеологический идеал, в качестве которого и выступает истина.
Реализм и идеализм — равно фундаментально — упускают смысл этого греческого понятия истины, исходя из которого только и может быть вообще понята возможность чего-то подобного «учению об идеях» в качестве философского познания.
Принцип пользы трансформирует понятие истины: «Истина есть то, что удобно и полезно».
Исходя из этого учения о строении сознания, можно установить понятие первой ступени истины, именно понятие истины, основанной на чувственном восприятии.
Если бы мы придавали этому слову более широкое значение, в которое вовсе не входит понятие истины, то впали бы в противоречие с общепринятым словоупотреблением.
Уже это отрицательное утверждение правильно только в том случае, если заранее предполагается уже определённое понятие истины.
Известно, что за догматизмом и его понятием истины с естественной необходимостью должен следовать скептицизм.
Как известно, скептицизм, считающий недоступною действительность, с которою должно согласоваться истинное мышление, в конце концов привёл к исследованию самих понятий истины и действительности.
Но этим самым мы отказываемся от старого понятия истины.
Но мы получили и выработали это общее понятие истины и действительности только из знакомого нам данного, из пространственно-временного, видимого и осязаемого и только путём абстракции от этих определений.
Приведённые точки зрения разных периодов развития науки о судопроизводстве позволяют отметить именно указанное изменение в подходе к беспристрастности судьи, произошедшее после отказа от понятия истины в процессуальном законе.
Необходимо рассмотреть вопрос о содержании и объёме понятия истины, устанавливаемой по делу.
Формальная логика абсолютизирует понятия истины и лжи.
Переменчивым было даже само понятие истины.
Одно из различий состоит в том, как трактуется связь между понятиями истины и существования в их концепциях.
Кроме того, на этом этапе аналитические философы ориентировались на экстенсиональные языки логики, в основе которых заложена идея семантического атомизма, которую они перенесли и в свою философию — на трактовку понятий истины и значения.
Как один из его наиболее ярких представителей философ определял понятие истины как ясное, отчётливое, неопровержимое на данной стадии познания, заявляя, что функция мысли состоит в преодолении сомнения, которое предстаёт как помеха действию.
Проблема, однако, состоит не в невозможности позитивного понимания справедливости (в частности благодаря понятиям истины и этоса), но в том, что эта непосредственная позитивность нуждается в дополнительных гарантиях, а значит, и в незаметных, глубоко запрятанных опосредованиях.
Они выступают, следовательно, так сказать, судьями в собственном деле, и понятие истины движется по кругу.
Для удовлетворительного ответа на этот вопрос нужно прояснить понятие истины, или истинности, которое будет введено позднее в этой книге.
Само понятие истины исчезает в множественных интерпретациях, подтасовках, натяжках и принятых от безысходности конвенциях («давайте договоримся считать это верным»).
Всё, что лежит вне приложимости понятий истины и лжи, науку не может интересовать.
Кроме того, введение промежуточных степеней истины изменяет обычный смысл самих понятий истины и лжи.
Многочисленные определения понятия истины затрагивают всего лишь её отдельные стороны, но не проникают в его смысл, поскольку классическое определение истины, в котором основным критерием истины признаётся тождество мышления и бытия, упирается в расплывчатые понятия «мышление» и «бытие», которые ещё надо каким-то образом привести в соответствие.
Но вот лекция о том, что такое истина, понятие истины, или истина и гегелевская философия, получила очень большое число посещений.
Следует также обратить внимание на то, что понятие науки часто смешивают с понятием истины.
В этом отречении разума от самого себя утрачивается понятие истины, он ограничивается только субъективною истиною, только познанием явления, того, что не соответствует природе самой вещи; знание понижается до мнения.
Истины, данные через чувство, и истины, данные через мышление, относясь к разным областям, не встречаются и потому и не сталкиваются между собой; и — что самое важное — даже само понятие истины имеет различный смысл в применении к каждой из этих областей.
Ничто не является истинным, если лингвистический анализ не может определить понятие истины.
Если следовать развиваемой здесь онтологии, в соответствии с которой все контексты — косвенные и, стало быть, к реальности, где валидные понятия истины и лжи, отношения не имеют, то получается следующее.
Далее — многие века пути возвращения к прежним понятиям; сама бессмертная исконно-радикальная суть слов, подсознательно и неотступно, стремит человечество к истине.
Но понятия могут сочетаться субъективно, что ведёт к заблуждению, и объективно — к истине.
Истина, как разум, есть тождество субъективности понятия и его объективности и всеобщности.
Знание очень многих современных академиков докторов и кандидатов, взвешивающих «за» и «против», видящих всё полноту истины раздробленно, привыкших мыслить «плюралистически», «политкорректно», не уверенных в конечном продукте своей умственной работы, пряча свою несостоятельность за авторитет предшественников из того же научного цеха, — всё это есть интеллектуальная мастурбация, где понятие «интеллектуальная» вполне условно применяется, из вежливости к читателю.
Как могут абстрактные понятия заключать в себе истину о человеке?
Дело в том, что классическое описание тоже содержит подмены некоторых истин ложными понятиями, которые я намеренно исключил.
Вследствие этого они упорно отрицают всякое вмешательство в изложение событий со стороны того, что называется мнением, взглядом, понятием, убеждением и — больше всего — философией), потому что, по их мнению, всё это только затемняет и искажает действительность фактов, нарушает святость исторической истины.
Философия призывается на службу вере с тем, чтобы представлять и объяснять религиозные истины в категориях разума, то есть в понятиях, разработанных философией и доступных для понимания верующими.
Я был твёрдо убеждён, что в учении этом единая истина, но многие и многие проявления этого учения, противные тем основным понятиям, которые я имел о боге и о его законе, заставили меня обратиться к изучению самого учения.
То же самое можно пояснить на всяком другом примере: спрашиваю ли я об исторической дате какого-либо события, истина, которой я ищу, есть абсолютный синтез между датою и событием; решаю ли я какую-нибудь арифметическую задачу, опять-таки искомая истина выразится в виде синтеза того или другого понятия с тем или другим числом.
И то, что человек склонен к подмене понятий, пока ни чего не объясняет, кроме того, что истину в этом информационном потоке по прежнему трудно найти, и подмена понятий в этом поиске, нам оказывает медвежью услугу.
Устранение философской герменевтикой понятия объективной истины из методологии гуманитарных наук и полная субъективизация ценностей ведут, в конечном счёте, к тому, что на место процесса познания объективных связей ставится процедура «раскрытия смысла» изолированных друг от друга социальных явлений.
Наука, в отличие от данных форм, — это познание мира в понятиях, ставящее целью поиск истины.
Они не могли постичь этой возвышенной истины, — они не знали, что подразумевалось под словом «душа», и потому они заменили это понятие своим языческим верованием в воскрешение физического тела.
С тех самых пор, как люди начали усвоять cебе догматы, преподанные в откровении, и низводить их в круг своих понятии, эти священные истины неизбежно стали разнообразиться в понятиях разных неделимых (так бывает со всякой истиной, когда она становится достоянием людей) — неизбежно должны были явиться и явились разные мнения, разные недоумения насчёт догматов, разные даже искажения догматов или ереси, намеренные и ненамеренные.
Именно этим понятием исчерпывается также сущность истины.
Однако истина показалась мне важнее, и я несколько изменил своё мнение о соотношении этих философских понятий.
Мифология — это недифференцированное синкретическое знание, не делящее мир на части; в мифе всё возможно — любые превращения и любые высказывания о мире безотносительно к истине, потому что основное содержание знания передаётся не понятиями, а символами и образами.
Если бы под словами: «душа и ангелы невидимы, невещественны», надлежало разуметь только то, что они не имеют грубой вещественности, осязаемой и видимой, то это непременно было бы пояснено для того, чтобы христиане, обучаемые истинам веры православной, могли иметь о естестве души и ангелов точные понятия, без опущения таких существенных черт.
Само понятие лжи появляется тогда, когда мы находим её критерии, её отличие от истины, то есть уже имеем знание.
Над абстрактными представлениями, над понятиями, связанными в суждения, закон основания господствует, конечно, в том смысле, что каждое из них свою ценность, своё значение, всё своё существование, в данном случае именуемое истиной, получает исключительно через отнесения суждения к чему-нибудь вне его, к своей основе познания, к которой, следовательно, надо всегда возвращаться.
Смысл этого метода в том, что понятие научной истины неуловимо, истина — это всё то, что приносит успех, что доказало свою эффективность.
Разумеется, чем ближе это понятие к истине, тем оно лучше, и наоборот.
Но как не все заблуждения, так равно и не все истины могут быть детями понимаемы; следовательно, надобно начинать с самых простейших и дойти по степеням до самых сложнейших; иначе на-твердят детям слова вместо понятий.
Научный стиль может также включать в себя некоторые отвлечённые слова типа: действие, дополнение, допущение, доказательство, решение, единственность, жизненность, мнение, зависимость, изменение, параллельность, знание, мышление, трудность, истина, практика, опыт, направление, наполнение, начинание, координация, общность, объяснение, номенклатура, определение, понятие, положение, концепция, последовательность, пространство, систематизация, совершенствование, сравнение, умозаключение, условие, вывод, функционирование и др.
Понятие «справедливый» может иметь несколько оттенков значения: 1) действующий беспристрастно, соответствующий истине; 2) осуществляемый на законных, честных основаниях; 3) истинный, правильный.
Как подчёркивали ещё древние философы, только через философские категории мы в состоянии познать истину о понятии и сущности преступления и наказания, и именно эти категории являются методологически универсальными средствами, инструментами, методами познания природы общества.
Если бы все моменты движения некоторым образом не сохранялись в истине, — движение было бы немыслимо, мы не могли бы построить самого понятия движения, ибо оно было бы ложью.
Цель этого параграфа, очевидно, состоит в том, чтобы приготовить читателя к тому, чтобы он, отрёкшись от своего понятия бога как бога, как непостижимого по сущности начала всего, не смел бы отрицать те сведения о боге, которые будут ему переданы как истины, основанные на предании.
И всё же понятие ангелов-хранителей ближе всего к истине, ведь эти силы, ведущие диалог с людьми, делают это действительно для того, чтобы помочь нам, поддержать и направить на верный путь.
Созданная ими система понятий служила путеводной нитью в диком хаосе чувственных восприятий и научила нас извлекать общие истины из частных наблюдений.
Потом я обратился к природе души, но ложные понятия, бывшие у меня о мире духовном, мешали мне видеть истину.
Таким образом, в понятии объективной истины получает конденсированное выражение единство познавательной деятельности субъекта и объекта познания.
Пример французов лучше всего доказывает эту истину: не имея своей литературы, они имели понятие о греческой, хотя и не понимали её; захотели свою создать по её образцу — и вышла нелепость.