Предложения в которых упоминается "историк искусства"
Постройку её историки искусства относят к XVIII веку, что едва ли правильно, так как при входах в неё сохранились древние порталы несравненно более раннего периода.
Конечно, историки искусств, художники объясняют всё более художественно.
По лени, или же из чувства самосохранения, я не следил за развитием современной искусствоведческой мысли, в надежде, что явление крупного историка искусства (буде такой возникнет), подводящего философский итог брожению моды, однажды станет самоочевидным.
Для этнографов и историков искусства форма прялки, её резное и живописное убранство важны не только тем, что были веками связаны с бытом деревни, праздничной и свадебной обрядностью крестьян, но и тем, что именно в форме, облике, мотивах резного убранства этого нарядного изделия наиболее чётко проявляются местные, очень древние локальные традиции искусства.
В противном случае не обойтись без профессионала — музейного эксперта, историка искусства, исследователя творчества конкретных художников.
Историкам искусства очень сложно без них обойтись, потому что без этих писем исследование его творчества почти невозможно, мы всё время его цитируем.
Татуировкой заинтересовались представители гуманитарных дисциплин с историками искусства и антропологами во главе, а также, разумеется, художники.
Она заинтересовала его как историка искусства своим сходством с композиционными принципами древнеегипетских изображений.
Историки искусства готовы почитать лишь ту икону эпохи, которая отличается высокими художественными качествами.
Тем не менее в нём всегда присутствовали разнообразие и индивидуальность, происходили значительные изменения, которые позволяют современным историкам искусства датировать памятники на основе стиля.
То же можно сказать о теоретике и историке искусства.
Историк искусства так или иначе, невольно или сознательно, проецирует на «временное пространство» свои желания и представления.
Предвзятость мышления историка искусства, как видим, взяла верх над чутьём знатока.
Для меня и для многих оно — исторический документ об известном лице, материал для историка искусства.
Оба эти эволюциониста попытались вычленить такие формальные признаки, способные дать историку искусства систему интерпретации, от которых не ускользнуло бы ни одно произведение.
Историк искусства, в его представлении, должен одновременно думать и смотреть, использование зрения сближает его с физиком, математиком, географом и медиком и отличает от правоведа, богослова, литературоведа и историка, концентрирующихся исключительно на книжных дисциплинах.
Они ничего не проясняют в том, как следует мыслить всякому историку искусства в его эмпирических исследованиях.
Эта проблема — хотя и не она предмет нашего исследования, — несомненно, проходит лейтмотивом во всей истории современного искусства, начиная с постимпрессионизма, нам она интересна в той мере, в которой она повлияла на теоретические позиции историков искусства и на вызванные этими позициями дебаты.
Сама собой разумеющаяся для историка искусства, она покоится на трёх основаниях: изотропности, непрерывности и бесконечности.
Моими студентами были историки, теологи, филологи и историки искусства.
Надо отметить, что для немецкого историка искусства было особенно важно то, что память, визуализированная в произведениях, не является индивидуальной, а обусловлена социально и является надындивидуальным знанием о прошлом.
Те же немецкоязычные историки искусства (именно историки искусства, а не просто историки), кто создавал теорию развития искусства, его модификаций в историческом процессе, не ставили столь остро вопроса о том, насколько эти модификации связаны с общим ходом движения человечества в истории, с общими закономерностями изменения мировоззрения и жизни общества.
Это нередко вызывает обвинения в идеализме и ненаучно-метафорическом способе мышления даже из уст историков искусства.
Некоторые историки искусств считают, что она приносит дар — большую чашу с монетами — к фонтану перед чёрным пространством, которое символизирует её смерть.
Стерлиговой и других известных отечественных и зарубежных историков искусства.
Жегина может помочь в изучении языка церковного искусства гораздо меньше, чем историко-эстетический метод историков искусства, которые имеют дело не столько с условными знаками, сколько с живыми ощущениями конкретных людей.
Французские историки искусства пытаются доказать противоположное.
На кафедре работали историки искусства, представлявшие цвет отечественного искусствознания, которое не подверглось такой тяжёлой идеологической проработке и контролю, как философия.
Вот почему директора, кураторы музеев, историки искусства, арт-критики подвергаются сильному давлению, ибо они всегда должны владеть свежей информацией о том, что происходит и произойдёт на международной арт-сцене, благодаря посещению выставок, тесной связи с галеристами, коллекционерами, директорами других музев.
Она нужна текстологам, источниковедам, историкам литературы и историкам науки, она нужна историкам искусства, ибо в основе каждого из искусств, в самых его «глубинных глубинах» лежат слово и связь слов.
Хотя и компенсировал, быть может, критику искусства критикой историков искусства в своих многочисленных рецензиях, хотя, как известно, будущая книга «Искусство и иллюзия» именовалась первоначально «Реальность и ранг художественного творения».
Степан Ванеян, Гомбрих, или Наука и иллюзия. Очерки текстуальной прагматики, 2015
Новые историки искусства озабочены не столько искусством или историей, сколько эволюцией технических приёмов.
Здесь необходимо объединение усилий этнографов, историков, археологов, лингвистов, фольклористов, антропологов, историков искусства, а также палеоботаников, палеозоологов, палеоклиматологов и геоморфологов, так как развитие и становление народов происходило в определённых климатических зонах, в определённых ландшафтах, с определённой флорой и фауной, и это надо обязательно учитывать.
Или, опять же, не учитывая исторические особенности техники и технологии, историк искусства ошибается с датировкой памятника почти на сто лет (ил.
Во-первых, как выяснилось, большинство историков искусства до сих пор не имеют чёткого представления о том, специалисты какого профиля должны обязательно участвовать в полноценном исследовании материальной части произведения.
Но в оценке ряда историков искусства, это — подлинное произведение XVI столетия.
Такое отношение к этим иконам заставляет говорить о профессиональной несостоятельности ведущих знатоков прошлого, крупнейших коллекционеров, которым они помогали формировать свои собрания, а также маститых историков искусства советского периода.
Простите за грубое сравнение, но XIX век, по-видимому, представляется многим историкам искусства какой-то «чёрной дырой», куда можно отправлять все сомнительные произведения.
Стремясь застраховать себя от финансовых потерь, собиратели новой формации, люди, как правило, малосведущие в искусстве, стали обращаться в музеи и к частным лицам за подтверждением ценности приобретаемых картин, что привело к самопереквалификации некоторых историков искусства в художественных экспертов.
Тщательное рассмотрение перечисленных источников дополняет традиционную для историка искусства методологию, связанную с формально-стилистическим, культурно-историческим, иконографическим и иконологическим анализом произведений изобразительного искусства и архитектуры.
Их авторы — историки искусства пытаются обобщить материал, включить в число известных памятников произведения из отечественных музеев, в том числе немногочисленные предметы архитектурной коропластики.
Значительное место в современной отечественной и зарубежной историографии занимают и труды историков искусства, посвящённые восточнохристианским реликвиям.
Особой темой для историков искусства стала история изображения святынь.
Он был одним из немногих, кто стремился осмыслить свои творческие поиски как историк искусства, оставив значительное число публикаций, объединённых идеей создания «теории русского стиля».
Для историков искусства — это лишь словесные комментарии к статуям, фрескам, зодчеству.
Если бы историки, потратившие столько времени и бумаги на подробнейшее живописание жестоких битв или авантюр, различных королей и героев, вместо этого с такой же тщательностью исследовали обстоятельства времени, когда было сделано то или другое великое открытие или когда было задумано замечательное произведение искусства, то они почти наверняка убедились бы, что наиболее знойные месяцы и дни оказываются самыми плодовитыми не только для всей физической природы, но также и для гениальных умов.
В беседе принимали участие больше двадцати учёных — историки, культурологи, специалисты по разным видам искусства (кино, театр, литература).
Это тем более необходимо, что за последние десятилетия изучение истории искусства слова почти полностью игнорирует, как бы даже не замечает работы многочисленных современных историков и археологов, заслуживающие самого пристального внимания.
Остальные могут представлять интерес для историка культуры, но не искусства.
Но для историков вполне очевидно, что в те времена человек или собирал съедобные плоды и коренья, или, скажем, охотился в шкурах на диких животных, но уж никак не обладал искусством вырубания в камне столь монументальных сооружений.
Многие историки признают, что укромные уголки острова до сих пор хранят золотые слитки и множество произведений ювелирного искусства, надёжно спрятанных там пиратами.
Орнаменты народных вышивок, как правило, имеют очень древнее происхождение, что и отразилось на интересе этнографов и историков к этому виду прикладного искусства.
Прозвенел долгожданный звонок, и занудное гудение историка, который весь урок неизвестно кому рассказывал об искусстве древних греков, наконец смолкло.
Византийские историки пишут, что славяне сверх их обыкновенной храбрости имели особенное искусство биться в ущельях, скрываться в траве, изумлять неприятелей мгновенным нападением и брать их в плен.
Историки русского военно-морского искусства приводят сведения о многих морских походах древних славян и «руссов».