Предложения в которых упоминается "политический реализм"
Однако политический реализм не есть синоним политического цинизма, сводящего всю политику к игре стратегических интересов.
Ах уж мне эти поборники политического реализма!
Нет груза более мертвенного, более приземляющего, чем толки о политическом реализме как противовесе всему крылатому, всему вдохновенному, всему духовному.
Главный показатель политического реализма — «понятие интереса, выраженного в терминах власти».
Политический реализм включает не только теоретический, но и нормативный элемент: он настаивает на необходимости рациональной политики.
Политический реализм отличается от всех других теоретических школ прежде всего в коренном вопросе о том, как изменить современный мир.
Политический реализм отказывается отождествлять моральные стремления какой-либо нации с универсальными моральными нормами.
Теория политического реализма исходит из плюралистической концепции природы человека.
Однако и политический реализм не стал безраздельно господствующей парадигмой в науке о международных отношениях.
Политическому идеализму противостояла другая система рассуждений — политический реализм.
Это центр, ориентированный на политический реализм.
Нынешнее поколение британских сторонников теорий политического реализма, как и в прошлом, рисуют современные международные отношения в сугубо пессимистических тонах, выпячивая их хаотичный, непредсказуемый характер.
При этом сторонники политического реализма рассматривают международные отношения как суммы политик отдельных государств, в основе которых лежит идея суверенитета.
Другие строят свою типологию на основе степени общности рассматриваемых теорий, различая, например, глобальные экспликативные теории (такие, как политический реализм и философия истории) и частные гипотезы и методы (к которым относят бихевиористскую школу).
Исходя из сказанного, ограничимся кратким рассмотрением таких направлений (и их разновидностей), как политический идеализм, политический реализм, модернизм, транснационализм и неомарксизм.
Признавая это, политический реализм отстаивает относительную автономность указанных аспектов и настаивает на том, что познание каждого из них требует абстрагирования от других и происходит в собственных терминах.
В то же время его концептуальная стройность, стремление опираться на объективные законы общественного развития, стремление к беспристрастному и строгому анализу международной действительности, отличающейся от абстрактных идеалов и основанных на них бесплодных и опасных иллюзиях, — всё это способствовало расширению влияния и авторитета политического реализма как в академической среде, так и в кругах государственных деятелей различных стран.
Дело в том, что, исходя из понимания международных отношений как «естественного состояния» силового противоборства за обладание властью, политический реализм, по существу, сводит эти отношения к межгосударственным, что значительно обедняет их понимание.
Это тем более верно, что содержание таких ключевых для теории политического реализма понятий, как «сила» и «национальный интерес», остаётся в ней достаточно расплывчатым, давая повод для дискуссий и многозначного толкования.
Наконец, в своём стремлении опираться на вечные и неизменные объективные законы международного взаимодействия политический реализм стал, по сути дела, заложником собственного подхода.
Всё это вызвало критику в адpec политического реализма со стороны приверженцев иных подходов, и, прежде всего, со стороны представителей так называемого модернистского направления и многообразных теорий взаимозависимости и интеграции.
Не будет преувеличением сказать, что эта полемика, фактически сопровождавшая теорию политического реализма с её первых шагов, способствовала всё большему осознанию необходимости дополнить политический анализ международных реалий социологическим.
Представители «модернизма», или «научного» направления в анализе международных отношений, чаще всего не затрагивая исходные постулаты политического реализма, подвергали резкой критике его приверженность традиционным методам, основанным, главным образом, на интуиции и теоретической интерпретации.
Явившись реакцией на недостатки традиционных методов изучения международных отношений, применяемых в теории политического реализма, модернизм не стал сколь либо однородным течением — ни в теоретическом, ни в методологическом плане.
Сторонники различных теоретических течений, которые могут быть условно названы «транснационалистами», выдвинули общую идею, согласно которой политический реализм и свойственная ему этатистская парадигма не соответствуют характеру и основным тенденциям международных отношений и потому должны быть отброшены.
Отстаивая основные положения политического реализма («естественное состояние» международных отношений, рациональность в действиях основных акторов, национальный интерес как их основной мотив, стремление к обладанию силой), её автор в то же время подвергает своих предшественников критике за провал попыток в создании теории международной политики как автономной дисциплины.
Так, например, для сторонников политического реализма внешняя и внутренняя политика, хотя и имеют единую сущность, — которая, по их мнению, в конечном счёте сводится к борьбе за силу, — тем не менее составляют принципиально разные сферы государственной деятельности.
Даже в рамках такого теоретического течения, как политический реализм, придающий исследованию внешней политики государства центральное место, её понимание остаётся слишком общим, лишённым необходимой строгости.
Это позволило критикам политического реализма — сторонникам модернистского направления — приступить к конкретному изучению внешнеполитической деятельности государств, опираясь на возможности таких наук, как социология и психология, экономика и математика, антропология и информатика и др.
Одновременно они обратили внимание на то обстоятельство, которое затем стало одним из главных критических орудий, обращённых против сторонников политического реализма их новыми оппонентами — транснационалистами.
Здесь необходимо подчеркнуть, что главным в политических воззрениях мыслителя является выдвинутый им принцип политического реализма, который предполагает учёт в политике подлинных условий действительности, подчинение политических действий практическим интересам и оставление без внимания того, что должно быть согласно априорным схемам или предписаниям религиозной морали.
Основой идеологической позиции русского царя стали политический реализм, прагматизм, реализация национального русского интереса, отказ от решения казавшихся невыполнимыми задач.
Конечно, очевиден скептицизм к подобным перспективам, который школа политического реализма объясняет по преимуществу отсутствием возможности эффективного, справедливого (или демократического) глобального управления и, самое главное, не до конца выясненным предназначением реализации глобального управления на современном этапе.
По сути, это направление является своего рода антиподом политического реализма, причём не только в том, что касается объяснения миропорядка, но и в том, каким он должен быть.
Однако именно за идеологическое наполнение и чрезмерное моделирование (и теоретизирование) либеральный интернационализм и подвергается наибольшей критике, особенно со стороны представителей школы политического реализма и марксизма.
В этой затее оказалось, однако, слишком много алчности и слишком мало политического реализма.
Действительно, дипломатия и войны послужили основой статизма как одной из разновидностей политического реализма в теории международных отношений.
Одним из основных аргументов против революции у них был так называемый политический реализм.
По-видимому, благодаря совмещению обеими сторонами политического реализма, определённой идеологической умеренности, а также некоторому недопониманию.
Сторонники другой точки зрения — концепции политического реализма — считают, что мир несовершенен.
Таким образом, внешняя политика скорее относится к политическому реализму или идеализму, в то время как дипломатия отвечает за то, как внешняя политика будет осуществляться.
Но всё же, даже если мыслить в категориях политического реализма, тем не менее война — это последний способ разрешения конфликтов и противоречий, не поддающихся решению дипломатическими или политическими мерами.
Далее можно отметить сближение позиций по российско-американским отношениям, которое существует в политических и экспертных кругах двух стран, исповедующих «политический реализм».
Рыночная экономика, политический реализм, снимающий эсхатологическую перспективу конечного торжества должного, видятся традиционным субъектом как угождение низменным инстинктам и переход государства на службу сил зла.
Сила эмоционального воздействия «Государя» даже на нынешнего читателя объясняется органическим, гармоничным сочетанием в нём политического реализма, поэзии, гуманизма и народности.