Предложения в которых упоминается "историческая критика"
Поэтому более надёжны сведения, проверенные исторической критикой и анализом учёных XIX — XX вв.
Чтение источников без применения к ним методов исторической критики бессмысленно, а многочисленные статьи по частным вопросам противоречивы.
Сложность и многосторонность темы заставляют отнестись с сугубой внимательностью к принципам исторической критики и анализа.
Тут широкое поле для исторической критики, которая облегчается тем, что оба автора нам известны.
Слов нет, тексты нужно читать точно, но история одного этого диспута показывает, что грамматика и фонетика не могут заменить исторической критики.
Эти сведения не всегда полны, но они выдержали проверку исторической критикой, как сравнительной, так и внутренней.
Лишь специальные источниковедческие работы включали обращение к вопросу о достоверности и исторической критике следственных показаний.
Таким образом мы избежим аберрации дальности, одной из наиболее частых ошибок исторической критики.
Историческая критика тут помочь не в состоянии, потому что по отношению к пропускам событий, не связанных причинно-следственной зависимостью, она бессильна.
Достоверной информацией мы называем сведения источников, прошедшие через горнило исторической критики и получившие интерпретацию, не вызывающую сомнений.
Поэтому анализ ресентимента может оказаться орудием этической, социальной и исторической критики.
Его можно считать основоположником исторической критики.
Конечно, такой вывод не выдерживает исторической критики, но главным в идее авторов нам представляется раскрытие реального подобия между указанными личностями.
Эта традиция уязвима для исторической критики.
Историческая критика давно поставила под сомнение древность некоторых из этих трактатов.
Его можно считать основоположником исторической критики.
Оставляя за скобками историческую критику, авторы делают упор на богословие.
Однако магистральная историческая критика католического образца весьма похожа на таковую протестантского образца, и SP — яркий тому пример.
Однако — иначе мы должны будем отказаться от всякой исторической критики — некоторый свет проливается на это тёмное, запутанное событие.
Задачей они видят создание собственной исторической концепции, которую следует защищать всеми силами, в ущерб объективности и исторической критике.
Таким образом, мы избегнем аберрации дальности, одной из наиболее частых ошибок исторической критики.
Это, по мнению современной исторической критики, во-первых, не приближает их произведения к степени увлекательности, и, во-вторых, они не создают ничего принципиально нового в жанре биографий замечательных людей эпохи.
В современной исторической критике укоренилась практика без разбора относить все факты или события, хоть как-то связанные с чудесами и сверхъестественным, к разряду более поздних домыслов.
Однако, будучи подвергнута исторической критике, эта тенденция оказывается ложной, да и вообще не следует изучать историю народа исключительно с точки зрения его противника.
Работа историка и состоит в сборе исторического материала и процеживании его через жёсткое сито исторической критики, позволяющей выделить крупицы реальных событий — исторических фактов, этих первичных кирпичиков исторического знания.
Это какая-то прокурорская эстетика, согласно которой художник стоит перед лицом истории искусства, автаркически замкнутый в оболочке своих убеждений, а его практика сводится к исторической критике, больше напоминающей сутяжничество: бросаемое таким образом, всегда решительно и безапелляционно, практическое «суждение» оказывается отрицанием диалога, который только и сообщает форме продуктивность, качество «встречи».
Николя Буррио, Реляционная эстетика. Постпродукция (сборник)
Историческая критика отдельных источников, характеристика и оценка достоверности информации, содержащейся в конкретных документальных свидетельствах, прежде всего в документах следствия и в мемуаристике, дана в тексте работы.
Не вдаваясь пока в историческую критику данной концепции, следует отметить, что её принятие оставляет непонятным смысл существования самой церкви — зачем тогда она нужна, если все её функции будет исполнять «русский народ», представляющий собой «церковный организм», ничем от самой церкви не отличимый?
Давая в своём труде редкий образец исторической критики, он утверждал, что гомеровский эпос не мог быть произведением отдельной личности, а был постепенно, органически созданным произведением поэтического гения целого народа.
Другие, столь же мало знакомые с методой исторической критики, развивали субъективные мнения, не заботясь о времени и местности источников и о положении, в каком старинные писатели заносили в письменные памятники свои известия и свидетельства.
А между тем весь этот текст, по нашему крайнему разумению, нисколько не в состоянии выдержать исторической критики, не затемнённой предвзятыми идеями и толкованиями.
Это, по мнению современной исторической критики, во-первых, не приближает их произведения к степени увлекательности, и, во-вторых, они не создают ничего принципиально нового в жанре биографий замечательных людей эпохи.
Большое внимание они оказывали географическим и топографическим данным, которые добывались ими во время путешествий, и вводили в свои труды начало рациональных объяснений и исторической критики.
Поэтому при условии тщательной исторической критики генеалогия должна рассматриваться как ценнейший исторический документ, нередко проносящий сквозь тысячелетия память о никак не отмеченных письменными памятниками событиях41.
Прежде всего возникла тогда потребность в исторической критике; потребность точно установить факты на основании полного знания и подробнейшей оценки материала, освободив их от различных неточностей и извращений, явившихся результатом передачи.
Историческая критика воспринималась историками этого направления как особый научный взгляд на историю, который помогает очищать её от «небылиц», содержащихся в первую очередь в средневековых исторических источниках, а также в работах историков, которые без должной предварительной критики поверили таким сообщениям и наполнили ими тексты своих историй.
Методология источниковедения стремится выяснить критерии, на основании которых историк может утверждать действительное существование того факта, которым он интересуется; но историческая критика преследует такую задачу с иной точки зрения, чем интерпретация: историк-критик входит в оценку научного значения источника, поскольку, на основании сообщаемых им данных, он получает право утверждать, что этот факт действительно был, вместо того, чтобы, подобно историку-истолкователю, стремиться только понять, какой именно факт мог бы быть восстановлен на основании данного источника.
Но в то время историческая критика была ещё так неразвита, столько событий, особенно с первобытных времён, сохранились в памяти человеческого рода настолько извращёнными, что весь свет религии не мог рассеять этого глубокого мрака; так что история, хотя и освещённая высшим светом, тем не менее не могла подняться на должную высоту.
В своей медленной эволюции историческая критика становилась то на сторону одного, то на сторону другого предположения, но в наше время она как будто склоняется скорее ко второй гипотезе.
Не вдаваясь пока в историческую критику данной концепции, следует отметить, что её принятие оставляет непонятным смысл существования самой церкви — зачем тогда она нужна, если все её функции будет исполнять «русский народ», представляющий собой «церковный организм», ничем от самой церкви не отличимый?
Версия же о том, что древние малоазиатские кочевые племена смогли самостоятельно в своём индивидуальном развитии породить качественно новое религиозное учение, воплотившее в себе всё библейское богатство, не выдерживает серьёзной исторической критики.
Да, историческая критика нужна в виде защиты, как нужны пушки против пушек врагов.
Свести все вопросы этики, эстетики, филологии, исторической критики и философии к одному-единственному вопросу и избавиться, таким образом, от всех трудностей.
Но историк может только влагать в уста своих героев такие слова, которые сохранились в летописях или в других исторических актах, хотя часто слова сии принадлежат летописцу, а не герою; должен соображать исторические материалы, часто одни другим противоречащие, и, освещая мрак прошедшего светильником исторической критики, говорить читателю: так было, или так долженствовало быть.