Предложения в которых упоминается "искусствознание"
Феномены художественной культуры, особенно созданные в последние десятилетия, требуют подхода более многостороннего, чем предлагает традиционное искусствознание, поэтому сегодня развиваются социология искусства, психология и философия искусства, культурология и другие смежные с искусствознанием дисциплины.
Социально-культурные и экзистенциальные сдвиги последних десятилетий оказали весьма заметное воздействие на искусство, на литературную и художественную критику, на искусствознание и литературоведение, но на эстетике они сказались мало.
Это произошло именно тогда, когда, наблюдая стремительное становление кинематографа, искусствознание замерло в ожидании концептов для исследования времени.
Следовательно, сам концепт требует серьёзного осмысления применительно к новой предметной области и содержание его нуждается в уточнении (с этой методологической трудностью искусствознание уже столкнулось при адаптации к исследованию литературного текста концепта хронотопа).
Проблематика заказа и строительства церквей долгое время обсуждалась по большей части в рамках искусствознания, между тем как анализ её социальной и антропологической подоплёки может стать ценным вкладом в историческое знание.
Разговор о заказчиках произведений искусства возник и долгое время продолжался в рамках искусствознания.
Тема заказа в искусствознании изначально служила дополнением к основной проблематике, каковой являлось исследование самих произведений.
Тем не менее эта тема присутствовала с самых первых шагов становления искусствознания как науки.
Также стоит отметить, что разговор о заказчике долгое время обусловливала определяющая для искусствознания парадигма, а именно изучение сменяющих друг друга стилей и развития формы.
Именно в междисциплинарном поле (главным образом — на стыке искусствознания и социальной истории) роль заказчика стала вырисовываться во всей полноте её социальных и культурных характеристик.
Таким образом, возникнув как вспомогательный вопрос искусствознания, разговор о заказчике в полной мере обрёл самостоятельную значимость и в последнее время сделался комплексной темой, изучение которой объединяет исследователей разной специальности.
Право, философия, искусствознание (театр и живопись), история, литературоведение.
Вопросы эти несомненно вытекают из того несколько наивного и «розового» отношения к искусству, которое постепенно сложилось в искусствознании XX века, привыкшем рассматривать искусство как деятельность, независимую от всякой власти и утверждающую автономию индивидуума и связанные с ней добродетели.
Статьи из раздела VII о связях семиотики и эстетики носят, преимущественно, «метасемиотический» характер, но присоединены к следующим за ними разделам, в которых предмет традиционных эстетики и искусствознания трактуется с позиций пространственной семиологии.
Однако эстетика и искусствознание уже задолго до того занимались анализом разнообразных пространственных носителей смыслов.
Поэтому формируемый в семиотике пространства концептуальный аппарат неизбежно отличается не только от тех, которыми оперируют иные науки, будь то психология или искусствознание, но и от понятий, сложившихся для описания других ветвей семиотики.
Однако предмет семиотики пространства отнюдь не тождествен предмету традиционного искусствознания, как не тождественны грамматика и поэтика в анализе словесных текстов.
Ещё одним аргументом в пользу применения теории культурного трансфера является возможность критического диалога с классическим немецким искусствознанием, к которому до сих пор существует недостаточно аналитическое отношение.
Обе эти статьи посвящены методологии анализа произведения искусства, а именно такому направлению в искусствознании, как иконология.
По его утверждению, несостоятельность существующего искусствознания особенно очевидна в том случае, когда его приёмы применяются при изучении искусства, существующего за пределами западного ареала.
Однако, несмотря на это, мы позволили себе указать на его некоторые слабые стороны и неудобство использования в отечественном искусствознании.
Некоторые отечественные культурологи признают, что есть вузовская учебная дисциплина — культурология, представляющая собой систему научных знаний социального и гуманитарного профиля: истории культуры, искусствознания, философии, религиоведения, психологии, а также социологии.
Такого рода зоны «теорий среднего уровня» существуют фактически в любых областях знаний о человеке и его деятельности: в исторических науках это теории формаций и цивилизаций, в социальных науках — теории организаций и социальных институтов, в искусствознании — теории художественных стилей, в экономике — теории способов производства, в религиоведении — типология религиозных учений и т.
Развитие гуманитарного познания культуры в истории, искусствознании, филологии, привёдшее к выделению изучения культуры в самостоятельную область историко-дескриптивных исследований, сформировало специфические традиции анализа и интерпретации материала.
Так, рассмотрение идей и их смысловых структур при отвлечении от социально-организационных аспектов чревато в методологии науки интернализмом, в искусствознании — формализмом, в политике — догматизмом.
Изучение стилей — главный вопрос искусствознания.
Стилистика нынешней пропагандистской машинерии вся построена на том, что в искусствознании называется «обнажением приёма».
Европейски образованный в области искусства, полный живых впечатлений, молодой, ещё не достигший 30-летнего рубежа, ученый-химик прочно вошёл в число тех, кто в начале XX столетия составлял «надежду и опору» отечественного искусствознания.
Опыт приложения к искусствознанию методов, которые позднее получат название строгих, был преждевременным.
Ломка копий продолжается и на ниве филологии, взявшей с начала XX века проблему функционирования художественного мотива под свой пристальный контроль, и в пространстве эстетики и искусствознания.
Действуя в духе современной герменевтики, он видел задачу как филологии, так и искусствознания в реконструировании и истолковании непрерывности духовного и культурного опыта человечества.
Так, например, языкознание пользуется идеей внутренней формы языка, наука о религии — идеей догмы, искусствознание — идеей стиля, чтобы определить исторические особенности изучаемой ими данной области культуры.
Она изучается разными научными дисциплинами: историей, филологией, этнографией, философией культуры, искусствознанием, в том числе и этнопедагогикой.
Но, например, задача добить искусствознание, а значит, и профессиональную критику — благое дело с этой точки зрения.
Между тем эта область художественной культуры чрезвычайно важна и перспективна для искусствознания, так как она фокусирует очень многое в этрусском и раннеримском искусстве, позволяет достаточно полно проследить стилевое развитие и контакты с восточносредиземноморской, греческой и пунической традицией.
Естественно, перечень программ, в осуществление которых могут вовлекаться специалисты разных отраслей науки, неограничен: это культурология, социология, педагогика, психология, этнология, религиоведение, искусствознание, астрономия и т.
Подобно тому как изобретение книгопечатания сделалось рычагом для процветания наук, так и открытие искусства гравирования немало содействовало подъёму и распространению искусствознания и любви к изящному.
Точно так же, как религия и искусство — это никак не науки, а самостоятельные явления или формы духовной культуры, а всестороннее изучение этих форм называется религиоведением и искусствознанием, которые являются не чем иным, как гуманитарными науками.
Такого рода зоны «теорий среднего уровня» существуют фактически в любых областях знаний о человеке и его деятельности: в исторических науках — это теории формаций и цивилизаций, в социальных науках — теории организаций и социальных институтов, в искусствознании — теории художественных стилей, в экономике — теории способов производства и т.
Как от физики и математики можно перейти к богословию и искусствознанию?
Для отдельных гуманитарных дисциплин нахождение морфем с высоким уровнем общности, с большой валентностью отнюдь не является чем-то невозможным (умеет же, скажем, искусствознание работать с категорией стиля, интермодальной по своей природе), но напрямую воспользоваться этим ресурсом невозможно даже для культурологии: приходится строить последовательность понятийных переходов, которые, зачастую, опять возвращают найденную морфему в область необязательных ассоциаций.
Вопросы второго уровня касаются уже самого исследования науки и искусства: какова специфика понятия времени в методологии науки и искусствознании?
Барнув отмечает: «... становится очевидным центральное положение коммуникации в человеческой истории, что и объясняет, почему такие различные дисциплины, как антропология, искусствознание, педагогика, история, журналистика, право, лингвистика, философия, политические науки, психология и социология стремятся к объяснению процесса коммуникации, сотрудничают в создании новой дисциплины, которая именуется теорией коммуникации».
Скажем более, в искусствознании иная недоговорённость, недоочерченность, так сказать, термина может оказаться полезнее в живом конкретном исследовании, нежели какая-нибудь скоропалительная, самоуверенная определённость.
На кафедре работали историки искусства, представлявшие цвет отечественного искусствознания, которое не подверглось такой тяжёлой идеологической проработке и контролю, как философия.