Предложения в которых упоминается "вероисповедный"
То же самое было со вторым пунктом — политическими свободами, отменой сословных, вероисповедных ограничений и т.
Для ясности сопоставим русскую постановку вероисповедного вопроса в XVII в.
Однако полное игнорирование обрядовых и вероисповедных различий, вероятно, неприемлемо ни для одной, ни для другой стороны.
До данного закона вероисповедное положение различных раскольнических сект было не одинаково.
Так вот, православие, постулирующее нравственные и вероисповедные догматы, помогает учёному понять: есть пределы знания, за которые он не имеет право ступать.
География надэтнических религий совпадала с границами распространения вероисповедных текстов на языках, которые были или становились надэтническими и приобретали культовый характер.
Поэтому вероисповедная принадлежность перестаёт быть внешней, формальной приметой определённого статуса государства или лица.
Эти болезненные обвинения проистекали из ложного смешения в обыденном русском сознании понятий о вероисповедной принадлежности и национальности.
Вынос из униатских церквей органов и скамей и сооружение в них иконостасов, по образцу православного храма, становились знаком не столько утверждения вероисповедной принадлежности, сколько обретения памяти о собственной «народности».
Удостоверением же смены конфессионального статуса людей из элиты должно было стать не молчаливое принятие новых обрядов (удел простонародья), а демонстрация сознательного пересмотра вероисповедной приверженности.
Именно потому, что в ту эпоху католиков, живущих в империи, было, в отличие от униатов, трудно вообразить, во всей их массе, потенциальной частью «русской народности», и потому, что католицизм продолжал нести на себе стигму чужой веры, прежний бюрократический подход к католикам как вероисповедной корпорации представлялся ещё не исчерпавшим себя.
Каждая вероисповедная община имела своё кладбище.
При этом подчёркивается, что философские основания западной мысли базируются на теологических и вероисповедных факторах.
Некоторые люди навязали обществу мысль о том, что верующий обязан отказаться от всякого рода критических размышлений о своём вероисповедном кодексе чести.
Таким образом, отличие христианства от древних языческих форм сознания выражается специфичностью вероисповедных формулировок, пышной обрядностью, количеством позолоты, изумрудов и сапфиров, «золотыми и серебряными окладами» — мифологическими атрибутами веры: бриллиантовыми поясками, святыми мощами, водным крещением младенцев, образами канонизированных святых, якобы обладающих свойством сверхъестественного чуда и многими другими.
Ведь мы замечаем, что структура учения складывается из двух «сфер влияния»: первая сторона материальная с её воплотившимся в человеке богом, со всеми присущими ей атрибутами вероисповедных формулировок: причащение, служение, соблюдение конфессиональных дат, обожествление материальных предметов веры; вторая сфера — область духовных ценностей.
Религиозное мировоззрение, как подчёркивает учёный, не заменяет национальное, а возводит его как часть в более высокий принцип — вероисповедный, могущий духовно объединить другие народы, усвоившие его с господствующей в империи нацией.
Современная нам политическая власть возникает на почве национального самосознания, когда племя, сознавая своё единство племенное и вероисповедное, сознаёт и своё историческое прошлое, обращается в нацию с национальным самосознанием.
Оба противоположных взгляда, только что изображённые, сходятся в одном — в признании за известной вероисповедной формой огромного культурного значения.
Религиозно-административная вертикаль, возглавляемая монархией, предусматривала специфическую практику государственного регулирования деятельности религиозных сообществ в соответствии с иерархическим принципом устроения системы вероисповедных отношений.
Поэтому нормы религиозного законодательства, действовавшие в империи в конце XIX — начале XX в., относительно неправославных религиозных сообществ имели ряд ограничений, касавшихся таких важных принципов вероисповедной свободы, как свобода миссионерской деятельности, свобода избрания веры и образования новых религиозных групп среди признанных законом вероисповеданий, а также зависимость личных прав подданных от вероисповедания.
Внутри неё тоже существовали противоречия: между интересами отдельных людей и всего общества, интересами коллективов, ведомств и государства, интересами партократии, бюрократии и технократии, кроме этого, давали о себе знать национальные и вероисповедные противоречия.
На общем фоне вероисповедных разногласий и сопротивления государственной власти начинается теоретическая, боле детальная разработка идеи религиозной свободы, которая в учениях философов и юристов получает формулировку естественного неотчуждаемого права индивида.
Вероисповедное положение раскола определяется законом 3 мая 1883 г.
На территории республик запрещалось издавать местные законы, постановления, ограничивающие свободу совести, устанавливающие какие-либо преимущества или привилегии на основании вероисповедного выбора граждан.
Свою клятву он выполнил только отчасти, только в определённом смысле: «вмешиваясь» всё-таки в богословские дела на языке своего художества, решительно развёл вероисповедное и церковное, «отделил» церковь от державы своих ценностей.
Первое же известное нам булгаковское слово — грозненская статья 1919 года «Грядущие перспективы» — было об ответственности: «Нужно будет платить за прошлое неимоверным трудом и суровой бедностью жизни... Платите, платите честно...» Самозабвенное труженичество при аскетическом существовании выводится из разряда бытовых обстоятельств, ему придаётся глубоко идеологизированный — вероисповедный — смысл: труд во искупление, труд как залог спасения.
Финские вероисповедные свободы оказались «писанными по воде».
Вероисповедными обществами третьего уровня признавались терпимые, но непризнанные российским правом религиозные объединения.
Структурообразующим принципом канонической территории следует определить даже не вероисповедный, а морально-этический.
Усиление ограничительных норм по вероисповедному и национальному признаку наблюдалось в 80-90-х гг.
Нормы религиозного законодательства, действовавшие в империи в конце XIX — начале XX веков, имели ряд ограничений, касавшихся таких важных принципов вероисповедной свободы, как свобода миссионерской деятельности, свобода избрания веры и образования новых религиозных групп среди признанных законом вероисповеданий, а также зависимость личных прав подданных от вероисповедания.
Не укладывается балканская мозаика в створы племенных и вероисповедных конструкций.
XVII век был, возможно, последним взлётом европейской религиозности, и трудно найти такой домен, который не был бы затронут вероисповедными переживаниями.
Выйдет, пожалуй, что «либералы» стоят за национальное и вероисповедное у нас начало, а это с либеральным кодексом несогласно.
По этому кодексу русский должен быть безличен в смысле народности и в вере индифферентен или допускать её лишь как «субъективное чувство», но правонациональной личности чуждых, пришлых насельников, с их вероисповедною исключительностью, он признавать непременно обязан, хотя бы и прямо себе во вред!
Масонство не предписывает никому никаких особых толкований никакого материального священного писания, потому что оно не считает себя вправе вмешиваться в вероисповедные вопросы своих членов.
Тем не менее следует констатировать, что последний принцип действительно стал основой всей вероисповедной политики русского правительства в так называемую синодальную эпоху: предоставление полной свободы отправления культа для представителей неправославных конфессий при абсолютном запрете религиозной пропаганды и прозелитизма в отношении православных.
Победоносцева, а также часто и авторы современных научных исследований без достаточных оснований делают его ответственным за формирование вероисповедной политики русского государства последней четверти XIX в.