Предложения в которых упоминается "богословская мысль"
Возвращаться к основам — это отрицать всё новое, что создала богословская мысль.
Именно в них наиболее выразительно звучит его живой голос, чувствуется пульсация его богословской мысли.
Богословская мысль питается народными суевериями и в свою очередь сеет в народе фанатизм, безумие и ужас.
Переписка оказалась для него стимулом, толкавшим к углублению богословской мысли — прежде всего, в темах экклезиологии и межконфессиональных отношений.
Можно сказать, что лучшие силы богословской мысли первой половины XX в.
Эта важная проблематика может оказать стимулирующее влияние на богословскую мысль, помогая ей выдвигать собственные аргументы.
Некоторые из этих толкований отличаются высокими достоинствами и глубиной богословской мысли.
Акценты и их расстановка и составляют собой, если так можно выразиться, облик, совокупность наиболее характерных черт внутренних тенденций богословской мысли.
Самая характерная богословская школа «западного» типа и, вместе с тем, одна из наиболее исторически устойчивых тенденций богословской мысли.
С огромной долей условности может быть отнесена к «восточному» направлению богословской мысли.
Наша российская богословская мысль по вопросу о душе замечательно представлена в трудах свт.
Для того чтобы увидеть, как он стал возможен, мы перейдём к другим течениям греческой богословской мысли.
Современная адвентистская богословская мысль является результатом длительного и постепенного развития.
Когда мы обсуждаем рост и сильные стороны адвентизма, важно помнить об этом постепенном созревании адвентистской богословской мысли.
Каждая глава книги подкреплена аллюзиями на авторитетные сочинения или цитатами из них; эти сочинения составляли основу средневековой богословской мысли.
Четырёхтомное собрание его сочинений, изданное в 1909 — 1917 годах, предстаёт как воплощение вершин богословской мысли XX века, — о чём убедительно сказано в фундаментальном трактате о.
На самом же деле путь каждого из них был сложен: укоренённый в вопрошаниях их времени, связанный с особенными свойствами их душевного и умственного строя, он в значительной мере зависел от богоданных встреч и поисков истины в сумерках современной им философской и богословской мысли.
Хотя проблематике человека уделялось большое внимание в богословской мысли всех времён и направлений, специальная и полная трактовка этой темы появилась относительно недавно.
Осуждение оригенизма в IV веке, подготовленное долгим и бурным спором, было в сущности осуждением платонизма, противодействием острой платонизации богословской мысли.
Взаимодействие «полюсов» (или даже, скорее, «голосов хора») богословской мысли обогащает эту мысль, направляет её к той полноте, которая возможна для человеческого знания и слова, а в конечном счёте — для богопознания.
Возможно выделить две наиболее общие и обширные тенденции богословской мысли, два глобальных её направления, противоположных друг другу по внутреннему импульсу и главнейшим признакам, которые будут проявлять себя в истории церковной жизни весьма долгое время.
То, что может быть выражено просто, должно быть выражено просто, — именно такой подход являют нам лучшие образцы не только святоотеческой богословской мысли, но и общенаучного подхода в целом.
Такая цель является внутренне необходимой для самой теологии — вновь и вновь ставить двуединую задачу правильного функционирования и восприятия богословской мысли, постоянно воспроизводить внутреннее содержание в виде конкретных интеллектуальных плодов, в том числе и для того чтобы избежать тех случаев оторванности теологии от жизни, пример которых приведён выше.
И пусть даже внешняя литературная форма этих проповедей и может показаться нам архаичной; вместе с тем каждое произнесённое здесь святоотеческое слово — благодатно живое, любая выраженная в них богословская мысль — непреходяще современная.
Тем не менее многие женщины очень уверенно излагают в этой книге оригинальные богословские мысли.
Богословская мысль питается народными суевериями и в свою очередь сеет в народе фанатизм, безумие и ужас.
Авторы сборника — это умеренное крыло прогрессивной татарской богословской мысли.
Конечно, мне будут возражать, что нет, нет, богословская мысль пошла дальше этой условности.
Богословская мысль делает всякие обходные тропинки мимо этой аналогии, но так оно и есть, все эти святые покровители того и сего — чистый уход в язычество.
Что удивительного в том, что после этого в действиях всякого крупного человека, который почему-либо казался церкви подозрительным, богословская мысль прежде всего искала дьявольской подкладки.
Необходимость изобретения огромных сходок толкала богословскую мысль на путь преодоления дьяволом дальности расстояния и перебрасывания им своих поклонников с места на место с помощью наделения их способностью летать по воздуху и совершать таким образом самые далёкие путешествия.
Но как примирить эти факты и выдвинутые богословской мыслью теоретические положения со знаменитым каноном Episcopi, считающим полёты женщин бредовой фантазией людей, ставших хуже язычников?
Так что учить надо людей, учить... И у себя, в тех монастырях, где богословская мысль если и не ключом бьёт (нет таких мест пока в русской земле, нет), то где она хотя бы не застыла и не утонула в бытовых мелочах, в заботе о пашне, сборе оброка, надзоре за пасеками и лугами.
Возможно, параллелизм богословской мысли, аналогия в выборе путей мистического созерцания послужили толчком к тому, чтобы и художники обратились к образам прежних эпох, а вместе с тем к старому, но не забытому живописному приёму.
Подчёркивая то, что все эти вопросы для богословской мысли во все времена были актуальными, хотелось бы выделить несколько из них, которые и сегодня являются более чем актуальными.