Предложения в которых упоминается "революционное насилие"
Но мы, как революционная партия, допустили ошибку, когда представили революционное насилие не как печальную неизбежность, а как подвиг.
Более того, революционное насилие насторожило либералов и заставило их осознать разницу между ними самими и революционными радикалами.
Он пытается найти «правильную позицию» по отношению к революционному насилию — и, конечно, эту позицию находит.
Как политик, он сформировался в устойчиво демократическую эпоху и не допускал мысли о применении революционного насилия.
Можно ли предполагать, что такой путь, такая форма борьбы, лёгкая победа революционного насилия осуществима без этих условий?
Впрочем, увлечение революционным насилием было скорее отголоском революции 1905 года.
Из видов политической борьбы они выделяли прямое противостояние рабочих капиталу: бойкот, стачки, саботаж, революционное насилие, экспроприации, террор.
Формальные революционеры признавали неизбежность революционного насилия при переходе к социализму (Гэд).
Не восприняли революционное насилие в его крайних формах финансовая аристократия и умеренные круги промышленно-торговой и даже мелкой сельской буржуазии.
Мы не сторонники революционного насилия во что бы то ни стало.
Ленина и их последователей, теория органической эволюции трансформировалась в теорию революционного насилия («Мы наш, мы новый мир построим...»).
На самом же деле пролетариат навязанными ему мерами революционного насилия вёл борьбу за новую культуру, за подлинную человечность.
Но этот «гений» был необходим социально для правых, ибо он символизирует начало крепостного права, и для левых, ибо он символизирует революционное насилие над нацией.
Поэтому и пришёл к мысли о неизбежности революционного насилия над тиранами, которые суть узурпаторы человеческой свободы, человеческого достоинства и самого достойного человека существования.
Нет сомнения, что без этой черты, — без революционного насилия, — пролетариат не смог бы победить, но также не может быть сомнения и в том, что революционное насилие представляло из себя необходимый и законный приём революции лишь в определённые моменты её развития, лишь при наличии определённых и особых условий, тогда как гораздо более глубоким, постоянным свойством этой революции и условием её побед являлась и остаётся организация пролетарских масс, организация трудящихся.
Преступно смешивать человеконенавистническую фашистскую идеологию расового превосходства, обосновывавшую право на уничтожение миллионов граждан, и коммунистическую идеологию, допускавшую и даже нацеленную на революционное насилие во имя социальных преобразований, направленных на утверждение принципов справедливости, равенства и единения людей, непосредственно создающих национальные ценности и ресурсы цивилизации.
Не дождавшись крестьянского восстания как ответа на тяжёлые для народа условия крестьянской реформы, сторонники крайних мер, хотя их было не много, перешли к пропаганде революционного насилия, распространяя прокламации, призывавшие «Русь к топору».
Экономической основой этого революционного насилия, залогом его жизненности и успеха является то, что пролетариат представляет и осуществляет более высокий тип общественной организации труда по сравнению с капитализмом.
Входившие в неё ячейки верили в необходимость революционного насилия и были готовы действовать соответствующим образом.
Приняв позицию гуманности, правые неизбежно должны были прийти к отрицанию революционного насилия (в том числе и по отношению к крестьянству).
Обыденный жизненный опыт оказывался недостаточным в объяснении принятых между эсеровскими боевиками моральных конвенций, и поэтому поиски «оправдательных аргументов» революционного насилия не могли преуспеть в рамках традиционных гуманистических ценностей — для этого необходимо было выйти за их пределы.
Столыпиным, что на акты революционного насилия правительство должно отвечать «энергичным подавлением» — юридически обоснованным и соразмерным применением карательных мер.
Заключение, на которое они указывают, в меньшей степени спорно: распространяться об ужасах революционного насилия, игнорируя насилие «нормального» времени, — это предвзятое лицемерие.
Идея революционного насилия, попав на благоприятную почву нищеты и озлобленности, воплотилась в наиболее жестокие и безнравственные формы, привела к нарождению «нового типа революционера».
Как известно, первые акты советского уголовного законодательства носили «резко выраженный классовый характер» и основывались на идее революционного насилия.
Вполне советский подход — вначале революционное насилие, которое позволит передушить всех, кто может голосовать «неправильно» и лишь после — само голосование.
Герой мечется по страницам книги, потерянный и жалкий, неизвестно что пытаясь доказать самому себе или окружающим, пока не попадает в иную реальность, где царит доведённое до абсурда революционное насилие.
Широко использовались методы революционного насилия, выражавшиеся в ограничении социальных прав; лишении продовольственных карточек, что в сущности обрекало людей на голодную смерть; денежные штрафы; заключение в тюрьму; заключение в концентрационный лагерь до окончания гражданской войны; отправка на фронт и другие.
Теперь работа вступала в самую приятную стадию: сопротивления материала и революционного насилия.
Идеи «богочеловечества» смогли увлечь лишь тех, кто уже почувствовал в себе внутренний импульс к отказу от революционного насилия.
Социальный опыт в дальнейшем показал, что революционное насилие не просто жестоко.
Вместо принятия политических, экономических, социальных мер, правительства ответили на революционное насилие полицейским.
Как различить терроризм и партизанскую войну, терроризм и революционное насилие, терроризм и борьбу за национальное освобождение?
Поэтому к революционному насилию следует подходить по-иному, чем к уголовному.
Я начинаю понимать, что для изменения этих порядков необходимо не толстовское непротивление, а революционное насилие.
Насилию буржуазной контрреволюции следует противопоставить революционное насилие пролетариата.
Мы были вынуждены ответить революционным насилием на насилие со стороны режима.
При этих условиях не может быть и речи о применении революционного насилия.
Герой мечется по страницам книги, потерянный и жалкий, неизвестно что пытаясь доказать самому себе или окружающим, пока не попадает в иную реальность, где царит доведённое до абсурда революционное насилие.
Ислам на наших глазах заражают террором и революционным насилием, а потом по очереди уничтожают стабильные и суверенные государства ислама, превращая их в очаги непрерывного террора и кровавые язвы взаимного истребления на политической или религиозной почве.