Предложения в которых упоминается "монополия на насилие"
В этом кроется интересный казус: любое государство имеет монополию на насилие на своей территории, и несвободное государство злоупотребляет им для достижения собственных целей.
Поэтому первой и с тех пор основной формой политико-экономического управления сообществами стала монополия на насилие и причитающаяся с неё рента в пользу верхушки иерархии7.
Таким образом, территориальные границы государства представляют собой те рамки, в которых осуществляется первая из этих властных монополий — монополия на насилие — и за пределами которых начинается поле его внешней политики.
Вебера, предполагает монополию на насилие, то ранний модерн начинается с монополии на историческое участие (не стоит видеть в этом лишь проявление произвола, ибо без такого насилия история никогда не могла бы стать «всемирной»).
Не коррупцией как становым хребтом вертикали власти и не монополией на насилие, проявленной региональным лидером.
Государство не имеет монополии на насилие на территории других государств именно потому, что сам не признаёт своё право на насилие.
Последнее отнюдь не исключает формирование локальных монополий на насилие, локальных «общественных договоров».
Да, государству принадлежит монополия на насилие, на наказание виновных в преступлении, признанных судом.
Допрос есть процесс сбора агентами государства информации об особого рода фактах, предшествующий осуществлению государственной монополии на насилие.
Например, в нашей человеческой природе заложена способность убивать друг друга, но большинство философов сходятся на том, что цивилизованное общество не сможет существовать, если граждане не откажутся от такого проявления свободы, передав монополию на насилие верховной власти.
Отличительной характеристикой порядков ограниченного доступа является отсутствие у государства монополии на насилие, потенциал которого распределён между различными элитными группами.
Во-первых, и в той и в другой модели отсутствие правового государства, равенства граждан перед законом; искажение «правил игры» в угоду интересам отдельных личностей и социальных групп связываются с такими основополагающими характеристиками власти и общества, как фрагментация системы государственной власти; отсутствие монополии на насилие у государства, а также внутри самой системы государственной власти.
Правительства в современном мире очень ревностно относятся к сохранению своей монополии на насилие.
Он указывал, что государство есть институт, который владеет монополией на насилие, которая является его основной характерной чертой.
Современные политические общности — государства — легитимны, они вправе распоряжаться жизнью и смертью, узурпировав монополию на насилие.
Государство, чтобы быть таковым, должно охранять свою монополию на насилие и допускать распоряжение оружием («вещественными средствами») лишь высшими руководителями.
Именно конкурентоспособность и безопасность станут оправданием существования государственного суверенитета и монополии на насилие в эпоху глобализирующегося мира.
Государство крепко держится за монополию на насилие...
Итак, суть отличия государства как некой публичной (иногда её же буду величать и политической) власти от простых людей, народа, в том, что принято называть монополией на насилие: армия, правоохранительные или силовые органы и структуры, методы, применяемые в нарушение общепризнанных прав человека и гражданина — это и многое другое могут позволить себе лишь власть имущие.
Поэтому первый принцип анархии — отсутствие монополии на насилие, иначе всегда будем жить по правилам преступников: убийц, воров и прочего сборища ныне вездесущих7.
Его главной характеристикой является лежащая в основе всех действий логика расширения власти и обогащения, по которой одновременное наращивание политической власти и имущества приёмной политической семьи осуществляется государственными средствами, с использованием монополии на насилие в атмосфере мафиозной культуры, возведённой в ранг государственной политики.
— Государство существует до тех пор, пока существует государственная монополия на насилие.
Извините, но государство немыслимо без насилия, и даже больше — монополии на насилие.
Имеется в виду государственная монополия на применение силы, насилия в демократическом государстве).
Предпосылка устойчивости государства — монополия на применение насилия, способность подавить беспорядки.
Как следствие, оспаривается и монополия государства на применение насилия, а в ряде случаев и легитимность самого государства.
Соответственно, как только возникает ресурс, который можно распределять (внешний по отношению к обществу), монополия на символическое насилие позволяет власти «перейти в наступление», достроиться до онтологии, включающей в себя дистанцированность и абсолютность, монополию не только на легализацию, но и на легитимизацию общества.
Отношение господства и связанного с ним насилия — вот что вытекает из образования всесильных экономических монополий.
Дополнительный труд извлекается за счёт монополии на применение насилия — например, в форме принудительного труда или барщины.
Важнейший атрибут государства — монополия на применение насилия.
Вождизм основывался на личной преданности нижестоящих лиц, групп вышестоящим, опирался не только на собственный авторитет, но и на политическую и идеологическую монополию, коллективную волю народа, широко разветвлённые институты насилия.
Ключевой институт — монополия органов государства на применение насилия.
Точнее сказать, эти структуры, в случае их возникновения, вступают в слишком явный и острый конфликт с наличной властью, посягая на последнюю, сохраняющуюся за ней монополию — монополию на символическое насилие.
Традиционно объектом международных отношений считалась среда, в которой господствует «предгражданское состояние» — анархическое, неупорядоченное поле, характеризующееся отсутствием центральной, или верховной власти и, соответственно, монополии на легитимное насилие и на безусловное принуждение.
В сфере международных отношений господствует «плюрализм суверенитетов», поэтому здесь нет монополии на принуждение и насилие, и каждый участник международных отношений вынужден исходить в своём поведении во многом из непредсказуемого поведения других участников.
Власть только до тех пор присваивает себе монополию насилия, пока в обществе много не сломленного личного своеобразия, которое надо отсекать мечом; когда же масса достаточно обезличена, власть неизбежно теряет характер внеположной народу, то есть принудительной силы.
Их привилегии, порабощение ими народа, неправые монополии, произвол и необузданные насилия — всё это взывало к человеческой совести, но те же классы цепко держались за невежество и суеверия, находя в них опору для своего владычества.
Как видим, существование монополий ведёт не просто к загниванию производства, а ведёт к отмене всякой демократии, превращая её в ширму, для прикрытия произвола, для сокрытия насилия кучки хозяев монополий, над народом.
Всё это работает до тех пор, пока государство сохраняет монополию на применение насилия.