Предложения в которых упоминается "героический эпос"
Именно они сохранили героический эпос олонхо — подлинное сокровище якутского фольклора.
Происхождение большинства героических эпосов неизвестно.
Героический эпос в художественном развитии каждого народа представляет собой древнейшую форму словесного искусства, непосредственно развившуюся из мифов.
Крестьянин в героическом эпосе — редкий гость.
Он как всегда был весь в делах и, не снимая пальто, прямо с порога предложил написать героический эпос о нелёгкой доле филателистов.
Часть из них, вероятно, сохранилась в русском героическом эпосе, хотя и созданы эти былины значительно позднее.
Поразительно как естественно смыкаются русские былины с летописями, события героического эпоса с событиями историческими.
Принципиальное отличие сказок от мифа и от героического эпоса связано с тем, что сказкам никто, в том числе малые ребята, не верит.
Элементы (правда, едва намеченные неопытной рукой) героического эпоса пересыпаны трепетными вспышками живого, самородного юмора.
— Косвенно намекает на причины гибели «Махабхарата», героический эпос индийцев, — продолжала наша малолетняя индианка.
Персонаж героического эпоса русского народа.
Центральный герой русского героического эпоса.
Средний из трёх богатырей, основных героев русского героического эпоса.
Древнегреческие историки использовали героический эпос и мифы в качестве источников своих трудов.
Одна из задач этой книги — доказать, что именно в IX — X веках сложился русский героический эпос — богатырские былины.
Глухие отзвуки древних межплеменных конфликтов нашли отражение и в русском героическом эпосе — богатырских былинах.
Этим настроением пронизана вся шумерская литература, и в особенности героический эпос.
От ирландского героического эпоса нет прямой дороги к артуровским легендам, но известная связь между героями ирландских и артуровских сказаний безусловно есть.
Эта история превратилась в героический эпос....
Действия казаков представлены крупным планом, яркими штрихами, заключающими в себе патетическую гиперболу, которая характерна для героического эпоса.
Неизвестный по имени автор героического эпоса был воином галицкой дружины.
Вообще следует иметь в виду, что в поэтике отца трагедии много «крох с пиршественного стола» создателя героического эпоса.
Героический миф — важнейший источник формирования как героического эпоса, так и предания.
Сестра поэта правильно указывает, что он взялся за написание поэмы герои-комической, то есть принялся за пародию на героический эпос.
В этой книге собраны главные герои шести средневековых героических эпосов германских народов.
Роделем с конца XII века в героическом эпосе «Саксонцы».
В героическом эпосе рыцарство предстаёт как уже сложившийся институт; его природа, посвящение в рыцари и формулировки этого посвящения почти не объясняются.
Рухлядь обшарпанных дворов, разрушенные промки и непотребные подвалы становились ландшафтами для героического эпоса, но несколько иного толка.
Встаньте поближе, говорите друг другу какую-нибудь приятную ерунду, а то серьёзные такие, что хоть героический эпос с вас пиши.
Яркое отражение этот социальный протест народных масс нашёл в героическом эпосе «Хочбар».
Его творчество, как неоднократно утверждалось в литературоведении, эклектично и разнообразно, в нём присутствуют почти все жанры, за исключением героического эпоса.
Такое представление о мифах является результатом включения античных мифов и героического эпоса в круг чтения европейца, когда научного изучения мифологии и фольклора ещё не было.
Общеевразийские (и даже более широкие) сюжетно-композиционные схождения наблюдаются в произведениях героического эпоса, в образцах анималистической, фантастической, новеллистической сказки с её типовыми сюжетами, в текстах несказочной прозы (былички, легенды, притчи и пр.).
Это с очевидностью предстаёт, например, в содержании русского героического эпоса — богатырских былин, которые являют собой ценнейшую часть начальной стадии развития национальной культуры.
Русский героический эпос, конечно же, вобрал в себя те или иные образы и мотивы, сложившиеся ещё в общеславянскую, праславянскую и даже дославянскую (общеиндоевропейскую) эпохи, то есть за много столетий до того времени, когда эпос этот действительно стал формироваться.
Поэтому речь должна идти о взаимосвязи, о единстве понятий (и, конечно, запечатлённых в этих понятиях реальностей): 1) героического эпоса как явления культуры, 2) государственности немыслимой без идеи патриотизма, и, наконец, 3) истории в собственном смысле слова.
Рождение героического эпоса нераздельно связано с возникновением государственности (пусть хотя бы в её зачатках), но ведь и история как таковая начинается только вместе с началом государственности.
Эпос ясно свидетельствует, что история народа началась; но верно и обратное умозаключение — начало истории закономерно подразумевает рождение героического эпоса.
Об этом важно было сказать потому, что для истинного понимания судьбы отечественного искусства слова надо, в частности, суметь существенно сопоставить, соизмерить русский героический эпос IX — X веков и русский роман XIX — XX веков — как два, быть может, равновеликих жанра русской, да и мировой литературы.
Сложность этой задачи состоит, между прочим, в том, что если роман XIX — XX веков является и сегодня перед нами как несравненно многообразное и словно бы не поддающееся никакой «систематизации» (не говоря уж о «схематизации») явление, то древний героический эпос, напротив, требует от нас внимательно вглядываться в его художественное разнообразие и богатство.
Своего рода «отставание» в понимании и оценке роли героического эпоса для русской литературы во многом обусловлено и тем ещё, что эпос этот был записан лишь в XVIII — XIX веках с голоса народных певцов и чаще всего предстаёт в наших глазах как чисто «фольклорное» явление, находящееся вроде бы за пределами литературы в собственном смысле слова, — в специфическом словесно-мелодическом бытии.
Итак, мы с разных точек зрения и в целом ряде аспектов рассмотрели проблему, которая наиболее просто и кратко определяется как «датировка» создания русского героического эпоса.
Это призвано (помимо ряда иных соображений) подтвердить, что русский героический эпос сложился (как и утверждает целый ряд его современных — и притом самых разных — исследователей) уже к XI веку.
При этом (что не раз подчёркивалось) речь идёт не о тех или иных отдельных былинах и тем более каких-либо их элементах, которые могли возникнуть позже и даже гораздо позже, но о героическом эпосе как жанре, как целостном феномене искусства слова и культуры вообще.
Но именно эта борьба — о чём самым подробным образом будет сказано далее — и запечатлена прежде всего в монументальном художественном мире русского героического эпоса.
Существует множество других мифов о богах, значительных и не очень; но нам пора переходить к литературному жанру, который часто отличают от мифа, но который связан с ним множеством важнейших нитей: а именно к героическому эпосу.
В начальные периоды развития словесности преобладала разновидность героического эпоса, изображавшая наиболее существенные события и коллизии жизни: мифологически осознанные народной фантазией столкновения природных сил, а также военные столкновения.
Шмитта, «города» и «дикого поля» в героическом эпосе или, наконец, детерминированными и стохастическими моделями в прикладной математике.
Сюжетом этих сцен послужило какое-то выдающееся событие в жизни народа, которое, быть может, было засвидетельствовано историческим преданием или воспето в героическом эпосе.