Когда ему потребовалось отдохнуть от зубрёжки и получить некоторое свободное время, он симулировал психическое заболевание, да так, что и врачи признали его заболевшим и поместили в больницу (возможно, этот опыт пригодился ему впоследствии при работе над «Записками сумасшедшего»).

Иногда здесь демонстрировали фильмы не по физике, а, например, по литературе, плохие, чёрно-белые копии отдельных сцен из «Войны и мира» Толстого, «Шинели» Гоголя, его же «Записок сумасшедшего», ролики по гражданской обороне и военному делу, по химии, географии, биологии, истории, т. е.

Если в других петербургских повестях пошлость и трагизм — две краски петербургского мира — выступают раздельно и сложно сочетаются в повествовательной речи автора, то в «Записках сумасшедшего» в каждом пошлом слове героя слышен трагизм его попыток осознать себя нормальным человеком.

Создавая в течение 10 лет (1832 — 1842) окончательный вариант цикла повестей, он объединил в третьем томе всю беллетристику «Арабесок» («Записки сумасшедшего», «Портрет» и «Невский проспект») и дополнил их повестями «Коляска», «Рим», «Нос», «Шинель».

Сочинённое общими усилиями письмо само по себе напоминало записки сумасшедшего из одноимённой сказки, обильно приправленные (к месту и не очень) знакомыми понаслышке медицинскими терминами.

Да и слова такие — записки сумасшедшего.

Это были записки сумасшедшего, и я на всякий случай прятал их подальше от чужих глаз.

Только интересно, бред ли это сумасшедшего или записки сумасшедшего и имеет ли это отношение к сумасшествию?