И, быть может, с этой точки зрения, можно было бы и на наше возражение — что, мол, и другие науки, например история, находятся не в менее тесных отношениях к философии, чем это утверждают относительно
психологии, — ответить: такие тесные отношения к философии свойственны истории лишь потому, что вся сфера её фактов в конце концов вмещается в сферу
психологии или подчиняется ей; действительно всеобъемлющим же является всё-таки лишь взаимоотношение между
психологией и философией, и, соответственно, то же самое можно было бы сказать и по отношению ко всякой другой науке или к любому другому направлению человеческого
творчества, которое пожелали бы поставить в более близкие отношения к философии.