Нет ощущения явного, структурно запрограммированного литературного приёма, нет постоянства, нет надёжности.

Но дальше... а дальше автор применяет литературный приём, который, как мы думали, до восемнадцатого века вообще не применяли.

Конечно, читатель может не поверить и посчитать мой рассказ тривиальным литературным приёмом.

Остранение уже не только выражается как литературный приём, но и влияет на самовосприятие автора.

Конечно же непосредственное участие в чудесном «действе» самого государя, жизнь и деяния которого фиксировались летописцами и вообще протекали как бы «на виду» у «просвещённых мужей» — ученых-литераторов, вельмож и чиновников, читателей его книги, — не могло не способствовать восприятию этих заведомо неслучавшихся чудес как литературного приёма, свидетельства красоты и изощрённости авторского замысла.

А огнедышащие летучие змеи и ковры-самолеты — это всего лишь литературный приём.

Отсроченность анонсируется как лексический артефакт, то есть становится не только имманентным свойством текста, но и литературным приёмом.

Внутренний монолог — это полезный литературный приём.