Тот жанр, в котором он ведёт рассказ о себе, — не кокетливый модернистский «Портрет художника в юности», а вечно актуальный «роман воспитания».

Вот почему эта книга — не коллекция баек, а сборный роман воспитания.

Мне представляется справедливым назвать этот том «политическим романом воспитания», как раз в смысле взросления, достижения личностью зрелости.

Книгу питают различные жанровые традиции мировой литературы — литературное путешествие, поэма, роман воспитания, роман о художнике и даже рыцарский роман.

По внутренней установке, стало быть, перед нами классический роман воспитания, а по внешней форме — классический роман-воспоминание.

Тем самым постулируется, что вся культура современного общества, во всём её многообразии, является массовой (за неимением лучшего обозначения), все её виды и формы равноправны и обладают одинаковой символической ценностью, поскольку общепринятых идеальных ориентиров и образцов попросту не существует; жанры более не подлежат оценке с позиций художественной эстетики, и фэнтези как жанрово-тематическое направление, к примеру, ничем не хуже (и не лучше) романа воспитания или эпической поэзии.

Мелетинский: «... это всякие обиженные подкидыши, «найдёныши» в романах XVIII — начала XIX вв., а также герои так называемого романа воспитания».

Можно написать «роман чувств», где самое главное — это чувства героев (любовь, например: так чаще всего бывает в романах); можно «роман воспитания» — где в художественной форме обсуждается, как нужно воспитывать ребёнка; можно «социальный роман» — о каком-то обществе, его особенностях и проблемах; наконец, оказывается, бывает и «идеологический роман».