Но и теперь не намерены мы начинать войны; занятием княжеств мы хотим иметь в руках наших такой залог, который бы во всяком случае ручался нам в восстановлении наших прав.

Ветеран ответил, что с репрессиями не сталкивался, что многие из тех, кто вместе с ним начинал войну, пройдя её до конца, стали крупными военачальниками... Некоторые были разочарованы ответом.

Но, предоставляя князю командование вооружёнными силами, новгородцы не позволяли ему самостоятельно вести дела внешней политики и начинать войну без согласия веча.

Они хорошо понимали, как надо вести интриги и как усилить любое недоразумение, возникающее между царём и его советниками или его полководцами, пока наконец один из них, посчитав себя пострадавшим или оскорблённым, переходил к открытой борьбе: поднимал бунт и начинал войну, провозгласив одного из претендентов единственным истинным царём, которого несправедливо не допускают к престолу.

Когда волости жили обособленно и ещё не соединились в одно государство, они управлялись вечами: вече призывало и рядило князя; вече выбирало «старейшин» или «старцев» для управления мирскими делами; вече судило своих сограждан, начинало войны и заключало мир с соседями.

Люди начинают войну не потому, что человек — существо кровожадное, а потому, что он — существо завистливое, алчное и находится в плену у собственных удовольствий.

Сюда стекались отовсюду, чтобы спросить о будущем, узнать, будут ли успешны те или иные начинания, выяснить, какой союз лучше заключить, как получить выгоду в деловом предприятии, стоит ли начинать войну.

К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая им знаки своего расположения (при переходе их) из одного места в другое, охраняют их в случае надобности, так что, если бы оказалось, что по нерадению того, кто принимает у себя иноземца, последний потерпел (какой-либо) ущерб, принимавший его раньше начинает войну (против виновного), считая долгом чести отомстить за чужеземца.