Как история науки, так и личные знакомства заставили меня усомниться в том, что естествоиспытатели могут ответить на подобные вопросы более уверенно и более последовательно, чем их коллеги-социологи.

Почти 10 лет преподавания дисциплины, которой я ранее никогда систематически не занимался, оставляли мне мало времени для более точного оформления идей, которые и подвели меня когда-то к истории науки.

Результатом всего этого был решительный поворот в моих планах, касающихся научной карьеры, поворот от физики к истории науки, а затем, постепенно, от собственно историко-научных проблем обратно к вопросам более философского плана, которые первоначально и привели меня к истории науки.

То счастливое обстоятельство, что я с увлечением прослушал пробный университетский курс по физике, читавшийся для неспециалистов, позволило мне впервые получить некоторое представление об истории науки.

Среди всех рассматриваемых вопросов, которые являются весьма важными для человечества, не существует более сложного и запутанного вопроса, чем рассуждения по вопросам истории науки, верований, традиций, обрядов и ритуалов.

Интересный факт можно выявить в истории науки: один учёный делает научное открытие в какой-либо области в определённом году, а дальнейшее развитие в этой области делает другой учёный, родившийся в год открытия.

Приглашение открыть симпозиум, посвящённый возможным мирам в истории науки, было особенно заманчивым, так как некоторые вопросы, связанные с этой темой, являются центральным предметом моих текущих исследований.

Процессы, о которых она ведёт речь, не зависят один от другого, и старая литература по истории науки даёт бесчисленное количество примеров того, как просто говорить, не понимая сути дела.