Рассуждая о том, какую правду земляне смогут принести инопланетянам, он допустил слова о том, что идеологии коммунизма — такой, какая она есть в настоящее время, — не хватит для того, чтобы объяснить инопланетянам суть идеального общества.

Ведь идеальное общество (многомиллионное государство, семья или организация из 3 человек) функционирует по законам природной системы, частью которой является, и только самонадеянный капиталист, копошась в своей песочнице, думает, что может «царствовать» в своём ориентированном только на деньги мире в отрыве от всеобщих законов.

Применяющий его политик может как иметь, так и не иметь перед своим мысленным взором план общества, он может надеяться, а может и нет, что человечество однажды воплотит в жизнь идеальное общество и достигнет на земле счастья и совершенства.

Наконец, когда народ при помощи ясных и наглядных примеров сам поймёт, что сектантское общество есть общество не святых, а таких же простых и обыкновенных людей, как и они; когда народ придёт к мысли, что идеального общества людей не может быть на земле, что даже апостольская община была не без пятен; когда всё это поймёт народ, тогда можно будет приступить и к комментариям спорных мест св.

Идея города без обитателей, которые всегда являются источником хаоса и изменений, по-новому повториться в утопических городах XVI века, где город уже предстанет идеальным местом для организации идеального общества.

Полагаю, что это ещё одно оправдание понятию «хорошее общество», которое характеризует традицию, но также и сдвиг, состоящий в том, что цели достижения идеального общества перестали ставиться.

В детстве политической рефлексии, в конце того долгого периода, в течение которого индивидуум разучился обогащать свой ум наблюдением над окружающей действительностью — это было для него бесполезно, потому что политически он всё равно не имел никакого влияния на свою собственную участь — индивидуалисты XVIII века, как люди науки, так и практики (но здесь я говорю только о первых), в поспешном до крайности стремлении всё изменить вокруг себя, слишком охотно импровизировали средства для осуществления идеального общества, которое рисовали им возвышенные и обаятельные мечты.

Иные советские писатели двадцатых годов, описывая модель идеального общества, немалое внимание уделяли «еде будущего» — по их мнению, строитель коммунизма не должен был отвлекаться от строительства, а всё необходимое для жизнедеятельности получать, заглатывая одну-единственную пилюлю.