Как только мы вошли в маленький
зал (это, видимо, был
зал ожидания, сохранились даже пожелтевшие листки расписания поездов на стене и стойка буфета в углу, но теперь
зал был обставлен по-другому и оставались лишь намёки на то, что это был некогда станционный
зал ожидания; были убраны ряды кресел для пассажиров и посреди
зала поставлен один большой, длинный и низкий стол, окружённый этими самыми креслами, а в конце
зала было что-то похожее на отдельные кабинки для переодевания), нас тут же обступили, несмотря на раннее утро и это, надо полагать, было всё население
станции.