Предложения в которых упоминается "русская сцена"
Отдельными строками в его послужном списке значатся роли, ставшие первыми на русской сцене.
Варламов для русской сцены написал трогательную музыку.
Известен актёр был и как автор многочисленных переделок французских водевилей для русской сцены.
Русской сцене всего полтора века!
Через четыре года он выступил с большой статьёй, посвящённой постановке трагедии на русской сцене.
Нет, конечно, но писатель, несомненно, мечтал увидеть своих героев на подмостках русской сцены.
Только здесь и на русской сцене.
Если такие порядки будут продолжаться при театре, то русская сцена придёт в упадок.
Опера-водевиль — любопытный гибрид, характерный для русской сцены 1820-х годов.
Этого окончательного, последнего выражения угрозы я на русской сцене не видал...
Тогда на русской сцене тон задавали итальянские балерины.
Тридцать лет они царили на русской сцене, привезли с собой и узаконили в классическом балете главный технический трюк — 32 фуэте!
Наблюдалось засилье иностранных артистов на русской сцене.
История русской сцены за XIX век представляет блестящую страницу театрального творчества.
История русской сцены знает немало случаев актёрских провалов, но провал спектакля премьерного — событие исключительное.
На русской сцене давали трагедии, комедии, водевили и оперы; на французской также трагедии, комедии, водевили и комические оперы; на немецкой сцене — трагедии и комедии.
Полная сорокалетняя дама с тяжёлыми властными чертами, крупным носом и чёрными усиками над верхней губой, она держала себя повелительно, так чтобы каждый, едва взглянув на неё, мог сказать: вот первая героиня русской сцены.
Ещё год назад жизнь шла по устоявшейся колее — репетиции, спектакли, цветы, поклонники, дежурящие у служебного входа в театр, газетные статейки, в которых она единодушно величалась «гордостью русской сцены» — да так завеличалась, что уж второй десяток лет ни один рецензент не мог найти в её игре ни одного изъяна, словно она бронзовая болванка какая-то.
Это великолепное мастерство, поражавшее на русской сцене своей исключительностью, затмевало в глазах зрителя ту внутреннюю эмоциональность, которой актёр умел насыщать трагические переживания своих героев.
Вот что вы делаете, господа актёры, из сценической речи; и пока не искоренится эта привычка, нечего думать ни о жизненной правде, ни о литературной красоте на русской сцене.
Россия услышит этот вопль 30 лет спустя, когда с пьесы «Дело» снимут намордник, причешут её цензорскими карандашиками и выпустят с биркой «Отжитое время» на русскую сцену.
Коль скоро речь зашла о театре, можно вспомнить, что гордость и славу русской сцены, кроме немногих, по пальцам перечесть, драматургов, составила великолепная плеяда артистов, умевших в совсем не первоклассных пьесах завоевать сердца зрителей и высоко поставить авторитет театра в обществе.
Мне казалось невозможным и ненужным обнажаться перед людьми, не этому нас учили большие мастера русской сцены: Шульженко, Утёсов, Вертинский, но сегодня, когда мир и люди изменились, эта книга станет для них чем-то непривычным.
Острота же современных сценических исканий, опытов и попыток указывает только на жизненность русской сцены, на хорошую, честную школу, на готовность принять и претворить в себе то драматическое содержание, которое будет создано драматургами из русской действительности.
Я не полагаю в ней возвышенного дарования; она не создаст роли, во образованностью своею она точно создание на русской сцене комической.
И всё же, учили искусству поцелуя на русской сцене?
Вот, например, как поступал один из гениальнейших актёров русской сцены с молодым и уже зазнавшимся артистом, только что пришедшим в театр из школы.
Вот, например, как поступал один из гениальнейших актёров русской сцены с молодым и уже зазнавшимся артистом, только что пришедшим в театр из школы.
На протяжении нескольких десятилетий на русской сцене был распространён образ безумия как стены, то разделяющей сцену и зрительный зал, то выстроенной на самой сцене и подчиняющей своему строю персонажей спектакля.
Говорил он складным, литературным языком и приятным тоном старика, сознающего, кто он, но без замашек знаменитости, постоянно думающей о своём гениальном даровании и значении в истории русской сцены.