Предложения в которых упоминается "панский"
Повсеместная передача панских имений на откуп арендаторам, выжимающим из крестьян последние соки, окончательно превращала фольварк в концлагерь.
Проходя из одной комнаты в другую, — а всех в панском доме было пять комнат, — они и духа людского не ощущали.
Народ выступит против панского гнёта, казачья старшина использует энергию народного взрыва, чтобы зажить по-шляхетски.
Но из-за измены панских слуг казаки ворвались в город и истребили евреев: кровь лилась потоками по улицам.
Не менее важным и популярным становятся мельницы, которые, однако, были объявлены прерогативой панских владений.
Хоть, положим, точно — и река у нас под дворами, и лес, и луга, да ведь дворы-то наши всё равно что цепью оцеплены — все панские угодья кругом!
Откуда всё это, искренно восхищался он, могло появиться в обыкновенном панском подворье, перечеркнутом желтыми тугими тропинками, бегущими во всех направлениях?
Как по мановению волшебства, недавний бродяга-инок, а затем и холоп в панской дворне — превратился в сказочного принца.
По польским архивным данным, на оккупированных землях лишь в 1922 году произошло в разных местах 878 восстаний против панского засилья.
Однако вековые традиции панской вольности не прервались.
Возвращался во флигель мимо панского дома, на крыльце хозяйка разговаривала с прислугой.
Бабы вышли поглядеть, как пана судить будут, как пытать будут тело панское, жилы его господские вытягивать.
Остаётся казачество, верхи которого прямо берутся на коронную службу, остаются панские имения с их барщиной и поборами, остаётся уния с её бесконечной церковной склокой.
То же экономическое развитие, наконец, всё больше и больше стесняло казачество, стесняло чисто территориально, прежде всего, так как пустых земель становилось всё меньше, и панскому фольварку некуда было раздвигаться, не затрагивая казацких хуторов.
Казак ненавидел польского пана, потому, что ему, мелкому землевладельцу-хуторянину, не было больше места среди росших со сказочной быстротой и отовсюду надвигавшихся на казацкую землю панских фольварков.
Но старая, историческая рознь, разделявшая некогда гордый панский з?мок и мещанскую униатскую часовню, продолжалась и после их смерти: её поддерживали копошившиеся в этих дряхлых трупах черви, занимавшие уцелевшие углы подземелья, подвалы.
Во время войны он всецело зависел от того, соберутся ли под его стяг панские полки и шляхетские хоругви.
Бояре отвечали, что им и принять панский лист было непригоже, не только что по нему какие государские дела делать, потому что писано в нём не по прежнему обычаю, великого государя имени не описано, и во всём писано высоко, не по прежнему обычаю.
С. М. Соловьев, История России с древнейших времен. Том 9
Панские гайдуки стреляли в воздух, громили лавки и винные погреба...
Везде чужие, везде используемые лишь для королевской и панской выгоды, везде притесняемые и истребляемые в периоды народных волнений.
Ну, да и пан тоже хитрый был... Как вспомню про этого пана, хлопче, то и подумаю себе, что теперь уже таких нету, — нету таких панов больше, — вывелись... Вот хоть бы и тебя взять: тоже, говорят, и ты панского роду... Может, оно и правда, а таки нет в тебе этого... настоящего... Так себе, мизерный хлопчик, больше ничего.
Ещё одной стороной «золотой вольности» было формирование частных армий, которые не столько защищали крестьян от крымско-татарских набегов, сколько кормились панскими усобицами и разбоями.
Расскажи же, брат, как это ты задумал, когда жену-то твою порешили, топиться в панской речке?
А всё как-то жутко ещё, и мерещится всё недоброе... Без руки лежит, вся потрощенная, покровавленная на панской молотилке... А собаке — собачья и смерть!
Вон, видишь, уж хуторок лепится над балкою, садик разводят, пруд мигом вырыли, мельницу-ветряк ставят, панские горницы строят.
Одно смущало: стало быть, он панскую раду ставит выше себя?!
Пускай будет раскол у короля с панской радой!
Вот каждый, взявши по дыне, обчистил её чистенько ножиком (калачи все были тёртые, мыкали немало, знали уже, как едят в свете; пожалуй, и за панский стол хоть сейчас готовы сесть), обчистивши хорошенько, проткнул каждый пальцем дырочку, выпил из неё кисель, стал резать по кусочкам и класть в рот.
Есть также бигось с капустою до услуг панских; есть зразы, есть воловья печень, или, чем уже могу похвалиться, есть добрая полендвица; но есть также и шинка, — настоящая польская, а не немецкая шинка — и жидовский щупак с шафраном... Что?
Впереди шли драгуны в штыки, гусары с карабинами подкрепляли их, казаки зажигали домы с боков, — это подействовало: мы потеснили их до самого замка, ворвались во двор, и, наконец, они заняли только самый корпус дома панского и в нём отстреливались тем отчаяннее, тем безопаснее, что взвезли на подъезд своё орудие и очищали им весь двор, сквозь огромные двери сеней.
Самое панское дело — жрать в три глотки!
Как бы ни возмущался он на словах панскими гнусностями, сколько бы ни называл помещичьи балы на фоне бедности крепостных «нечеловеческим весельем», ничто не мешало ему принимать в этом веселье участие, вновь и вновь ездить в гости к обличаемым им рабовладельцам, оказывать и принимать от них самому любезные знаки внимания — в общем, от души радоваться жизни и даже называть кое-кого из крепостников, об «оборванных крестьянах» которых печалился в творчестве, «друже мій єдиний» («друг мой единственный»).
Там же был сельсовет и школа в бывшем панском имении.
В намёрзших окнах стояла ночная чернота, в соседней комнате было тихо, наверно, председатель с хозяином тоже где-то спали в этом большом панском доме, который теперь заняли под школу и учительские квартиры.
Выжигали вокруг себя всё и вся гоноровые шляхтичи, а вокруг коронного войска в ответ и отместку за коронные зверства уже горели панские маентки, уже никто не давал никому пощады потому, что убитых оживить нельзя.
Не понимали шановные и гоноровые шляхтичи, что подобного слова могут произносить только нелюди, и вот-вот заговорят долго слушавшие панские беседы казаки.
Так заговорят, что враз опухнут чёртовы панские уши от казацких речей.
Но в том же году войт, бурмистры, радцы и вce мещане жаловались королю, что многие дворяне, бояре и панские, слуги, взявши в приданое за жёнами мещанские дома, не хотят вместе с мещанами нести никаких городских повинностей: король написал воеводе виленскому, чтоб все домовладельцы, какого бы звания ни были, исполняли все городские обязанности.
Притом крестьяне должны были кормить посланцев панских и доставлять панскую долю в назначенное место; от пчёл должны были давать панам половину мёду.
Каждое лето должны на панском хлебе работать на пана восемь толок, два дня пахать паровое поле, два дня рубить лёд, два дня косить сено, два дня жать рожь и всякие хлеба; весною, в течение недели, строить на панском дворе новые хоромы или починивать старые, а зимою ходить на охоту и на рыбную ловлю.
Запрещалось им и «проживать в панских имениях» — или уходи, или превращайся в крепостного.
Была ограничена и такая панская «вольность», как наезды и налёты друг на друга.
На службу ей пытались призвать и панских (надворных) казаков.
Подагра... «Панская хвороба», «господская болезнь» — так её называли в былые времена.
Ближайший наследник вступил во владение всем богатством панским, а обитель существует и теперь.
Подле панского дома стояла большая голубятня, ибо хозяин был до сей птицы великий охотник; вся голубятня покрыта была птицами.
Пока склонил он лекаря ехать с ним в хутор, пока сей последний приготовил нужные от обжоги лекарства, то солнце близко было к закату, а как приближились к хутору, то всё погружено было в глубокий сон, кроме собак, кои кое-где лаяли, а особливо на дворе панском.
В такой тоскливый вечер бурной осени в маленькой усадебке, неподалёку от опустевшего панского дворца, расположенного над дорогой, которая к нему вела, в очень бедной комнатке, кем-то старательно и аккуратно поддерживаемой, две молчащие, грустные женщины сидели у камина, в котором немного сухих веток, горя неровным пламенем, то бросали свет яркими поясами на комнату, то погружали её в темноту...
Когда иногда на хоре в костёле арию какую-нибудь брал на себя, то все забывали о молитве, заслушиваясь... Начал тогда давать лекции в панских домах и, как только мог на повседневный хлеб заработать, уже большего не желал... Экономил, чтобы купить какое-нибудь такое фортепиано... а достав его... чуть с ума не сходил...