История Украины. Часть 2. Т. Г. Таирова-Яковлева. Украинские земли в новое время (середина XVI–XIX вв.) ( Коллектив авторов, 2015)

Экономические, административные и социальные изменения. Колонизация восточных земель

Польское влияние на украинские земли ощущалось еще на протяжении XIV–XV веков, причем не только в тех областях, которые непосредственно входили в состав Польши, но и в тех, которые принадлежали Великому Княжеству Литовскому. Тем не менее, Люблинская уния стала поворотным моментом, изменившим дальнейшую судьбу Украины. По сути дела, она открывала великий и трагический период, названный историками «казацким».

После 1569 года, польское влияние не имело никаких сдерживающих факторов, каковым были, например, ограничивающие законы Великого Княжества Литовского. Польша, представлявшая собой в середине XVI века сильное, в экономическом и культурном плане сформированное европейское государство, базировавшееся на католицизме, должна была стать доминирующем фактором в новом государстве Речь Посполитая. Практически сразу же после Люблинской унии начинается административное, юридическое и экономическое перекраивание украинских земель на польский лад.

Проводником этой политики становится польская шляхта, которая получила права на земельные владения в любой части Речи Посполитой и с энтузиазмом двинулась в богатые новые восточные земли. Главным отличием польской шляхты от литовской аристократии были воинствующий католицизм и открытое презрение, с каким они относились к украинскому населению и его культуре. Если в Великом Княжестве Литовском руський язык оставался государственным даже после 1569 года, то поляки, следуя за католическими священниками, смеялись над языком и невежеством православного духовенства, украинских мещан, крестьян и даже шляхты – считая их культуру и традиции стоящими значительно ниже польской.

Особенно обидным было то, что поляки имели весьма весомые аргументы в подтверждение своей правоты. Украинская аристократия и шляхта оставалась на уровне ценностей Киевской Руси, так и не создав за период Великого Княжества Литовского ничего существенно нового. Теперь, столкнувшись в лице Польши с западноевропейской цивилизацией середины XVI века, они обнаружили свою отсталость и почти полное отсутствие образования на фоне всех достижений эпохи барокко.

Такое неприятное и самоуничижительное для украинской верхушки открытие приводит к своеобразному феномену, получившему в литературе название «русина по происхождению, поляка по национальности». Французский инженер Г. Левассер де Боплан, работавший в Речи Посполитой в начале XVII века, писал об украинской шляхте, что та «подражает польской, и, кажется, стыдится того, что принадлежит к другой, не римской вере, в которую они переходят ежедневно…».

После 1569 года на украинских территориях были ликвидированы остатки старой княжеской административной системы, и была введена польская. Украина теперь делилась на шесть воеводств: Руськое, Подольское, Брацлавское, Волынское, Киевское и Черниговское. Воеводства делились на земли, земли на поветы. Во главе воеводств стояли воеводы, которые сосредотачивали в своих руках всю полноту власти, включая военную, административную и возглавлявших апелляционный суд. Нижняя ступень управления состояла из хорунжих (отвечавших за войско всех поветов) и подстарост (отвечавших за судебные дела).

После создания Речи Посполитой права польской шляхты («рыцарства», привилегии которых основывались «на пролитой крови» за короля) были распространены и на украинскую шляхту. Шляхта закрепила за собой единоличное право занимать государственные должности, владеть землей и крестьянами. Золотые вольности шляхты включали в себя «свободные выборы» (с 1573 г.) короля и принцип liberum veto (когда один голос мог сорвать решение сейма). Любой шляхтич имел право участвовать в выборах короля и даже – потенциально им стать (как случилось затем с М. Вишневецким или Я. Собеским). Шляхта участвовала и в других важнейших государственных решениях, в частности – в утверждении международных договоров. Это право осуществлялось через участие в сеймиках – воеводств и земель, на которые съезжалась вся шляхта данной территории. Сеймики давали наказы своим послам на сейм, в которых высказывали свои пожелания и объявляли кандидатов на королевский престол. В сеймиках шляхта принимала решения о дополнительном налогообложении, о распределении земельных пожалований и должностей в местных земских органах.

Многие принципы «шляхетской республики» были в последствии использованы при создании модели казацкого государства Украинского Гетманства.

Украинская шляхта была крайне неоднородна. Прежде всего магнаты – около 30 княжеских фамилий. Центром проживания украинских старых княжеских родов была Волынь, где находились родовые гнезда Острожских (владевших 30 % всей Волыни), Чарторийских, Воронецких, Четвертинских, Корецких, Вишневецких, Збаражских и др. Уже к середине XVII века все они были яростными защитниками польских ценностей. Средняя и мелкая шляхта (здесь речь шла уже о тысячах фамилий) получили свои привилегии на военной службе и к середине XVI века, составляя до 5 % населения, представляли собой наиболее мобильную и социально активную часть украинского общества. Именно к ним в этот период постепенно переходит роль лидеров национального украинского движения.

В Польше (в отличие от Великого княжества Литовского) в сельском хозяйстве господствовала так называемая фольварочная система, в основе которой лежало использование зависимой рабочей силы, т. е. панщина. Первыми из украинских земель, на которых была распространена эта система, стала Галиция. Еще в 1435 г. там был ограничен переход крестьянина от одного пана к другому только Рождеством, да и то с оговоркой об уплате откупа деньгами, пшеницей и пр. Теперь поляки вводили новые формы повинностей, которые давно укоренились в Польше, но были неизвестны в украинских землях. На протяжении XVI в. в Польше панщина выросла от 1 дня в неделю с одного лана (около 17 га) до 3, а в XVII в. зачастую достигала 4–5 дней. Доходы владельца фольварка росли главным образом за счет расширения площади обрабатываемой земли, что в свою очередь увеличивало панщину. Упомянутый выше Боплан писал: «Крестьяне там очень несчастны, так как вынуждены собственными силами отрабатывать три дня в неделю на собственных лошадях в пользу своего сеньора и давать ему… определенное количество… зерна, множество каплунов, кур, гусей и цыплят к Пасхе, Троице и Рождеству; сверх того – возить дрова для своего сеньора и отрабатывать тысячи других барщинных повинностей… не говоря уже о деньгах… Но и это еще не самое важное, поскольку их сеньоры пользуются безграничной властью не только над их имуществом, но также и над их жизнью…».

Особенно остро на положении украинских крестьян сказался тот факт, что юридический подход к ним в Великом Княжестве Литовском и Польше коренным образом отличался. Только к середине XVI в., после реформ Сигизмунда Августа и Литовских статутов 1566 и 1588 гг. крестьяне Украины лишались защиты администрации и государственной юрисдикции – т. е. у них отбиралось право подавать жалобы в суд на своего помещика. Таким образом, пан становился полноправным владельцем своего крестьянина, и даже сам король не имел права вмешиваться в их отношения. Отличалась юридическая практика Литвы и Польши и в другом, не менее важном пункте: поляки не оставляли за крестьянином права владения землей. В Великом Княжестве Литовском, особенно в украинских землях, наличие крестьянина-собственника было явлением широко распространенным. Бесцеремонное лишение крестьян их земли помещиками, начавшееся в середине XVI в. вызывало яростный протест и сопротивление. На протяжении долгих веков, вплоть до ХХ века украинский крестьянин будет бороться за свою землю.

Несмотря на то, что перед Люблинской унией нормы права на украинских землях были подведены под стандарты всей Речи Посполитой, невозможно было сразу изменить менталитет. Крестьяне украинских земель столетиями имели право на равных с другими социальными слоями обращаться в суд и распоряжаться своей землей. Да и местные дворяне видели в своих крестьянах если не равных себе, то и не «быдло». Теперь все обстояло иначе.

По данным описей (люстраций) начала XVII века в руки польской шляхты перешло до 30 % частного земельного фонда Правобережной Украины. В основном это были огромные магнатские латифундии. После присоединения к Речи Посполитой Северщины по Поляновскому мирному договору 1634 г., все земли, на владения которыми не были представлены документы, были розданы польским магнатам Песочинскому, Оссолинскому (он получил Батурин и Конотоп) и др.

Рост эксплуатации со стороны польской шляхты приводил к массовому бегству крестьян из западных и центральных районов Украины. Районы Приднепровья представляли собой вплоть до XVI века включительно огромный безлюдный край. За линией Винница-Брацлав-Черкассы вплоть до Черного моря начиналось Дикое Поле, с огромными природными богатствами и ничем не сдерживаемой татарской угрозой. Крупные наезды татарских отрядов («чамбулов») совершались практически ежегодно, а мелкие нападения, сопровождавшиеся уводом в полон и грабежами, вообще происходили постоянно.

Существование огромных незаселенных территорий на юго-востоке Украины создавало уникальную возможность для появления слободок свободных поселенцев и началу процесса колонизации этих земель. Южная Киевщина и Брацлавщина, а также территории так называемого Дикого Поля, становились главными регионами этой колонизации. В актовых книгах польской администрации насчитываются сотни дел о «беглецах», которых их бывшим хозяевам практически никогда не удавалось вернуть. Если в середине XVI века на линии Киев-Брацлав вообще не существовало сел, то в первой половине XVII века тут уже имелись сотни сел и десятки местечек. Особенно разрастается Брацлавское староство, заселяется пустовавшая Умань, появляется Чигиринское староство.

Активизация казачества, и как результат, уменьшение татарской угрозы, еще больше способствовало этому процессу. В результате колонизации численность людей в восточной Украине увеличилась почти в 20 раз. Это были уже совершенно другие люди, не забитые крепостные, а свободные поселенцы, привыкшие зарабатывать собственными руками и с оружием в руках защищать себя и свои семьи от набегов татар. Колонизаторы имели серьезные преференции даже от правительства. Еще в 1507 г. в Брацлавском воеводстве было отменено подымное с целью привлечения переселенцев.

Формирование менталитета жителей пограничья стало одной из важнейших предпосылок для будущего нового социального образования – казачества. Многие поселенцы имели наделы, равнявшиеся наделам шляхтичей или превосходившие их.

В начале XVII века на украинских землях получает распространение производство селитры, которую добывали от Киевщины до Дикого Поля. Не менее важным и популярным становятся мельницы, которые, однако, были объявлены прерогативой панских владений. Водяные мельницы в Украине были серьезными предприятиями, которые не только мололи зерно, но также пилили дрова, валяли сукно и пр. Развивалась и железнорудная промышленность: рудни (металлургическое предприятие, в котором из руды добывали железо). Особенностью «рудни» было использование водяной тяги (с помощью водяного колеса приводили в действие меха, кузнечные молоты и др.). Сооружались они как на Правобережье, так и в новых восточных областях. Курение горилки начинается с середины XVI века. В городах широкое распространение имели цеха, зарождались мануфактуры.

В свободные земли на востоке устремлялись не только беглецы, но и польские магнаты, которые вдали от королевской власти чувствовали себя особенно уверенно. В восточной Украине почти полностью отсутствовала судебная система Речи Посполитой. Все решалось правом сильного, и в земельных спорах обычно побеждал тот, чьи частные вооруженные формирования превосходили силами соседских.

Постепенно Левобережная Украина становится краем магнатских латифундрий, огромных размеров, с неограниченной властью и силой тех, кого Б. Хмельницкий позже метко назвал «королевятами». Например, знаменитый С. Лащ (коронный стражник на службе у С. Конецпольского) прославился тем, что подбил свой кафтан вынесенными против него судебными решениями (у него их накопилось 236), пользуясь покровительством магната и открыто кидая вызов королевской власти. Знаменитая Вишневетчина (огромные владения князей Вишневецких), включала такие города, как Лубны, Полтава, Прилуки, Голтву, Золотоношу, Пирятин, тысячи сел и более 230 тысяч крестьян. Равной этому владению не было не только в Речи Посполитой, но и во всей Западной Европе.

Вишневецкие и Конецпольские активно заселяли свои земли, привлекая украинских крестьян объявленными «годами свобод» для новых поселенцев. Но когда эти льготные годы истекали, колонисты отказывались исполнять панщину. Начиналось активное сопротивление. Например, когда в 1618 г. князь Юрий Вишневецкий попытался ввести «неслыханные податки», чуть ли ни половина населения Лубенщины бросила свои слободки и разошлась. Люди бежали теперь и отсюда, из этих новых краев. Бежали или на Слободскую Украину, в район Оскола, Валуйки и Воронежа, или подавались в Запорожье.

Возникновение казачества

Национальный, духовный и религиозный кризис, в котором оказались украинские земли во второй половине XVI века, завершился так называемым украинским возрождением – необыкновенным подъемом, который с одной стороны был поддержан и защищен новой политической элитой в лице казачества, а с другой стороны – сам вдохновил и укрепил эту зарождавшуюся украинскую элиту.

Украинское казачество далеко не сразу после своего возникновения выделилось в отдельную социальную прослойку с собственными интересами и менталитетом. Формирование его растянулось более чем на сто лет. Стремление бежать от гнета, приобрести свободу и независимость породили типологически схожие явления во многих других регионах Европы: можно вспомнить донское казачество в Московском государстве, граничар в Хорватии, гайдуков в Венгрии и др. Однако только украинскому казачеству было свойственно стремление не обособиться в вольных краях, но управлять своей страной. Поэтому им удалось возглавить религиозную и духовную борьбу Украины, стать носителями национальной идентичности и, в конечном счете, создать свою форму государственности.

Этому имелся целый комплекс экономических, политических, военно-стратегических и социальных причин и предпосылок. Одной из причин, объяснявших быстрое развитие казачества, была его широчайшая социальная база, постоянно обновлявшаяся и развивавшаяся. Школу казачества прошли за разные годы сотни тысяч представителей различных социальных слоев украинского общества, включая шляхту, крестьян и мещан. Что касается казаков-земледельцев, то их весьма прогрессивная форма свободного хозяйства многими историками рассматривается как элемент буржуазного способа производства.

Слово «казак» тюркского происхождения и означает отважный, вольный человек. Впервые в Украине это название встречается в 1492 г. Дикое Поле, с его травами в человеческий рост, способными укрыть всадника, богатая растительность, обилие дичи и рыбы притягивали к себе людей из пограничных сел, которые поначалу уходили туда на звериный промысел и рыбалку. Их называли «уходники». Уходили обычно весной, все лето жили в Диком Поле, ютясь в землянках или хатках из хвороста. Вялили и солили мясо и рыбу, выделывали шкуры. Устраивали в степях борти и пасеки. А к зиме возвращались в свои села, чтобы сбыть добытое.

Такой промысел давал уходникам завидный доход, но был крайне небезопасен. В Диком Поле кочевали татары, которые нередко нападали на уходников, грабили, убивали или уводили в плен. Приходилось браться за оружие, обороняться или умело прятаться. В свою очередь уходники нередко объединялись в ватаги и сами нападали на татарские кочевья. Таких смельчаков начали именовать казаками, а их походы и образ жизни – казакованьем.

Первые казаки-уходники еще не имели никакой военной организации. Вооружены они были чем попало. Желающие показаковать объединялись в ватагу, выбирали себе атамана. Им обычно становился тот, кто имел некоторый военный опыт на службе в приграничных замках. Ватаги чаще всего промышляли раздельно одна от другой и поначалу очень редко объединялись для совместных походов. Довольствовались малым, устраивали засады на местах татарских переправ через Днепр. В тот период казакование редко становилось постоянным занятием. Ярко выраженной национальной принадлежности тоже не было. Казаковали не только «русины», но и «Москвитины», «Ляхи», «Литвины». Со временем лихие казацкие проделки становились все более популярны не только среди шляхетской молодежи, но и у магнатов, жаждавших «рыцарской славы». Уже к концу XVI века мы видим многих представителей украинских шляхетских фамилий, избравших казачество своей стезей. Большинство их займет место среди казацких офицеров – «старшин», а костяк собственно казаков составят крестьяне и мещане вольного пограничья.

Слава казаков вскоре достигла пограничных польских замков, и богатые паны стали охотно нанимать их для походов на татар, предоставляя им свою протекцию и защиту. Еще в 1520 г. черкасский староста С. Полозович привлек отряд казаков для пограничной службы. Позднее для обороны и нападения на турок казаков использовали и другие старосты – Е. Дашкевич, П. Лянцкоронский и пр. Положение казаков становится значительно более привлекательным, т. к. помимо возможностей добычи оно давало еще и известный иммунитет.

Но настоящее развитие казачество получило после того как обжило просторы на низовье Днепра, за днепровскими порогами – Низ, Запорожье (отсюда и название казаков – низовые или запорожские). Среди бесчисленного множества рукавов Днепра и мелких островков казаки нашли себе надежное убежище. Доступ туда был трудный, найти казаков было нелегко. На островах водилась дичь, в реках – рыба, обеспечивавшие их всем необходимым.

Создание Запорожской Сечи. Д. Вишневецкий-Байда

Первая Запорожская Сечь была создана волынским магнатом Дмитрием Вишневецким. Будучи одним из богатейших землевладельцев Речи Посполитой, воеводой каневским и черкаским, он бросил все и отдался казакованью и делу борьбы с татарами.

В 1553 г. Вишневецкий собрал 300 казаков, вооружил их за свой счет и ушел за пороги. На острове Малая Хортица он построил укрепленный «замок» и начал воевать с татарами. Собственно этот замок и стал первой Запорожской Сечью.

Король Сигизмунд-Август не только смотрел сквозь пальцы на поступок Вишевецкого, но даже наоборот дал ему титул «стражника на Хортице». Имея прекрасную базу, Вишневецкий уходил далеко в степи, громил татарские кочевья.

Он стал первым казацким атаманом, который вел независимые внешние переговоры. Когда польский король запретил ему беспокоить татар и вмешиваться в дела Молдавии, Вишневецкий предложил свои услуги царю Ивану Грозному. В 1556 г. казаки Вишневецкого вместе с русскими отрядами и донскими казаками предприняли большой поход в низовье Днепра к Очакову. Во время второго похода Вишневецкому удалось захватить замок Аслам-Кермен и вывезти оттуда всю артиллерию в Хортицу.

Опасаясь усиления Вишневецкого, крымский хан Девлет-Гирей предпринял в 1557 г. поход на Хортицу. Он переправился через Днепр по льду, 24 дня осаждал замок, но взять его не смог. В конце лета войско хана, усиленное турецкими янычарами и отрядом молдаван, снова осадили замок. В результате, казаки отступили, оставив замок, после чего укрепления были уничтожены.

Вишневецкий снова обратился к Ивану Грозному. Последний вызвал его в Москву, наградил (князь получил в поместье г. Белев и 10 000 рублей). По указу царя, князь, со своим отрядом казаков, предпринял в 1559–1660 гг. походы на Азов. В Османской империи для защиты крепости была создана эскадра из 7 кораблей «для защиты мусульманского государства». Планировалось даже сформировать армию, проведя массовую мобилизацию, и усилить ее отрядами янычар, ханских воинов, а также боярами Молдавии и Валахии.

После заключения Московским государством перемирия с Крымом и начала Ливонской войны, Вишневецкий вернулся на Запорожье и засел на острове Монастырском. В 1561 г. Сигизмунд-Август отправил его с казаками в Ливонию на войну против Московского государства. Затем Вишневецкий предпринял очередную вылазку на Очаков.

В 1563 г. молдавские бояре, недовольные своим господарем Стефаном IX, призвали к себе Вишневецкого, чтобы он стал молдавским господарем. Вместе с немногочисленным отрядом он отправился в Молдавию, но был взят в плен сторонниками Стефана IX и передан туркам. В Турции Вишневецкого расценивали как «врага империи». По приказу султана Сулеймана II его предали мучительной казни в Константинополе, повесив за ребро на крюк в башне. К тому же ему отрубили руку и ногу. Князь мучился три дня, но не прекращал проклинать мусульманскую веру и по приказу султана его убили стрелой.

В народной памяти Дмитрий Вишневецкий остался под прозвищем Байда, т. е. «беззаботный человек» в переводе с татарского.

Запорожские казаки

Создание зимовников и постоянное нахождение на Запорожье казацкого гарнизона стало отправной точкой формирования Запорожской Сечи (Сечь – от слова «засеки», оборонительные сооружения, которые казаки устраивали от врагов). Запорожье представляла собой своеобразную форму республики, которую многие сравнивали со средневековым монашеским орденом.

На Запорожье мог прийти любой мужчина-христианин. Социальное положение никого не волновало, но казакам строго запрещалось приводить в Запорожье женщин. Многие запорожцы отличались набожностью, соблюдали посты и обряды. В конце XVI в. именно Запорожье превратится в одну из главных сил, которая вела борьбу с татарами, защищая христиан от неверных.

Среди укреплений Сечи («Коша», т. е. лагеря) стояли деревянные неприметные курени – жилища казаков. Запорожье не признавало никого из государей и считало себя независимой республикой. Позднее, в XVII веке запорожцы будут заключать союзы попеременно со многими государствами, меняя свой выбор весьма часто.

Все важнейшие дела у запорожцев решала рада (т. е. общее собрание), которая также выбирала своего старшего – кошевого атамана. Рада также судила казаков за проступки, составляла договора с иностранными государствами, обсуждала планы военных походов. Голосование проходило криком, причем большинство часто силой заставляло меньшинство подчиниться. В Запорожье существовали установленные радой и строго исполнявшиеся законы. Нарушителей наказывали розгами, иногда киями (палками). За измену расстреливали или вешали.

Среди старшин (военно-административной верхушки) Запорожья помимо кошевого атамана были писарь (заведовавший канцелярией), есаулы (отвечал за порядок в войске и реестр), обозный (отвечавший за табор и артиллерию) и судьи.

Запорожцы вели совместное хозяйство, обеспечивавшее всех пищей, одеждой, оружием и прочим необходимым. Получая в походах богатую добычу, многие становились людьми состоятельными. Некоторые казаки владели собственными челнами. Однако среди казаков было немало «голытьбы» («сиромахи» – от «серой» одежды) из числа тех, кто еще не приобрел собственного хозяйства, не мог или не хотел его вести или пропивал и проигрывал все в городах и возвращался в Запорожье в надежде на новую добычу.

Реестровое казачество

Наряду с вольными запорожцами, в XVI в. стала формироваться и другая категория украинских казаков – реестровые, получавшие от государства за свою службу денежное вознаграждение.

Активизация уходников и первых запорожцев с каждым годом приносила все более заметные плоды. Татарские чамбулы теперь реже нападали на пограничные районы и польское правительство, равно как и магнаты-колонизаторы, стали видеть в казачестве положительные черты. С другой стороны тот ощутимый урон, который казаки наносили татарам и туркам вызывал серьезные политические проблемы в отношениях Речи Посполитой с султаном. Крымский хан все чаще объяснял свои набеги ответной мерой на казацкие погромы.

В польском правительстве появляется идея использовать казаков для службы государству. Первые попытки привлечь казаков были сделаны еще при литовских князьях, когда был представлен план создать несколько казацких гарнизонов по Днепру. Король Сигизмунд II в 1568 г. издал указ, призывавший казаков вернуться в замки и пойти на службу за денежное вознаграждение. В результате собралось примерно 300 казаков, которые прослужили с 1568 по 1576 гг., получая жалование деньгами и сукном и подчиняясь «старшему и судье всех низовых казаков».

Новый отряд в 500 человек был создан при польском короле Стефане Батории, который, готовясь к войне с Московским государством, назначил казакам годовое жалованье в 15 злотых и сукно. Их командиром стал украинский шляхтич Иван Оришевский, которого впервые стали именовать гетманом. При нем была также создана должность писаря, который собственно и вел «реестр», т. е. список казаков, включенных в отряд и получавших жалование (отсюда и название – реестровые). Реестровому полку были вручены знаки отличия – клейноды: бунчук, печать, пушки, трубы, литавры и знамя. Казакам дали первые официально признанные государством «вольности»: они не подлежали никакому суду, кроме суда своего гетмана, а также были освобождены от уплаты любых налогов. Располагаться казаки должны были на территории от Чигирина до Трехтемирова, а доходы от последнего шли на содержание казацкого госпиталя. Там же в Трехтемирове находился арсенал и резиденция казацкого гетмана.

С этого момента на службе у Речи Посполитой постоянно имелись реестровые казаки. В 1583 г. был сделан уже новый набор в 600 человек, которым стали платить по 20 злотых, а к 1588 г. число реестровых достигло тысячи. Реформа Стефана Батория сыграла очень важную роль в формировании казачества как отдельной социальной группы со своими правами и привилегиями.

Хотя в начальном периоде число собственно реестровых казаков было незначительно, но с одной стороны на «казацкие вольности» начали претендовать все те, кто причислял себя к казакам, а с другой реестровые сами стали бороться за расширение числа реестра. Постепенно начинают формироваться казацкий менталитет и миф, согласно которому «казацкие вольности» – это некое давнее право, дарованное казакам еще литовскими и польскими властями. Политика польских властей, постоянно использовавших казаков для участия в своих многочисленных военных походах, только еще больше поддерживала и питала эти мифы. Уже в начале XVII в. число «казаков», участвовавших в польских походах будет превышать десятки тысяч человек. Представление о казаках как удальцах, славе и гордости Украины все больше распространялось среди населения, особенно среди крестьян и жителей пограничья. С другой стороны, миф о «казацких вольностях» становился все более заманчивым. На протяжении веков тысячи крестьян будут бороться и мечтать «показачиться», что для них совершенно естественно означало немедленное приобретение всех привилегий казацкого сословия.

Первое казацкое восстание

Повышение самосознания и стремление казаков к упрочнению своего положения приводят к череде восстаний, целью которых было добиться уступок от Речи Посполитой. Первое казацкое восстание началось в 1591 г. Его возглавил один из руководителей реестрового казачества Криштоф Косинский, происходивший из шляхетского сословия. По поручению польского правительства он занимался организацией обороны Подолии от татар. Было набрано три тысячи реестровых казаков. Но когда военная угроза отпала, поляки отказались увеличивать число реестра свыше тысячи человек. У самого Косинского волынский воевода Я. Острожский отнял данные ему за службу местечки. Желая добиться своего, Косинский начал вооруженную борьбу с магнатами, объявив себя летом 1591 г. гетманом казаков. В августе он разослал письма казацким отрядам с предложением присоединяться к нему.

Собрав казаков, Косинский напал на белоцерковский замок и захватил его. На протяжении сентября-октября 1591 г. казаки овладели Переяславлем, Белгородкой, Трипольем и даже Киевом. Резиденцией Косинского стала Белая Церковь. В течение целого года казаки успешно удерживали в своих руках большую территорию Киевского воеводства и Волыни, разоряли панские имения. На освобожденной территории устанавливались казацкие порядки, что вызывало большое сочувствие со стороны местных крестьян и мещан. Например, Косинский приказал населению присягнуть казачеству, что и было сделано впервые в истории. Новая форма власти, казацкая, должна была заменить польско-шляхетскую. Стремление расширить число казаков сочеталось с желанием расширить подвластную им территорию.

По началу польские власти считали, что это локальный конфликт казаков с магнатами. Лишь в январе 1592 г. была создана комиссия для расследования деяний казаков. В марте комиссары прибыли в Фастов и начали переговоры с восставшими, засевшими в Триполье, которые завершились ничем.

Только в январе 1593 г. шляхта Луцка и Влодимир-Волынского объявила «посполитное рушение» (всеобщее ополчение). Сейм назвал казаков «врагами Отечества». В 1593 г. князья Острожские собрали значительные силы из местных магнатов и 2 февраля 1593 г. разбили казаков Косинского под местечком Пяткою. Гетман с остатками казаков отступил. 10 февраля было подписано соглашение, согласно которому казаки обещали лишить Коссинского гетманства, выполнять распоряжения короля и не нападать более на имения магнатов. Косинский с частью казаков ушел в Запорожье. Однако в мае Косинский снова собрал казаков и пришел в Черкассы. Там в придорожной корчме его убили слуги черкасского старосты Александра Вишневецкого.

Однако в августе запорожцы все-таки заставили Вишневецкого подписать соглашение, которое означало практически его капитуляцию. Предусматривалось, между прочим, право родственников Коссинского преследовать Вишневецкого за убийство шляхтича. После этого казаки пошли на Киев и добились выгодного соглашения с властями. Фактически, казачество восстановило свою власть в Приднепровье.

Так закончилось первое казацкое восстание. На некоторое время бунты прекратились, так как европейские державы попытались привлечь казаков для борьбы с Турцией. Священная лига направила к запорожцам своего посла Эрика Ляссоту, который, ведя непростые переговоры, уговорил вольное рыцарство принять предложение императора и выступить в поход. Летом 1594 г. казаки сначала напали на Очаков и разрушили его, а затем опустошили Молдавию.

Проникновение польского влияния в украинские земли, ополячивание старой княжеской знати и отсутствие собственной системы образования поставили под угрозу само существование национальной идентичности в Украине. Ситуация сложилась так, что объединение прогрессивных сил общества произошло вокруг борьбы за сохранение православной веры, против давления католицизма. Именно православие становится символом украинской идентичности в конце XVI в., именно в борьбе за него объединились лучшие представители политической элиты Украины и нарождавшееся казачество. Здесь прослеживается параллель например с греческим освободительным движением, в котором православные священники и монахи были во главе борьбы за национальную независимость. Именно на фоне этой борьбы за свою веру на Украине начался процесс, получивший название украинское духовное возрождение.

Надо отметить, что украинское православие к моменту Люблинской унии значительно отличалось от других восточных церквей, прежде всего своей близостью к мирянам и сохранением многих раннехристианских обычаев. Как в древние времена, миряне в Украине имели право голоса при выборе епископов и даже настоятелей монастырей (в частности, Киево-Печерской Лавры – святыни украинского православия), право участия в заседаниях соборов. Это делало мирян значительно более вовлеченными в церковные дела, которые соответственно рассматривались ими как их собственные. Первым примером активного участия мирян в делах церкви служат события во Львове в 1530-х годах, когда совместная борьба духовенства, православной шляхты и мещан привела к возобновлению Галицкой православной кафедры (т. е. церковной иерархической структуры).

С другой стороны, представители православной церкви середины XVI в. с трудом могли соперничать со своими католическими коллегами. Невежество, незнание «сакральных языков» – греческого и латыни, сочетавшееся с падением нравов, делало их легкими мишенями для изощренных полемистов-иезуитов.

К тому же, высшее православное духовенство находилось в большой зависимости от польских властей. Польско-литовским королям издавна принадлежало право утверждать лиц, избранных иерархией или народом на высшие духовные должности. Стефан Баторий к примеру сам избирал и назначал духовных иерархов.

Православные епископы подвергались в Речи Посполитой и прямой дискриминации. Они не входили в состав сената и сейма. Все православное духовенство обязано было платить подати. Что касается взаимоотношений мирян, католиков и православных, то смешанные браки были стеснены, а переход из католицизма в православие был вообще воспрещен. Наоборот, переход из православия в католицизм очень приветствовался.

Не приходится удивляться, что отход украинской знати от православия (как прежде литовской) приобретает массовый характер. Отсутствие православного образования только ухудшало ситуацию. Незаметно создавалось представление о православной вере, как о вере крестьян, погрязшей в темноте и невежестве.

Борьба за православие.

Активными проводниками католической религии в украинские земли стали иезуиты. При польском короле Стефане Батории они начинают активно открывать свои школы и коллегиумы, образование в которых могло соперничать с лучшим европейским. Иезуиты не брали за обучение денег и этим особенно привлекали мелких и средних шляхтичей. Учитывая, что ни в Украине, ни в Литве собственных учебных заведений не имелось, а желание сравниться с поляками в образованности было очень велико, многие украинские шляхтичи охотно отдавали своих детей в эти колледжи. Правда, иезуиты формально не требовали от своих учеников перехода в католичество. Они полагали, что оказанное ими в ходе обучения влияние само по себе сделает нужно дело. Как мы увидем ниже, это далеко не всегда работало.

На первом этапе иезуиты не выступали открыто против православия. Исподволь подводилась только идея об объединении церквей, указывалось на несообразность подчинения Киевского митрополита Константинопольскому патриарху в условиях, когда последний находился под властью неверных турок.

Сдержанная позиция Стефана Батория, который очень настороженно относился к идее церковной унии, опасаясь нарушить хрупкое религиозное благополучие в Речи Посполитой, не давала возможности иезуитам активизировать свои действия. Опираясь в своих внешнеполитических планах на казачество, Стефан Баторий вполне разумно полагал, что давление на православную церковь вызовет сильный протест со стороны активной части украинского общества. Что касается Ватикана, то там, наоборот, считали, что присоединение восточных земель к Польше – это прекрасная возможность для католической церкви продвинуться на восток.

Приход к власти нового польского короля Сигизмунда III резко изменил ситуацию. Он был ярым католиком, его духовником был известный богослов иезуит Петр Скарга, который оказывал на короля сильное влияние. Политика Сигизмунда, направленная на открытое вмешательство в дела Московского государства (эпоха русской Смуты), еще больше способствовала поддержке идеи оторвать украинские земли от православия и таким образом лишить ее духовного единства с Москвой.

Скарга издал ряд богословских трактатов, в которых высмеивал религию, базирующуюся на церковнославянском языке. Он писал (и не без оснований), что к тому времени не существовало ни одной академии, в которой бы науки преподавались на старославянском языке, его никто не понимал и не мог на нем читать. Сами священники, писал Скарга, отправляющие богослужение, не могут объяснить того, что они читают в церкви. Доказывая невежество и несостоятельность церкви, основанной на церковнославянском языке, Скарга сам того не желая, дал толчок к действию своим противниками.

Первым православным литературно-просветительским центром в Великом княжестве Литовском стал кружок русского политического эмигранта Андрея Курбского, созданный им в Миляновичах на Волыни. Курбский учился литературе у Максима Грека и старца Артемия. На Волыни он изучил латынь, диалектику и «внешние науки» у Амброжия Брежевского. Курбскому удалось привлечь целый ряд образованных людей – двоюродного брата князя Михайло Оболенского (после пятилетнего обучения в Кракове и Италии), Марка Саригозина (ученика Максима Грека), Станислава Олишевского, Брума, Бартоломея и др. Главной целью Курбский ставил создание научных переводов. Он утверждал, что католики приватизировали византийскую литературу, которую необходимо вернуть православным, делая переводы на церковнославянский язык. Он финансировал приобретение книг, бумаг, а также поездки в другие культурные центры. Миляновицкие переводы были популярны и в различных списках распространялись по Украине, Белоруссии и России на протяжении XVI–XVII вв.

Огромную роль в деле начала духовного возрождения Украины и создания системы православного образования, сыграл представитель древнего княжеского рода Константин Острожский. Магнат, обладавший огромными имениями на Волыни, в 1574 г. он перенес столицу своих владений в город Острог, где начал создавать центр ученого православия.

Своей главной целью создававшийся Острожский кружок поставил полное издание Библии на церковнославянском языке, которого до того момента не имелось. Православные богословы вынуждены были в своей полемике использовать рукописные отрывки отдельных частей Библии, в которых было немало ошибок.

Острожский выписал несколько библейских книг от патриарха Иеремии, с острова Кандии, из греческих, сербских и болгарских монастырей. Предстоял серьезный текстологический анализ, после которого церковнославянский язык должен был стать в один ряд с другими сакральными языками – латынью и греческим.

В 1581 г. знаменитая Острожская библия (на которой теперь присягают Президенты Украины) была издана, став выдающимся памятником своего времени.

Библия была напечатана в собственной типографии Острога, сделанной знаменитым Иваном Федоровым. Основатель первой типографии в Москве, он был обвинен в сношениях с нечистой силой и сумел бежать сперва в Белоруссию, а затем в Украину. В 1573 г. он основал типографию во Львове, которую позже выкупило у него Львовское братство, а оттуда по приглашению князя Острожского переехал в Острог. Острожская типография напечатала более 40 книг. В частности, в 1578 г. там был выпущен учебник греческого и церковнославянского языков, а в 1580 г. – Новый Завет и Псалтырь Другим достижением Острожского кружка было создание первой православной школы, а по сути – Академии, в которой преподавали по популярному тогда в Европе принципу «семи искусств» (заимствованному из античных времен): «тривиум» (грамматика, риторика, диалектика) и «квадривиум» (арифметика, геометрия, музыка, астрономия). При этом в отличие от западноевропейских и польских школ здесь преподавание базировалось на активном использовании греко-византийской традиции. Именно в Острожской школе было введен, затем получивший распространение во многих учебных заведениях Украины, гуманистический принцип параллельного изучения трех языков (отсюда и название «триединая академия»). Идея обучения на трех языках была высказана еще Эразмом Роттердамским, а затем получила широкое распространение в университетах и коллегиумах Европы. Только в Украине гебрайский (древнееврейский) язык был заменен церковнославянским, который преподавался наряду с греческим и латинским. Изучение языков открывало перед учениками Острожской школы возможность знакомиться с античной и современной им западноевропейской литературой.

Большой вклад внесла Острожская академия и в разработку литературного украинского языка («простой мовы» или «руського»). Например, Демьян Наливайко (брат руководителя казацкого восстания) сопровождал церковнославянские тексты своих публикаций переводами на украинский язык. Успехи Острожской академии в украинском литературном языке были затем развиты в Львовской братской школе Среди выдающихся украинских литераторов-полемистов, входивших в Острожский кружок, были Герасим Смотрицкий, Иван Вишенский, Василь Валюшицкий, Христофор Филарет (Броневский) и др. Работали там профессорами ученые греки Кирилло Лукарис, Дионисий Палеолог, польский математик и астроном Ян Лятош. Постоянные контакты поддерживались с Афоном. Книгами обменивались с Константинополем, Александрией, Москвой, Италией, Аравией.

Острог стал и центром развития музыкальной культуры, чему способствовало увлечение К. Острожским хоровым пением. Развивалась и светская музыка. Именно в Остроге был основан первый цех музыкантов.

Знаменитыми учениками Острожской школы были будущие гетман Петр Сагайдачный и киевский митрополит Иов Борецкий.

Создание братств

Изменение структуры украинского общества под влиянием польской администрации очень заметно проходило в городах. Все население города было разделено на корпорации, в которых главное место занимало купечество. Остальные горожане были объединены в цеха: ремесленников, аптекарей, адвокатов и т. д. Цех представлял собой самоуправляющееся объединение, со своим собственным судом и «цехместером».

На большинство городов было распространено немецкое Магдебургское право. Согласно его положениям, город освобождался от судов и власти воевод, панов, старост, судей и подсудков, наместников и других урядников. В городах устанавливался собственный суд. Жители городов были освобождены от воинской повинности. Города получили право владеть земельной собственностью. Во главе городского самоуправления были войт и бургомистр.

Проникновение в украинские земли поляков сопровождалось также появлением и все большим распространением еврейского населения, имевшие значительные привилегии от польских королей. Именно евреи все чаще становились арендаторами, в их руках фактически оказывались целые староства. Украинские крестьяне сталкивались зачастую не с самими польскими панами, но с их еврейскими арендаторами, которые таким образом превращались в олицетворение зла и насилия. Евреи получили контроль за мельницами и корчмами, производством поташа, селитры и др., составляя порой весьма привилегированную конкуренцию местным купцам. Кроме того, они не подчинялись городскому праву, не были обязаны (в отличие от остального городского населения) участвовать в ополчении против татарских набегов. Все это вместе взятое породило острейший конфликт и глубокую ненависть к евреям, в последствие приведшее к кровавым погромам.

В городах имелись и другие поводы к межконфессиональным конфликтам. Реальными правами пользовались только горожане, которые принадлежали к римско-католической церкви. Все православные в городах подвергались серьезной дискриминации. Им запрещалось, например, звонить в колокола, устраивать церковные процессии и т. д. Православных мещан не допускали к занятию городских должностей, не принимали во многие цехи, им не позволяли торговать рядом товаров.

В украинских городах это вызывало шквал протестов. На этом фоне активные православные городские жители, преимущественно члены различных ремесленных кругов, начали создавать братства.

Считается, что это движение корнями восходит к языческим праздникам, которые совершались людьми, связанными с данным культом родовыми традициями. Позднее эта общность семей или территориальных групп перешла на определенную церковь. Первые «братчики» известны еще с XII века. В более поздний период это явление было особенно популярно в Белоруссии. Братства получали право варить мед в храмовые праздники, а доходы от этого шли в пользу церкви и братства.

Под влиянием начала борьбы за православие и роста интереса к просвещению, деятельность братств начинает расширяться и приобретать новые черты. Постепенно они превращаются в особые церковные союзы по обновлению религиозной жизни, наведению порядка в киевской митрополии и защите православной веры. До 1593 г. постоянные или единичные контакты со львовской ставропигией поддерживают тринадцать братств: Рогатина, Гологор, Сатанова, Городка, Галича, Перемышля, Комарно, Красного Става, Вильно и Бреста, а также три львовских – Вознесенское, Благовещенское и Богоявленское.

Вступить в братство мог каждый: богатый и бедный, шляхтич, горожанин, духовное лицо и мирянин, местный и иногородний. Часто членами братств становились и женщины.

Одной из главных задач братств становится образование. Понимая, что бороться с католиками можно только их же оружием, они стремились создавать собственные образовательные учреждения в противовес католическим. При братствах открывали школы и типографии, печатали книги. Типографии имелись при братствах во Львове, Стрятине, Рогатине, Крислое, Кутеине, Угорцах. Широкое распространение книжного дела в украинских землях стало одной из главных предпосылок начала духовного возрождения. Для сравнения, в Московском государстве даже к концу XVII в. существовали только две типографии в Кремле, находившиеся под строгим контролем патриарха.

Обучение в братской школе осуществлялось по принципу западных гимназий (разработанному итальянскими гуманистическими гимназиями еще в XV в., а затем использованному в иезуитских коллегиумах и протестантских школах). Изучали грамматику, поэтику и риторику (философия и богословие уже относились к уровню «академий»).

Еще одним важнейшим направлением деятельности братств была борьба за очищение православной обрядности. Следует подчеркнуть, что ни одно из созданных до 1596 г. объединений мирян не поддержало церковную унию.

Украинское культурное возрождение

Эпоха религиозных войн в Европе, начавшихся в XVI в., привела к большому подъему интереса к просвещению и литературной деятельности. Протестантское движение, распространяясь в Речи Посполитой через Литву и соседние с ней балтийские регионы, провоцировало религиозную полемику. Начинается настоящий бум издательской и литературной деятельности. Просвещение и школы более не были чем-то вторичным, а превращались в мощное оружие в религиозных и национальных войнах той эпохи.

В Украину тоже все больше проникали идеи гуманизма и реформации. Многие молодые представители богатых шляхетских домов отправлялись учиться на Запад – в университеты Сорбонны, Базеля, Падуи, Болоньи, Галле и др. Домой они возвращались с прекрасным образованием и полные новых идей.

Повышался интерес не только к предметам, связанным с религиозной полемикой, но и к философии. Широкое распространение получили работы античных авторов.

Для преподавания церковнославянского языка была издано три учебника. Первый учебник был издан в Острожской академии, автором другого был Лаврентий Зизаний, третьего – Мелентий Смотрицкий. Под руководством управляющего Львовской братской школой, Арсения, был составлен учебник греческого языка.

Именно в братских школах впервые в Украине появляются театры. Театральное действие развивалось с помощью декламаций и диалогов и привлекало широкие слои населения к духовным проблемам человечества.

Церковная уния

Для подчинения восточных областей польские власти использовали старую идею объединения христианских церквей, существовавшую с момента их раскола в 1054 г. Покровительство Константинопольского патриарха братствам, раздававшим грамоты на ставропигию, т. е. особый статус, освобождавший от местной епархиальной власти, во многом подтолкнуло высших иерархов украинской церкви искать поддержку в другом месте. Первым высказал намерение принять унию львовский епископ Гедеон Балабан. В 1589 г. он обратился к местному католическому архиепископу с заявление о желании перейти в католическую церковь. Кроме того, он вошел в соглашение с епископом Луцким и Острожским Кириллом Терлецким, с которым находился до тех пор во вражде. Они начали склонять митрополита созвать без участия мирян собор в Бельзе, для обсуждения церковных неурядиц. Епископы объявили о тягости подчинения Константинопольскому патриарху, как находящемуся под турецкой властью, и высказали свое пожелание присоединиться к католической церкви при условии сохранения церковного устава. Митрополит Михаил Рогоза в тот момент побоялся присоединиться к этому заявлению, но после долгих увещеваний со стороны иезуитов примкнул к сторонникам унии вместе с перемышльским и владимирским епископами.

Иезуиты советовали им проявлять большую осторожность. Ни в коем случае не изменять ничего в обрядах и только исподволь приготовлять почву к соединению церквей, избегая слова «уния». В 1593 г. умер брестский епископ Мелетий Хребтович, и на его место был поставлен Ипатий Потий, воспитанник краковской иезуитской коллегии, бывший сначала католиком, затем кальвинистом и, наконец, сделавшийся православным. Он договорился с Кириллом и Гедеоном и стал главным деятелем унии. В январе 1595 г. были оговорены условия объединения: неприкосновенность православных догматов и обрядов, подчинение церкви папе, охрана иерархических прав от притязаний панов и братств, сохранение церковных имений, приобретение для высшего духовенства сенаторских званий, ограждение церкви от влияния греков.

Обращение епископов к Сигизмунду III, ярому католику, имело полный успех. Он посоветовал, чтобы все остальные владыки присоединились к обращению и официально объявили о своем намерении подчиниться папе. Было решено отправиться в Рим, чтобы уладить в Ватикане все формальности.

Однако слухи о планируемой унии все же проникли в украинское общество. Тот факт, что епископы сами, без участия духовенства и мирян, приняли решение о соединение с католической церковью, вызвало резкий протест представителей шляхты и братств. Константин Острожский объявил унии войну. Он написал послание к христианам, называя епископов волками и злодеями и убеждая православных непоколебимо стоять в отеческой вере. Обращение имело воздействие. На сеймиках Волынского, Киевского, Брацлавского и Руського воеводств шляхта заявила протест самовольному поступку епископов.

Общественный резонанс был настолько силен, что король встревожился и советовал епископам отложить свою поездку в Рим. Но главные вдохновители унии уже зашли слишком далеко, чтобы отступать. Осенью 1595 г. Терлецкий и Потий отправились в Рим и изъявили покорность папе, приняв все католические догматы и оставив только обряды православной церкви. Эта их присяга была сочтена за акт установления унии. Папа Климент VIII радостно принял соединение церквей и велел выбить медаль с надписью: Ruthenis receptis («Русины приняты»). Но впереди была еще серьезная борьба за унию. Одним из ее сильнейших противников стали казаки.

Восстание С. Наливайко.

Северий Наливайко, вождь одного из крупнейших ранних казацких восстаний, происходил из мелкой украинской шляхты. Учился в Острожской академии, затем служил сотником надворного (личного) войска князя К. Острожского. Его родным братом был Демьян Наливайко, придворный священник князя Острожского, активный член Острожского кружка, полемист и противник унии. Во время участия казаков в совместных со Священной лигой походах против турок в 1594 г., Северин возглавил отряд более 4000 казаков и прославился своими действиями в Молдавии.

Поводом для восстания послужили события личного характера: польский магнат М. Калиновский отнял землю у отца Наливайко, а когда тот оказал сопротивление, приказал его избить, от чего тот вскоре умер. Вернувшись из похода, Наливайко потребовал от шляхты Подолии содержать его казаков, выполнявших, по сути, пограничные обязанности. Получив отказ, наливайковцы и брацлавские мещане изгнали местного старосту Струся и захватили Брацлав.

Силы Наливайко достигали 12 000. Осенью 1594 г. Наливайко перешел Днестр, разбил молдавского господаря Аарона (союзника турок) и захватил столицу Молдавии Яссы. В феврале 1595 г. после трехмесячного удачного похода по Молдавии Наливайко взял Бар и расположился там.

Затем Наливайко пошел на Волынь, взял контрибуцию с Луцка и совершил рейд по белорусским городам. Весной 1695 г. казаки возобновили свои походы в Молдавию, в том числе в составе союзного войска императора Максимилиана. Но летом поляки ввели свои коронные войска в Молдавию, начали мирные переговоры с турками и запретили казакам дальнейшие походы. Наливайко вернулся на Волынь и обратил все свои усилия на борьбу с польскими властями.

В своем обращении к королю Наливайко предлагал передать казачеству приграничные территории от Днестра к Днепру. Казацкое войско должно было защищать Речь Посполитую от татар, турок и русских, получая от государства соответствующую зарплату. Польское правительство ответило отказом.

Расположившись на зимовку в Степани, Наливайко нашел себе негласного покровителя в лице князя Константина Острожского, который вел активную борьбу против унии. Казаки Наливайко, находясь на Волыни, не трогали владений Острожского, но зато громили имения епископа Кирилла Терлецкого, который как раз в это время отправился в Рим утверждать унию.

Восстания достигло такого размаха, что угрожало существованию польской власти в регионе. Крестьяне в массовом порядке показачивались. Поляки срочно собрали войско под командой С. Жолкевского (коронного гетмана, т. е. главнокомандующего войсками Речи Посполитой, будущего активного участника русской Смуты) и бросили его против восстания. Казаки начали отступать через Подолию, и под Белой Церквью Наливайко соединился с запорожцами.

В марте 1596 г. в урочище под Острым Камнем Жолкевский догнал казаков. В тяжелом бою был убит казацкий полковник Сасько Федорович. Казаки избрали гетманом Наливайко. Казаки переправились через Днепр и устремились к Переяславлю, где были спрятаны жены и дети участников восстания, а затем намеревались найти укрытие в пределах Московского государства. Под Лубнами в урочище Солоница 25 мая 1596 г. казацкий табор был осажден поляками. Среди восставших начались разногласия, и лидер запорожцев Лобода был убит. После двух недель сопротивления казаки были вынуждены капитулировать.

Жолкевский обещал амнистию, если казаки выдадут предводителей, артиллерию и казну. Но затем поляки вероломно напали на безоружных и перебили множество народу. Наливайко после страшных пыток четвертовали в Варшаве, остальные девять предводителей восстания тоже были казнены. Только небольшой отряд запорожцев под командой Кремпского на быстроходных чайках ушел в Запорожье.

Восставшие выдвигали своим требованием распространение казацких вольностей не только на реестровых, но и на других казаков, а также обеспечения свободного прохода в Запорожье. Одновременно впервые казаки выступили с более широкими заявлениями, в том числе – религиозными, заняв открыто враждебную унии позицию. Широкая поддержка населением восстания показала, что из узко сословных казацкие интересы все больше превращались в национальные, а казаки – в политических лидеров Украины.

Брестская уния

Подавление казацкого восстания открыло путь для провозглашения церковной унии. В октябре 1596 г. в Бресте для торжественного объявления про объединение церквей был созван собор. В нем участвовали экзархи константинопольского и александрийского патриархов, епископы, духовенство и миряне православные и униатские.

Собор раскололся на два – один враждебный унии, другой – состоящий из ее сторонников. Униатские епископы вместе с католическим духовенством и польскими комиссарами заседали в соборной церкви Бреста. Сторонники православия вынуждены были собраться в частном доме т. к. Потий приказал закрыть все церкви в Бресте.

Обе партии привели с собой вооруженное ополчение своих сторонников. Причем перевес на стороне православных оказался так велик, что привел в ужас приверженцев унии. Несмотря на это, после продолжительных совещаний епископы провозгласили унию и предали проклятию всех протестующих. В свою очередь Никифор, как экзарх Константинопольского патриарха, провозгласил декрет о низложении перешедших в унию епископов, и предал проклятию всех сторонников унии.

Король остался на стороне униатов, и уния была объявлена законной, равно как и права епископов-униатов. Напротив, православие юридически объявлялось нелигитимным на территории Речи Посполитой.

Борьба против унии

После объявления Брестской унии начинается новый этап борьбы за православие. Поражение казацкого восстания усложняло ситуацию. Уния теперь активно распространялась как путем проповеди, так и путем насилия. В начале 1597 г. константинопольский экзарх Никифор, присутствовавший на Брестском соборе, был обвинен в шпионстве, посажен в крепость и там умер.

Конец ознакомительного фрагмента.