Предложения в которых упоминается "корсиканец"
Миф о непобедимости великого корсиканца был развеян.
За изгнание войск коалиции с французской земли правительство республики присвоило молодому корсиканцу чин генерала.
Вообще революция если не породила, то развила многие основные черты в характере знаменитого корсиканца.
И честолюбивый корсиканец со своей армией двинулся далее, к русской границе.
В этом отношении он был истым корсиканцем.
Все они были истинными корсиканцами, свободными, независимыми и гордыми.
Но многие корсиканцы начали понимать дело иначе.
Династическая легитимность власти пала под напором революционных порывов и полководческого гения корсиканца.
Кто заранее знал каждый шаг корсиканца?
Корсиканец покраснел, выпрямился, прикусил губу и, казалось, готов был ответить дерзостью, но вдруг, переменив выражение лица, разразился смехом.
Первый — никогда не предлагать денег корсиканцу, потому что между моими земляками есть такие невежливые люди, что могут бросить их вам в голову; второй — не давать людям званий, на которые они совершенно не претендуют.
Как и следовало ожидать, мщение не раз являлось в его рассказах, потому что невозможно говорить о корсиканцах, не нападая на их страсть, вошедшую в пословицу, или не оправдывая её.
Корсиканец от природы важен и молчалив.
С тех пор, как она узнала его ближе, она решила, что было бы жаль пустить этого молодого человека навстречу гибели и что для неё было бы делом чести обратить корсиканца на путь истинный.
Напомнить корсиканцу, что он принадлежит к великой нации, вовсе не значит особенно польстить ему.
Корсиканцы хотят быть особым народом и так хорошо оправдывают это притязание, что с ними нельзя не согласиться.
При объяснении с обеих сторон было сказано множество любезностей и дано клятв в вечной дружбе; на континенте корсиканцы сходятся легко, совершенно не так, как на своём острове.
Карьера молодого честолюбивого корсиканца шла в гору, и для полного удовлетворения ему было необходимо выгодно жениться: на женщине богатой и со связями.
Это были французы (меньшая часть большой западноевропейской орды), а также испанцы, португальцы, голландцы, бельгийцы, корсиканцы, югославы, поляки, итальянцы, пьемонтцы и неаполитанцы, датчане, швейцарцы, австрийцы, пруссаки, баварцы, саксонцы, вюртембержцы, вестфальцы и представители множества других мелких германских княжеств, герцогств и курфюршеств.
Типичный корсиканец — низкого роста, приземистый, но всё же стройный и очень гибкий.
Волосы, на недостаток которых не может пожаловаться ни один корсиканец, почти всегда черны, — плешивого корсиканца встретить почти невозможно.
Корсиканец может воспламеняться внезапно, точно вулкан, а через мгновение он уже печален и сентиментально опускает голову.
В некоторых отношениях чрезвычайно честолюбивый, корсиканец считает величайшим достоинством показать другим свою храбрость или силу, хотя бы в качестве бандита.
Больше всего он любит оружие, — нет ни одного корсиканца, у которого бы его не было.
В обращении с оружием корсиканцы были всегда на высоте положения, непрестанная борьба с внутренними и внешними врагами сделала их мужественными и бесстрашными людьми, которых не пугает никакая опасность.
Корсиканец, находившийся в какой-либо связи с вендеттой, бы способен на всё: он не боялся ни опасности, ни страданий, ни смерти.
Когда у корсиканца в такой семенной войне убивали кого-либо из его родственников, он клялся отомстить за кровь убитого и не успокаивался до тех пор, пока не находил удовлетворения в вендетте.
Но насколько страшны корсиканцы в своей ненависти к врагам, настолько же искренне преданы и верны они к друзьям.
Несмотря на то, что корсиканцы благодаря свойствам своей страны должны были бы стать земледельческим, винодельческим или рыболовным народом, они стали в гораздо большей степени военным племенем.
Корсиканец считал унижением своего достоинства работать за деньги: у него было слишком высокое мнение о своём превосходстве над другими.
Ввиду этого среди корсиканцев очень мало служащих.
Лишь в солдатской профессии видели корсиканцы свой идеал.
Корсиканцы обладают чрезвычайно сильно развитым семейным чувством.
В своём мышлении корсиканец обнаруживает много логики и рассудительности, если только дело не идёт об его собственных интересах.
В начале оно было довольно мягким, но вследствие недружелюбия населения острова, которое благодаря вековой ожесточённой борьбе с чужеземным господством стало ещё более суровым и замкнутым, чем было до того, благодаря своей низкой степени развития, — генуэзское правление превратилось очень скоро в тяжёлое угнетение гордых корсиканцев, которые никогда, даже в глубокой древности не давали превращать себя в рабов других народов.
Генуэзцы потерпели несколько поражений и должны были сосредоточиться на укреплённом побережье, — особенно когда корсиканцам удалось получить из других стран оружие, амуницию и другие военные припасы.
Корсиканцы, боровшиеся за свою свободу, обещали ему с отчаяния королевский титул.
Долгое время новый король не подавал о себе ни слуху ни духу, и корсиканцы были снова предоставлены самим себе и своим собственным силам.
И в то время как французы выходили из одних ворот города, в другие вошли корсиканцы.
И хотя корсиканцы, как и прежде, всегда страдали от недостатка в оружии, всё же потребовалось огромных усилий, чтобы подавить этот маленький, но храбрый и смелый народ.
В душе, быть может, он оставался таким же корсиканцем, как и прежде.
Каждый корсиканец, способный носить оружие, присоединялся к патриотам.
Его товарищи тоже не понимали его, — для них корсиканцы были рабами и подданными.
Одно слово «покорённые», которым товарищи называли корсиканцев, выводило его из себя.
Он называл себя корсиканцем, а не французом и пробуждал, благодаря этому, антипатию в окружающих.
Он в высшей степени хладнокровно сносил все физические наказания, никогда не показывал, что ему больно: он должен был доказать этим заносчивым французам, что корсиканец не ведает страха.
В этих словах — весь корсиканец.
Один из учителей по какому-то случаю дал ему пророческую характеристику: «Корсиканец по происхождению и характеру, он пойдёт далеко, если обстоятельства будут ему благоприятствовать».
На что рассчитывал бедный лейтенант без роду, без племени, корсиканец с оливковым цветом лица, выговаривавший слова с нефранцузским произношением, пришелец, без связей, без знакомств, без денег, прозябавший в самом младшем офицерском звании в никому неведомой, глухой гарнизонной части?