Мне была оказана честь, и мой московский дом, прямоугольный и туповатый, как всё современное жилье, чувствовал то же, что и я: смущение, благодарность и гордость.

Как правило, речь на званом обеде не является важной частью банкетной экипировки по той причине, что, как правило, банкет даётся лишь для того, чтобы отметить какое-то сиюминутное событие или оказать честь какому-то почётному гостю, и, стало быть, тут нет ничего особенно важного — я имею в виду, ничего, на чём человеку надлежит чувствовать себя обязанным сосредоточиться, произнося речь, тогда как подлинно важная вещь состоит, пожалуй, в том, что докладчик должен сам быть в достаточной степени интересен, пока выступает, и стараться не утомлять и не раздражать людей, которым не посчастливилось выступать с речами и которые также не имеют счастливой возможности устраниться, когда выступают другие.

По правде говоря, многие из главных поборников «разумных литературных теорий» оказали честь бросить перчатку ему, пребывающему в глубокой безвестности, простому и незаметному зрителю этой интересной схватки.

Если у тебя есть работа и ты знаешь, что под стулом твоего рабочего места тебя ждёт награда в 1 млн валюты любой приятной тебе страны только за то, что придёшь и окажешь честь руководству своим личным присутствием на собственном рабочем месте, о, ты достоин самого красивого и дорогого кейса с вышеуказанной суммой.

— Сэр, — обратился он к нему с необыкновенной учтивостью, держа между большим и указательным пальцами один пирожок, — не соблаговолите ли вы оказать честь совершенно незнакомому вам человеку?

Почести, оказанные ему королём, не изменили спокойного и добродушного характера достойного дворянина; он всего лишь держал теперь голову чуточку выше, чем прежде, и с тех пор как ему была оказана честь отобедать за королевским столом, в манерах его стало проскальзывать нечто величественное.

— Дорогие друзья, — сказала она, — благодарю вас, что вы присоединились ко мне в этот вечер, чтобы оказать честь гостям нашего двора накануне рождественских празднеств.

Я заметил, что в некоторых местах решёток между тростинками вложены кусочки бумаги, делающие отверстия шире, чтобы лучше видеть; я насчитал около тридцати таких бумажек, из чего делаю заключение, что приблизительно такое же число людей сидело позади... Нам тоже приказали сесть, предварительно оказав честь: по японскому обычаю, требовалось ползти на коленях и кланяться, касаясь лбом пола, в направлении той части решётки, за которой находился император.