Всю ночь он видел только шеренги, шеренги, в которые должен снова и снова врубаться, заранее высчитывая каждый скачок коня, снеся кому-то башку, раздвинуть сильным конём лезущие в глаза панцири, провести сквозь них скачущих следом, слушая тяжкий
сап и дыхание.