Нельзя выйти за рамки поверхностного описания, если не изучать в каждом страновом исследовании институциональную структуру государства (конституция, избирательная система, законы, правосознание и правоприменение, которые влияют на страновую специфику образования партий и их идентичность); ключевые моменты политической истории партий (включая выборы, но не ограничиваясь ими); проблемы, которые волнуют и часто разделяют электорат, включая этнические и религиозные размежевания, а также распределение богатства и социальных услуг; отношение страны и порой самих партий к иностранным державам и растущей глобализациии экономики.

Относительно партийных и иже им подручных верхов, то и история партии и советская история говорят о постоянном наличии скрытых очагов интриг, внутри аппаратной борьбы за власть, периодически переходящих в разряд открытой внутрипартийной схватки, обычно завершающейся победой «ленинских идей» и сменой власти.

Повествовательные же, нарративные источники по истории партий, включающие воспоминания и дневники, переписку монархов, государственных должностных лиц и политиков, других современников событий, просто не поддаются краткому перечислению.

Пятью сотнями процензуренных слов теперь не обойдёшься, и если у слова сто синонимов — выбирай то, которое ляжет в стиль, а про переводы с подстрочников мы как-то уже забыли, выучить три-четыре языка там, где молодость не уходит на сдачу истории партии и научного коммунизма, не так уж трудно.

Из истории партии я отлично знал, что большевики всегда были против индивидуального террора и не прибегали к террористическим актам даже в борьбе против царя и его министров.

Ночью, придя с работы, он иногда брал с собой в постель «Краткий курс истории партии», надев большие очки, читал всегда четвёртую — философскую главу.

Отвечающим было сложно не попасть «впросак» даже при достаточных знаниях не только истории партии, основ марксизма, политологии, но и этнографии, истории страны, взаимосвязи жизни, быта, экономики, культуры и эволюции, произошедшей в мышлении дагестанцев за годы советской власти.

Первый лыжник, первый стрелок, первый самбист; на семинарах по философии и истории партии он часто выручал группу, вступая в полемику с преподавателем, удивляя своей эрудицией и способностью логично мыслить и умело отстаивать свою точку зрения.