Мы – дети планеты Земля
…мы обязаны хранить память о прошлом, и, конечно, будем это делать, какой бы горькой ни была эта правда.
Нам не дано изменить прошлого, но в наших силах – сохранить или восстанавливать правду, а значит, и историческую справедливость.
«О люди!
Мы создали вас мужчинами и женщинами и сделали вас народами и племенами, чтобы вы познавали друг друга.
Ведь самый благородный из вас перед Аллахом – самый благочестивый».
От автора
Откровенно говоря, не знала, как назвать свою работу – публицистикой или историко-этнографическим повествованием.
Взялась за этот нелёгкий для меня труд по настоянию сына, когда в стране в 1985 году в отдельных регионах одновременно начали обостряться межнациональные отношения. Многим представителям современной молодёжи неведомо историческое и этнографическое прошлое своей страны и своего рода.
Мой сын знал о том, что я всю жизнь не просто увлекаюсь историческими произведениями, но и изучаю их, сопоставляя, связывая, выискивая неточности и искажения, допущенные отдельными современными историками, писавшими по заказу либо приспособившими своё творчество в угоду власть предержащим.
Жизнь моего поколения – эпоха войн, революций, становления советской власти, репрессий и злодеяний по отношению к целым народам, когда за одно неосторожное слово можно было угодить на Соловки. Народ роптал. Ворчали умудрённые старики. Выражали недовольство критически мыслящие политические и государственные деятели, прошедшие через мясорубку застенков НКВД и ГУЛАГов.
Даже в страшные годы разгула репрессий, когда жертвами патологической подозрительности вождя народов становились его самые близкие, его раболепствующее бездарное окружение, когда родители побаивались детей своих, а дети отрекались от репрессированных родителей, когда брат боялся брата, когда самый близкий друг клеветал на друга, когда робкие страшились «имеющих уши» стен, не все люди, превращённые в безвольных, покорных рабов, «захлёбывались от счастья», раздирали глотки, извергая громовое «Ура-а-а!» обожествлённому вождю.
Я благодарна своей нещедрой судьбе хотя бы за то, что она сводила меня с теми стариками, которые лично видели и знали многое, доверительно посвящали меня в тайны вождей и «вождиков», в подробности их личной жизни и деяний, граничащих не просто с беззакониями, а скрывающих преступления против собственного народа.
Теперь они ушли в небытие, унеся с собой тайны, покрытые мраком зловещих проклятий. Но те, кто был очевидцем их прошлого, спешили передать последующим поколениям всё, что пережили сами, чтобы вынести на суд потомков то, что нельзя забывать.
Многое из написанного мной сегодня уже известно из других источников. Но от новых свидетельств память только укрепляется. Быть может, где-то и в моих рассуждениях есть заблуждения, а в повествовании имеются неточности из-за недостатка информации и недоступности секретных архивов, но что касается исторических и этнографических сведений – здесь отступить от истины я бы никогда не посмела.
Эта книга – своего рода частное исследование с выраженной собственной точкой зрения, изложенное простым, доступным языком и рассчитанное на широкий круг читателей.
«Национальность» и межнациональные отношения
«Национальность» и межнациональные отношения волнуют людей, особенно в нашей стране, с самого начала утверждения так называемого народовластия.
Уделяя этой проблеме особое внимание, Ленин ещё задолго до Октябрьской революции осмысливал проблемы судеб народов, проживающих как в центре России, так и на её окраинах.
В своём труде «Национальное равноправие» (1917 г.) он писал: «Преследование инородцев, разжигание взаимного недоверия между крестьянином, между русским мещанином, ремесленником, евреем, финном, поляком, украинцем, грузином – вот хлеб, которым питается вся черносотенная банда».
Касаясь состояния национального вопроса в условиях развивающегося капитализма, Ленин пишет: «Развивающийся капитализм знает две исторические тенденции в национальном вопросе: первая – пробуждение национальной жизни и национальных движений, борьба против всякого национального гнёта, создание национальных государств.
Вторая – развитие отношений между нациями, ломка национальных перегородок, создание единого капитала, экономической жизни вообще, политики, науки и т. д. Обе тенденции суть мировой закон капитализма»[1].
Ленин предполагал создать в России многонациональное социалистическое государство из разных народов, объединённых в единую братскую семью на основах добровольного сотрудничества, взаимной помощи и полного доверия. И благодаря политике, проводимой им на заре советской власти, национальный вопрос в нашей стране в определённой степени казался решённым.
Свидетельство тому – объединённая, братски спаянная борьба народов за установление в стране советской власти.
Например, большим разнообразием отличался национальный состав 26 бакинских комиссаров, войск красной армии, партизанских отрядов, действовавших в горах Кавказа и Закавказья.
Более того, в числе защитников, освобождавших Дагестан от белогвардейцев и интервентов, были войсковые части, состоявшие из болгар, венгров, чехов, которые вместе с русскими отдали жизнь за свободу и независимость горцев.
В середине восьмидесятых, когда в стране начались коренные преобразования во всех сферах жизни, когда демократические принципы начали внедряться в жизнь, в сознании отдельных представителей некогда «братских народов» с подачи определённых сил стали пробуждаться посеянные однажды «зубы дракона» – агрессивного чувства национального превосходства по отношению к другим.
Этому пробуждению способствовали люди заинтересованные, стремящиеся отвлечь внимание от своего преступного прошлого, уйти от ответственности перед народом и государством. Они спрятались за спины легковерных бунтарей и примкнувших к ним разного рода уголовников, антиобщественных элементов, по сути аморальных типов, ищущих вседозволенности для своих грязных деяний.
Волнения в Казахстане, Нагорном Карабахе объясняются в немалой степени именно этим. Хотя корни зла, на мой взгляд, лежат гораздо глубже. Этот процесс, как гнойник, созревал годами, со времён сталинщины, когда меченосцы величайшего из узурпаторов начали рубить в стране узлы международной дружбы.
Не могли не сказаться на межнациональных отношениях в нашей стране и те изменения, которые начал вносить генсек Сталин в структуру руководящих партийных органов, создав привилегированную элиту, отгороженную от народа, занявшую хоромы в бывших дворцах, поместьях, особняках знати. Тем самым он дал основу для хамского брюзжания высших чинуш по отношению к простым людям и холуйского раболепия последних. Это явление превзошло по своим масштабам служак всех времён монархического строя.
Не является ли обострившийся сегодня карабахский вопрос отголоском авантюры Сталина, Берии и Багирова? Их волею в 1936 году была упразднена Закавказская Социалистическая Федеративная Республика, созданная в декабре 1922 года I Закавказским съездом Советов в Баку в целях укрепления дружбы закавказских народов и объединения их сил в борьбе за построение социализма.
Багирову и его соратнику Берии нужны были удельные княжества для правления, а Сталину нужны были Багиров и Берия для уничтожения тех, кто знал прошлое генсека и мог лишить его ореола «святости».
Не он ли, «чудный грузин», лучший знаток национального вопроса, автор псевдогениального труда «Марксизм и национальный вопрос», борясь за преодоление пережитков национализма, начал уничтожать памятники русской национальной культуры вместе с «прежней» русской интеллигенцией?
Допустим, что причина тому – обострение классовой борьбы.
Но тогда как оказался во врагах раскулачиваемый класс крестьянства, самый трудолюбивый, который вместе с рабочим классом олицетворял власть народа (вспомним хотя бы «союз серпа и молота»)? И почему миллионы сельских тружеников были раздавлены кованным сталью сапогом «корифея всех наук»?
И как это он, «проникшись» безграничной верой в «революционный гений В.И. Ленина», свернул с предначертанного учителем пути и перешёл от коллективного руководства к единовластию в партии?
И до чего же «близоруким» был Ленин, в отличие от «всевидящего» Сталина, что не смог «распознать» в своё время ни в одном из соратников по революционной борьбе и единомыслию бунтующих «врагов народа», «вредителей», «шпионов», «диверсантов», «ставленников и агентов иностранных разведок», «двурушников» и «убийц»!
Только он, «отец народов», предаваясь бдению и глубоким раздумьям в тишине кремлёвских ночей, мог «догадаться», а затем и «доказать» их виновность в измене ему, Родине и народу.
А толпы одураченных, оглушённых, ослеплённых, верящих «святому отцу», требовали казни, уничтожения врагов и ликовали, когда приговоры приводили в исполнение.
Но не все ликовали.
И не только жертвы сталинского произвола понимали, что происходит.
Были люди, не лишённые логики мышления, критически относящиеся к деяниям вождя и его окружения. Но что они могли поделать, когда над каждым висел дамоклов меч, готовый опуститься по мановению руки обожествлённого тирана?
Люди кричали: «Да здравствует великий вождь всех времён и народов!» Воспитание преданности вождю начиналось, что называется, с детского сада и продолжалось до конца жизни. Так было до последних дней Сталина. Из-за школьных парт, с институтских кафедр, с трибун, площадей, из раструбов громкоговорителей с раннего утра до поздней ночи слышалось: «Дорогой товарищ Сталин!», «Наш мудрый вождь!» и т. п. Поэты, писатели сравнивали его с драгоценнейшими дарами земли, с небесными светилами.
…Рабочих всех объединив,
Царя-злодея низложив,
Ушёл он[2], дело поручив
Тебе, великий Сталин!
…Железным ломом горы зла
Тобой разрушены дотла,
Заря над родиной взошла,
Мудрейший вождь наш – Сталин!
…Ты днём и ночью у руля,
Тебе послушна вся земля.
Правь, Сулейман, так говоря:
Создатель счастья – Сталин!
…Живое двигая вперёд,
Могучих партия ведёт,
Шагает трудовой народ,
И ты их знамя, Сталин!
…Друзья, нам Сталин жизнь открыл,
Сердца нам правдой озарил,
Страну могуче возродил
И сделал в мире самой лучшей.
…Отныне вновь мы рождены,
Друзья, мы гордости полны,
И каждый новый день страны
Величьем сталинским отмечен.
…Твой образ носим мы в мечтах,
Твои слова у нас в сердцах,
Твой гений светит, как чирах,
Нам освещая путь великий.
…Ты дал нам радости дворец,
Весь мир раскрыл нам, как отец,
Закона мудрого творец
И наших дней творец великий.
Сталину воздвигали величественные памятники при жизни. Его живописные портреты украшали все кабинеты и уголки в домах его сторонников.
…1938 год. Милитаристская Япония предприняла попытку отторгнуть часть нашей территории на границе с Кореей у озера Хасан. Кратковременная война закончилась победой наших вооружённых сил и восстановлением государственной границы.
Однако с первого дня борьбы даже у нас, в горах Дагестана, чувствовалась экономическая неподготовленность страны к чрезвычайной ситуации. Из магазинов сразу же исчезли продукты питания, их заменили банками консервированной кукурузы заводского изготовления.
А по радио пели и нас заставляли петь: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути». Может, он где-то и стоял, бронированный, а вот что касается обыкновенных – товарных – поездов, то они день и ночь вывозили из страны зерно, мясо, нефтепродукты и другие товары в Германию, с которой Сталин заключил и мирный, и торговый договоры.
Война же, небывало страшная, кромешным адом стала надвигаться на земли русские. Когда советский солдат увидел злодеяния, чинимые фашистскими извергами, не за Сталина заболела у него душа, а за Родину, за свой многострадальный народ. И поднялся он, став плечом к плечу со всем воинством, и не отошёл ни на шаг, ведь за спиной оставалась родная земля.
Болезненная подозрительность генсека, не верящего никому, в том числе и своему народу, не ослабевала. Да и как ему было верить, например, обрусевшим немцам Поволжья? Их всех поспешно выселили в Сибирь. И никакие заслуги перед советской властью не брались в расчёт…
На всю жизнь запомнился мне образ обрусевшего немца, полковника Орбита, трудившегося при военно-пехотном училище города Буйнакска, где я некоторое время работала зубным врачом по вольному найму. За какие-то отношения то ли с Блюхером, то ли ещё с кем-то из командующих на севере Орбит в 1937 году был понижен в чинах и выслан на Кавказ.
Это был человек среднего роста, стройный, подтянутый, мускулистый, в аккуратно пригнанной форме, с правильными чертами благородного лица, с каким-то ясным взглядом, подёрнутым грустью. И курсанты его любили, как отца родного. Называли за глаза не иначе, как «батя». И как можно было не любить человека, который при всей своей отеческой строгости был необыкновенно сердечным, чутким, внимательным по отношению к каждому рядовому? Эта высочайшая культура, наверное, была не только от воспитания, но где-то и от природы.
Курсанты училища, приходившие на лечение, восторженно рассказывали о выносливости полковника в походах, что, даже когда они – молодые – останавливались, задыхаясь, беря высоту во время учебных тренировок, он выходил вперёд и увлекал за собой остальных.
На привалах он, а вслед за ним и остальные командиры подразделений садились и ели вместе с курсантами. А когда в жаркий полдень после длительного похода шли окунуться в реке, курсанты считали рубцы на его теле, оставшиеся от боевых ранений после германской (1914 года) и Гражданской войн. А вот награды после этих боёв были сорваны с груди Орбита при разжаловании.
Однажды выходя из училища, я стала свидетельницей его простого товарищеского обращения с рядовыми. У подъезда стояла полуторка. Курсанты сидели в кузове. Орбит вышел, подошёл к машине. Шофёр открыл дверцу кабины, но полковник вежливо поблагодарил водителя и, став одной ногой на колесо, другую ловко перекинул через борт. Курсанты подхватили его под руки, подняли в кузов и уступили место у кабины, радуясь случаю уделить внимание «бате».
Когда началась война, бериевские «ищейки», осуществлявшие надзор на местах, выследили его, и он был снова разжалован и сослан туда, «куда Макар телят не гонял». И виновен разжалованный комдив Орбит, проливавший кровь за советскую власть, был лишь в том, что в каком-то поколении рождён немцем на Русской земле.
Первые упоминания о немцах на Руси относятся в IX веку.
К концу XII века в русских городах уже осели немецкие купцы, ремесленники, воины, лекари. Первое письменное упоминание о существовании в Новгороде «немецкого двора» – места, где жили купцы и хранились товары, относится к 1199 году.
Значительное число немцев переселилось в Русское государство в период правления великих князей Ивана III и Василия III – в XV–XVI веках. В период правления Ивана IV Грозного доля немцев в населении городов стала настолько существенной, что во многих из них появились кварталы компактного проживания немецкой диаспоры – так называемые Немецкие слободы, самая большая и известная из которых была в Москве (См. «Немецкая слобода»).
В первую очередь Царское правительство было заинтересовано в иностранных специалистах военного дела – оружейниках, мастерах литья пушек, фортификаторах и саперах. Русские офицеры из немцев служили инструкторами в царском войске, передавая европейский опыт организации, владения современным оружием и тактики. Большим спросом в России пользовались иностранные инженеры и мастера горного дела.
Начиная с эпохи Петра I, широко практиковалось приглашение в Россию иностранных учёных, военных, дипломатов, деятелей искусства, и многие из них были немцами. Их потомки оседали в России, сохраняя свой язык, национальное самосознание, принадлежность к лютеранской или католической церкви. Сама правящая династия Романовых, начиная с брака родителей Петра III – цесаревны Анны Петровны и герцога Гольштейн-Готторпского Карла Фридриха, активно роднилась с представителями немецких правящих династий. В результате все последующие российские правители дома Романовых имели большую долю «немецкой крови», многие из них, в силу династических обстоятельств, были рождены в Германии и говорили по-русски с заметным акцентом. А сама династия Романовых превратилась в ответвление Ольденбургской династии под наименованием Гольштейн-Готторп-Романовы, которое сохраняется в официальном титуле до сих пор.
Значительное количество немцев принимало участие в государственном управлении на самых различных его этажах и направлениях.
Поскольку Петербург с самого своего обоснования стал не только административной столицей России, но и крупнейшим промышленным научным и торговым центром, значительное количество немцев оседало в нём и давало потомство, принимавшее участие в самых разных отраслях хозяйства. В городской среде образовались районы, где концентрация немецкого населения была настолько велика, что немецкий язык можно было слышать также часто, как и русский, например, район Васильевского острова.
В XVIII веке по приглашению Екатерины II (манифест от 4 (15) декабря 1762 года) началось переселение немецких крестьян (так называемых колонистов) на свободные земли Поволжья и позже Северного Причерноморья – многие из этих крестьянских семей оставались в местах своего первоначального компактного проживания на протяжении более чем полутора столетий, сохраняя немецкий язык, веру (как правило, лютеранскую, католическую) и другие элементы национальной культуры.
Следующий поток эмиграции – направленный в район Причерноморья и Кавказа – был вызван манифестом императора Александра 11804 года.
Перед Первой мировой войной число немецких деревень в Российской империи (не считая российской части Польши) составляло от 3 до 4 тысяч.
В 1920-е годы немецкая диаспора в СССР пополнилась некоторым количеством немецких коммунистов, перебравшихся в Советский Союз.
По мере обострения отношений между СССР и Германией ухудшалось и отношение к советским немцам. В 1935–1936 годах более десяти тысяч немцев было выселено из приграничной зоны Украины в Казахстан.
В 1937-1938 годах НКВД была проведена так называемая «немецкая операция». Согласно приказу народного комиссара внутренних дел СССР Ежова № 00439 от 25 июля 1937 года, все советские немцы, работавшие на предприятиях оборонной промышленности (или имеющих оборонные цеха) должны быть арестованы.
С 30 июля начались аресты и увольнения, а с осени 1937 началась массовая операция против советских немцев. Всего в рамках «немецкой операции» было арестовано 65–68 тыс. человек, осуждено 55 005, из них: к ВМН – 41898, к заключению, ссылке и высылке – 13 107.
Быть может, я чего-то не понимаю в этих сложных политических вопросах, но, на мой взгляд, это не только несправедливо, но и является чёрной неблагодарностью по отношению к человеку, не щадившему себя в борьбе за советскую власть.
А ведь такими, как полковник Орбит, были, судя по рассказам и воспоминаниям очевидцев, почти все полководцы того периода, начиная с Тухачевского.
Ещё раз о советском народе
Помню, где-то в начале шестидесятых, после развенчания культа личности Сталина приподнялся и железный занавес, отгораживающий нашу страну от внешнего мира.
Воспользовавшись этим, в Дагестан прибыла группа иностранных туристов и журналистов, аккредитованных в Москве. В Махачкале в редакции журнала «Женщины Дагестана» состоялась пресс-конференция гостей для работников местных органов печати. Попав на это собрание случайно и с опозданием, я пристроилась с краю. Как я сразу поняла, речь шла о положении горских народов и межнациональных отношениях в автономии Дагестана.
Молодые темпераментные иностранцы, в совершенстве владеющие русским языком, проявляли удивительную активность, в довольно тактичной форме задавали каверзные вопросы, которые требовали вдумчивых ответов.
Отвечающим было сложно не попасть «впросак» даже при достаточных знаниях не только истории партии, основ марксизма, политологии, но и этнографии, истории страны, взаимосвязи жизни, быта, экономики, культуры и эволюции, произошедшей в мышлении дагестанцев за годы советской власти.
Нужно отметить, ответы некоторых наших представителей идеологического фронта были неубедительными. Чувствовалась однобокость познаний, узость мышления. Я, конечно, переживала за своих земляков и отрывочными фразами, шёпотом выражала свою реакцию, склонившись к сидящей рядом приятельнице, вовсе не подозревая, что гости навострили уши и, словно локаторы, улавливали разговоры в зале.
Когда закончилась официальная часть и присутствующие поднялись, ко мне вдруг подошёл высокий стройный молодой человек с энергичным лицом и, представившись корреспондентом американской газеты «Вашингтон пост», сказал:
– Извините, я случайно уловил ваше высказывание насчёт консолидации народностей Дагестана, так, кажется?
Я ответила:
– Да, имела в виду историческую закономерность и неизбежность упрочения связей пограничных племён и народов в интересах экономики и всяких жизненных нужд, а затем и возможное слияние народов на добровольных началах. Так что присоединение Дагестана к России, даже путём насильственным, имело и положительные стороны. Я – убеждённая противница отделений, огораживаний, замыкания в свою скорлупу, в особенности малых народов окраин нашей страны, ибо это, кроме отсталости, обнищания и одичания, ни к чему не ведёт. Выгода присоединения этих народностей к народам развитых стран несомненна.
Тогда иностранный гость задал второй вопрос:
– А как вы смотрите на то, что в детском садике винсовхоза имени Алиева с дагестанскими ребятишками говорят только по-русски, то есть обучают русскому языку?
Я ответила:
– Я думаю, другого выхода нет, поскольку этот садик, наверное, посещают дети не только азербайджанцев, но и татов, лезгин, кумыков, представителей других народностей. Не создавать же группы с десятком разноязычных воспитательниц, которые будут обучать каждого ребёнка в отдельности родному языку Если дети хотят обучаться родному языку то пусть об этом заботятся дома родители. А вообще, знать языки других народов всегда считалось делом полезным для себя же. У вас в Америке состоятельные люди нанимают специальных учителей для обучения детей иностранным языкам, разве не так?
– Да, – согласился гость. – Горные селения вашей страны скоро опустеют, отойдут в область предания и языки, обычаи, нравы, присущая народам национальная специфика. Молодёжь стремительно покидает селения предков, оседая в городах. Она со временем обрусеет.
Я на какое-то мгновение задумалась. Это правда. Но в тот же миг я вспомнила моё раннее детство, когда я жила в высокогорном ауле.
Это было в конце двадцатых годов.
После германской войны 1914 года, революции, контрреволюции, интервенции, местных националистических движений, неурожаев в стране, где почти не было обрабатываемых земель, царил голод. Нужда, босоногая жизнь впроголодь при скудном натуральном хозяйстве, в приземистых саклях, с вечно требующими глиняного наката плоскими крышами, с очагами, отапливаемыми едва тлеющим кизяком, когда спасение от зимней стужи находили только под долгополыми овчинными шубами и когда лучшим подарком считался кусочек туалетного мыла. Вместо хлеба – толокно, смоченное сырой водой, галушки из грубого, липкого, как грязь, конского гороха, похлёбка, заправленная старым курдючным жиром. А весной, как только пробивались из земли первые травы, мы, ребятишки, садились на подножный корм, выискивая съедобные растения.
И ещё встал передо мной образ старушки-горянки, впервые вывезенной в город из горного аула, которая увидела, как дочь поднесла к газовой форсунке печи горящую спичку, и вмиг вспыхнуло яркое синее пламя. Растерявшись, старушка воскликнула в суеверном страхе:
– О Владыка миров! Нет предела Твоим чудесам и могуществу! – А потом, недоумённо обращаясь к дочери, спросила: – Да как же это так? Без керосина, без соломы, без дров, без кизяка! – А затем заключила: – Не жизнь у вас, а рай земной!
Глядя с задумчивой улыбкой на корреспондента «Вашингтон пост», я, в свою очередь, спросила:
– А кто гонит молодёжь с гор? Жили бы в своих саклях, как жили их предки. Но вы спросите у присутствующих здесь моих соотечественников, кто из них сейчас согласится вернуться в свои аулы, оставив свои городские квартиры с центральным отоплением, ванной, тёплым туалетом, кресла в «не пыльных» кабинетах? Наверное, они знают, где им лучше, как и я, когда-то покинувшая свой аул.
Услышав ответы на ещё несколько подобных вопросов, иностранный гость пожал мне руку на прощание и сказал: «Благодарю вас, вы мне доставили истинное удовольствие».
За последние годы в нашей стране стал набирать силу широкий фронт перестройки – с демократизацией, реформами в политической, правоохранительной системах и прочими преобразованиями во всех сферах жизни. Конечно, не всё идёт гладко. Но, несмотря на консерватизм во взглядах некоторых политиков, тормозящий эти позитивные процессы, положительные перемены всё же произошли.
Казалось бы, в такой обстановке советский народ, прежде реально представляющий собой братский союз разных народностей, на деле показавший примеры нерушимого единства в годы революции, Великой Отечественной войны, должен был бы теперь ещё сильнее сплотиться.
Но – вдруг! – в отдалённых республиках и регионах Советского Союза у отдельных политических групп заметно обострилось чувство национального достоинства и превосходства, возникли «движения», «фронты», «интерфронты» борцов за национальную независимость.
Стали организовывать митинги, демонстрации и откровенные нелегальные сборища, стихийные или преднамеренно руководимые «кем-то» и «в чьих-то интересах». Отдельным главарям, открытым или подпольным, нередко удавалось заразить своим морально-нечистоплотным недугом легковерных, сопротивляемость которых к негативным явлениям оказалась крайне неустойчивой.
В особенности «шумели» молодые, не знающие, что такое жизнь, не перенёсшие тягот и лишений, не пережившие превратностей судьбы, не ведающие прошлого, а потому неспособные адекватно оценить настоящее и развить в себе добрые стремления относительно будущего.
Обострились так называемые «межнациональные отношения». С высоких трибун и на страницах периодики – с подачи руководителей и учёных – начали разворачиваться дискуссии с предъявлениями властям требований, направленных на предоставление территориальной обособленности автономиям и придание местным национальным языкам статуса государственных, то есть стали появляться заявления, ведущие практически к созданию государств внутри государства, а по сути – к развалу страны. Более того, появились прозвища «колонисты», «мигранты». Кое-где националистические тенденции стали граничить с расистскими.
Узость, ограниченность во взглядах некоторых «заявителей» стали доходить до того, что даже представителей своего народа, проживавших в других странах и плохо владеющих родным языком, начали относить в своем Отечестве к худшему сорту людей.
Русскому языку практически организовали бойкот.
Наверное, история существования разноязычных народов во вселенной не знает подобного явления. Ведь сколько существует мир со всем его разнообразием, народы и племена как-то естественно, даже часто неосознанно изучали языки сопредельных, пограничных народов. Они делали это в своих собственных интересах, ради торговых, экономических и культурных выгод. Люди, знающие иноплеменные языки, всегда пользовались среди своих и чужих почётом и уважением.
Ещё с давних времён известна народная мудрость: «Изучи место, где переночевал, обучись языку того, кто приютил». И предприимчивые люди – купцы и путешественники, первооткрыватели миров – старались именно так и делать.
Восставать же против одного из величайших языков мира, корни которого уходят в глубь истории, языка, который признан всеми народами мира, с помощью которого учёные разных народов России внесли весомый вклад в мировую цивилизацию, по крайней мере неразумно.
Богатый русский язык – это язык, естественным путём ставший общенародным внутри страны и межнациональным среди народов окраин. Это язык, вобравший в себя яркий колорит простонародного, образное звучание литературного, логическую гибкость дипломатического, строгость научного, гуманизм медицинского, точность технического, мужество военного и проникновенное милосердие православного христианства.
Не оскудел он, не засорился, не потерял самобытности даже тогда, когда в империю проник немецкий, даже тогда, когда коронованные правители и великосветская знать широко пользовались французским в пышных будуарах и при «интеллектуальном обращении» в высшем свете царской России. А для многих племён, осевших на её территориях и сохранивших свою национальную самобытность, русский язык стал вторым родным.
Анна Ахматова, в жилах которой текла кровь татарской княжны, оскорблённая, униженная и отвергнутая сталинщиной, свято выполняя свой гражданский долг в годы Великой Отечественной войны, болея за судьбу русского языка, писала:
…Не страшно под пулями
мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова. -
И мы сохраним тебя,
русская речь,
Великое русское слово!
Свободным и чистым
тебя пронесём,
И внукам дадим
и от плена спасём…
Общеизвестно, что чем выше интеллект и общая культура человека, чем шире диапазон его познаний, тем глубже его убеждения в абсурдности проявлений всякого национализма, шовинизма, расизма.
Древний Китай – одна из цивилизованных стран, – отгородившись в своё время неприступной стеной от внешнего мира, на несколько столетий отстал от развивающихся стран, несмотря на талант и трудолюбие народа.
Рассмотрим межнациональные проблемы применительно к Дагестану, так называемой «Стране гор и Горе языков».
Когда этот край силой оружия был присоединён к России, многие мыслящие горцы сразу поняли выгоду и пользу присоединения к крупному развивающемуся государству.
Местная знать – люди имущие и мыслящие – поспешили обучать своих детей русскому языку. Стали нанимать им репетиторов, определяли в начальные классы, реальные училища, гимназии, где самых способных отбирали для продолжения образования в столичных университетах и высших специальных учебных заведениях.
Эти дагестанцы, приобщённые не только к наукам, но и высокой русской культуре, общаясь с передовыми мыслителями и прогрессивными разночинцами, в своё время не только заразились революционными идеями, но и примкнули к различного рода освободительным течениям, а позднее – к революционному движению.
Именно они возглавили революционную борьбу народов Дагестана в период Октябрьской революции, интервенции и националистического движения внутри страны, сумев объединить разрозненные народности своего края.
Дружба народов Северного и Восточного Кавказа с народами Закавказья (Грузии, Азербайджана, Армении) была в то время на удивление крепкой. И сказывалась она в проявлениях взаимной выручки на протяжении всего периода борьбы народов за свою свободу и независимость.
И никто из дагестанских интеллигентов, воспитанных в духе высокой русской культуры того времени, не восклицал: «Мой Дагестан», «Моя Авария», «Мой Пакистан» или что-то подобное. Эта горская интеллигенция несла в свой народ лучшее, передовое, прогрессивное, чему на добровольных началах обучалась в России. Они любили свою Родину, были истинными патриотами, не на словах, а на деле заботились о благе своего народа, не отделяя лакцев от аварцев, кумыков от лезгин, даргинцев от татов.
И никто никого не принуждал к выбору языка для обучения в местной или русской школе. Наоборот, к изучению русского как языка международного общения стремились все. Обучение в городах шло именно на русском языке.
Мало того, не ограничиваясь знанием двух языков, один из которых родной, отдельные учащиеся стремились дополнительно изучить арабский, тюркский и некоторые другие иностранные языки. И такое знание считалось гордостью, высшим достоинством образованного человека.
Значительно изменилась интеллигенция за годы сталинщины и застоя. Во все отрасли науки и знаний наряду с истинными, знающими, прогрессивными учёными и деятелями культуры проникли люди случайные, бездарные, верхогляды и карьеристы, лжеучёные, которым в порядке выдвижения на высокие посты присваивали звания.
Не говорю уже о степени кандидата наук, для присвоения которой настоящие учёные писали за них научные труды, а весь их «личный вклад» заключался в проставлении подписи под утверждённой аттестационной комиссией научной работой.
Кроме того, во все научные учреждения проникли недоросли именитых родителей, которых зачисляли в высшие учебные заведения по «звонку сверху», и зачёты ставили тоже в результате «переговоров по телефону».
И, наконец, третья категория, проникшая бюрократическим путём в научные учреждения, представляла собой «знать», вышедшую из среды вчерашних люмпен-пролетариев и бедноты, разбогатевшей за счёт «предков» – дельцов и мошенников, которые могли «купить» не только ректоров университетов и институтов, но и тех, кто вертелся около обожествлённых идолов.
Кандидатскую можно было защитить на тему «Как выращивать хмель», переняв опыт у безграмотных растениеводов.
На этой категории «отцов и детей» мне хотелось бы остановиться особо, ибо они тоже вносили лепту в обострение межнациональных отношений, в особенности в условиях Кавказа и Закавказья.
Начиналось это со школьного возраста, когда дети честных тружеников, скромно одетые, видели, как их сверстники – дети директоров ресторанов, торговых баз и разного рода учреждений, крупных пищевых предприятий, – шикарно одетые, могли подносить дорогие подарки учителям и при плохих знаниях получать хорошие отметки.
Далее эти едва успевающие по всем дисциплинам ученики, окружённые особым вниманием и заботой педагогов, беспрепятственно набирали проходные баллы, тогда как абитуриентов с приличными знаниями отчисляли из-за сниженных оценок.
При этом внушали любовь к вождям, говорили о равноправии, убеждали, что они тоже хозяева страны и должны, как преданные патриоты, идти не в институты, а в армию, чтобы быть готовыми по первому зову встать на защиту Отечества.
И видел тот демобилизованный солдат, вкалывающий на заводе или на каком-нибудь предприятии, как его бывший одноклассник щеголяет в стильной одежде, с дипломом в кармане, работая если не по специальности, то на доходном месте, для которого достаточно было бы и начального образования.
И видела способная ученица, не попавшая в вуз после неоднократных попыток, как её подружка, вся в кричащих нарядах, усыпанная золотом и бриллиантами, живёт в роскошном особняке, разъезжает на лимузине и при приветствии удостаивает легким снисходительным кивком ту, у которой списывала решения задачек.
А ведь хорошая ученица, которая в итоге работала санитаркой и едва сводила концы с концами, с первого класса знала, как приобретено всё то состояние, как были реквизированы все те драгоценности у дореволюционных богачей и знати. Знала, чьими отцами были уничтожены или пущены по миру нынешние отлучённые от благополучия дети. Знала и тех, кто занял их имения и дворцы. А ей продолжали внушать на политзанятиях о торжествующей у нас справедливости, правде и необходимости не жалеть сил для построения коммунизма.
Но ведь одурачить можно не всех. И если народ молча гнул спины, то это не значит, что он не видел или не слышал, как некоторые «знатные» их представители, утопая в роскоши, в бездельной лени, предаются пьянству и блуду, десятилетиями бессменно занимая высокие посты и покровительствуя «умеющим жить» жуликам и мошенникам.
Они, честные работяги, видели, как тот же карьерист – демагог-болтун, дорвавшийся до высокого поста в республике, начинает окружать себя «своими», назначать на руководящие посты кунаков, соплеменников. И роптали горцы, видя, как преуспевают эти выдвиженцы. Возникали недовольства, нигилизм, неверие ни во что, выливающиеся порой в межнациональные трения на местах.
И в этом случае представители разных народов того же региона обращались к русским как арбитрам, а то и открыто высказывали, что руководство в кавказских республиках должно осуществляться периодически сменяемыми, неподкупными, честными и справедливыми представителями русского народа, которые могли бы служить примером для «младших братьев».
История возникновения и эволюции стран и государств доказывает, что там, где культура народов достигла высот, всегда наблюдались и веротерпимость, и дружелюбие по отношению к иноплеменным, и сочувствие по отношению к униженным иноземцам.
А нетерпимость религиозная и национальная, в особенности фанатизм этого рода, есть порождение если не абсолютной тупости, то, по крайней мере, ограниченности мышления.
Некоторые современные учёные-этнографы и лингвисты из «коренного» населения на местах, обуреваемые чувством мифологизированного национального себялюбия, пытаются с позиций сепаратизма вознести до политических «небес» культурное и языковое многообразие самобытного и неповторимого исторического прошлого, первобытнообщинного и феодального наследия горцев Кавказа.
Трудно со стороны судить, имел ли место такой подход, скажем, по отношению к народам Средней Азии, Прибалтики, Грузии, Азербайджана. Но скачок, сделанный в советское время в сторону экономического, культурного, научного и духовного роста в этих краях, не вызывает сомнения.
А что касается конгломерата народностей Дагестана, то вряд ли кто-нибудь из мелкораздробленных, феодально-зависимых, экономически отсталых, едва отошедших от общинного строя народностей недалёкого прошлого Страны Гор, не имевших своей письменности, изолированных не только от внешнего мира, но и от межплеменных контактов может похвастаться «богатейшим наследием человеческой цивилизации» – хотя бы по той причине, что жители некоторых аулов, стоящих друг от друга на расстоянии 3–4 километров, не могли объясняться потому, что говорили на разных языках.
В высказываниях некоторых учёных-историков, общественных деятелей от представителей национальных объединений, произносимых с трибун и на страницах печати, слышатся и такие вопросы: «Разве языки всех народов, населяющих наш великий Союз не заслуживают того, чтобы быть по праву признанными государственными?»
Рассмотрим с этих позиций тот же Дагестан. В городах автономной республики действуют десятки общеобразовательных школ, где учатся дети многих коренных и пришлых народностей.
Преподавание в школах ведётся на русском языке, избранном единственно приемлемым для общения и управления республикой.
Сторонники местечкового, уездно-улусового, удельно-княжеского обустройства предлагают начать обучение во всех школах, параллельно с русским и иностранными, каждого из местных наречий. Это значит, что в республике надо создать если не институты, то факультеты, которые будут готовить преподавателей для обучения детей родному языку: кумыкскому, аварскому, даргинскому, лезгинскому, лакскому, татскому. Но каким образом? Создав отдельные школы или в тех же школах, включив в расписание родную речь?
И что это даст ученику, который не жил и не собирается жить в горных поднебесных родных аулах его предков, куда теперь силой не переселишь тех, кто привык к преимуществам и благам городской жизни?
А ведь многие ради красного словца продолжают разглагольствовать о безудержных чувствах любви к горам, орлам, саклям, папахам и коням, на которых теперь даже сидеть не умеют.
Может быть, и есть смысл обучать родному языку детей в сельских школах, но как раз сельские ребятишки им прекрасно владеют.
Поскольку литературного языка и собственной письменности у народов гор не было и только теперь появляются классики национальной литературы, опять возникает вопрос: кто и за какие средства должен создавать и развивать и превращать в литературные языки многочисленные устные наречия Страны Гор?
Носители языков очень легко перекладывают решение этой проблемы на государство, на его административные и финансовые институты. Хотя, по моему мнению, владение родным языком и его применение – личное дело и добровольное желание каждого.
В Грузии и Азербайджане проживает немало дагестанцев. В Закатальском районе Азербайджана издавна селятся десятки тысяч лезгин, аварцев, цахуров, которые пользуются всеми благами страны, на равных началах с коренными жителями, иначе не стали бы жить на чужбине.
Так вот отдельные наши «гуманисты» от культурной самобытности отыскали там «белые пятна». Хорошо, что не чёрные… И этими «белыми точками» в жизни соотечественников считают лишение их предусмотренных Конституцией гражданских прав, таких как возможность обучения родному языку, чтения газет и прослушивания передач радиовещания на родном зыке.
Я имела удовольствие бывать в Закаталах – населённой дагестанцами местности Азербайджана. И нужно сказать, это один из богатейших регионов предгорий Азербайджана, примыкающий к солнечной живописной Алазанской долине.
Кроме лезгин, аварцев, цахуров там издавна селятся лакцы. Живут они материально гораздо лучше, чем их сородичи на бесплодных землях высокогорного Дагестана. Все они помимо родного языка владеют азербайджанским и русским. И никто не тоскует по родному краю и «дорогим соотечественникам», ибо не чувствует ущемления своих гражданских и культурных прав ни в чём.
Так почему тот же Азербайджан, предоставивший им свои лучшие земли, право жить и трудиться наравне с коренными жителями, должен, скажем, 20 тысяч цахурских детей обучать их родному языку, создавать и распространять их литературный и письменный язык.
Что же касается обречённости некоторого так называемого «лингвистического наследия» – это историческая неизбежность, продиктованная неудержимым течением времени, её неумолимым законом изменчивости, нарождения и исчезновения целых империй вместе с народами, цивилизациями, наречиями, следы которых любознательные потомки выискивают в клинописях, манускриптах, могильных курганах и раскопках древних поселений.
Об истории народов
Для того чтобы каждый из нас задумался над тем, когда и к какому общественному строю, народности, племени относятся местные наречия и родные языки предков, давайте обратимся к одной из частей света, находящейся между Азией и Европой.
Возьмём в качестве примера Восточную Европу Общеизвестно, что эта область представляет собой бескрайнюю равнину, пределы которой ограничиваются Белым, Балтийским, Чёрным, Каспийским морями и огорожены хребтами гор Урала, Карпат и Кавказа. Только средняя часть этой равнины приподнята, образуя Валдайскую возвышенность, на которой берут начало крупные реки – Волга, Днепр и Западная Двина.
По берегам означенных морей и вдоль русла рек испокон веков непрерывным потоком шло передвижение кочевых племён, часть которых со временем переходила к оседлой жизни. Восточнее, между Уральскими горами и Каспийским морем, где русские степи сливаются со знойными полупустынными степями Средней Азии, также бушевали бесчисленные орды кочевников.
Славяне
Большинство исследователей размещают прародину славян в одерско-вислинском и одерско-днепровском ареалах.
В ходе Великого переселения народов часть славян переместилась на Балканский полуостров, где сформировалась ещё одна группа славян – южные.
Племена, в числе которых были и славяне, древние греки называли «вандалами». Селились на землях от Верхней Волги, озёр Ильменя и Чудского до низовий Днепра и Камы. Наиболее значительным из этих племён были поляне, расселившиеся по среднему течению Днепра.
Некоторые учёные считают, что славяне вместе с литовцами пришли в Европу из Азии лет за пятьсот до Рождества Христова. Литовцы остановились у Немана и поселились на болотистых землях, граничащих с местами обитания финских племён, которые населяли пространство от побережья Балтийского моря до Уральских гор.
Славяне же, продвигаясь на запад, дошли до земель нынешнего Новгорода, а на югозападе – через Карпаты до территории современной Хорватии, вытеснив племена, оставшиеся после распада Булгарского царства.
Греческий историк и путешественник Геродот в VI веке до нашей эры Азовское море назвал Меотийским озером (Меотидой). Из этого следует, что здесь когда-то селился народ меотов. А племена, жившие между Чёрным и Каспийским морями, он называет колхами, сусперами, медийцами, входившими в состав государства Урарту.
Меотийское озеро позднее стало называться Азовским. Это название перешло от азов – народов, которые населяли местность между побережьем Азовского моря, предгорьем Северного Кавказа и частью древнего Танаиса (Дона).
Он же описывает горы азов – Санс-Аз.
Само название Кавказ некоторые учёные отождествляют со словом «КавАз». «Кав» (кяф) на древнеперсидском означает «горы», значит, «горы азов».
Современных осетин (азы-оссы) некоторые этнографы и историки считают ветвью азов, переселившихся когда-то в горы Северного Кавказа. Интересно и то, что древние скандинавы до сих пор хранят в своих сагах, сказаниях и песенных преданиях память о своём происхождении от азов.
Тюркское (по другим источникам монголо- или ираноязычное) племя аваров (др. рус. обров), которых считают народом, родственным уйгурам, – выходцы из Азии. Одни из них осели на землях славян, азов, побережьях Дона, предгорьях Северного Кавказа. Другие откочевали вверх по Дунаю, дошли до Венгрии и были разгромлены Карлом Великим. С начала X века нигде не упоминаются.
На Кавказе авары растворились среди сарматов, аланов и гуннов.
В истории имеются сведения о том, что некоторые народы, обитавшие в Поволжье и на берегах Днепра, пришли из Индии. Они входят в индоевропейскую языковую группу прародиной которой является не только Индия, но и Иран.
Название реки Дон связывают со словом «дану», что на древнеиндийском означает «вода». И на древнеперсидском «дон» значит «вода».
Аланы, выделившиеся из сарматов, обитали главным образом на Северном Кавказе. Их царство охватывало одно время весь Кавказ, часть Закавказья и Южно-Русской равнины.
Аланское царство состояло из союза племён, куда входили азы, косоги (черкесы), куманы – ветвь племени половцев, обитавшего на побережьях Кумы.
Древние римляне называли Дарьяльское ущелье Сарматским, а потом Кумстскими воротами. Позднее персы назвали его Дери-Алан, то есть Ворота аланов. Плиний и Страбон подробно описывают Дарьяльский проход, ведущий из Европы в Азию. Из-за него велись войны половцев и оссов с грузинами, греков с персами, персов с арабами и турками.
В Аланское государство входило и тюркское племя булгар (балкар), откочевавшее на Северный Кавказ и осевшее здесь после распада Булгарского царства на Волге в первом тысячелетии нашей эры. Само название булгары происходит от названия реки Волга – Волга.
Как известно, Булгарское царство было разделено на несколько колен ханом Крумом. Часть булгар за время проживания на юго-востоке России смешалась со славянами и финнами. Часть осталась на берегах Камы и Волги.
Их потомки живут здесь и в наши дни. Это казанские татары, тувинцы, чуваши, якуты и другие народы.
Отдалившись от своих сыновей, сам хан Крум прошёл вдоль Дуная к землям современной Болгарии, где этот тюркский народ смешался со славянами, принял их язык и веру.
Скифы
В VII веке до нашей эры скифы ворвались в Малую Азию. По версии Геродота, они пришли с востока, изгнав киммерийцев.
Само название скифы с проникновением этого народа в страны Азии и Европы стало считаться собирательным, ибо с ними смешались и те племена, которые встречались им на пути завоеваний и миграции.
Собственно скифы, по описанию древних историков, – люди богатырского роста, белокожие, голубоглазые, светловолосые. Носили скифы длинные, ниспадающие до плеч и ниже волосы, схваченные на лбу кожаными ремешками или лентами.
В VI веке до нашей эры скифы по каспийскому побережью проникли в Переднюю Азию, заселённую парфянами, которых считают родственным им народом.
Внешний облик скифов передался белокожим, синеглазым, рыжеволосым племенам, предкам европеоидных кушанов, и тюркским племенам, кочевавшим в Сибири (кек-тюркам, голубым тюркитам).
Некоторые этнографы и антропологи утверждают, что когда-то такую же внешность, как и у скифов, имели парфяне, эфталиты, саки, киргизы Енисея, аланы и кипчаки – народы, с которыми скифы соприкасались, вступали в вековые связи.
Скифия одно время простиралась от южнорусских степей, побережий Азовского моря, предгорий и гор Северного Кавказа, берегов Каспия, Закавказья до Чёрного моря. Столица скифского государства находилась в Крыму, в районе нынешнего Севастополя. О племенах скифов, живших вокруг Меотийского озера (Азовского моря), сохранились сказания греческой мифологии.
Могущество скифов усилилось особенно в VI веке до нашей эры. Часть скифских племён перешла к оседлой жизни. Другая, состоявшая из воинствующих кочевников, обитавшая в горах Кавказа и предгорьях, продолжала совершать набеги на прикаспийские владения персов, мидян (Азербайджан), царство албанов, Грузию и Армению.
По некоторым данным, их мощный поток, хлынув с гор Кавказа, прокатился по странам Ближнего Востока, захлестнул побережья Эгейского моря и достиг границ Египта, грозя фараону. Но в конце концов скифы бежали от зноя назад, к неприступным заснеженным горам Кавказа.
Известный своими завоеваниями персидский царь Дарий, желая проучить соседей, проник в Скифию, но, потерпев поражение, вынужден был отступить.
Умножая свои владения, скифы не вытесняли с обжитых мест «аборигенов»: славян, болгар, аваров (обров), сарматов, оссов и аланов. Напротив, скифы роднились с ними, составляли союзы, вместе воевали.
Не трогали скифы и своих северных соседей – невров, андрофагов (др.-греч. людоеды), меланхленов, гелонов, бединов, относящихся к финской ветви и сметённых вихрями времён с лица земли.
Скифы были язычниками. Также, как и индейцы Северной Америки, они пользовались символами в образе животных – тотемами, которыми обозначали состояние человеческого характера, души. Так, например, образом льва обозначалась ярость, шакала – злоба, кабана – жадность, оленя – кротость и слабодушие.
Сарматы
Сарматы, слившиеся со скифами, объединяли когда-то под своим названием коренных жителей Кавказа и Закавказья: черкесов, кистов, аланов, родственных с народами Грузии. Самих же сарматов некоторые учёные относят к славяно-литовским племенам.
К сарматской семье народов древнегреческие и латинские историки относили роксаланов, или россо-аланов. Ещё задолго до Рождества Христова о роксаланах упоминает Страбон (греческий путешественник, историк), отождествляя их со славянами, аварами (обрами).
Обитали россо-аланы в предгорьях и горах Северного Кавказа вместе со скифами и также на северных побережьях Чёрного моря.
Но как народ россы стали известны миру, когда они на своих ладьях, составив огромную флотилию, через Босфор проникли в Царьград и стали разорять окрестности. Пограбив, россы (руссы) отплыли обратно к своим очагам.
К этому разбойному племени византийский император Михаил вместе с патриархом Фотием отправил миссионеров, которым удалось многих россов заставить отречься от своих идолов и обратить в христианство.
Во времена, когда южных славян притесняли хазары, а новгородцы едва отбивались от постоянно нападающих варягов (скандинавов) и когда внутри славянских племён «род стал подниматься на род», для утверждения порядка внутри страны и безопасности извне – по совету новгородского старейшины Гостомысла – к племени россов были направлены послы, которые заявили: «Земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет; приходите княжить и владеть нами».
Из россов три брата: Рюрик, Синеус и Трувор – приняли приглашение и отправились со своими дружинами в Новгород, Белозёрск и Изборск. Кроме них ещё два мужа – Аскольд и Дир – явились в Киев, освободили его от полян и уплаты дани хазарам. Говорят, от этих россов берут начало великороссы, малороссы и белорусы, то есть вся Русь.
Гунны (хунны)
К гуннам относят тюркские племена, изначально селившиеся в Северном Китае и Восточной Монголии. «Тюрк» означает «сильный». Те из них, что жили в горах Тянь-Шаня, вели полуоседлую жизнь, занимались скотоводством. А те, которые обитали в предгорьях и степях Монголии, вели кочевой образ жизни.
В V веке один из племенных союзов гуннов во главе со своим вождём Аттилой двинулся в Западную Европу. Дошёл до Венгрии, где основал своё царство со столицей Токай, которая по роскоши могла соперничать с Константинополем. Аттила чуть не захватил Константинополь и взял семь десятков других византийских городов, заставив жителей платить дань.
Воинственный тюркит Аттила, прозванный Бичом Божьим, со своей ордой, присоединив к своему воинству германцев, двинулся дальше на запад. Но в сражении с римлянами и их союзниками вестготами и бургундиями в Восточной Галлии на Каталаунском поле потерпел поражение и вернулся в Токай.
После смерти Аттилы обширное царство гуннов в Западной Европе распалось. Тюркские племена, входившие в него, частью осели, другие рассеялись по странам Европы и, смешавшись с местным населением, утратили свои особенности вместе с родным языком.
Народ этот смешан с китайцами и монголами. Смешение происходило веками, несмотря на войны с Китаем, которые длились столетиями, и междоусобные конфликты с монгольскими кочевниками из-за степных пастбищ.
Войны велись с переменным успехом. Иногда тюркитам приходилось откочёвывать в горы Хингана (Синь-Дзянь), Алтая, Восточную Сибирь, к берегам Амура, а затем, усилившись, возвращаться на места прежних поселений и снова вступать в борьбу с китайцами и монголами. Причём в тех древних тюркских племенах встречались люди европеоидного типа: белокожие, светловолосые, синеглазые кек-тюрки – голубые тюркиты, к которым относили племена теле в горах Тянь-Шаня и рыжеволосых чади, кушанов, юэчжи, саков и других.
Китайцы всюду теснили их, постепенно истребляя. Так, тюркиты племени теле под натиском китайцев были вынуждены бежать с гор, они откочевали на Алтай. Здесь они, уничтожив монгольское царство Юэбань, основали своё государство Гоагюй.
Тюркиты одновременно с разведением скота, изготовлением войлока и кожаных изделий занимались разными ремёслами. Славились их кузнецы и оружейники, торговавшие с кочевниками Великой степи.
«Монгольское» племя кушанов, потомков Ашина, кочевавшее в предгорьях Тянь-Шаня, из-за постоянных столкновений с сильными кочевыми племенами китайцев жужаней в конце концов было тоже вынуждено скрыться в горах Алтая. Тюркиты теле не стали препятствовать их нашествию. За 200 лет совместного проживания монгольское племя смешалось с тюркским. От их слияния с европеоидными тюркитами облик монголов смягчился, они «отуречились», переняли тюркский язык, предав забвению родной саньбинский.
Умножившись и усилившись, кушаны, вооружённые копьями, обоюдоострыми мечами, луками и стрелами с железными наконечниками, выступили против своих давних врагов – жужаней, считавших себя хозяевами Великой степи. Разбив их, кушаны достигли Хингана, а затем берегов Амура. Их орды оказались под Бухарой, а затем – у берегов Волги и Дона.
Но и тюркиты теле недолго после этого оставались в своём царстве Гоагюй на Алтае. Китайцы в союзе с тюркскими племенами уйгуров разбили туранское царство Гоагюй и рассеяли их по степи. Кек-тюрки отошли к прибрежным просторам Аральского моря, где кочевали тюркиты бечне (печенеги), чал ары и другие родственные племена. Образовался новый Туранский каганат на побережье Арала.
Но китайцы не унимались, несмотря на то что изгнали туранцев с их же исконных земель и оградили свою империю неприступной стеной от набегов монгольских и туранских кочевников. Они продолжали войны с монголами и тюркитами за пределами своей страны. Под их очередным натиском распался каганат туранцев и на побережье Аральского моря.
Одни туранцы отошли в знойные степи Средней Азии, другие, как, например, бечне (печенеги) и салиры, откочевали к юго-востоку Руси, где до того осело сильное тюркское племя хазар. Смешавшись с остатками соплеменных болгар, аланами, оссами, косогами, они образовали Хазарский каганат, который стал простираться от Полянских земель, берегов Волги, Дона, до гор Кавказа.
Древний тюркский язык сохранили до наших дней не только тюркиты, населяющие Турцию. В Советском Союзе на языках, относящихся к тюркской языковой группе, говорят туркмены, узбеки, казахи, киргизы, уйгуры, башкиры, татары казанские и крымские, тувинцы, чуваши, якуты, азербайджанцы, кумыки, карачаевцы, балкарцы, ногайцы.
Тюркиты, хазары, оседлые и кочевые, исповедовавшие иудаизм, вместе с тюркитами племени бечне и огузами, кочевавшими в Поволжье, на Дону, в предгорьях Кавказа, Крыма, Карпат, долгие годы грозили народам сопредельных стран.
В поисках зимних пастбищ они вторгались в страны Закавказья, некоторые там и оседали, другие же с наступлением весны откочёвывали в прохладные степи Северного Кавказа или в горы.
Южные славяне долго находились в зависимости от Хазарского каганата.
Закавказье
После этого беглого экскурса по некоторым древним евразийским царствам и государствам, из которых тянулись к Кавказу родственные нити, связывая кровными узами с народами и племенами этого края, давайте перемахнём через поднебесные хребты в Закавказье и пробежим по развалинам исчезнувших и сохранившихся стран, ознакомимся с прошлым их народов.
Начнём издалека.
Греки
Этот великий древний народ, пожалуй, больше всех остальных оказал влияние на племена, селившиеся в Закавказье, на Кавказе и на юго-востоке России. Греки оставили здесь следы не только своих древних поселений, а главное – бесценные плоды работы географов, путешественников, этнографов, историков, зафиксированные письменно. Нам, потомкам исчезнувших народов, они дали возможность разобраться – где с точностью, а где и с домыслом – в том, что происходило на наших землях много веков назад.
Прожив тысячи лет на южной части Балканского полуострова в условиях бесплодных гор, занимаясь скотоводством, выращиванием олив и винограда, греки из-за нужды и лишений вынуждены были покидать насиженные места. Они селились вначале на берегах Эгейского моря, а затем мигрировали в другие близлежащие страны.
Со временем усилившаяся Греция благодаря обширным завоеваниям превратилась в могучую мировую державу. Об этом мы можем судить по описаниям греческих учёных. Например, вытеснив скифов и сарматов с побережий Азовского и Чёрного морей, греки основали цветущие колонии: Ольвию в устье Буга, Пантикапею на месте современной Керчи, Херсонес Таврический (Корсунь) в центре современного Севастополя, Танаис в устье Дона, Ставрополь и другие города.
На черноморском побережье Грузии этот торговый и учёный народ построил Фазис (Поти) у реки Риони, Диаскурию там, где теперь стоит Сухуми, Питиунт (Пицунду) в устье реки Бзиб. Вместе с поселениями греки оставили нам древние и сохранившиеся до сих пор названия морей, рек, описания животного и растительного мира, а также событий, происшедших до их прихода и после него, связанных с завоеваниями греков, парфян, персов, вавилонян, ассирийцев, египтян и других усилившихся в свои времена народов.
Часть Кавказа, расположенная к югу от Кавказского хребта, называется Закавказьем. В настоящее время этот регион представлен тремя республиками: Азербайджан, Армения и Грузия.
Азербайджан
Азербайджан иранский входит в состав Ирана. Это горная страна с засушливым климатом, богатая нефтью. Крупные города: Тебриз, Ардебиль, Хай. Последний, соответственно названию, когда-то мог быть населён армянами, до сих пор сохранившими своё древнее название хай (гай), гаи, гаистан. Населён Иранский Азербайджан в основном азербайджанцами.
Республика Азербайджан занимает восточную часть Закавказья. Омывается Каспийским морем. Регион богат нефтью. В состав этой союзной республики входят Нахичеванская и Нагорно-Карабахская области. Живут в Азербайджане армяне, русские, народности Грузии и Дагестана, но основную часть составляют азербайджанцы.
Северная часть страны ограничена Большим Кавказским хребтом, юго-западная – отрогами Малого Кавказа, а на юго-востоке поднимаются покрытые лесами Талышские горы, которые, снижаясь к берегу Каспийского моря, образуют полосу Ленкоранской низменности с влажным климатом субтропиков.
Основная же часть страны, средняя, на которой протекает река Кура с правым притоком Араксом, представляет собой низменную равнину со степной растительностью. Азербайджан на заре цивилизации представлял собой страну, населённую союзом разных племён, основу которого составляли луллубейцы, кутийцы, касситы, эламиты, хурриты, говорящие на луллубейско-кутийском языке.
Скифы – многократно врывавшиеся в прикаспийские владения Ирана, Азербайджана и частично оседавшие в его степных районах – способствовали ослаблению союзов азербайджанских племён.
Южнее от них селились племена мидян. На территории прибрежного Азербайджана обитали каспии, кадусии, албаны. Часть из перечисленных племён, тесно соприкасавшаяся с другими народами Закавказья, вошла в состав формировавшихся народов Армении, Грузии, Албании.
Со временем усилились маннеи и в союзе с луллубейцами, кутийцами, теурлайцами, сунбийцами, кумурдийцами и далийцами создали Маннейское царство. Но государство это, теснимое с одной стороны воинственными ассирийцами, с другой – союзом племён Урарту, превратилось в поле сражений между ними, постепенно ослабло и распалось.
После падения Маннейского царства южнее образовалось государство мидян. В VII веке до нашей эры мидийский царь Дайукку объединил племена паретакенов, бусов, струхатов, аризантов, будиев и магов.
Государство мидян тоже подвергалось многократному опустошительному нападению ассирийцев, которые, увозя из разорённой страны несметные богатства, уводили сотни тысяч пленённых в рабство.
Мидяне, постоянно жившие под угрозой нападения врага, начали формировать вооружённые силы. Они собрали конницу, усилили пехоту боевыми колесницами, отделив копейщиков от лучников, пращников от мечников, одев их в разные доспехи. Укрепили города оборонительными заграждениями с башнями, построили крепости.
После этих реформ мидийский царь Киаксар, заключив союз с нововавилонским царём, двинулся на Ассирию, покорил ряд её областей.
Во время осады столицы Ассирии, Ниневии, в земли мидян вторглись из-за Кавказского хребта скифы. Киаксар был вынужден подчиниться и выплачивать им дань. Но вскоре сбросил их иго, хитростью уничтожив их предводителей.
Основная часть скифских племён бежала на север, по берегу Каспия. Остальные рассеялись, отступив к горам, смешались с другими племенами.
Когда на мировую арену вышел воинственный персидский царь Кир, завоевав Вавилон и ряд других стран, и создал могущественное государство персов ахеменидов, Мидия не устояла. В павшей стране мидян ахемениды утвердили своё господство, назначив сатрапом южной области Азербайджана Атропата, служившего верой и правдой ахеменидам. От его изменённого имени произошло позднее название стран Атропатены: Адерпатаган, Азербайджан.
Народы Маннейского царства, Мидии, Персии, Армении, как и некоторые племена Средней Азии, исповедовали зороастризм, то есть были огнепоклонниками.
Зороастра – Заратустра – основатель религиозного учения. Главным божеством добра, воплощением которого был огонь, считался Ормузд.
Этот дух добра находится в постоянном единоборстве с духом зла – Ариманом, который несёт страшные беды народам.
В честь Ормузда зороастрийцы воздвигали великолепные храмы, в которых постоянно поддерживали пламя, и величественные маги, облачённые в белые одежды, торжественно исполняли обряды огнепоклонничества.
Когда могущественных потомков ахеменидов на мировой арене сменил Александр Македонский, рухнула и держава персов. Атропат перешёл на службу к македонцам.
После скорой смерти Александра Македонского Атропат был смещён, но сохранил власть над меньшей, северной частью страны, куда вошли собственно Азербайджан с Курдистаном, превратившись в независимое государство. Часть же, находящаяся к югу от Каспия, отошла к возрождённому сасанидами Ирану.
Албания
Кавказская Албания, занимавшая северную часть Азербайджана и большую часть Нагорного Дагестана, включая нижнее течение Куры и Аракса, была известна ещё до нашей эры.
Греческий историк Страбон писал, что албаны жили между Иберией на западе и Каспийским морем на Востоке. Птолемей дополнил, рассказав о её соседстве с Арменией и на севере со Скифо-Сарматией, где возле моря, у устья Соаны (предположительно, Терека), кончались пределы последней. Армянский исследователь Моисей Хоренский отмечал Албанию как обширную страну, занимавшую всю территорию Восточного Кавказа (Дагестана). Другие греческие историки, Плиний и Птолемей, описывали реки, протекавшие по Албании и впадавшие в Каспийское море. Кас – река в горах, населённых даргинцами и лакцами. Это название сохранилось среди горцев до наших дней (хотя другие реки переименованы), теперь это Лакская Койсу. Реку Албан считают современным лезгинским Самуром, а Герр – кумыкским Аксаем.
При существовании Древней Албании Каспийское море называли Албанским. Античные учёные писали, что Албания – пёстрая по составу страна.
Основное, самое крупное племя, по их описанию, – это, собственно, албаны, жившие на побережье Каспия. Второе значительное племя – удины. Немалым племенем считались гаргары (гаргарийцы). Это чисто тюркское племя – от гуннов, название произошло от имени известного вождя племени Гаргара – ворона (гарр-гар, карга – ворона). Страбон сообщал также о лигах (легах) и гилах (гелах), племена которых населяли высокогорье Дагестана.
В целом античные авторы называли 26 племён, населявших Албанию, говорящих на разных языках, один из которых, например гаргарский, отличался обилием гортанных звуков. Описывая наружность албанов, они отмечали, что они были хорошо сложены, светлокожи и имели привлекательную внешность.
Приморская и азербайджанская части Албании отличались исключительным плодородием, там было много садов и возделываемых земель. Албаны, населявшие горные регионы, занимались разными ремёслами, изготовляя предметы из бронзы, меди, железа, серебра, золота, глины и стекла. Приморские албаны занимались ловлей и вялением рыбы, а также охотой.
Как уже было сказано, на территории Албании протекали Кура и Араке. На месте впадения Аракса в Куру жило племя каспиев, а местность называлась Каспийской.
Албаны поклонялись Луне, возводили богатейшие храмы, жрецы которых носили белые одежды.
Птолемей перечисляет около 30 известных ему албанских городов. На побережье Каспия стояли: Темба за устьем Терека, Галда у Аксая, Гетара около Куры. Во внутренних областях – Бакрия, Тагода, Дегляна, Сануя, Самунида, Иобула, Мосега, Нига и другие.
Албаны вели войны с греками и римлянами в союзе с Арменией. Когда Тигранокерт осадил римский полководец Лукулл, на помощь армянам бросились отряды мидян (из Азербайджана), а также пришли выручать Тиграна II иберы и албаны.
Греческий историк Плутарх, описывая это событие, отмечал, что благодаря мидийцам, албанам и иберам Тигранокерт был спасён, Лукулл отступил с большими потерями. На место смещённого Лукулла римский сенат направил прославленного полководца Гнея Помпея. Римские легионеры на сей раз разбили Тиграна II, он покорился Риму.
Помпей хотел утвердиться на берегах Каспия, по которому пролегал торговый путь в Индию. Наступившие холода заставили его расположить легионы на зимовку в долине Куры. Албанский царь Оройз, зная намерения Помпея, решил напасть на его укреплённый лагерь.
Зимой албаны напали на римлян. На берегу Куры разыгралось сражение. Легионеры Помпея отбили атаку. Было заключено перемирие.
Но Помпей не успокоился. Он начал наступление на иберов, бывших в союзе с албанами. Иберы устояли. Тогда Помпей пошёл на Албанию.
У одного из левых притоков Куры албанское войско во главе с братом царя Оройза Козисом встретило римлян. Завязалось жестокое сражение. Козис, пробившись сквозь гущу сражающихся, подскочил на коне к Помпею, наблюдавшему бой, стоя в окружении свиты, и метнул в него копьё.
Только благодаря прочности доспехов полководец римлян остался жив. Ответным ударом Помпей нанёс смертельную рану Козису. Албанцы потерпели поражение и бежали в леса, преследуемые римлянами.
Среди захваченных в бою пленных и раненых, к великому удивлению, римляне обнаружили албанок, облачённых в доспехи, которые вступали в единоборство наравне с мужчинами и удивляли легионеров героизмом. С тех пор миру стало известно о легендарных племенах амазонок, которые живут в горах Кавказской Албании.
Заключив мир с Оройзом и пройдя берег Каспия, Помпей повернул обратно. Позднее, во время войны с парфянами, другие римские полководцы вторгались в страны Закавказья.
Когда древние греки и римляне оставили Закавказье, на Атропатену, Армению, Грузию напали с севера аланы. Так, в 68 году нашей эры они разбили силы атропатенского царя Паскора – брата парфянского монарха, который бежал в панике, оставив страну на разорение разноплемённым кочевникам, входившим в состав Алании.
В III веке нашей эры Кавказская Албания стала распадаться на отдельные области, управляемые феодалами.
Сужение границ Албании активно началось в V веке нашей эры, когда с севера начали надвигаться гунны и сарматы. В те же времена в Иране была свергнута власть парфян и возникло государство сасанидов.
Сасанидские владыки, присвоившие себе титул шахин-шахов (цари царей), были одновременно и предводителями войск. Сасаниды, укрепившись в Иране, вступили на путь завоеваний.
Подчинив Атропатену, персы напали на албанские области, прибрали их к рукам, затем захватили Армению и Иберию. На три столетия эти страны Закавказья попали под иго сасанидов. Особенное сопротивление иранцам и другим захватчикам оказывали армяне в союзе с воинственными племенами тюркитов (гуннов) и аланов.
В 345 году армянский царь Аршак II вместе с гуннами и аланами дошёл до Тебриза, нанёс персам сокрушительный удар, разорил страну и вернулся в Армению с множеством пленных персов.
Дербентский проход, ранее называемый Албанскими воротами, – это узкая полоса, зажатая между горами Большого Кавказа и берегом Каспия. Она имела стратегическое значение как единственная дорога с севера Кавказа в страны Закавказья, если не считать Дарьяльский проход.
Персы вначале построили ряд укреплений, а потом и вовсе решили закрыть в самом узком месте Дербентский проход и тем обезопасить свои северные границы, на которые неоднократно с целью грабежа устраивали набеги гунны-кушаны (чёрные) и сабиры тюркитов, позднее названные хазарами.
Иранцы содержали охрану не только в Дербентском проходе, но и у ворот алан – Дарьяльского ущелья. Для этого они заключили договор с Византией, которая обязалась вносить определённую сумму для содержания охраны.
В самом узком месте Дербентского прохода сасаниды сначала построили валы. Но через них проскакивали кочевники.
Тогда шах Иездегерд II начал возводить стены из каменных плит и блоков. Для прочности в блоках и плитах делали отверстия, куда вставляли железные прутья и заливали их свинцом. Каменные стены тянулись от отрогов хребта и заканчивались в глубине моря.
Возводили стены албанские строители-каменщики, десятки тысяч которых не только из окрестных местностей, но и из Армении сгоняли сюда сасаниды.
После шаха Иездегерда II шах Хосров Ануширван поселил между стенами гарнизона и одно из иранских племён – татов – и начал возведение крепости Нарын-Кала. Не ограничиваясь этим, сасаниды построили ещё ряд укреплений ближе к северу, в предгорьях Закатал, в Байлакане, Шемахе, Шамхоре и других местах.
С закрытием Дербентского прохода кочевники и торговцы Северного Кавказа и Дагестана могли пройти во владения сасанидов еще по двум крутым горным дорогам. Главной из них была ведущая в Закаталы, через поселения лакцев и их столицу Гунн-Мух (Кумух) и Кюринское высокогорье.
Другая, более крутая и менее проходимая, шла через Аварию в Кахетию (Грузию). Так что сасаниды, боясь нашествий с этой стороны и волнений угнетаемых народов Армении, Азербайджана и Грузии, вынуждены были возводить в разных местах валы, стены и укрепления. С целью закрепления своего владычества в этих краях сасаниды переселяли в подвластные регионы некоторые племена из Персии.
Возрастающий иранский гнёт с наложением дани служил причиной возникающих волнений и вооружённой борьбы народов Закавказья и Восточного Кавказа.
В середине V века антисасанидским движением было охвачено всё Закавказье. Повстанцы перебили сасанидских чиновников, священнослужителей (магов), уничтожили персидские гарнизоны, освободили от персов Дербент и выпустили заключённых из тюрем.
Однако эти бесконечно вспыхивающие восстания иранцам удавалось подавить.
В конце V – начале VI века на страны Закавказья, подвластные сасанидам, хлынули полчища гуннов, обитавших в низовьях Волги и на Кавказе вместе с хазарами. Особенно опустошительным было нашествие гуннов, кушанов и сабиров.
Кроме того, на самих хазар и сабиров хлынул новый поток среднеазиатских кочевников. Теперь хазары, сабиры и кушаны сами вынуждены были искать спасения в горах Дагестана и странах Закавказья, прорвавшись через Дери-Бенды – закрытые ворота Дербентского прохода.
В Закавказье хазары, сабиры и кушаны рассеялись по Азербайджану, Армении, Грузии, становясь разбойниками. Иранский шах Хосров согнал тысячи хазар, усмирил их силою оружия и поселил в основном в Азербайджане. Со временем они слились с местным населением.
В конце VI века, когда Ирану пришлось вести войну с кочевниками Среднеазиатского каганата, на Кавказ вторглись византийцы. И некий полководец Бахрам Чубин, кстати, тюркит по происхождению, двинул войско против византийцев, однако потерпел поражение в долине Аракса.
После этого Армения подпала под власть Византии. Иберия обрела самостоятельность, а Азербайджан оставался под гнётом сасанидов.
Хазары, осевшие на берегах Куры, обособленно продержались там целое столетие, встретив в этих местах родственных тюркитов племени сабиров, поселившихся задолго до нашествия хазар в этих и других землях Азербайджана.
Отмечу, что с этого времени начинается усиление тюркского элемента в языках всех племён, проживавших в Азербайджане. В конце концов из обращения азербайджанских племён был окончательно вытеснен луллубейско-кутийский язык, и языком народов, входивших в Атропатену (Азербайджан), стал тюркский.
Армения
Армения занимает юго-западную часть Закавказья. Горная страна. Поселения в основном расположены на плоскогорьях, окружённых бесплодными каменистыми высотами. Склоны некоторых гор покрыты лесами, чередующимися с альпийскими лугами. Беря в горах свои притоки, по стране протекает река Араке. Важным для страны водным бассейном является озеро Севан.
Армяне – древний народ, сложившийся в результате многовекового слияния племён Гайама с многими разноплемёнными народами, приведёнными великими покорителями, кочевниками и мигрантами, оседавшими на этих землях. Армяне сами себя называют гай (хай), обращаясь к пришельцу неизвестного племени, спрашивают: «Га ес?» – то есть «Армянин?». Свою страну и ныне называют Гаястан.
Язык современных армян относится к индоевропейским, хотя и сохранил элементы иберийского и кавказского. Сохранившийся в памятниках письменности древнеармянский язык – грабар – сильно отличается от современного литературного языка – ашхарабара.
Армения расположена на важных стратегических путях, по которым в мирное время ходили на запад и обратно купеческие караваны с товарами из стран Ближнего и Среднего Востока (самым значимым из которых был Великий шёлковый путь).
Эта страна, богатая ископаемыми и мастерами-умельцами, изготавливающими из металлов оружие и предметы обихода, возводящими великолепные храмы и дворцы из гладкого тиснёного камня и мрамора, постоянно привлекала завоевателей из сопредельных и далёких стран.
Армения веками становилась ареной жесточайших битв между ассирийцами, персами, греками, римлянами, арабами, турками, монголами, тимуридами, не говоря уже о непрерывных нашествиях и набегах скифов, сарматов, алан, гуннов, хазар, других древних народов.
Вследствие этих великих бед армянского народа часть армян была вынуждена бежать, ища спасения от порабощений.
В сопредельной Атропатене (Азербайджане), Грузии, нагорной части Кавказской Албании и высокогорных селениях разноплемённого Дагестана они нашли не только временные убежища, но и осели, переняв язык и веру.
Это происходило не только в глубокой древности и в Средневековье, но и в Новое время. Таким образом, и на сегодня одна треть армянского народа оказалась рассеяна по разным странам мира, главным образом по Ближнему Востоку.
Нельзя рассматривать в отрыве от Армении Урарту (Ванское царство). Оно возникло в VIII веке до нашей эры в результате слияния хетто-суберских царств Биайна и Манна на берегах озера Ван.
В результате добровольного решения вождей обоих народов усилиться, образовав союз, возникло новое государство – Урарту, население которого быстро перемешалось в один народ.
Это были ремесленники (в первую очередь прославленные кузнецы) и храбрые профессиональные воины, вооружённые лучшим оружием той эпохи. Их «пещерные города» и неприступные крепости в горах позволяли не только выдерживать длительные осады в борьбе с завоевателями, но и наносить ответные удары.
Таким образом, урартскими царями были расширены пределы государства Урарту за счёт территорий Маннеи, Мидии, Грузии, Кавказа, Малой Азии. Оттеснив своих исконных врагов ассирийцев, народ Урарту занял их земли по верхнему течению Тигра и Евфрата.
Однако непрерывные войны с народами сопредельных стран, непрекращающиеся нашествия скифов и киммерийцев и, в особенности, войны с Ассирией ослабили страну.
Ассирийский царь Саргон, совершивший в своё время поход на Маннейское царство, входившее в состав государства Урарту, был удивлён, глядя на богатства и культуру манеев. По его описанию, их земли отличались высоким плодородием благодаря обильному орошению с помощью системы искусственных каналов и сооружений для полива. Страна изобиловала плодовыми садами и виноградниками, крестьяне выращивали не только пшеницу, но и кормовые травы для животноводства, и главным образом коневодства.
Сами маннеи свою страну называли Суби. Некоторые учёные полагают, что это название связано с древним наименованием самого народа – субрети.
Установлено, что урартский язык ничего общего не имеет с индоевропейскими и урало-алтайскими, но совпадает со строем хетто-иберийских языков, и прежде всего с грузинским. И здесь нужно отметить, что в состав государства Урарту входила часть Грузии.
С маннеями, выводившими лучшие породы скакунов, редко кто мог сравниться. Но перед бесчисленной силой ассирийцев отличавшиеся храбростью и упорством маннейские воины не устояли. Свирепый и беспощадный варвар Саргон так описывает свои действия в Маннее: «Войсками Ассура я, подобно саранче, покрыл их города. Я предал огню их прекрасные жилища. Горы ячменя и хлеба велел нагрузить на лошадей, верблюдов и мулов и отправить в Ассирию. Я вырубил их фруктовые сады и виноградники, леса, сжёг 141 город и, как ураган, покрыл небо дымом».
Добавим, что тысячи людей были угнаны в рабство. Ослабленное таким образом Урарту позднее было уничтожено усилившейся Мидией.
Однако древний армянский народ, несмотря ни на что, сохранился и возродил свою страну из руин и пепла.
Древние армяне, так же как персы, азербайджанцы и некоторые другие народности Средней Азии, исповедовали зороастризм, были огнепоклонниками. Они возводили великолепные храмы, в которых постоянно поддерживали огонь, а богатые жрецы, жившие при храмах, торжественно исполняли обряды, посвящённые духу добра Ормузду, бдительно следя за тем, чтобы соблюдались уложения великого учения Авесты.
В начале IV века нашей эры, когда Византия в войне с Ираном освободила Армению от многовекового ига сасанидов, византийский миссионер Григорий Просветитель начал обращать армян в православную веру. Позднее эта ветвь православия получила название григорианской.
Грузия
Занимает центральную и северо-восточную части Закавказья. На западе омывается Чёрным морем. Грузия – страна гор, над которой с севера возвышаются вершины Станового хребта, а с юга – Малый Кавказ. Соединяющий их Сурамский хребет делит Грузию на две части – Западную и Восточную. Западная, причерноморская часть отличается тёплым влажным климатом.
К большим рекам Грузии относятся Риони, Кура, Арагви, Алазани, Иори. Южные склоны гор Грузии покрыты густыми лесами. Гребни Большого Кавказа, обращённые к Грузии, скованы ледниками с вечным снегом. На склонах и плато нижележащих гор стелется сочная зелень альпийских лугов.
Грузины относят себя к древним народам хеттоиберийской языковой группы, вышедшим из Передней Азии и расселившимся между Северной Африкой, Южной Европой и Кавказом.
Хетты и соседствующие с ними суберы (иберы) населяли территории от Северной Месопотамии до Кавказа. Во втором тысячелетии до нашей эры хетты и суберы оспаривали друг у друга господство на Востоке. За счёт завоеваний в Сирии и Месопотамии усиливались попеременно то одни, то другие.
Со временем, в связи с начинавшимся большим передвижением кочевых племён, которых привлекали богатства цветущих стран Передней Азии, Хетто-Суберское царство под натиском новых завоевателей стало распадаться на мелкие княжества и передвигаться к горам Кавказа.
К началу первого тысячелетия нашей эры Грузия делилась на две части: западную, включающую в себя нагорья Северного Кавказа и побережье Чёрного моря, и восточную, с прилегающей частью Азербайджана, отрезками побережья озера Севан и реки Араке.
Армянский учёный XV века Фома Мецопский писал, что в «Грузинский дом», то есть грузинское сообщество, входит восемь племён: карты (враци), имерелы, мегрелы, сваны, абхазы, месхи, двалы и осетины.
Грузинский народ разделял судьбы народов Армении и Азербайджана в бесконечных войнах с высокоразвитыми цивилизациями ассирийцев, персов, греков и римлян, наступающих с юга и запада, и дикими ордами скифов, сарматов, аланов, хазар, обрушивающихся с севера и востока.
Абхазия лежит на побережье Чёрного моря и занимает северо-западную часть Грузии. Южные склоны Большого Кавказского хребта, спускаясь к морю, образуют живописную полосу субтропиков, обласканную щедрым солнцем.
Предки абхазов – абазги, позже называвшиеся абазинами. Самоназвание абхазцев – апсуа. Язык их относится к абхазо-адыгейской ветви иберийско-кавказской группы.
В первые века до нашей эры Абхазия находилась под властью Понтийского царства. Затем вошла в состав Римской империи. К этому периоду умножился этнический состав Абхазии, возникли разноплемённые княжества абазгов, апсилов и санигов. В VIII веке нашей эры из этих княжеств сложилось независимое Абхазское царство, вошедшее в состав объединённой Грузии в 975 году.
В XVI веке Абхазией завладела Турция и обратила часть населения в ислам. А в 1810 году Абхазия была присоединена к России. Однако в связи с недовольством военным управлением, введённым Россией на территории Абхазии, и принудительной христианизацией половина абхазов переселилась в Турцию, где они проживают и по сей день.
Аджария расположена на юго-западе Грузии. Горы возвышаются над Аджарией, ступенчато снижаясь к морю, превращаясь в холмы, покрытые густыми лесами. Над полосой тёплого морского побережья высятся вечнозелёные сосны, ели, пальмы, цветут магнолии, издают аромат лавры, дополняя сказочную красоту края. В древности Аджария входила в Западно-Грузинское Лазское царство (Лазику).
Колхидская низменность Аджарии представляла собой обширные пространства, покрытые пышной, сочной растительностью, на которых прежде находилось царство древних колхов – Колхида, названное так древнегреческими мореплавателями и путешественниками, овеянное греческими мифами об аргонавтах, приплывших в Колхиду на корабле «Арго» под предводительством Ясона за золотым руном, охраняемым драконом.
В XVI веке Аджария подпала под власть турецкого султана. Аджарцы были обращены в ислам. Часть аджарцев была переселена в Турцию, где они проживают и поныне. Аджарцы говорят на грузинском языке, и письменность у них грузинская.
Кавказ
Теперь обратимся к овеянному легендами и мифами Кавказу. Стоит он, как гигантская крепость, на рубеже двух миров, спускаясь к водам Чёрного и Каспийского морей.
Античные философы и дореволюционные историки, этнографы и лингвисты называли эту страну «мировым музеем». И действительно, едва ли во всей вселенной найдутся сокровища, которых не было бы в горах и ущельях Кавказа.
Изучить Кавказ – значит познать историю почти всего мира и человечества.
Может быть, это выдумки воображения фантастов, но ведь и фантазии основываются на какой-то доле правды, а порой и в быль превращаются.
Но как бы то ни было, а на Кавказе, наверное, целые академии не смогут исследовать всех бесценных сокровищ, таящихся в далёком прошлом этой замечательной местности. И не зря этнографы прошлых веков утверждали, что рядом с аборигенами здесь можно найти племена и народы, пришедшие из стран Азии и Европы и осевшие здесь в доисторические времена.
Филологи обнаружили здесь неисчерпаемое множество языков и наречий, сохранившихся во всём многообразии до наших дней. Археологи раскопали следы древних поселений и стоянок различных племён.
Труд этот непомерный, и, чтобы осилить даже его малую часть, самому страстному любителю, наверное, не хватило бы жизни. Потому позволю себе коснуться лишь одной части Кавказа – Дагестана, Страны гор, прославленной в легендах и воспетой в героических песнях.
Дагестан
Дагестан – регион Кавказа, на юго-западе которого находится часть Главного Кавказского хребта, на востоке омывается Каспийским морем.
Состав Дагестана представлен десятками разными народностями.
Пять основных групп составляют коренные народности, говорящие на разных языках. Это лезгины, даргинцы, аварцы, лакцы и кумыки.
Можно отнести к коренным шестую группу – татов (горских евреев), живущих в Дагестане с первых веков нашей эры главным образом в прикаспийских городах и селениях и сохранивших до наших дней свою самобытность.
В группы лезгин, аварцев и даргинцев включены разноплемённые народы, говорящие на наречиях, совершенно отличных от языков основной группы.
Все лакцы говорят на одном языке. Язык кумыков – так же, как ногайцев, живущих в Дагестане, и азербайджанцев – относится к группе тюркских языков. Таты сохранили древний фарси.
В группу аварцев объединены андийцы, ахвахцы, багулалы, ботлихцы, каратинцы, годоберинцы, дидойцы, чамалалы, бежтинцы, гунзенцы.
Даргинскую группу составляют урахинцы, цудахарцы, левашинцы, акушинцы, каракайтагцы, кубачинцы, которые населяют аулы, соответствующие названиям.
Также даргинцы живут в Буйнакском, Карабудахкентском, Каякентском и даже Агульском районах.
Места поселений кумыков тоже обширны. Они занимают большую часть северных плоскогорий Буйнакского, Махачкалинского, Каякентского, Хасавюртского, Чирюртского, Бабаюртского, Кизилюртского, Коркмаскалинского и других районов.
Русские и армяне живут во всех дагестанских городах, но основная их часть – в Кизляре.
Южная часть Дагестана, населённая лезгинами, граничит с Азербайджаном. Лезгины селились, начиная с прикаспийских холмогорий, вдоль Самура, Ахты-Чая, Гурген-Чая и более мелких рек, поднимая свои сакли до подошв Большого Кавказа, высот Самурского хребта и склонов Шаздага (Царь-горы).
Лезгины объединяют в своей группе собственно лезгин, табасаранцев, агулов, удин, рутульцев, цахуров.
Археологические раскопки позволяют утверждать, что на территории современного Дагестана обитали первобытные люди. Но однотипность культур палеолита, неолита и эпохи бронзы – недостаточное основание для суждения о единстве народов. Предметы, характеризующие эпохи и уровень культуры, могли быть занесены извне, из мест более благоприятных для обитания по природным и климатическим условиям.
Войны, нашествия, набеги, отходы и отступления под натиском сильных противников загнали людей, искавших спасения, на вершины гор, в неприступные скалы, мрачные ущелья, на склоны ледников, на высоты, где даже в летнюю пору носят овчинные шубы, тёплые папахи и войлочную обувь. Дагестанские горы служили убежищем для осколков воинственных и мирных племён, и им даже в далёких «медвежьих углах» грозила опасность. Поэтому их глубоко и тщательно продуманные селения лепятся к скалам, к крутым склонам гор, обращённым в глубокие пропасти и обрывы. Проход к аулам можно заложить камнями и, заняв выгодную позицию, успешно держать оборону. Да и сами эти высокогорные аулы – настоящие крепости.
Поднимающиеся ярусами сакли дают возможность биться за каждый «этаж» в отдельности.
При поддержке защитников верхнего яруса есть возможность подбросить подкрепление по нижним помещениям: загонам для скота, сеновалам, крытым дворам, превращённым в сообщающиеся ходы. От верхних ярусов можно прокладывать туннели, чтобы в критическую минуту покинуть аул. Узкие, кривые улочки тоже препятствуют штурму и ведению уличных боёв.
Именно эти тесно связанные друг с другом дома сплачивали сельчан в единую семью, готовую прийти друг другу на помощь, оказать взаимовыручку даже в мирное время.
Лишь с появлением крупных состояний отдельные горцы решались на отселение. Обогащение порождало отчуждённость, «возвышение» над своим народом. Попытки накопить ещё больше, за счёт пота и крови других, в свою очередь, приводили к возмущениям, перерастающим в междоусобицы.
Если не войнами, не нашествиями, не проникновениями, не миграциями народов в разные времена, то чем ещё можно объяснить разнообразие и многоязычие народностей Дагестана?
Почему надо считать курьёзом, если кто-то из дореволюционных учёных отождествляет, скажем, тех же аварцев с аварами (обрами) раннего Средневековья?
Если авары (которых считали народом уйгурского происхождения), говорившие на тюркском языке, могли с границ Китая дойти до южнорусских степей с родственными гуннами и рассеяться частью по Кавказу, а основной силой устремиться в Европу, то почему осколки их племён не могли осесть (так же, как и гунны) в Аварии и сохранить своё первобытное наименование?
И почему кумыки не могут быть потомками куманов (половцев), обитавших рядом – на берегах Кумы, чей язык и даже акцент схож с карачаевским и балкарским, относящимися к тюркской языковой группе?
Не случайно некоторые кумыки Буйнакского района на вопрос, откуда они родом, отвечают «ари як лыбыз», что означает «с дальней стороны». И это ничуть не принижает кумыков, толерантных, миролюбивых, не уступающих по уровню культуры ни одному другому народу Дагестана.
Дагестан в целом и этногенез его обитателей нельзя рассматривать с локальных позиций, в угоду своим узконациональным интересам.
К нему надо подходить с позиций диалектики, в непрерывной и неразрывной связи со всеми народами, жившими и живущими в сопредельных странах.
И не случайно ведь выдающийся советский лингвист академик Н.Я. Марр установил некоторое языковое родство народов Малой Азии с народами Кавказа.
Грузинский академик Н.А. Джавахишвили, изучая сохранившиеся названия некоторых местностей Грузии, сделал вывод, что в Восточной Грузии когда-то обитали чеченские и дагестанские племена.
Вполне вероятно. Вопрос только в том, когда и под натиском каких сил могли отойти и подняться выше чеченцы и дагестанцы с насиженных мест и переселиться в Грузию?
Возможно, это произошло в V–VI веках нашей эры, когда кочевые племена гуннов подошли к Дербентскому проходу и, обнаружив, что он закрыт, повернули на запад, в горы. Оттесняя со своих земель сначала аварцев, а потом и чеченцев в сторону Грузии, они осели на какое-то время, а может, и навсегда в Аварии.
Топонимика позволяет учёным не только предполагать, но и делать настоящие открытия, как это удалось грузинскому учёному НА. Джавахишвили. К сожалению, дагестанские историки вплоть до середины XX века только вскользь касались скифов и сарматов, прошедших через Дагестан в Закавказье в VII–VIII веках по узкой приморской полосе. Хотя эти пришельцы диктовали свою волю отдельным народам Азербайджана, образовав своё царство, они затем проникли в Армению и Грузию, а потом ворвались в Переднюю Азию. В истории Дагестана скифам было уделено несколько строк, и то со ссылкой на античных авторов.
Но те же находки, обнаруженные на раскопках Бовтугайского поселения в районе Кизилюрта и отнесённые специалистами к V–IV векам до нашей эры (в частности, трёхпёрые бронзовые наконечники стрел скифского образца), а также найденные следы скифских продвижений у Кизляра, Махачкалы, у селений Тарки и Карабудахкента, в устье реки Самур приоткрыли завесу тайны влияния скифов на этногенез Дагестана.
Учёные Древней Армении так же, как и древние греки, называли Дагестан «страной гуннов». Они знали лучше, чем мы, что представлял собой Дагестан в то время.
В названии Гази-Кумуха – административного центра, древнейшего из лакских городищ, находящихся в горах Дагестана, – таится его старое наименование Гунн-Мух («мох’к» означает «земля» по-чеченски), что значит «город гуннов», а лежащее ниже Кумуха селение до сих пор носит название Унчукатль (Гунн-чун-катль). В аналогичной топонимике Аварии – Гуниб (Гунн), Гунбет, Гунзеб, а также знаменитый Хунзах («хун» и «гунн» – одно и то же), резиденция нуцалов (ханов), – тоже усматриваются корни, связанные с пребыванием гуннов в этой древней стране.
Река Аварии Кудияб-Ор (Большая река) когда-то носила наименование Кара-Койсу, что по-тюркски означает «чёрный колодец», а гунны, как уже было сказано, – тюркиты, и языку них тюркский.
В этом отношении надо отдать должное армянским, азербайджанским и грузинским учёным, которые скрупулёзно, по крупицам стараются собрать всё, что доступно познанию, и с благородством объективных исследователей освещают историю своей страны и народов в тесной взаимосвязи не только с народами сопредельных стран, но и с пришедшими издалека, не боясь «принизить национальное достоинство» своих предков.
И вообще, стоит ли выяснять, какое из первобытных племён первым поселилось на земле лакцев или аварцев? Ведь никто у тех и других не собирается отнимать их земли, с которых те же лакцы и аварцы, оставляя за спиной могилы предков, переселяются в города.
Дагестан – своеобразная страна. В далёкой древности своей северо-западная его часть входила в территорию государства Кавказской Албании. Северо-восточная прикаспийская низменность Дагестана так же, как Азербайджан, Армения и Грузия (значительнее, чем Закавказье), подвергалась воздействию со стороны устремлявшихся на юг «новых» обитателей русских степей, предгорий и гор Кавказа. Часть их оседала не только на равнинных землях, но и проникала в глубь гор.
Пройти с севера в Закавказье и в сторону Ближнего Востока можно только по единственному удобному, прямому Дербентскому проходу, который тянется открытым коридором вдоль берега Каспия. А крутыми извилистыми перевальными путями через горы Дагестана можно было проникнуть в Азербайджан и Грузию: пешком или верхом через владения лакцев и лезгин в Азербайджан, а из Аварии – в Кахетию.
Путь в Грузию был проложен ещё через Дарьяльское ущелье. К Черноморскому побережью Кавказа с севера можно пройти, забравшись на высоты трёх перевалов: Марухского, Клухорского и Мамисонского, – по крутым дорогам, местами переходящим в узкие козьи тропы, висящие над глубокими мрачными ущельями.
Невзирая ни на какие преграды, движение по этим дорогам шло веками в ту и другую сторону. Шли с миром и товарами, бежали, спасаясь от смерти, мчались с обнажённым оружием, чтобы награбить, отнять, вытеснить или подчинить себе.
Причём «Страной гор и Горой языков» Дагестан назван не арабскими путешественниками, как утверждают некоторые, а древнегреческим «отцом истории» Геродотом.
Нужно ещё добавить, что сведения, касающиеся племён, населявших Дагестан, приводимые греческими, римскими, персидскими, азербайджанскими, армянскими, грузинскими учёными, отрывочные, путаные.
Но тем не менее они представляют определённую ценность, ибо в стране, не имевшей в древности своей письменности, найти документы по этой теме невозможно.
Разве только в старинных песнях, легендах и сказаниях, передаваемых из уст в уста и записанных позже.
Этническое многообразие, сохранившееся здесь до наших дней, при слишком скудных данных об историческом прошлом дагестанских народов, даёт повод для всяких, порой бессмысленных, догадок и предположений. И правы те учёные, которые пытаются осветить этот весьма сложный вопрос с точки зрения диалектики, в связи с историей сопредельных народов и мировыми событиями, оказавшими воздействие на данный регион.
Отчасти правы учёные, в особенности из местных, которые пытаются доказать, что их предки жили в горах Дагестана в доисторические времена, то не менее правы и те, кто утверждает, что Дагестан был прибежищем для людей, отколовшихся от своих орд, народов и племён и бежавших от невыносимого гнёта феодалов; преступников, отвергнутых родом или племенем; кровников, скрывающихся от мщения; рабов и пленников, угнанных с родины и проданных на рынках, и, наконец, беженцев, искавших спасения в неприступных горах после ожесточённых схваток со вторгнувшимися на их земли могущественными покорителями миров.
Через территорию Дагестана с древнейших времен проходили важнейшие торговые пути, которые связывали страны восточной Европы с государствами передней и средней Азии.
Об этом объективно свидетельствует ряд древних памятников письменности, обнаруженных на территории Северного Кавказа – эпиграфические надписи на камнях, выполненные разными алфавитами на древнегреческом, древнееврейском, персидском, тюркском, древнерусском, грузинском, армянском, арабском и др.
Дружины разноплеменных, разноязычных завоевателей, караваны торговцев, мигрирующие племена оставляли после себя эпиграфические свидетельства и немногочисленных обитателей, ведущих как оседлый, так и кочевой образ жизни.
Все эти процессы, постоянно расширяли, приумножали, изменяли, перемешивали состав населения Дагестана.
Именно этим объясняются многочисленность и многообразие поселений, народностей, племен, осевших и поселившихся на территории Дагестана, ставших автохтонным населением. Именно в этом первопричина существования – несмотря на процессы ассимиляции и смешения, трансформацию, интеграцию – множества языковых, религиозных, обрядовых, бытовых укладов и традиций жителей разных районов Дагестана.
Чтобы выжить, защищаться от врагов и существовать, люди селились компактными малочисленными объединениями в труднодоступных местах – горах, ущельях.
Подобные поселения представляли собой оптимальную и фактически единственную возможную форму хозяйствования в условиях Северного Кавказа до времен технологического прогресса, строительства городов современного типа в конце XVIII – первой половине XIX вв.
Их неприступные убежища в укромных углах дагестанских гор из одиноких саклей превращались в поселения, разрастались в аулы и городища у рек, возле больших дорог, по которым в мирные времена проходили караваны купцов из дальних стран, менялы и мелкие торговцы из соседних поселений.
Рассмотрим один из уголков Южного Дагестана. С древнейших времён селились здесь племена, объединённые в группу лезгинских народностей.
Начнём с самого названия народа, данного в советский период. С Кавказской войны округ назывался Кюринским (Куринским, от реки Кура).
Лакцы, проживающие в соседнем районе, называли лезгин куралами, то есть кюринцами. Обычно названия племён и народов происходили от названия места их поселения или вождя племени.
Куринцы, или кюринцы, могли подняться в горы с берегов реки Куры.
Но нельзя обойти вниманием древнейшее название горцев Дагестана «леки». Сами лезгины называют себя «лязги». Но ведь и соседствующие лакцы издревле называют себя не гази-кумухцами, а лакцами, несмотря на то что древнее городище, их столица называется Гази-Кумух.
«Лак», «лакэ», «лязг»… Если задуматься над этими названиями двух народностей Дагестана, первое, что приходит в голову, – Лазика – царство, образованное в IV веке нашей эры в Западной Грузии объединёнными племенами лазов (колхов), абазгов, сванов и других народностей.
Лазы могли проникнуть в Алазанскую долину Грузии, спасаясь от греческих, римских, персидских завоевателей. До наших дней на Северном Кавказе сохранились происшедшие от абхазцев абазины, которые бежали с побережий Чёрного моря через перевалы Кавказа. Подобно скифам с берегов Ледовитого океана, и гуннам-тюркитам с гор Тянь-Шаня с гор Тянь-Шаня, Алтая и из степей Монголии непокорные лазы могли дойти до тех же Кавказских гор и Закавказья, покинув Лазику после поражения в войнах с захватчиками и сохранить своё древнее наименование.
В лезгинскую группу народов, селящихся в горах Южного Дагестана, входит ряд народностей, говорящих на разных языках.
Давайте остановимся на рутульцах, живущих в самом высокогорном Рутульском районе, между отрогами Большого Кавказа и Самурским хребтом. Основная часть рутульцев живёт в районном центре Рутул, а также в аулах Лучек и Шиназ.
Выше рутульцев в горах живут цахуры в селениях Цахур, Мишлиш, Калиял, Гельмец.
Говорят цахуры и рутульцы на языках совершенно отличных друг от друга.
В том же Рутульском районе есть селение Кусар, в котором живут аварцы, есть аул Хлют, в котором живут лезгины, и есть аул Аракул, в котором живут лакцы.
Жители этих аулов говорят на собственных языках: аварском, лезгинском и лакском. До революции языком общения всех этих селений был тюркский, поскольку связи с сопредельным Азербайджаном были наиболее развитыми.
Жители названных и других лезгинских аулов могли спуститься из своих поднебесных селений к Азербайджану, пройдя высокогорные перевалы – Динадинский и Аттогайский – только летом, ибо осенью, зимой и весной на этих перевалах бушуют бураны и тоскливо завывают вьюги, сбрасывающие с вершин вместе со снежными лавинами обломки скал.
Если лезгины из расположенных ниже селений с приличными дорогами ещё могли спуститься к Дербенту и в сторону Северного Дагестана, то цахуры большую часть года вообще были отрезаны от внешнего мира. Даже в свои соседние сёла в зимнее время они могли пройти, лишь карабкаясь по узеньким тропам, с железными крюками в руках, которыми цеплялись за выступы скал.
Так вот, с наступлением весны цахуры-скотоводы, как и другие соплеменники, спускались со своих вершин в бывшее владение елисуйского султана, на шумных базарах которого могли обменять, продать, купить всё необходимое для жизни или же наняться на сезонную работу к какому-нибудь богатому владельцу земли, садов, виноградников, скота или хозяину богатых плодами и орешниками закатальских лесов.
Отсюда и явилась жизненная необходимость знать язык народа, от которого горцы Южного Дагестана были экономически зависимы.
После революции, когда линия раздела между Азербайджаном и Дагестаном пролегла по Главному Кавказскому хребту, часть лезгин, в том числе цахуров и аварцев, оказалась на стороне Азербайджана.
Народы Южного Дагестана, как и народы остальных автономий, вошедших в состав Советского Союза и благодаря этому сделавших колоссальный скачок от феодализма к социализму, сами выбрали русский язык для общения с другими народами.
А теперь продолжим исследование процесса миграции, исчезновения прежних народов и появления новых – смешанных с населением других регионов.
Ещё в древние времена с гор Рутульского района была проложена дорога в страну лакцев. Она соединяет селения Хосрех, Ашти, Кули, Чейми (Кая) и спускается дальше, расширяясь до центра Гази-Кумуха.
У нижней стороны городища, тянущегося вдоль реки – Гази-Кумухской Кой-Су, – эта дорога превращается в шоссейную, по которой может проехать колёсный транспорт, и называется эта дорога Царской. Доходит она до бывшей столицы и губернского города Темир-Хан-Шуры (ныне Буйнакск). От Буйнакска через крутой перевал Атлы-Боюн дорога спускается к побережью Каспия и к нынешней столице республики – Махачкале.
Это был второй после Дербентского прохода древнейший путь в Закавказье. Он стал главным, когда сасаниды Ирана преградили стеной Дербентский проход в самом узком месте.
Дербентская стена – стена времён Сасанидов. «Дербент» означает «узкие врата». Стена перекрывает проход от морского берега до крепости Нарын-кала. Стена на протяжении 15 веков использовалась в оборонительных целях персами, арабами и монголами.
Длина стены составляет 3600 метров. Южная и северная стены идут параллельно друг другу на расстоянии 300–400 метров.
Горная часть стены (Даг-бары) уходит в сторону Кавказского хребта; это грандиозное сооружение сохранилось лишь фрагментарно. Морская часть стены заходила на 500 метров в море, запирая вход в морской порт. Наиболее древняя часть города заключена между этими двумя стенами. Южная стена была снесена в XIX веке. Северная сохраняет первозданный вид.
Нет сомнения, что в Гунн-Мухе (Гази-Кумухе) обитали как гунны, так и хазары, кладбище которых, отдельное от мусульманского, сохранилось до наших дней и называется Семирдарал, то есть «кладбище семирдерцев» – от названия одного из больших городов Хазарского каганата, который находился в Дагестане возле нынешнего аула Тарки.
Кумух – одно из крупнейших городищ, где до принятия ислама были магалы (кварталы) армян-огнепоклонников со жрецами-служителями культа Заратустры при храмах.
Были здесь кварталы жителей, исповедующих христианство, жили и идолопоклонники.
Городище это был основан задолго до Дербента. Славилось оно мастеровыми умельцами: оружейниками, медниками, ювелирами, гончарами, шорниками. Сюда съезжались купцы из разных стран.
Скотоводы пригоняли сюда с летних пастбищ отары овец, гурты крупного рогатого скота, табуны лошадей. Каждый шах магала (махла), управляющий районом (участком), подчинялся царю.
Старосты селений, расположенных вокруг городища, собирали дань верховному правителю, а при необходимости приводили вооружённых ополченцев. На свободных, отдалённых от Гунн-Муха землях в те времена могли селиться беженцы из Азербайджана, Армении и Грузии, искавшие убежища от преследователей и врагов. Об этом свидетельствуют сохранившиеся в народе предания и развалины поселений и крепостей.
Так, жители селения Кая, согласно преданию, пришли сюда из Армении. В основном это был торговый люд, доставлявший в страну лаков товары из Армении, Грузии, Азербайджана.
В VII веке нашей эры они, как и все лакцы, приняли ислам. А ещё раньше недалеко от Кая существовало селение, называемое Харал. Развалины его и часть оградительной стены ещё сохранились.
Так вот, жители Харала тоже были армянами, явившимися сюда со стадами овец. Харальцы сначала построили кошары для своих овец, потом поставили сакли.
Со временем на месте хутора вырос аул, обитатели которого жили обособленно, оградив своё селение стеной. По сохранившимся воспоминаниям, большая часть этого села исповедовала христианство. Харальцы пришли сюда после принятия христианства армянами.
Сохранилось предание, согласно которому жители аула Вихли Кулинского района переселились сюда, покинув родной аул Сюрги, находившийся в даргинских владениях. Что-то схожее с даргинцами они сохранили в быту и одеяниях.
Со временем вихлинцы утратили свой язык и стали частью лакской народности.
Народ этот отличается трудолюбием, весёлым нравом и удивительным остроумием. Занимаются вихлинцы, как и кулинцы, в основном скотоводством.
И что характерно – в кулинском диалекте лакского языка встречается много тюркских слов, перенятых у соседей рутульцев, которые помимо своего языка знали тюркский.
Среди народов, объединённых единым лакским языком, есть баркалцы. Аул Баркал расположен на границе лакских и даргинских земель. Баркалцы – прославленные на весь Дагестан гончары.
Старики рассказывали, что жители Баркала – пришлые, когда-то говорившие на своём языке, отличавшемся от лакского и даргинского. Но со временем, оказавшись под властью гази-кумухских ханов, переняли язык лакцев. А в своей одежде женщины что-то взяли от акушинок (даргинок).
Возможно, эти баркалцы когда-то откололись целым родовым союзом от балкарского племени (потомков булгар), незначительная часть которых после распада их царства осела на Северном Кавказе.
Миграция из закавказских стран, независимо от причины, чаще всего приводила переселенцев из Армении в горы лакцев, а из Грузии – к аварцам.
Даже в середине VIII века, когда персидский шах Надир после грабительских походов на Индию и Среднюю Азию вторгся в Закавказье и стал чинить произвол, наиболее состоятельные армяне, нагрузив на лошадей и мулов свои богатства, спешили укрыться в горах, на лакской земле.
Явившись к гази-кумухскому хану с дарами и заручившись покровительством местного владыки, они осели.
Со временем, живя среди мусульман суннитского толка, не признававших шиитов Персии, армяне обращались в ислам, обучались лакскому языку, перенимали нравы, обычаи, становились лакцами.
Потомки тех армян – Саркисовы (Саркисянцы), Егизаровы (Егизарянцы), Шахназаровы (Шахназаряны) и другие, живущие в наши дни, – относятся к мусульманам и называются лакцами.
Лакцы селились у Большой дороги, в местах, где широкие горные плато создавали территориальные удобства для всяких контактов с разными народами, входившими в состав их владений, по сути «интернациональных».
Кроме того, лучшие экономические условия, высокая общая культура порождали миролюбие и веротерпимость. Всё это ложилось в основу факторов, способствующих объединению, а также укоренению единого языка.
На юго-востоке, выше лакцев, за хребтом Турчидага жили аварцы. Этот район тянется полосой, начиная от северных плоскогорий, граничащих с Чечнёй, до отрогов Станового Кавказского хребта, откуда берут начало перевальные пути в сторону Грузии.
Основная часть высокогорной Аварии – это тесные, причудливые скопления вздыбленных гор и скал, с мрачными ущельями, бездонными пропастями, узкими каньонами, в глубинах которых неистовствуют ревущие, стремительные, бурные потоки вспененных вод, нагоняя суеверный страх на глядящего вниз.
Серпантины дорог, то вьющиеся вдоль рек по узким каменистым берегам, то змеящиеся по горным склонам, местами могут поднять на высоты, окутанные клубящейся белой пеленой кучевых облаков, где синь неба кажется прозрачной, а воздух, охмеляя, кружит голову. Еде открывается взору величественная панорама зелёных хребтов, чередующихся с голыми скалами, а над ними, в царственном величии, в белых саванах, в вечном покое, в первозданной тишине застыли неприступные вершины.
В царстве этого мирного хаоса и торжественного покоя, в серых скопищах саклей, прилепленных к склонам гор или срезам скал, теплится жизнь людей, сильных духом, борющихся за своё выживание и не ропщущих на судьбу за то, что обделила их многими благами земной жизни.
Остановимся на самых высокогорных, самых прекрасных районах Аварии, граничащих с Грузией.
Здесь из-под вечных снегов и ледников Главного Кавказского хребта струятся прозрачные, как слёзы, ручейки, резвящиеся на белокаменных прогибах склонов и сливающиеся в безудержные потоки. В узких щелях они с рёвом разбиваются вдребезги, ударяясь о стены и препятствия на пути. Склоны здешних гор, обласканные солнцем, орашаемые влагой, богаты девственными лесами, где водится всякий зверь. Альпийские луга, покрытые сочным разнотравьем, дают возможность для выпаса домашнего скота и заготовки кормов на зиму.
Жизнь в здешних аулах не подчинена природным законам, люди не «впадают в спячку» даже в суровые зимы, когда снежные бураны и метели завывают над саклями, словно стаи голодных волков, а снежные лавины отрезают дороги не только к внешнему миру, но даже от аула к аулу.
Описанное высокогорье Аварии разделено на районы. Цумадинский район – центральный, к которому относятся аулы Хуштада, Конода и Тлондода. Тут живут багулалы. В Эчеди и Тинди живут тиндинцы. Последний расположен у массива, покрытого ледниками, люди и летом не снимают овчинные шубы. В аулах Агвали и Цумада – чамалинцы.
Тляратинский – самый высокогорный район, который полгода бывает отрезан от внешнего мира, – граничит с Грузией. Относящиеся к этому району селения – Кособ, Анцух, Бежуда – больше других обогреваются южным солнцем.
Хваршины и дидойцы, как и другие народности, проживающие в Цумадинском и Тляратинском районах, говорят на разных языках и потому в прежние времена почти не общались друг с другом, тогда как с Грузией, находящимися по ту сторону хребта, дружили и торговали.
Конец ознакомительного фрагмента.