Агглютинати́вные языки́ (от лат. agglutinatio — приклеивание) — языки, имеющие строй, при котором доминирующим типом словоизменения является агглютинация («приклеивание») различных формантов (суффиксов или префиксов), причём каждый из них несёт только одно значение.
Агглютинативный строй противоположен флективному, в котором каждый формант несёт сразу несколько неразделимых значений (например, падеж, род, число и т. п.). Важнее то, что в агглютинативных языках форманты не образуют неделимых структур и не изменяются под влиянием других формантов.
Синтетические языки, в которых словоизменение происходит не агглютинативным способом, называются флективными. Их особенностью является свойство формантов «склеиваться» в неделимое целое с определённым набором разных значений, часто существенно видоизменяясь.
Иногда понятие агглютинации распространяется на все синтетические языки, что некорректно. При таком употреблении данный термин будет включать также флективные языки и в целом все языки, в которых имеется словоизменение. Вообще, зачастую бывает сложно определить господствующий принцип словоизменения в языке. Синтетические языки, например, могут включать некоторые агглютинативные элементы, оставаясь в целом флективными.
Обычно агглютинативные языки содержат много суффиксов/морфем в одном слове. При этом исключения, как правило, минимальны. Например, в японском языке имеется всего два неправильных глагола (которые «несильно» неправильные), в турецком языке — один, а в кечуа неправильных глаголов нет вовсе.
Агглютинативными являются тюркские, некоторые финно-угорские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, корейский, японский, грузинский, баскский, абхазо-адыгские, Нахско-Дагестанские, Бурушаски, дравидийские, часть индейских и некоторые африканские языки. К агглютинативным языкам относился также и шумерский язык (язык древних шумеров).
Многие искусственные языки, в том числе большинство плановых (эсперанто, идо), являются агглютинативными.
Многие языки развились в условиях конвергентной эволюции. Полагается, что существует общая тенденция к переходу агглютинативных языков во флективные, которые затем переходят в несинтетические языки, развивающиеся далее в изолирующие, возвращающиеся со временем в агглютинативные. Однако это только предположения, описанные в теории грамматикализации и общими лингвистическими процессами (особенно апокопа в конце слова и элизия).
Подробнее см. language drift.
Примеры:
киргизский: «моим друзьям» — досторума (дос — «друг», -тор — формант множественного числа, -ум — притяжательный формант 1-го лица «мой», -а — формант дательного падежа);
татарский: «в его письмах» — хатларында (хат — «письмо», -лар — формант множественного числа, -ын — притяжательный формант 3-го лица, -да — формант местного падежа);
чувашский: ытарсапĕтермеллемарскерĕмĕрсем (ытар — «превозмогать желания, влечения», -са — аффикс добавочного действия, -пĕтер — глагол «закончить», -мелле — аффикс, обозначающий обязанность, -мар — аффикс отрицания, -скер — аффикс субстантивации, -ĕмĕр — аффикс уважительного обращения, -сем — аффикс множественного числа). В итоге, исходное слово «ытар» проходит через следующие трансформации смысла:
ытар — «превозмогать желания, влечения»;
ытар-са-пĕтер — «превозмоги желание, влечение» (пĕтер — «закончить»);
ытар-са-пĕтер-мелле — «необходимо превозмочь желание»;
ытар-са-пĕтер-мелле-мар — «не нужно превозмогать желание»;
ытар-са-пĕтер-мелле-мар-скер — тот, от кого невозможно отвлечься/оторвать внимание (например, отвести взгляд);
ытар-са-пĕтер-мелле-мар-скер-ĕмĕр — уважительное обращение к тому, от кого невозможно отвлечься/оторвать внимание;
ытар-са-пĕтер-мелле-мар-скер-ĕмĕр-сем — уважительное обращение к тем, от кого невозможно отвлечься/оторвать внимание.
Агглютинативный строй противоположен флективному, в котором каждый формант несёт сразу несколько неразделимых значений (например, падеж, род, число и т. п.). Важнее то, что в агглютинативных языках форманты не образуют неделимых структур и не изменяются под влиянием других формантов.
Синтетические языки, в которых словоизменение происходит не агглютинативным способом, называются флективными. Их особенностью является свойство формантов «склеиваться» в неделимое целое с определённым набором разных значений, часто существенно видоизменяясь.
Иногда понятие агглютинации распространяется на все синтетические языки, что некорректно. При таком употреблении данный термин будет включать также флективные языки и в целом все языки, в которых имеется словоизменение. Вообще, зачастую бывает сложно определить господствующий принцип словоизменения в языке. Синтетические языки, например, могут включать некоторые агглютинативные элементы, оставаясь в целом флективными.
Обычно агглютинативные языки содержат много суффиксов/морфем в одном слове. При этом исключения, как правило, минимальны. Например, в японском языке имеется всего два неправильных глагола (которые «несильно» неправильные), в турецком языке — один, а в кечуа неправильных глаголов нет вовсе.
Агглютинативными являются тюркские, некоторые финно-угорские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, корейский, японский, грузинский, баскский, абхазо-адыгские, Нахско-Дагестанские, Бурушаски, дравидийские, часть индейских и некоторые африканские языки. К агглютинативным языкам относился также и шумерский язык (язык древних шумеров).
Многие искусственные языки, в том числе большинство плановых (эсперанто, идо), являются агглютинативными.
Многие языки развились в условиях конвергентной эволюции. Полагается, что существует общая тенденция к переходу агглютинативных языков во флективные, которые затем переходят в несинтетические языки, развивающиеся далее в изолирующие, возвращающиеся со временем в агглютинативные. Однако это только предположения, описанные в теории грамматикализации и общими лингвистическими процессами (особенно апокопа в конце слова и элизия).
Подробнее см. language drift.
Примеры:
киргизский: «моим друзьям» — досторума (дос — «друг», -тор — формант множественного числа, -ум — притяжательный формант 1-го лица «мой», -а — формант дательного падежа);
татарский: «в его письмах» — хатларында (хат — «письмо», -лар — формант множественного числа, -ын — притяжательный формант 3-го лица, -да — формант местного падежа);
чувашский: ытарсапĕтермеллемарскерĕмĕрсем (ытар — «превозмогать желания, влечения», -са — аффикс добавочного действия, -пĕтер — глагол «закончить», -мелле — аффикс, обозначающий обязанность, -мар — аффикс отрицания, -скер — аффикс субстантивации, -ĕмĕр — аффикс уважительного обращения, -сем — аффикс множественного числа). В итоге, исходное слово «ытар» проходит через следующие трансформации смысла:
ытар — «превозмогать желания, влечения»;
ытар-са-пĕтер — «превозмоги желание, влечение» (пĕтер — «закончить»);
ытар-са-пĕтер-мелле — «необходимо превозмочь желание»;
ытар-са-пĕтер-мелле-мар — «не нужно превозмогать желание»;
ытар-са-пĕтер-мелле-мар-скер — тот, от кого невозможно отвлечься/оторвать внимание (например, отвести взгляд);
ытар-са-пĕтер-мелле-мар-скер-ĕмĕр — уважительное обращение к тому, от кого невозможно отвлечься/оторвать внимание;
ытар-са-пĕтер-мелле-мар-скер-ĕмĕр-сем — уважительное обращение к тем, от кого невозможно отвлечься/оторвать внимание.
Источник: Wikipedia.org