Любил князь медвежью потеху.

Православные священники сию народную забаву строго осуждали, называя «бесовским угодьем» и «богомерзким делом», однако, несмотря на все запреты и гонения, медвежья потеха продолжала существовать, веселя и радуя крестьян и бояр, ремесленников и князей, взрослых и детей.

Забавой князей и бояр были «медвежьи потехи»: охотник сражался с медведем и травил его собаками.

Парень поклонился ему и людям и, следуя примеру мужика, поспешил покинуть место медвежьей потехи.

Сами же зрители толпились на мостках, несколько возвышавшихся над местом, где должна была состояться медвежья потеха.

А ужо здеси... — Он указал пальцем на место, отведённое для медвежьей потехи, и замолчал.

Выйдя из балагана, подивились на медвежью потеху, когда на предложение дрессировщика показать, как молодая девица собирается на свидание, медведь садился на тумбу, тёр одной лапой морду, показывая, что он белится и накладывает на лицо румяна, а другою лапою вертел перед собой, будто так и эдак смотрелся в зеркальце.

Поэтому медвежью потеху иногда называли «сергачской забавой», а вожака и медведя звали одним именем — «сергачи».