Если европейцы просто копировали порядок букв (возможно, для того, чтобы сохранить, хотя бы в основном, за буквами их цифровые значения), то древние индийцы, обладавшие хорошей лингвистической традицией, получив в своё распоряжение семитское письмо, расставили буквы в соответствии с произношением: сначала гласные, потом согласные, да и внутри этих групп порядок тоже не случаен.

Многие переводы на поверку оказываются неточными просто из-за интеллигентности учёных, которые делали их первыми, нечаянно закладывая лингвистическую традицию.

Все эти привычные для нас свойства лингвистики, так или иначе восходящие к античности или средневековью, вовсе не могут считаться универсальными, что показывают иные лингвистические традиции.

Каждая личность — одновременно и бенефициарий, и жертва лингвистической традиции, в которой эта личность родилась: бенефициарий — потому, что язык даёт доступ к накопленным записям опыта других людей, жертва — поскольку язык укрепляет её в той вере, что это урезанное сознание — единственное, и искажает её ощущение реальности настолько, что эта личность только рада принять свои представления за данные, свои слова — за действительные вещи.

Думается, однако, что здесь нет противоречия со сложившейся лингвистической традицией: всё зависит, очевидно, от того, насколько широко трактуется понятие аналогии.

Xотя для формирования лингвистической традиции важна была потребность учиться «чужим» языкам, но изучаться они могли, лишь предварительно став «своими».

Вернёмся на ранние этапы развития лингвистических традиций.

Могли быть и другие причины формирования лингвистических традиций.