Предложения в которых упоминается "лингвистическая традиция"
Такой же подход наблюдается в германской и английской лингвистической традиции.
Принятая форма — это всё ещё форма старая; риторические фигуры переданы лингвистической традицией, и писатель не изобретает их заново, он находит их в наличии как инструменты для общего использования.
Как только человеческая речь начала фиксироваться в письменных документах, выявилось несколько лингвистических традиций, утвердившихся на сравнительно небольших территориях — египтяне, шумеры, семиты (аккадцы) и эламиты, связанные с определёнными географическими названиями.
Каждая личность — одновременно и бенефициарий, и жертва лингвистической традиции, в которой эта личность родилась: бенефициарий — потому, что язык даёт доступ к накопленным записям опыта других людей, жертва — поскольку язык укрепляет в личности веру в то, что это урезанное сознание — единственное, и искажает её ощущение реальности настолько, что эта личность только рада принять свои представления за данные, свои слова — за действительные вещи.
Поэтому ни у одного народа филология не могла возникнуть очень рано, тогда как лингвистическая традиция могла сложиться раньше.
Для лингвистической традиции XX в.
Становление национальных лингвистических традиций нередко сочетается с появлением идеи превосходства своего языка над другими.
Проводя такую работу, необходимо учесть одновременно ряд факторов, в том числе интуитивное представление о статусе этих единиц и лингвистическую традицию.
И лишь в это время появилась самостоятельная японская лингвистическая традиция, по-видимому самая поздняя из существующих.
Могли быть и другие причины формирования лингвистических традиций.
Вернёмся на ранние этапы развития лингвистических традиций.
Xотя для формирования лингвистической традиции важна была потребность учиться «чужим» языкам, но изучаться они могли, лишь предварительно став «своими».
Думается, однако, что здесь нет противоречия со сложившейся лингвистической традицией: всё зависит, очевидно, от того, насколько широко трактуется понятие аналогии.
Каждая личность — одновременно и бенефициарий, и жертва лингвистической традиции, в которой эта личность родилась: бенефициарий — потому, что язык даёт доступ к накопленным записям опыта других людей, жертва — поскольку язык укрепляет её в той вере, что это урезанное сознание — единственное, и искажает её ощущение реальности настолько, что эта личность только рада принять свои представления за данные, свои слова — за действительные вещи.
Все эти привычные для нас свойства лингвистики, так или иначе восходящие к античности или средневековью, вовсе не могут считаться универсальными, что показывают иные лингвистические традиции.
Многие переводы на поверку оказываются неточными просто из-за интеллигентности учёных, которые делали их первыми, нечаянно закладывая лингвистическую традицию.
Если европейцы просто копировали порядок букв (возможно, для того, чтобы сохранить, хотя бы в основном, за буквами их цифровые значения), то древние индийцы, обладавшие хорошей лингвистической традицией, получив в своё распоряжение семитское письмо, расставили буквы в соответствии с произношением: сначала гласные, потом согласные, да и внутри этих групп порядок тоже не случаен.