Не успел капитан спросить, какой модификации «Сайборн» — разведывательный или огневой поддержки, как стрелок вражеской машины сам ответил на этот вопрос — корпус судна крепко ударило, взрывом оторвало приличный кусок левого борта.

Начинённая смертью «чушка» угодила в топливные баки фашистского «тигра», от чего вражеская машина воспламенилась, постепенно затягивая всё вокруг чёрным, угарным дымом.

Я увидел, как к приближающимся танкам протянулись огненные линии наших трассирующих снарядов, им, с их высокой начальной скоростью, требовались только секунды, чтобы добраться до вражеских машин.

Я аккуратно упёрся лобовым броневым листом своей машины в корпус советского танка и буквально всем своим существом ощутил, как напрягся 600-сильный мотор, толкая вдавившуюся в грязь вражескую машину.

Затем он прицепил под самолётом на длинном стальном тросе грузик, выпуская который в нужный момент, рассчитывал опутать тросом винт вражеской машины и заставить её приземлиться.

А в 20-ти метрах от тебя уже слышится лязг и скрежет гусениц, ты знаешь, что приближается немецкая пехота, тебе надо только высунуться, увидеть вражескую машину, подпустить её поближе и, не поймав пулю гитлеровца, забросать танк бутылками, но ты даже встать уже не можешь, потому, что выстрелами из пушки немецкий танкист отбрасывает тебя на пять метров.

Бутылками с горючим и бронебойными пулями младший сержант поразил ещё три вражеских машины.

Прошло ещё несколько минут, беспилотные аппараты почти достигли границ зоны поиска, но вражеская машина как будто испарилась.