Авиация великой войны. 1914 год. «Если бы войско знало, войско побило бы войско»[17] (В. Г. Рохмистров, 2004)

1-й день этого месяца (суббота) считается официальной датой начала Первой мировой войны. В этот день, не дождавшись удовлетворительного ответа на свой ультиматум, Германия объявила всеобщую мобилизацию и войну России.

Согласно последнему плану, германский генеральный штаб рассчитывал, обороняясь малыми силами против России, за 42 дня разгромить Францию, а затем, перебросив войска на Восточноевропейский театр, также быстро разгромить Россию. Замысел наступления против Франции заключался в том, чтобы непрерывным глубоким обходом крупными силами через Бельгию, западнее и юго-западнее Парижа, окружить французскую армию, прижав ее к франко-германской границе, и разгромить.

В соответствии с этим замыслом намечалось развертывание двух групп армий: ударной и вспомогательной. Ударная группа (правое крыло) – три четверти сил, предназначавшихся для разгрома Франции, развертывалась севернее Меца. Эта ударная группа в составе пяти армий должна была осуществить глубокий охватывающий маневр с целью окружения французской армии. Вспомогательная группа в составе двух армий имела своей задачей привлечь на себя как можно больше французских сил и, сковывая их, способствовать ударной группе в осуществлении охватывающего маневра. Для обороны Восточной Пруссии развертывалась одна армия. В Силезии для связи с австро-венгерской армией развертывался один корпус. Идея одностороннего охватывающего маневра одним заходящим крылом была позаимствована германским генералитетом у Наполеона. Основной ударной силой Германия считала свою мощную артиллерию, способную, по их мнению, сломить любую оборону[20]. Но кроме этого было приготовлено и нечто по тем временам необычное.

Германский штаб, прекрасно зная о том, как далеко вперед ушла Франция в развитии авиационной техники, делал ставку на свое супероружие, творение графа Цеппелина, не имевшее в то время аналогов в мире. В Германии к этому моменту насчитывалось 32 воздушных корабля, из них 12 цеппелинов. Все цеппелины имели емкость в 20 тыс. м³ и более, и могли поднимать груз до 10 т. Большая часть этих воздушных кораблей была снабжена пулеметами и скорострельными орудиями. Цеппелины развивали скорость до 82 км/час и могли пролететь без посадки до 4,5 тыс. км. Все они были снабжены станциями беспроволочного телеграфа и прожекторами. А самое главное – они могли свободно сбрасывать груз до 600 кг, нисколько не нарушая своего равновесия.

Кроме цеппелинов в Германском воздушном флоте имелись на вооружении 1 воздушный крейсер I класса «Шютте-Ланц» емкостью в 24 тыс. м³, 9 воздушных крейсеров II класса, два разведывательных воздушных корабля и 9 сторожевых и учебных воздушных кораблей.

Для обслуживания столь значительного воздушного флота в Германии имелось 44 эллинга и 21 маяк для ночных полетов; такими маяками служили высокие металлические башни с прожекторами. Вблизи главных воздушных гаваней располагались водородные заводы.

После передачи дирижаблей «Виктория Луиза» и полужесткого M-IV морскому ведомству в распоряжении главного германского командования остались:

На Западно-европейском театре цеппелины: Z-VI (в Кельне), Z-VII (в Бадене), Z-VIII (в Трире), Z-IX (в Дюссельдорфе), Z-Саксония (во Франкфурте-на-Майне);

На Восточноевропейском театре: Z-IV (в Кенигсберге), Z-V (в Познани) и «Шютте-Ланц DL-2» (в Лигнице).

Помимо эллингов в указанных пунктах, имелся ряд военных и частных эллингов для дирижаблей жесткого типа в Меце, Дрездене, Алленштейне, Гота, Иоганнистале и Лейпциге. Готовились эллинги близ Дюссельдорфа, Бонна, Дармштадта, Мангейма, Фридрихсгафена, Ганновера, Шей-Демиля и Ютеборга.

Всего в Германии имелось 39 оборудованных стоянок для дирижаблей, имевших 53 эллинга (из них 39 больших).

То, что германский генеральный штаб видел в дирижаблях выдающееся средство не только для дальней разведки, но также и для бомбардирования целей в глубоком тылу противника, весьма отрицательно сказалось на развитии авиации в Германии. Даже несмотря на то, что по численности военных аэропланов ей удалось догнать Францию, германские аппараты в большинстве своем уступали французским, а после мобилизации французами большого количества частных аэропланов резко отстали и в количественном отношении.

Гепнер: «Франция далеко опередила нас в этом отношении… Начиная с 1910 г., не только французская армия, но и вся страна стали возлагать свои надежды на „пятый род войск“. Французы были убеждены, что самолет явится тем средством, которое позволит им добиться победы в будущей войне».

Авиационные силы Германии к этому моменту были следующими.

При мобилизации из пяти имеющихся на тот момент авиационных батальонов в Германии были сформированы 34 полевых и 7 крепостных авиационных отрядов с общим числом аэропланов – 232. Большей частью это были двухместные бипланы «Альбатрос» и одноместные монопланы «Таубе» со скоростью около 100 км/час. Кроме того, были развернуты 8 авиационных парков и 5 запасных авиационных отрядов. Каждой армии и каждому армейскому корпусу придавалось по одному полевому авиационному отряду (Staffel), имевшему 6 аэропланов. В пограничных крепостях авиационные отряды имели по 4 аэроплана. Планомерная мобилизация полевых авиаотрядов завершилась в пять дней.

Кроме того, по некоторым данным было подготовлено 1500 летчиков, в том числе – 500 военных. Имелось более 40 заводов, строящих аэропланы и двигатели для них.

Героическая Бельгия

2 августа– Германия оккупировала герцогство Люксембургское. Быстрый захват этого района был необходим Германии для обеспечения развертывания в нем одной из своих армий. Но еще важнее было теперь захватить участок р. Маас около голландской границы, как ближайший к району развертывания германских армий. Здесь должны были переправиться на левый берег вся 1-я германская армия и правый фланг 2-й.

Но этот участок запирала крепость Льеж, которой было необходимо овладеть в кратчайший срок. Особенно важное значение имело сохранение крупного железнодорожного моста в крепости. Германское командование обратилось к бельгийским властям с предложением пропустить германские войска через бельгийскую территорию, обещая взамен сохранение государственной целостности. Однако бельгийские власти ответили категорическим отказом.

В этот день в Брюсселе во всех киосках было вывешено объявление: «Бельгия отказала». Бельгийская интеллигенция мысленно благодарила правительство за то, что «были приняты меры, оградившие нацию от позора пренебречь своими обязанностями охранительницы мира и стража большой дороги Европы».

Как только стало несомненным, что германские войска предполагают вторжение в пределы Бельгии, были приняты соответствующие меры. Офицерский состав предупрежден, что вступление на территорию Бельгии французских войск не должно считаться нарушением нейтралитета; при любых же попытках германских войск пересечь границу было приказано открывать огонь на поражение. Были разрушены стратегические сооружения, расположенные на бельгийско-германской границе. Во избежание использования германской артиллерией заснятых шпионами ориентиров, власти северо-восточного форпоста Бельгии-города Льежа – ломали дома, вырубали деревья, даже снесли одну церковь. В этот день «впервые, кажется, – писал Брюссельский журналист, – бельгиец понимает с первого слова и делает то, что ему велят…»

3 августа – Германия объявила войну Бельгии.

Германское командование рассчитывало, в 2–3 дня пройдя Бельгию, напасть на Францию с той стороны, где (как ему казалось] германского нападения не ждали.

Германский статс-секретарь иностранных дел фон-Ягов говорил английскому послу в Берлине Гошену: «Нарушение нейтралитета Бельгии продиктовано необходимостью. Нам надо проникнуть во Францию самым кратким и легким путем, чтобы опередить ее военные операции и нанести ей возможно скорее решительный удар. Для Германии это вопрос жизни и смерти!»

Правительство Бельгии издало декрет: «Оказывать сопротивление германским войскам, стараясь в то же время сохранить независимость Бельгии и неприкосновенность ее территории».

3-я бельгийская дивизия должна была, опираясь на укрепления Льежа, задержать противника, а остальные, за исключением 4-й, на которую возлагалась оборона Намюра, развернуться против наступающих германских армий. Сообразно с этим 1-я дивизия была направлена из Гента в Тирлемон, 2-я из Антверпена в Лувен, 5-я из Монса в Первез, а 6-я из Брюсселя в Вавр. Прикрытие этих передвижений возлагалось на кавалерийскую дивизию в Варене, сводную бригаду 3-й дивизии в Тонгри и смешанную бригаду 4-й дивизии в Гуне.

Согласно конституции Бельгии, во главе армии стал король Альберт[22].

4 августа – В 8 часов 02 минуты по среднеевропейскому времени 2-я и 4-я германские кавалерийские дивизии перешли границу в окрестностях Визе и вступили на территорию Бельгии; мост через р. Мез оказался разрушенным, подходы к реке прикрывал батальон 12-го бельгийского полка. К полудню германской кавалерии удалось переправиться выше по течению и бельгийские пограничники были вынуждены отойти.

Бельгийская армия пришла в движение согласно с заранее разработанным планом.

К вечеру этого дня на подходах к Льежу сконцентрировалось около 300 тыс. германцев.

5 августа – Утром к коменданту Льежа генералу Леману явились парламентеры с предложением пропустить германские войска через город, но вновь получили категорический отказ.

Обеспокоенный задержкой у Льежа, дававшей возможность французской армии беспрепятственно закончить мобилизацию и двинуть большую армию к бельгийской границе, император Вильгельм сделал попытку склонить короля Альберта к заключению мира. Король Альберт отверг предложения германского правительства и обратился к защитникам Льежа: «Независимости нашей страны угрожает опасность. Но я всецело полагаюсь на ваши полки. Я вам доверяю эти знамена, символы независимости страны, и приглашаю полки сплотиться вокруг них… Я всецело предан нашей прекрасной национальной армии. Душой и сердцем я с вами!»

Авангарды кавалерийского корпуса фон Марвица переходят Маас. Начато обложение Льежа и обстрел его фортов 210-мм артиллерией. Германские военные пригрозили разрушить город бомбардировками, если форты не сложат оружие.

Передовые германские разъезды появились под Намюром.

В этот день германский цеппелин Z-VI произвел разведку и бомбардировку крепости Льеж.

Из записок очевидца[23] осады Льежа: «Один инцидент, разыгравшийся в самом начале, свидетельствует о том, каким образом слагаются легенды в осажденных городах. Мой сосед Т. прибежал к нам и рассказал о виденной им перестрелке между цеппелином и фортами, о том, как обстреливали цеппелин с аэроплана и как произошел взрыв. Он сам видел, что аэроплан остался невредим. Несколько недель спустя я прочел в газете „Таймс“ описание того же случая… Корреспондент „Таймс“ видел двух бельгийских летчиков, которых сперва обстреляла германская авиация, а потом вслед за ней и оба форта, приняв их за неприятельских авиаторов».

Здесь любопытна путаница, характеризующая начало военных действий. Пролетевший прежде всего с целью разведки германский цеппелин Z-VI отбомбил крепость Льеж и достаточно быстро скрылся из глаз, чтобы многим не показаться миражом. Безрезультатный и беспорядочный обстрел аэропланов (как своих так и чужих) также являлся наиболее характерной чертой военных действий этих дней. Неудивительно, что два события, произошедших примерно в одно и то же время, сплелись в возбужденном мозгу простого человека в одно целое.

Что касается бельгийских летчиков, то следует отметить, что у Бельгии практически не было своей авиации, с бельгийской стороны принимали участие в военных действиях в основном французские летчики.

Из Главной квартиры генерального французского штаба: «Париж, 5 августа, 7 ч. 20 м…

1. Французским самолетам и дирижаблям разрешено летать над бельгийской территорией. Но так как еще вчера бельгийские войска имели приказ стрелять по всякому воздушному кораблю, и контрприказ может быть еще не известен всем, необходимо, чтобы наши пилоты летали достаточно высоко…

Верховный главнокомандующий Жоффр».

После полуночи завязались бои за крепость Льеж. Основное острие атаки было нацелено на наименее (как это показалось с воздуха) защищенный сектор между р. Урт и р. Мез. 13 тыс. германцев бросились в атаку при лунном свете, но их встретил убийственный огонь с шанцев и заграждений. В предрассветном тумане германская армия понесла первые потери – около полка пехоты, расстрелянной из митральез фортов.[24]

Бельгийская армия закончила свое развертывание раньше других союзных армий и к этому дню располагалась всеми своими силами в треугольнике Брюссель – Льеж – Намюр. Главные силы заняли район Лювен – Вавр – Тирлемон – Первез; кавалерийская дивизия расположилась впереди этого района у Вартема. Общее число бельгийских войск достигало 175 тыс. человек (из них в полевых войсках 117 тыс.).

7 августа– Жители Льежа прячутся в подвалах своих домов от германских бомбардировок, производимых дальнобойной артиллерией. В ночь происходит прорыв к Льежу 14-й бригады (под руководством Людендорфа) в промежутке между фортами.

Бельгийская армия начинает отход. Льеж капитулирует.

Начинается захват фортов и мостов через Маас и Урт. Фактически угроза германского командования сработала.

Основная часть ремесленного населения Льежа не видела смысла ни в войне, ни в сопротивлении. Простые горожане жаловались, что лай собак, обучаемых по ночам доставлять пулеметы и провизию на позиции, а также стрельба и разрывы мешают им спокойно спать.

Германские войска занимают город Льеж и берут под контроль переправы. Железнодорожный мост через Маас остался цел. Бельгийцы отводят войска с правого берега Мааса. Форты Льежа изолированы от полевой армии.

Германские офицеры ведут себя подчеркнуто вежливо, уверяя, что не собираются воевать с Бельгией и пройдут через страну, не причинив ей вреда.

Из письма французского министра Думерга президенту Франции Пуанкаре: «Господин президент! В момент, когда Германия, произвольно нарушая признанный международными договорами нейтралитет Бельгии, не поколебалась совершить нашествие на бельгийскую территорию, городу Льежу, призванному в первую очередь войти в соприкосновение с германскими войсками, удалось в неравном и героическом бою отразить вторгшуюся в страну армию. Этот блестящий военный успех устанавливает для Бельгии, и в особенности для города Льежа, право на славу, которую французскому правительству приличествует увековечить, даруя городу Льежу орден Почетного легиона…»

Известный французский корреспондент из Лиона Гарпо заканчивает свою статью о Бельгии следующими словами: «Фермопилы после легендарной защиты Льежа – ничто, ибо льежская защита была плотиной, сдерживавшей напор германских полчищ на европейскую цивилизацию».

Но Льеж пал. Война охватывала все большие и большие территории. Ее действие разворачивалось первоначально на двух основных театрах:

1) на западе Европы (поначалу вся полоса местности вдоль границы Германии с Бельгией и Францией, а затем и вся северо-восточная часть Франции). Этот театр войны, раскинувшийся между Северным морем и Швейцарией, имел общую протяженность в 700 км; 400 км по границе Германии с Бельгией от моря до Лонгви и 300 км французско-германской границы. Это – Французский или Западноевропейский театр военных действий;

2) на востоке Европы; сначала в маневренный период войны, вся полоса местности вдоль границы России с Германией и Австро-Венгрией, а затем преимущественно вся приграничная западная полоса России. Это – Русский или Восточноевропейский театр военных действий.

Вообще война охватила 33 страны, в нее было втянуто свыше полутора миллиардов человек. Вооруженная борьба велась многомиллионными армиями, оснащенными разнообразной техникой на трех материках: в Европе, Азии и Африке. Театрами военных действий, имевшими менее важное значение, были Азиатско-Турецкий, Итальянский, Балканский; небольшую роль играли отдаленные колониальные районы в Африке, Океании и Восточной Азии. Также военные действия развернулись на океанах и многих морях. Наиболее активно они велись на Северном море, в Северо-восточной части Атлантического океана, в Средиземном, Балтийском, Черном, Баренцевом и Белом морях.

Однако главными театрами являлись все же Французский и Русский, и именно события, происходящие на полях Европы и с непременным участием четырех основных гигантов прежде всего оказали решающее влияние не только на передел мира, но и на становление авиации как нового рода оружия. Поэтому прежде всего именно происходившие в Европе события и будем мы рассматривать далее.

С первых же дней этого месяца вступила в войну и Франция.

3 августа– Два германских цеппелина атаковали французский аэродром, находящийся у границы Эльзаса в крепости Нанси. Французские авиаразведчики, несмотря на регулярный облет по секторам окрестностей, не смогли обнаружить приближения врага; цеппелины возникли совершенно неожиданно.

Из воспоминаний командира 20-го французского корпуса генерала Сервента: «В 14.25 со стороны Арракура появились 2 цеппелина, вместимостью на глаз до 28 тыс. куб. метров. Держась на высоте 1500–1000 м, они скоро оказались над Нанси. В 14.30 раздалось несколько оглушительных взрывов… С правильностью артиллерийской стрельбы цеппелины бросили бомбы: 2 на вокзал, 6 на авиапарк, 3 на казармы, к счастью, пустые в этот час… Атака длилась всего 4 минуты… Снаряды 90-100 кг. Трое из наших товарищей погибли…»

Крепостной авиационный отряд Туля, расположенный в 20 км от Нанси, имеющий в своем распоряжении 6 бипланов Блерио, получает задачу нанести ответный удар.

4 биплана были немедленно отправлены к Мецу с приказанием взорвать германский авиационный парк во Фраскати. 2 аэроплана с приказанием разрушить железнодорожные мосты и тоннель на магистралях Страсбург – Мец, Карлсруэ – Мец, а также стратегический железнодорожный узел, расположенный в Меце, с целью задержать продвижение германских войск на этих направлениях. Авиаторы вылетают в заданных направлениях, вооруженные только личным оружием и легкими фугасными бомбами, которые нужно бросать через борт вручную. В начале Первой мировой войны французская авиация применяла для сбрасывания с самолета переделанные артиллерийские снаряды калибра от 75 до 155 мм. Для устойчивости в падении к снарядам прикреплялся стабилизатор. Но эти первые французские авиационные бомбы не отвечали требованиям воздушного бомбометания. Устойчивость бомбы была недостаточна, очень часто они падали боком, и поэтому взрыватели не действовали. В дальнейшем для снаряжения бомб, переделанных из снарядов, был сконструирован специальный взрыватель, действовавший при ударе бомбы о землю любой стороной.

Другого вооружения летчики еще не имели. Правда, командир этой эскадрильи, лейтенант Сен-Бри, утверждал, что на его аэроплане уже в первый день войны был установлен пулемет. Однако далее он рассказывает, что ему пришлось, хотя и с сожалением, снять пулемет с борта во время первого же боевого вылета из-за возникших проблем с мотором.

“Франция разорвала дипломатические отношения с Германией и начала наступательные операции в Верхнем Эльзасе (Мюльгаузенская операция]. Также развернуто наступление 21-го французского корпуса в Вогезах.

Французский план войны имел пассивно-выжидательный характер. С объявлением войны предполагалось вначале выявить намерения противника, а затем, маневрируя силами в том или ином угрожаемом направлении, нанести ему решительное поражение[25]. Согласно этому плану силы французов развертывались в двух эшелонах. Первый эшелон состоял из трех групп: правое крыло, левое крыло и центр. Правое крыло в составе 1-й и 2-й армий развертывалось на фронте Бельфор – Нанси с задачей наступать главными силами в Лотарингию и частью сил – в Эльзас. Левое крыло в составе 5-й армии развертывалось на фронте Монмеди – Мезьер с двоякой задачей – наступать в Бельгийский Люксембург, если немцы предпримут наступление через Бельгию, или на Диденгофен – Люксембург, если нейтралитет Бельгии не будет нарушен. Центральная группа в составе 3-й армии развертывалась в районе Вердена. Она являлась связующим звеном между двумя фланговыми активными группировками (правой и левой) и имела задачей блокировать крепость Мец. Второй эшелон в составе 4-й армии сосредоточивался в районе Бар-ле-Дюк. Это был резерв, который, в зависимости от обстановки, предназначался для усиления армий либо правого, либо левого крыла.

Что касается военно-воздушных сил Франции, то здесь, несмотря на все предыдущие успехи, у нее пока явного перевеса все же не было. К началу войны она имела в строю только 138 аэропланов, в основном «Ньюпор-11» и «Фарман-16» и «22». Однако в первые же дни войны 370 частных пилотов со своими спортивными машинами значительно увеличили численность воздушного флота Франции, что позволило французскому командованию в первые же дни войны развернуть вдоль всего фронта еще 25 авиаотрядов.

4 августа – После отказа Германии сохранить нейтралитет Бельгии, к России и Франции присоединилась Англия.

Таймс: «Мы вступаем в войну, в которую мы вынуждены вмешаться, как защитники слабых и борцы за свободу Европы».

Из выступления английского премьер-министра Асквита[26] на состоявшейся 27 августа Ассамблее: «Мы были связаны обязательствами, принуждающими нас обеспечивать и поддерживать маленькое, нейтральное государство – Бельгию, которой угрожала опасность…»

Английский план войны сводился к развертыванию во Франции (в районе Ле-Като, Мобеж, Гирсон) небольшой экспедиционной армии с целью самостоятельных действий вдоль морского побережья.[27]

Британская воздушная служба на 5 августа состояла из Морского Крыла (Naval Wing), известного под инициалами RNAS (Royal Naval Air Service – Королевская Морская Воздушная Служба), Военного Крыла (Military Wing), известного под инициалами RFC (Royal Flying Corps – Королевский Летный Корпус) и Центральной Летной Школы (Central Flying School).

Морское Крыло, подведомственное Адмиралтейству, заключало в себе отряд дирижаблей, недавно взятых из Военного Крыла, 3 авиационных и 1 гидроавиационный отряды с общим количеством в 93 аэроплана. Военное Крыло, подведомственное Военному министерству, состояло из 4 авиационных отрядов с общим количеством в 179 аэропланов. Летный состав обоих Крыльев вместе взятых – 197 офицеров и 1647 других чинов.

По объявлении войны RNAS сформировала несколько добавочных отрядов, два из которых были посланы в Бель гию с морской дивизией для защиты Антверпена. Всего Британия насчитывала к этому моменту 272 аэроплана. Кроме того, к началу войны военное ведомство Британии располагало двумя старыми дирижаблями «Бета» и «Гамма» и одним дирижаблем «Парсе-фаль», купленным в Германии.

Австрия признала заключенный с Турцией договор, и генерал Лиман фон Сандерс, глава германской военной миссии, с бароном фон Вангенгеймом и германским посланником в Турции сделали попытку склонить Порту к немедленному объявлению войны России.

3-я французская эскадрилья, впоследствии названная эскадрильей Гиинемера, поступила в распоряжение центра воздушного наблюдения над Бельфором. Эскадрилья с этого дня приступила к выполнению первых боевых заданий по воздушной разведке Сернея, Мюльгаузена, Лорраха, Альткирхена.

5 августа– Французский военный летчик 3-й эскадрильи де Серр, выполняя боевое задание по разведке германских позиций, впервые перелетел на своем Блерио через Рейн на высоте 1200 м.

В Дарданеллах 4 и 5 августа внутри проливов были поставлены два ряда мин, и мобилизована расположенная в районе Галлиполи 9-я пехотная дивизия Эссад-паши.[28]

В эти же дни начинаются первые столкновения в форме разведывательных операций на Восточноевропейском театре силами значительной конницы на территории Восточной Пруссии и Галиции.

Соперничая в разведке с кавалерией, активно работала авиация.

6 августа– В Германии началось великое развертывание; мост через Рейн ежедневно стали пересекать 550 поездов.

Во Франции Верховное командование требует от 1-й французской армии Дюбайля немедленно занять Верхний Эльзас.

Пилот 3-й французской эскадрильи Тьерсонье при перелете из Кольмара к Фрайбургу был впервые обстрелян германской артиллерией. Разрывы снарядов лопались «как раскаленные орехи», не причинив никакого вреда летчику и его машине.

Австро-Венгрия объявила войну России.

Австро-венгерский план был рассчитан на ведение войны на два фронта – против России и против Сербии и Черногории. Исходя из этого плана австро-венгерская армия развертывалась тремя группами (эшелонами]. Первая группа («эшелон А») предназначалась для действий против России. Вторая (Минимальная Балканская группа] развертывалась против Сербии и Черногории. Третья группа («эшелон Б») являлась по существу стратегическим резервом и в случае войны с Россией предназначалась для усиления «эшелона А», а в случае войны с Сербией и Черногорией – для усиления «Минимальной Балканской группы».

План войны Австро-Венгрии против России был согласован с германским генеральным штабом. Оба штаба рассчитывали концентрическим наступлением германских войск из Восточной Пруссии и австро-венгерских из Галиции окружить и разгромить русские войска в Польше. Согласно этому плану австро-венгерский Генеральный штаб предусматривал развертывание четырех армий в составе ударной и вспомогательной групп. Ударная группа, состоящая из 1-й и 4-й армий должна была нанести удар между Западным Бугом и Вислой в общем направлении на Седлец – навстречу германскому удару из Восточной Пруссии. Вспомогательной группе, состоящей из 3-й и 2-й армий, ставилась задача взять Дубно, Ровно, Луцк и активными действиями на Проскуровском направлении обеспечивать выполнение задачи ударной группировки.

Что касается воздушных сил, Австро-Венгрия имела всего 3 дирижабля. Самый большой из них «Военный-2» – 5000 м³. Воздушных гаваней в Австро-Венгрии было две. Вся воздухоплавательная часть состояла из австрийских офицеров штаба и 10-ти воздухоплавательных парков. Аэропланов, в основном, германских —100.

8 августа – Мюльгаузен занят без боя; германские войска отходят за Рейн. Воззвание Жоффра к гражданам Эльзаса. Бои за перевалы в Вогезах.

В этот день из директивы № 1 главнокомандующего Жоффра высший командный состав Франции впервые узнал о задачах армий. Директива указывала на намерение главнокомандующего после сосредоточения всех войск атаковать германские армии, развивая атаку в двух главных направлениях: на юго-восток из района южнее крепости Туль, между лесистыми массивами Вогезов и р. Мозель, и на северо-восток из района, расположенного к северу от линии Верден – Мец. Обе эти атаки должны были быть поддержаны силами, действовавшими на Маасских высотах и на Ваврском плато.

В соответствии с этой задачей правое крыло, состоящее из 1-й и 2-й армий сосредоточивалось между Тулем и Бельфором, причем, главные силы 1-й армии в районе Эпиналя, а 2-й – в районе Нанси. Обе эти армии должны были первоначально действовать между реками Рейн и Мозель, южнее Туля, и по течению р. Мозель. Левое крыло, состоявшее из 5-й армии и отдельного кавалерийского корпуса, сосредоточивалось на линии Вуазье – Гирсон. Для связи операций обоих крыльев служила 3-я армия, главные силы которой сосредоточивались у Вердена. 4-я армия временно располагалась во второй линии в районе Сен-Дизье – Бар-ле-Дюк.

На случай продвижения германских войск через Бельгию 5-я армия выдвигалась на линию р. Маас, на участок Музон – Мезьер, а 4-я – к Сан-Менеуль на Верхней Эне в 40 км западнее Вердена, для заполнения промежутка между 5-й и 3-й армиями.

Сверх этого в распоряжении главнокомандующего оставались 2 фланговые группы в составе 3-х резервных дивизий.

Обстрел германской артиллерии впервые вынуждает французского пилота сменить курс полета своего аэроплана.

Английский флот начал операцию против немецких колоний в Восточной Африке.

9 августа – Германский штаб начинает совершать первые ошибки, оттягивая часть сил от ударного правого крыла для освобождения Эльзаса. Германские корпуса 7-й армии (XIV и XV) развертываются по обоим берегам Рейна, сосредоточиваясь против южного фланга эльзасского отряда. Бой у Танна. Бой у Мюльгаузена. Атака 7-го французского корпуса захлебывается. Командующий дает указание 3-й эскадрилье провести разведку района атаки. Пилот д’Альанзье, вылетев на разведку, обнаружил германскую дивизию. Однако, ввиду отсутствия на этом участке французской артиллерии, рассеять ее было нечем. Командир эскадрильи лейтенант Бельемуа приказывает пилоту вновь вылететь в том же направлении, прихватив с собой коробку, в которой упаковано 1500 стрел.

Действительность берет свое, военные пилоты не могут просто так летать над противником и безучастно наблюдать за его действиями. Поэтому прибегают хотя бы к сбрасыванию с аэроплана стрел, поскольку выпуск авиабомб еще не налажен.

Тем не менее, в этот день германские аэропланы впервые «бомбили» Париж. Вместе с бомбами были сброшены листовки: «Парижане! Германская армия находится у ворот Парижа, и вам остается только сдаться!» Погибло три человека.

Британия выполняет свои обещания. Начата посадка на суда частей британской экспедиционной армии.

10-августа– Бельгийская армия, отбиваясь от наседающих немцев, отходит. Над ней в ярком солнечном свете летают германские аэропланы; это разведчики из авиаотряда III армейского корпуса. Пока они бессильны что-либо сделать и бельгийские военные посматривают на них лишь с любопытством. Однако по возвращении из полета германские летчики четко докладывают командованию об очищении бельгийских позиций у Гента и об общем отходе бельгийской армии к Антверпену.

Потерпевшие тяжелое поражение в верхнем Эльзасе, французские войска отброшены к границе. VIII и X французские корпуса выдвигаются к реке Мерта.

Восточноевропейский театр

Командир 11-го авиаотряда 3-й русской армии военный летчик штабс-капитан П.Н. Нестеров производит первую с российской стороны регулярную военную разведку в районе Дубно с наблюдателем генерального штаба штабс-капитаном Лазаревым; продолжительность полета – 1 час 35 минут.

Аэродромы были неподготовлены, после сильного дождя, шедшего накануне, земля размокла. Выдержка из отчета: «при спуске на пахоть аппарат „Моран-Сольнье“ № 218 с мотором „Гном“ 80 HP[29] за № 328/957, управляемый военным летчиком штабс-капитаном Нестеровым, скапотировал. Сломаны: винт, руль, направления, нижние брусья фюзеляжа, погнуты оси колес, кожух и носок мотора, порваны амортизаторы. Часть сломанного аппарата взята для исправления другого аппарата. Подан акт об исключении за № 51».

11 августа– Завершены перевозки главных сил германской армии.

Начата переправа английских войск через Ла-Манш.

Энвер-паша[30] пропустил через проливы в Константинополь плававшие в Средиземном море под флагом контрадмирала Сушона германские крейсера «Гебен» и «Бреслау». Вслед за Сушоном в Турцию прибыло около 450 офицеров и нижних чинов в качестве морских инструкторов. Английский адмирал Трубридж, преследовавший германские крейсера, опасаясь подводных мин и трудности прохода без лоцмана, не решился войти в проливы, куда за несколько часов до него вошли германские моряки.

12 августа– По желанию императора Вильгельма взятие последних фортов после падения Льежа не должно было больше стоить ни одной капли немецкой крови. В район Льежа прибыла осадная армия генерала Эйнема, оснащенная 420-мм орудиями. Комендант Льежа, генерал Леман, укрылся со своим штабом в одном из последних фортов, заявив офицерам о безнадежности дальнейшей борьбы и готовности умереть под развалинами укреплений. Тяжелая артиллерия приступила к разрушению продолжающих держаться фортов Льежа. Начато выдвижение из Аахена 1-й германской армии фон Клюка. Бой у Элена (Гелена): бельгийские войска обороняют переправы через р. Жету против германской кавалерии.

Продолжается сражение за Вогезские перевалы. Бой у р. Мерты.

На Балканском фронте началось первое наступление австро-венгерских войск, продолжавшееся до 24 августа. Сербы отказались от обороны своей столицы и отошли в Ниш.

13 августа– В Дублине собраны все пилоты и машины Королевского Военного Крыла (RFC), пригодные для службы на континенте в составе 4-х авиаотрядов (56 аэропланов), которые затем в сопровождении авиационного парка переправились во Францию.

Англия из 272 имеющихся на ее счету воздушных машин направила на Западноевропейский театр военных действий лишь 30.

14 августа – 8-й и 13-й французские корпуса форсируют р. Мерту и начинают наступление на Саарбург. 2-я французская армия переходит в общее наступление в Лотарингии.

Впервые зафиксировано воздушное нападение авиаторов на военную базу. Французы – поручик Цезари и капрал Прудоммо на самолете «Вуазен-5», поднявшись с аэродрома под Верденом и прихватив с собой 4 артиллерийских гранаты 90-мм, снабженных стабилизатором, атаковали немецкую базу в крепости Мец.

15 августа – Из письма штабс-капитана Нестерова жене: «Дорогая Диночка!.. Какой-то тип пишет в газете „Киев“, что я собираюсь повторить опыт Гарро. Свинство помещать подобные вещи в газетах… Целую тебя, детишек… Петя».[31]

История с Гарро свидетельствует о том, что авиаторы всех воюющих государств в эти дни были немало озабочены средствами борьбы в воздухе с воздушным противником.

В России состоялся выпуск в гатчинской летной школе, где периодически бывал в это лето Нестеров. Выпускники, среди которых находились будущий выдающийся русский военный летчик Крутень, Мачавариани и др., сразу же по окончании школы отправились на фронт.

Мачавариани: «Пока оформлялись командировочные документы и выдавались деньги на проезд к местам назначения, мы обсуждали между собой, что станем делать при встрече с аэропланом противника, не располагая никаким вооружением. У каждого из нас было личное оружие – пистолет „браунинг“ или револьвер „наган“, – которые, конечно, в воздухе не представляли никакой опасности для противника. Они могли пригодиться лишь в случае вынужденной посадки у немцев для самообороны или для того, чтобы, прострелив бензобак, поджечь и уничтожить свой аэроплан. Характерно, что никто из нас тогда и не помышлял о возможности тарана, слишком памятны были столкновения на гатчинском аэродроме, кончавшиеся катастрофами.[32] Невыполнимой представлялась возможность повредить вражеский аэроплан так, чтобы не пострадал твой.

Кто-то напомнил о способе, рекомендованном на занятиях по авиационной тактике: постараться опрокинуть машину противника воздушным потоком, создаваемым движением твоего аэроплана. Однако и этот способ был забракован, так как во время учебных полетов над аэродромом нам неоднократно приходилось попадать под воздушную струю от другого аэроплана, а за этим следовала лишь сильная, но быстро прекращающаяся болтанка.

Так и разъехались мы по местам своего назначения, не представляя себе реальных средств борьбы с воздушным противником».

Япония объявила ультиматум Германскому правительству с требованием немедленно отозвать все военные суда и передать японским властям не позже 15 сентября всю арендуемую Германией территорию Кяочао.[33]

16 августа– Захвачены два последних форта Льежа – Холонь и Флемаль. Завершена Льежская операция. Осадная артиллерия переброшена к Намюру. 2-я армия форсировала Маас в районе Льежа. В этот же день захвачено укрепление Пои, незанятое бельгийской армией (находящаяся там дивизия отошла к Намюру).

Французские авиаторы на самолете «Вуазен» повторили свою атаку на крепость Мец.

Началась переброска английского экспедиционного корпуса от Гавра в направлении Като.

17 августа– К этому дню Рейн пересекло около 11 тыс. поездов; Германия перебросила на фронт более 3 млн. человек.

2-я германская армия фон Бюлова сосредоточивается на левом берегу Мааса. Ей подчинены 1-я армия и кавалерийский корпус Марвица. Войска 3-й германской армии вышли к границе и заняли Сен-Вит. Немецкая кавалерия обнаруживает перегруппировку 5-й французской армии к месту слияния Самбры и Мааса. Завершено сосредоточение резервных корпусов германской армии.

Французами вновь занят Танн. VIII и XIII корпуса выходят к р. Саар.

Закончена переправа английских войск через Ла-Манш.

Восточноевропейский театр

Россия, вопреки ожиданиям многих, смогла развернуться быстро и начать наступление согласно намеченному плану. Началась Восточно-прусская операция наступлением вглубь Пруссии 1-й Неманской армии Ренненкампфа[34] севернее Мазурских озер, охватывая левый фланг противника. Завязался бой у Сталлупенена.

Авиация продолжает заниматься преимущественно тактической разведкой.

11-й русский авиаотряд выполнил 4 разведывательных полета, обследовав перед фронтом 3-й армии полосу шириной около 50 км и глубиной от места вылета 70 км, проникнув за государственную границу на 20–25 км.

Телеграмма в штаб 3-й русской армии: «в 6 час. 30 мин. утра вылетел на Ньюпоре № 5 из Дубно. В 6 час. 50 мин. пролетел Рудня, в 7 час. замечена на дороге Михайловка – Крупец часть силою около двух батальонов, направление движения части не выяснено. Мелкие части и заставы обнаружены к югу от дер. Михайловка и к юго-западу от дер. Крупец к Радзивилову; по линии Немировка – Батьков – Старики войск не обнаружено; артиллерии, обозов, коновязей нет. На улицах селений и по дорогам движение. Броды достигли 7 час. 30 мин. На площади и во дворах замечено много людей. Обозов, артиллерии, коновязей нет. По шоссе Броды – Суходолы замечены две небольшие части и три крытых парусиной повозки, двигались направлению Суходолы. Пролетели Радзивилов 7 час. 50 мин. Заметили к юго-востоку от города часть силою один или два батальона в строю по-ротно. У Батьково крупных частей конницы нет. Прилетели Рудно 8 час. 10 мин. В аппарате имеются пробоины от ружейных пуль. Военный летчик штабс-капитан Гавин. Наблюдатель капитан Лазарев».

Русский план войны разрабатывался с одной стороны с учетом собственных интересов России, с другой – исходя из выполнения договорных обязательств перед союзниками. Собственные интересы России требовали нанесения главного удара по Австро-Венгрии, с разгромом которой появлялись возможности для захвата проливов Босфор и Дарданеллы и нанесения удара по Германии с юга. Однако франко-русская конвенция обязывала Россию не позднее 15-го дня мобилизации начать наступление против Германии.

Русский генеральный штаб планировал одновременно разгромить германские войска в Восточной Пруссии и австро-венгерские войска в Галиции. Для этой цели развертывалось два фронта: Северо-Западный и Юго-Западный. Северо-Западный фронт в составе двух армий имел задачей концентрическим наступлением севернее и юго-западнее Мазурских озер окружить и разгромить германские войска в Восточной Пруссии и с выходом на нижнюю Вислу захватить плацдарм для последующего удара на Берлин. Юго-Западный фронт в составе четырех армий должен был концентрическим наступлением окружить австро-венгерские армии и разгромить их, открыв дорогу на Будапешт и Вену для последующего наступления на Германию с юга.

Кроме того, русский штаб развертывал одну армию в Петербургском округе с задачей прикрытия столицы и побережья Балтийского моря, а также по одной армии в Одесском и Варшавском округах.

Россия к началу войны имела 39 авиационных отрядов, в составе которых насчитывалось 263 аэроплана, предназначенных для использования в военных целях, а также 18 гидроаэроиланов. Большинство аэропланов было иностранного производства.

До начала войны военное ведомство в России обучило около 300 пилотов.

Основными центрами подготовки военных летчиков являлись авиационные школы в Гатчине и Севастополе. Обучение летчиков велось также при аэроклубах Петрограда, Москвы и Одессы. Русскому командованию казалось, что этого вполне достаточно, поэтому сеть летных школ не только не расширялась, но и прием в существующие был достаточно строго регламентирован; принимались только офицеры не менее двух лет прослужившие в действующей армии.

В первой половине 1914 г. эти школы подготовили 133 военных летчика.

Накануне войны, в связи с крупными успехами авиации, в России было приостановлено строительство дирижаблей.

Из 14 имеющихся в наличии дирижаблей в России, за исключением четырех самых крупных, все были устаревшими и различных конструкций, что очень осложняло их эксплуатацию. Их скорость не превышала 55 км/час. Для разведки тыла неприятеля они были признаны непригодными и оставались на своих базах.

Большие управляемые дирижабли России были построены и приняты на вооружение в 1913 г. и распределялись следующим образом. Дирижабль «Кондор» придавался 2-й воздухоплавательной роте, расквартированной в Брест-Литовске. Его объем 9600 м³, скорость полета 55 км/час, потолок – 3000 м, экипаж – 7-10 человек. Строился на заводе «Клеман-Баяр» во Франции. Дирижабль «Астра» находился на вооружении 3-й воздухоплавательной роты в г. Лиде. Этот нежесткий корабль объемом 9800 м³ был построен на заводе «Астра» во Франции. Скорость полета – 63 км/час, потолок – 2500 м, экипаж – 8-12 человек. Дирижабль «Буревестник» был придан 4-й воздухоплавательной роте, расквартированной в г. Бердичеве. Этот нежесткий дирижабль типа «Парсеваль» был построен в Германии. Его объем – 10 тыс. м³, скорость – 75 км/час, потолок – 2000 м, экипаж – 7-10 человек. Дирижабль «Альбатрос» находился при 12-й воздухоплавательной роте в Сализи. Этот дирижабль нежесткой системы был построен на Ижорском заводе по проекту Д. В. Голубова и Д. С. Сухоржевского. Его объем – 10 тыс. м³, скорость – 75 км/час, потолок – 2000 м, экипаж 8-12 человек. Все четыре дирижабля были вооружены пулеметами, имели приспособления для сбрасывания бомб и обладали продолжительностью полета до 20 часов. Эти дирижабли активно участвовали в боевых действиях; доставляли командованию ценные сведения о передвижениях австро-германских войск, бомбили склады боеприпасов, железнодорожные узлы.

В штабе русского верховного главнокомандования дирижабли считали главным средством стратегической разведки. Как только армия и флот были переведены на военное положение, началась перестройка воздухоплавательных частей в соответствии с требованиями военного времени. Батальон офицерской Воздухоплавательной школы был расформирован, его личный состав направлен на укомплектование запасного воздухоплавательного батальона, 12, 13 и 14-й воздухоплавательных рот. Остальные воздухоплавательные роты пополнены личным составом в соответствии со штатами военного времени. Роты с управляемыми аэростатами дислоцировались в Луцке, Бердичеве, Белостоке, Лиде, Сализи (близ Петрограда), Брест-Литовске, Ковно, Гродно и др. Для обслуживания дирижаблей здесь были построены 14 эллингов.

Русские воздухоплавательные части имели к началу войны на вооружении 14 управляемых аэростатов.

Помимо управляемых аэростатов на вооружении русской армии находились наблюдательные станции с неуправляемыми – змейковыми и сигнальными – аэростатами, которые служили средством артиллерийского наблюдения и ближней разведки. К началу войны военное ведомство располагало 46-ю змейковыми аэростатами, приписанными к 11-ти воздухоплавательным ротам, в основном крепостным. Каждая рота имела 2–3 наблюдательные станции. Каждая станция располагала одним змейковым и одним запасным, аэростатом с лебедками для их подъема и спуска. Численный состав воздухоплавательной роты составлял от 60 до 100 человек.

18 августа– Столкновение на р. Жета между 1-й германской армией и бельгийскими войсками. Бельгийская армия отходит за р. Диль. Первое столкновение правофланговых германских армий с французами – конница 2-й германской армии отбрасывает за франко-бельгийскую границу кавалерию Сорде.

Французы занимают Саарбург.

Восточноевропейский театр

Русские войска начали наступление на австрийском фронте; с Галич-Львовской операции (встречное сражение на р. Золотая Липа и сражение на р. Гнилая Липа, инициированные 8-й и 3-й русскими армиями) разворачивается грандиозная Галицийская битва, в которой приняло участие девять армий (пять русских и четыре австро-венгерских).

19 августа– Не задерживаясь на р. Диль, бельгийская армия отходит к Антверпену, открыв германским войскам дорогу на Брюссель. Германское командование требует у мэра Брюсселя сдать город. В 14 часов германские войска входят в город. Вечером германские авиаторы устраивают фейерверк из ракет над центральной площадью Брюсселя, что приводит в панику жителей города, принявших ракеты за бомбы.

На Брюссель была наложена военная контрибуция в 200 млн. франков.

2-я германская армия приступает к штурму Намюра. План, принятый генералом Гальвицем, заключался в одновременной атаке трех фортов, расположенных по обоим берегам Мааса, вместе с их промежутками. Было решено ввести в действие сразу всю тяжелую осадную артиллерию. Обилие оврагов в окрестностях Намюра давало возможность избрать для расположения артиллерии необходимое количество закрытых позиций.

Для того чтобы захватить нужное расположение, германцам пришлось оттеснить передовые части бельгийцев к фортам. В результате этих подготовительных боев, проводившихся в тесной связи с воздушной разведкой, выяснилось, что промежутки между фортами хорошо подготовлены к обороне и о внезапном нападении не может быть и речи. Уже в этом эпизоде выявилось достаточно внимательное отношение германских военных к авиационной разведке. Тем не менее, оно пока выглядит эпизодом не только в нашем изложении.

Геннер: «…часто случалось, что авиаотряды вообще не получали никакого приказа… и наблюдатели иной раз не знали, где свои, где неприятельские войска.

Вообще на воздушную разведку особенно больших надежд не возлагали. Считалось нормальным, если целыми неделями не появлялись в воздухе ни свои, ни неприятельские аэропланы. Успешная работа летчиков, которые день за днем доставляли все более исчерпывающие сведения о противнике, поражала командование; эти сведения вызывали недоверие, и в штабах обычно ждали подтверждения их другими видами разведки…»

Французами вновь занят Мюльгаузен. XIV французский корпус продвигается к Кольмару.

Восточноевропейский театр

В ночь германские войска под командованием Притвица отходят к Гумбиннену. Телеграмма из штаба 3-й армии: «Начальнику авиационного отряда одиннадцатого корпуса. Выслать на разведку два аэроплана: первый на Лопатин, Топоров, Радехов, Стоянов, Друшкополь – выяснить, есть ли противник в этом районе, где именно и в каких силах. Номер второй на Подзамче, Подгорце, Сасов, Злочев – нет ли движения колонн в восточном и северо-восточном направлениях. Полковник Духонин».

Эта телеграмма не свидетельствует о широко применявшейся практике, а лишь о частном случае особого интереса и к данным авиаторов тоже.

20 августа– IV корпус 1-й германской армии занимает Брюссель и Ватерлоо, выдвигает войска к Антверпену; 3-я германская армия авангардами выходит к Маасу в районе Динана. Внутренние фланги 3-й и 2-й армий смыкаются в районе фортов Намюра. 3-я армия подходит к Маасу. Начинается захождение 1-й армии правым флангом: западное направление движения меняется на юго-западное.

Германские войска (XIV резервный корпус и второочередные части) переходят в контрнаступление в Вогезах. Сражение у Саарбурга.

6-я германская армия переходит в наступление в Лотарингии.

Восточноевропейский театр

Армиям Северо-Западного фронта русское командование ставило задачи окружить и разгромить 8-ю германскую армию, обходя Мазурские озера с севера и юга. 1-я русская армия перешла в наступление 17-го, 2-я – 19-го августа. Наступление обеих армий поначалу развивалось успешно. Войска 1-й армии нанесли поражение I германскому корпусу и основным силам 8-й армии. Германские войска, потеряв до трети своего состава, поспешно отступили. Однако вместо развития успеха и организации преследования командующий 1-й русской армии генерал Ренненкампф приказал приостановить наступление.

8-я германская армия, проиграв бой под Гумбинненом, начинает отступление за Вислу.

2-я Наревская армия пересекает границу. Авангарды русских корпусов к вечеру достигли линии Остров – Вышгородок.

Командование Юго-Западного фронта (3-й и 8-й русских армий), поглощенное своими планами, сосредоточило направление разведдеятельности на окрестностях Львова и оставило другие районы фронта без серьезного внимания авиации.

Из письма Нестерова жене: «Дорогая Дина! Сегодня у нас был серьезный день: все летали на разведку. Передков[35] и я летали к неприятелю, дали некоторые сведения, стреляли в нас и те и другие, т. е. и наши и австрийцы, но толку не было, т. к. высоко поднимались. Летали довольно далеко в глубь Австрии, как-то забавно себя чувствовать, смотря на неприятеля сверху. Хотя дел у меня и много сейчас, но чувствую себя довольно хорошо, т. к. все более или менее урегулировалось…»

21 августа – Начался обстрел 9 фортов Намюра тяжелой 420-мм германской артиллерией.

Развернулось грандиозное Пограничное сражение на 250-км участке фронта от Шельды до Мозеля (Лотарингия). Участвует девять армий (пять германских, три французских и одна английская). 7-я германская армия переходит в контрнаступление на Сааре (Эльзас-Лотарингия). Поражение французских войск в Лотарингии: 2-я армия отступает по всему фронту.

Арденны: начало сражения у Лонгви. Начало сражения у Невшато (бой на р. Семуа).

2-я германская армия входит в соприкосновение с 5-й французской на Самбре. Английская армия выходит на верхнюю Самбру.

Только в этот день впервые в зону действия германской разведывательной авиации попала английская армия, которая уже успела добраться до Като и теперь следовала к Мобежу. Таким образом, ввиду осуществления летчиками лишь ближней тактической разведки, переправа и начало движения английской экспедиционной армии по Франции остались неизвестными германскому командованию. Теперь германские авиаразведчики доносили командованию об усиленном железнодорожном движении у Монса, об интенсивном автомобильном движении к нему с юго-запада, а также о походном перемещении батареи от Баве к Бинигу.

Продвижение пяти германских армий, начавшееся 18 августа, к вечеру 21 августа достигло следующего положения: 5-я армия находилась по обе стороны Лонгви, растянувшись на фронте в 45 км.; 4-я армия была разбросана на фронте в 50 км от Нефшато до Живе; правый фланг ее, таким образом, был выдвинут далеко на запад; промежутки между отдельными корпусами составляли около 15 км. До сих пор серьезных встреч с противником не было. Однако перспектива такой встречи весьма волновала командование обеих армий, так как трудно было представить себе, как могли реагировать на атаку сомкнутой массы противника армии, разбросанные на пространстве 100 км, занимавшие к тому же линию, каждый пункт которой мог быть подвержен фланговому удару. В 5-й армии было известно, что передовые посты французов находятся по рекам Шьер и Крюн на линии Монмеди – Лонгийон – Мерси-ле-Ба. Авиационная разведка 4-й германской армии констатировала наличие французских частей к северу от Мааса и Шьер, севернее линии Мезьер – Монмеди. Что замышлял противник, и как следовало реагировать на его действия?

В этой крайне неопределенной обстановке кронпринц выносит решение немедленно атаковать противника, находящегося между реками Шьер и Крюн.

Восточноевропейский театр

Поняв из перехваченных донесений, что Ренненкампф не собирается преследовать германские войска, Притвиц сосредоточивает силы против 2-й русской армии генерала Самсонова[36].

22 августа– Район Самбры и Мааса: прорыв германской пехоты в промежутке между фортами Намюра.

Эльзас-Лотарингия: общий отход французских войск в районе Саарбурга. Германская главная квартира отдает 6-й армии приказ продолжать наступление за р. Мерта и действовать в направлении Эпиналя. Сражение у Шармского прохода.

Формирование «Лотарингской армии» генерала Монури в стыке между 3-й и 2-й французскими армиями.

Арденны: поражение 3-й французской армии в боях у Виртона, Лонгви, Уньи, Филиера. Поражение 4-й французской армии в боях у Месэна, Ошана, Росиньоля.

2-я германская армия форсирует Самбру (сражение при Шарлеруа]. Английская армия выходит к Монсу и каналу Конде.

Германская авиационная разведка доносит о движении многочисленных обозов от Англе-Фонтен до Баве. Поступил приказ из штаба главного германского командования использовать для ближней разведки в Лотарингии цеппелины Z-VII и Z-VIII; им ставилась задача отыскать с рассветом отходящие в Эльзасе французские войска и расстроить их ряды бомбардировкой.

1-я германская армия все еще не примкнула к фронту 2-й армии; она получила приказ отклониться левее, чтобы поддержать эту последнюю в атаке против 5-й французской армии. Но при этом упускалась из виду английская армия, которая, по данным германскою главного командования, должна была находиться в Лилле. Только в полдень было выяснено присутствие англичан в районе Монса. Командующий 1-й германской армией, учитывая возможность встречи с английской армией, намеревался продолжать свой марш в направлении к юго-западу, чтобы быть готовым принять сражение фронтом к западу, востоку или югу, но получил подтверждение первоначального приказа. По выяснении местоположения англичан Клюк намеревался охватить их левый фланг. Между тем командующий 2-й германской армией Бюлов отдал приказ немедленно атаковать французов по ту сторону Самбры, получив от авиации сведения, что перед ним находятся лишь слабые силы противника. Из этого примера вновь следует, что германское командование гораздо серьезнее отнеслось к возможностям воздушной разведки с первых же дней войны, чем ее противники.

На переправах через Самбру начались бои, в результате которых части 2-й армии стали переходить на правый берег реки и продвигаться вперед, оттесняя французов к югу.

Восточноевропейский театр

Вместо Притвица командующим 8-й армии назначается Гинденбург, начальником штаба – Людендорф. Наревская русская армия продвинулась силами двух корпусов за линию Прасныш – Цеханнов. Перед германским командованием встал вопрос – продолжит ли армия Ренненкамнфа движение на Кенигсберг или отправится на поддержку Наревской армии?

Провинция Циндао

Германское правительство отозвало своего посланника из Японии. В этот же день прогремели первые выстрелы и пролилась кровь на Дальневосточном театре военных действий; германские береговые батареи преподали урок осторожности блокирующим кораблям, заставив их отойти подальше от побережья.

Губернатор Циндао Мейер-Вальдек телеграфировал кайзеру, что крепость будет держаться до последней возможности. Вечером этого дня он получил ответную телеграмму: «Бог защитит вас в предстоящей тяжелой борьбе. Мысленно с вами. Вильгельм».

Крепость практически не имела своего флота, зато располагала мощной береговой артиллерией. Что касается авиации, то в крепости имелось лишь два аппарата «Румплер-Таубе», один из которых разбился накануне при посадке. Весь авиапарк обслуживали два военных летчика (один из них – австриец] и 4 техника.

Авиационные силы Японии состояли из 4-х аэропланов береговой авиации (1-го «Румплера» и 3-х «Фарманов»], имевших 75 человек обслуги, и 3-х судовых аэропланов (2-х поплавковых и 1-го колесного бипланов типа «Фарман»].

Всего Япония имела в 1914 г. 38 аэропланов.

23августа– Район Самбры и Мааса: город Намюр взят германцами, захвачены форты Маршовелет, Коньеле, Мезере. Германская пехота доходит до Самбры и Мааса в районе Намюра, мосты через реку взорваны. 3-я германская армия переходит Маас у Динана.

Эльзас-Лотарингия: отход, французских войск от Вогезских перевалов.

Сражение у Монса между 1-й германской армией и британскими экспедиционными силами.

Из штаба 3-й германской армии главному командованию: «… около 10 часов утра по донесению летчика армейского авиаотряда противник предпринял отход в юго-западном направлении… на основании этих данных мы предприняли преследование отходящего противника с целью опередить его в направлении Филиппвиль – Ромере, для чего была назначена одна дивизия восточнее Живе и Фюме».[37]

В штаб 3-й армии прибыл офицер штаба 2-й армии с просьбой поддержать ее наступление с рассветом на позиции, защищаемые силами около пяти корпусов с правым флангом, упирающимся в Меттей; штаб 2-й германской армии просил о поддержке в виде наступления 3-й армии с востока на запад. Командующий 3-й армии двинул четыре корпуса из шести на запад. С наступлением темноты германским войскам удалось овладеть западным берегом Мааса между Гуке и Лэнн.

Посланные на разведку германские дирижабли Z-VII и Z-VIII с задания не вернулись.

Геппнер писал впоследствии, что оба дирижабля погибли из-за необходимости действовать «в гористой местности с высотами до 1500 м».

Восточноевропейский театр

1-я русская армия в 15 км от Гумбиннена, ее конница бездействует. Ренненкампф направляет усилия против крепости Кенигсберг.

После 13,5-час. полета около австрийской главной квартиры снизился дирижабль «Шютте-Ланц-2», который вел разведку в районе Холм – Люблин – Красник и сообщил о начале сражения у Красника.

Начинается Люблин-Холмская операция (встречное сражение у Красника между 1-й австрийской и 4-й русской армиями и у Томашова между 4-й австрийской и 5-й русской армиями]. Австрийцы сбили XIV правофланговый корпус 4-й русской армии и вынудили его отойти к Краснику. В образовавшееся между XIV корпусом и р. Висла «горло» проникли значительные силы австрийцев, угрожавшие дальнейшим обходом правого фланга 4-й армии.

Русская воздушная разведка на четвертый и пятый день стремительно развивавшегося наступления 2-й армии выявила скопление германских войск численностью до двух пехотных корпусов на левом фланге русской армии. Однако в штабах армии и фронта эти сведения воздушной разведки были взяты под сомнение на том основании, что по «наиболее надежным» данным агентурной разведки такое количество германских войск едва насчитывалось на всем фронте армии. Командование русских не приняло никаких мер ни по проверке данных воздушной разведки, ни по предупреждению возможного нападения. Это пренебрежение окажется роковым.

Сбит с земли и из-за повреждения мотора совершил вынужденную посадку около Львова на австрийской территории один из лучших российских летчиков-спортсменов Васильев, вместе с которым в качестве военного наблюдателя на борту находился генерал Мартынов[38]. Оба попали в плен.

24 августа– Район Самбры и Мааса: штурм фортов Намюра на южном берегу Самбры: захвачены Малой, С’Эрибер, Андуа.

Эльзас-Лотарингия: сражение на р. Мерте.

5-я французская армия отходит на юго-запад. Английская армия отходит на юг.

Из «Записки французского командования для всех армий»: «в первые дни боев выявились недостатки… атаки производятся без тесной связи между пехотой и артиллерией». Пока еще об авиации даже речь не идет.

Разворачиваются бои за Шармский проход.

Из донесений авиационной разведки IX армейского корпуса 3-й германской армии: «8 час. 15 мин. утра. Противник отходит с линии Сен-Гислен – Живри в западном и южном направлениях. Главные пути отхода: Живри– Баве, Моне – Ле-Лонгвиль, Моне– Жанли – Баве, Баве– Сен-Вааст – Жанле, Одреньи – Ангр, Руазен – Бри, Ангр – Вибург…»; «Общий отход к Мобежу». Кроме того, этим же утром было получено донесение авиаразведки о беспорядочном отходе франко-английских войск в юго-западном направлении. Также сообщалось, что на прикрытие отхода оставлены лишь слабые арьергарды. Тотчас же в 9 час. 45 мин. утра был отдан приказ по 3-й германской армии преследовать противника в юго-западном направлении и преградить ему пути отступления. В этот же день главные силы 3-й германской армии переправились через Маас.

Как мы помним, по данным авиаразведки 2-й армии, германцам противостояли французские войска силой до пяти корпусов, в связи с чем штаб 2-й армии обратился в штаб 3-й армии за поддержкой. Тем не менее в штабе 3-й армии, сначала двинувшись было на поддержку соседей, на следующее утро предпочли поверить авиаразведке своих летчиков и сменили направление удара. Это движение свидетельствует о серьезном доверии со стороны германского штаба своим пилотам-наблюдателям, и полученное подтверждение правоты воздушных разведчиков уже в скором времени принесет германцам хорошие плоды.

Ошибки в донесениях авиаразведки 2-й германской армии объясняли тем, что большинство аэропланов 2-й армии, вопреки протестам их командиров, использовалось для поддержания связи между частями и штабами армий.

Восточноевропейский театр

Германская авиаразведка донесла, что армия Ренненкампфа продолжает движение на Кенигсберг. Основываясь на этих данных, а также на данных агентурной разведки, германское командование сделало заключение, что Ренненкампф не собирается идти на помощь 2-й русской армии и двинуло VII армейский корпус 8-й армии из района восточнее Инстербурга и I резервный корпус для решительного удара по Наревской армии под Танненбергом.

Из письма Нестерова: «Дорогая Дина!.. Ты, по-видимому, думаешь, что у нас здесь происходят на наших „Моранах“ бои, но пока этого не было заметно, хотя ведут пленных австрийцев в довольно порядочном количестве, но все это в небольших стычках. Надо думать, что теперь приближаются дни, когда крупные силы столкнутся, т. к. у нас по всей линии наступление массой. На днях и мы думаем переходить поближе и, может быть, перейдем границу, где остановимся биваком. Каждый из нас уже побывал по 2–3 раза за границей и произвел разведку, давшую те или иные сведения. Я открыл фабрику „Моранов“; успел поломать три раза „Моран“, два раза серьезно, а один раз встал „на попа“ и согнул только носок у мотора, винт остался цел. Объясню это вообще переутомлением из-за деятельности по командованию отрядом. Часто приходится бывать в штабе армии, т. е. в тылу и в передовых отрядах, т. е. на границе, так что впечатления сменяются очень быстро. Получил автомобиль „Мерседес“ с гудком таким, как ходил мимо нас, и часто на нем ездим…

Ну, целую крепко, пойду посплю – 12 с четвертью ночи. Времени свободного мало, все отрывают для бумаг… Твой Петя».

На Балканском фронте закончилось первое наступление австро-венгерских войск. Сербы, постепенно перейдя в контрнаступление, оттеснили противника к рекам Саве и Дрине.

25 августа– Район Самбры и Мааса: пали последние форты Намюра. В обороне города наряду с бельгийцами принимало участие 12 тыс. французов; тем не менее, в Бельгии все упорнее распространяется крылатая формула: «Спасти Бельгию могут только – стихийность русских и стойкость англичан».

Арденны: сражение у Лонгви проиграно французами, 3-я французская армия отходит к Вердену и на линию Маасских высот. Следует директива генерала Жоффра о прекращении Приграничного сражения и общем отходе французских войск.

Не будучи в состоянии сходу овладеть Антверпеном, германцы подвергли его бомбардировке под прикрытием ночи. Ранним утром германский цеппелин сбросил несколько бомб на Антверпен, в одном доме было убито 6 жителей прямо в постели. Всего в этот налет погибло 10 человек и двое умерли впоследствии от ран.

Однако несколько иная картина вырастает из опубликованного вскоре после этого события рассказа очевидца[39]: «Я проснулся в первом часу ночи от оглушительной канонады. Выбежав на улицу, я увидел вверху, футах в 700 над землей, огромный цеппелин. Бродя по городу, я насчитал не менее 10 различных улиц, пострадавших от бомб. По моим расчетам около 900 построек разного рода получили легкие повреждения, а 60 домов подверглись почти полному разрушению. Число жертв еще не установлено. Лично я на своем пути наткнулся на 4 трупа. В одном участке уцелел один только дом. Вокруг него по всем направлениям разбросаны были тела изувеченных обывателей. Главная площадь являла картину самого страшного разрушения, какие мне только приходилось видеть. Я ходил в сопровождении королевского секретаря. Бомбы бросались в публичные здания, особенно усердно – в королевский дворец. Секретарь дал мне осколки бомбы, найденные у дворца, дабы все правительства Европы и Америки по свидетельствам очевидцев могли объединиться в протесте. Я попросил секретаря по иностранным делам барона фон-дер Эльста, папского нунция, русского посла, министра Вандервельде, министра Иманса и графа Гобле сопровождать меня. Они пришли в ужас при виде разрушений, произведенных бомбами».

Корреспондент американской газеты Александр Пауэлл, бывший в Антверпене, когда над городом появились первые цеппелины, писал в своей заметке, вышедшей в Британии три месяца спустя: «Когда я зашел в комнату разбомбленного дома, где перед тем спала женщина, то у меня закружилась голова и меня затошнило, поскольку женщина была разорвана буквально на клочки. Пол, стены, потолок – все было заляпано… словом, все, что осталось от женщины, можно было собрать только полотенцем… В сквере поблизости один полицейский на посту на дальнем конце площади был убит мгновенно, а другому оторвало обе ноги… Женщине, которая проснулась при первых взрывах и высунулась из окна, чтобы посмотреть, что происходит, оторвало голову».

Боевая вылазка бельгийской армии из Антверпена окончилась неудачей.

В это время назревают роковые события под Парижем.

Из донесения авиационной разведки IX армейского корпуса 3-й германской армии: «8 час. 50 мин. утра… противник в 6 час. 50 мин. утра от перекрестка дорог у Баве большими силами отходит к Авен – Ле-Като – Ле-Кенуа и только малыми – к Мобежу».

Экипаж погибшего дирижабля Z-VIII добрался до расположения своей части и доставил нужные сведения.

Восточноевропейский театр

5-я русская армия, выполняя директиву о поддержке 4-й армии, сделала захождение левым плечом и к вечеру заняла следующие позиции: XXV корпус – на линии Машов – Михалев – Бодачев – Замостье; XIX корпус – в районе Комаров – Зубовице; V корпус – Новоселки – Варенж; XVII корпус – севернее Сокаль.

Командование 4-й австрийской армии решило продолжить начатое наступление, направляя левое крыло на Холм. В результате произошло встречное сражение 5-й армии Плеве с 4-й армией Ауффенберга. Завязались бои II австрийского и XXV русского корпусов за переправы у Богданова и Михалева.

С русской стороны произведены два разведывательных полета: 9-й авиаотряд – в небольшом районе Буек, Красне, Глиняны (направление на Львов); 11-й авиаотряд – в районе Львова. Из рапорта Нестерову: «…По окончании разведки примерно в районе дер. Винники встретили неприятельский аэроплан системы Райт, поднявшийся навстречу из района восточнее Львова; от встречи с нами Райт уклонился, пролетев мимо на расстоянии около полуверсты; ввиду того, что мы везли ценные сведения, от сближения с противником на выстрел маузера пришлось отказаться… Поручик Рихтер. Поручик Передков…»

Из этого донесения видно, что у выполнявших разведку летчиков при встрече с аэропланом противника возникало естественное желание напасть на него. Однако сама возможность ведения воздушного поединка была еще настолько неопределенной, а средства борьбы настолько малоэффективными, что доводы разума перевешивали и принуждали пилотов отказываться от таких попыток.

К донесению Рихтера – Передкова была приложена схема укреплений Львова. Район южнее Глиняны не обследовался, поэтому подход двух австрийских корпусов к р. Золотая Липа, а также нескольких частей к р. Буг обнаружен не был; командующий фронтом Иванов был поглощен своим решением «брать Львов независимо ни от чего» и по сторонам не смотрел.

Русские авиаторы снова отмечали продолжавшееся сосредоточение германских сил на левом фланге русской армии. Но и к этим сведениям отнеслись с недоверием, и прежде всего командир VI армейского корпуса, действовавшего на левом фланге.

26 августа– 4-я французская армия отходит за Маас и взрывает переправы.

Король Альберт получает письмо от генерала Лемана: «После целого ряда упорных боев я пришел к заключению, что форты Льежа могут играть роль лишь временной задержки. Тем не менее, я сохранил военное управление, дабы не нарушать согласованных оборонительных мер и оказать нравственное воздействие на дух гарнизона. Я 24 часа находился в форте Люсин. Этот форт был взорван… офицеры штаба вынесли меня… германский капитан взял меня в плен. Высоко чтя наше оружие, я не сдавал ни крепости, ни фортов. Благоволите простить меня, государь. Все мои помыслы были всегда с Бельгией и моим королем. Я охотно отдал бы свою жизнь за них, но мне не дано было умереть».

Германская главная квартира совершает еще одно отступление от первоначального плана, принимает решение о переброске на Восточный фронт гвардейского резервного корпуса и XI корпуса, а также 8-й кавалерийской дивизии.

Но это еще не все. Мольтке, забрав с французского фронта два корпуса и приказав им следовать в Восточную Пруссию, еще два корпуса отправил на Антверпен и один корпус против Мобежа, ослабив таким образом, основную ударную силу под Парижем на целую армию.

В районе Марны сформирована французская эскадрилья из четырех «Моранов-Солнье» под командой капитана Жанеро, в состав эскадрильи входит пилот Роланд Гарро (вот когда этот замечательный летчик впервые действительно появляется в военных донесениях).

3-я французская эскадрилья в составе шести аэропланов «Блерио» придается «Эльзасской армии» с задачей летать в районе боев, беря на борт по 3 легких бомбы[40], и бомбардировать любые попадающиеся на глаза скопления противника.

Из донесения штаба 7-й германской армии главному командованию: «Наши летчики отлично выполняют свои обязанности. Французские летчики не используются для дальней разведки и работают больше в целях ближней разведки, в разведке поля сражения, и в этом отношении они превосходят наших летчиков».

Это донесение свидетельствует о внимательном отношении немцев к действиям не только своей авиации.

Самсоновская катастрофа

Завязывается сражение между 2-й русской и 8-й германской армиями («самсоновское сражение», «Канны мировой войны», «самсоновская катастрофа», «операция Гиндейбурга», «сражение под Танненбергом» или просто «Танненберг»).

В это же время разворачивается встречное сражение 5-й русской и 4-й австрийской армий к северо-востоку от города То-машов. Около 14 часов неожиданно для русских завязывается сражение у р. Золотая Липа. Столкновение IX и VI австрийских и XIX русского корпусов постепенно разрастается в большое встречное сражение, называемое в австрийских источниках сражением у Комарова, в русских – Томашовским.

4-я пехотная дивизия, находившаяся у Бишофсбурга, была внезапно[41] атакована подошедшими с северо-востока германскими войсками и отброшена к Шопенгену.

Русские армии подошли ко Львову. Готовится решительное наступление. Подготовка операции сопровождается перегруппировкой войск. Австрийцы всеми силами пытаются приостановить наступление русских; спешно подтягивая резервы. Австрийской авиации поставлена задача разведать передвижения и коммуникации русских, а также места расположения их штабов, аэродромов и артиллерийских позиций. Австрийские летчики в эти дни развернули активную деятельность, занимаясь не только разведкой, но сбрасывая попутно небольшие бомбы и многочисленные стрелы. Средств помешать им в этой работе у русских практически не было.

27 августа – Директива германского командования о порядке преследования союзных армий – «немедленно наступать к французской столице».

В районе Мондидье начинает формироваться новая французская армия (Лотарингская, она же Соммская, она же Парижская, она же 6-я французская].

Французское командование рассылает в войска «Указание для употребления артиллерии», в котором требует обеспечить полную связь между пехотой и артиллерией. Далее в указании говорится: «Наконец, следует подражать нашему противнику, широко применяющему аэропланы для подготовки своих атак. Эти аэропланы летают над местностью впереди фронта и дают возможность артиллерии брать под обстрел на максимальную дальность ее орудий наши сосредоточения и наши колонны, так что мы не можем даже приблизительно определить расположение батарей.

Теперь, когда мы вошли в соприкосновение с противником на всем фронте армий, число самолетов, необходимых для стратегической разведки, сильно сократилось. Таким образом, командующие армиями впредь отдадут в распоряжение командиров армейских корпусов и резервных дивизий некоторое количество аэропланов, которые будут применяться для следующих задач:

1. Отыскивать цели;

2. Давать батареям все необходимые сведения для производства стрельбы.

Опыты, произведенные в этой области в течение нескольких лет, достаточно многочисленны, чтобы в каждом армейском корпусе или резервной дивизии командующий артиллерией мог, после получения сведений от службы авиации, принять необходимые исполнительные меры.

Главнокомандующий Жоффр».

Любопытное свидетельство. И это несмотря на то, что французы первыми начали активно применять аэропланы для корректирования огня артиллерии; у русских и германских войск этим занимались преимущественно привязные аэростаты. Здесь любопытно привести свидетельство командующего германской авиацией Гёпнера: «Первые артиллерийские стрельбы в Германии с участием летчиков были проведены при артиллерийской школе в октябре 1912 г., а затем весной 1913 г. Три офицера артиллериста получили специальную подготовку по этому делу… Дальнейших шагов в этом направлении вплоть до начала войны сделано у нас не было…»

И у него же в другом месте: «В конце 1912 г. главная инспекция нашей артиллерии указывала, что „преимущество Франции в деле применения аэропланов для нужд артиллерии надо рассматривать в известной мере как компенсацию ее отсталости в области тяжелой артиллерии“».

Французы предпринимают атаку на Сен-Кантен с целью прикрытия отхода основных сил.

Восточноевропейский театр

6-я австрийская армия предпринимает попытку окружения 5-й русской армии.

Из письма Нестерова жене: «Дорогая Диночка!.. Мы уже три дня за границей в Бродах. Сегодня переходим еще глубже ко Львову. Все мы здоровы, кроме Гавина, которого со вчерашнего дня не дождались. О судьбе его никто не знает, по всей вероятности, попал в плен. Вчера мне сообщили бумагу о награждении меня орденом Владимира 4-й степени за мирное время… Живем мы в помещичьем доме как баре, но работа у нас тяжелая. Вчера вечером был в штабе армии и ездил на передовые позиции, наблюдал первый раз бой. Был большой бой, картина очень сильная, впечатление такое получается, что приходишь к заключению о бессмысленности войны. Раненые идут спокойно, с чувством исполненного долга и безропотно. В тылу, где мы помещаемся, до сих пор этого не было видно, поэтому о войне не думалось. Ну, целую тебя… Твой Петя».

К вечеру на участке от Каменки до Дунаева обстановка для русских складывалась благоприятно; более восьми австрийских дивизий отступили, неся большие потери.

Выписка из журнала о боевых действиях: «…13-го авг. в 7 час. 20 мин. утра военный летчик штабс-капитан Гавин, с наблюдателем, причисленным к Генеральному штабу поручиком 168 пех. Миргородского полка Рихтером на Ньюпоре № 45 с мотором ГНОМ 70 HP вылетел на разведку укреплений г. Львова. Над Львовом аппарат был подбит шрапнелью в левое крыло, причем одновременно остановился мотор; ввиду этого был сделан вынужденный спуск в районе, занятом австрийскими войсками. Дабы не дать аппарат неприятелю – аппарат был подожжен, а сам летчик с наблюдателем направились к русской армии. Пройдя от аппарата небольшое расстояние, они увидели, что аппарат был охвачен пламенем. Летчики благополучно возвратились. Подан акт об исключении аппарата за № 121». По дороге летчики взяли в плен австрийского солдата, который «оказался хорошим проводником».

Телеграмма из штаба 3-й армии командиру IX корпуса: «Случаи стрельбы по своим аэропланам продолжаются, несмотря на ясные признаки, сегодня был обстрелян летчик капитан Нестеров сборной командой 42-й пехотной дивизии близ деревни Ясиновице, телеграфной командой шестого саперного батальона, частями 128-го Старооскольского полка у Злочева. Аппарат прострелян в нескольких местах. Прошу принять самые энергичные меры, чтобы прекратить эту беспорядочную стрельбу по своим аэропланам. Драгомиров».

В районе 2-й русской армии летчики XIII корпусного авиаотряда доносят командиру о приближении с севера германского корпуса. Однако командир XIII корпуса, имевшего задачей продвижение в сторону Алленштейна, ожидал прибытия в качестве подкрепления IV корпуса и посчитал, что летчик ошибся в определении принадлежности корпуса. Подобные ошибки действительно происходили, и это являлось одной из проблем воздушной разведки первых месяцев войны. На всякий случай посланный в этом направлении конный разъезд не вернулся. Также по неизвестным причинам не вернулся и посланный в этом направлении аэроплан. Еще через некоторое время русский корпус неожиданно был атакован с севера и отошел в беспорядке.

28 августа– Начало сражения на Маасе. Бои на путях к Ретелю. Столкновение у Гиза. Продолжение сражения у Сен-Кантена.

Командующий 4-й германской армией вновь предлагает своим правофланговым корпусам форсировать победу, стремясь выходом к Вандрес обрушиться на тылы 4-й французской армии, все еще продолжающей удерживаться на западном берегу Мааса. Но французам удается подтянуть на свой левый фланг еще одну, 52-ю резервную дивизию. Чтобы парировать эту новую угрозу, командир VIII германского корпуса перебрасывает часть 15-й дивизии на правый берег реки в район Вивьер. Здесь еще с утра заняла позиции германская тяжелая артиллерия, огонь которой заставил французов податься назад. Тем не менее в течение всего дня 16-я германская дивизия бездействовала, VIII резервный корпус атакует противника, но, встреченный сильнейшим огнем французской артиллерии, вынужден к концу дня отвести свои части на исходные позиции; XVIII корпусу удается продвинуться на линию восточнее Рокур – Флаба, где его части окапываются; XVIII резервный корпус выходит на линию Ионк – Бомон, VI корпус остается на месте.

В 17 часов авиация сообщает командованию 4-й германской армии об отходе французов. В 21 час 30 минут германским корпусам отдается приказ о преследовании противника: XVIII корпусу в направлении Сапонь, XVIII резервному корпусу – на Безас.

В 8 час. 30 мин. генерал Монури узнает, что вся 1-я германская армия отступает к северу перед фронтом 5-й французской армии. Ряд сильных колонн противника в движении на дорогах к Марне. В 10 час. 20 мин. авиаторы сообщают о скоплении крупных масс противника южнее Ферте-Милон. В 13 час. 15 мин. Монури, оценивая таким образом, сложившуюся обстановку, как отступление 1-й германской армии к северу вдоль р. Урк, приказывает возобновить наступление с «крайней энергией по всему фронту».

Германский флот предпринимает попытки прорвать установленную британскими военно-морскими силами морскую блокаду. На подступах к Гельголандской бухте происходит бой английской крейсерской эскадры адмирала Битти с германскими крейсерами; немцы несут крупные потери: три легких крейсера и один эскадренный миноносец потоплены; англичане не потеряли ни одного корабля.

Восточноевропейский театр

XIV корпус 4-й австрийской армии сбил XVII корпус 5-й русской армии, еще два фланговых корпуса русских отброшены, а центральные взяты в полукольцо. 8-я и 3-я русские армии выигрывают сражение у р. Золотая Липа.

Подбит вылетевший на разведку аэроплан 9-го авиаотряда 3-й армии, управляемый Войткевичем. Телеграмма из штаба 3-й армии командиру XI корпуса: «Вчера утром Старооскольским полком был обстрелян при спуске в Злочеве летчик штабс-капитан Нестеров, сегодня при спуске летчики штабс-капитан Плотников и поручик Войткевич в районе Скварова были расстреляны частями вверенного Вам корпуса, в том числе вторично Старооскольским полком. Расстрел продолжался после спуска с дистанции 300 шагов[42], прошу распоряжения производстве расследования. Рузский».

Подобные истории происходили тогда на всех фронтах. Быть может, наиболее яркой иллюстрацией этого феномена является признание Рихтгофена: «Я был совершенно не в курсе деятельности нашей авиации, но каждый раз при виде летчика сердце мое трепетало. Разумеется, при этом я и понятия не имел, немецкий аэроплан я вижу или вражеский, а уж о таких тонкостях, как кресты на наших машинах и круги на вражеских, не мог и подумать. В результате мы все палили по любому появлявшемуся аэроплану».

Район Танненберга. С германской стороны капитан генерального штаба XVII армейского корпуса доставил с воздушной разведки сведения о благополучном совершении прорыва корпуса в тыл русских. 43-й авиаотряд установил, что на путях к западу, кроме уже известного левого крыла нет никаких новых русских войск, которые могли бы препятствовать обходу, направленному в тыл русских на Вилленберг.

Германский цеппелин подверг бомбардировке станцию Млава (Восточная Пруссия), занятую русскими войсками. По свидетельству одного из летчиков, рано утром «…цеппелин начал уже кидать бомбы, причем одна из них попала в зал I класса вокзала, пробила крышу и разорвалась, а другая бомба была брошена на полотно железной дороги, на место высадки одного из эшелонов. На месте оказалось несколько трупов… Всего сброшено было десять бомб».

Цеппелин был сбит русской артиллерией.

29 августа – Французы оставили верхний Эльзас. В районе Ретеля сформирована армейская группа генерала Фоша. Бой у Гиза. Сражение у Сен-Кантена. Бой на р. Сомме между 1-й германской и 6-й французской армиями.

Осада французской крепости Мобеж

1-я германская армия готовится к наступлению на англичан, правый фланг которых, по расчетам германского штаба, находится южнее Ля-Ферте – Милон. Однако, когда левофланговый IX корпус армии, двигавшийся в южном направлении, уже проходил Ля-Ферте, командир корпуса получил донесение летчика, что левый фланг французских войск, силой около 3-х армейских корпусов стремится почти параллельно направлению движения германских войск к переправам через Марну восточнее Шато-Тьерри и что арьергарды французов в районе Брена и Фима только еще выступают. Германский генерал Кваст решил использовать продвижение вперед своих войск и самостоятельно двинуться на Шато-Тьерри.

Из телеграммы графа Игнатьева в Россию: «16/29 августа 1-я правофланговая германская армия, имея уступом слева 2-ю армию, стремительно и безостановочно двигаясь на Париж, достигнув Сен-Кантена сегодня утром, стала проникать еще более на запад, стремясь захватить переправы на Сомме, обороняемые англичанами. Немецкий кавалерийский корпус направляется на Шольн, где он должен был сегодня натолкнуться на значительные французские силы. 5-я французская армия, сосредоточенная за р. Уазой, перешла в решительное наступление во фланг обходящим немецким колоннам в направлении Сен-Кантена. Общее руководство этой решительной операцией принял на себя сам генерал Жоффр. На всех остальных фронтах ведутся кровопролитные бои, приближающие нас, на мой взгляд, к концу первого периода войны».

Восточноевропейский театр

8-я армия Гинденбурга окружила центральные корпуса 2-й русской армии. Вечером остатки двух окруженных русских корпусов втянулись в Грюнфлисский лес и предприняли попытку прорыва.

Аэроплан 14-го германского авиаотряда заметил русскую колонну которая шла в тыл сражающегося под Нейденбургом I армейского германского корпуса. Летчик дал знать об этом, выкинув донесение с вымпелом; благодаря этому германским командованием были приняты срочные меры, позволившие отразить корпус, идущий на выручку русским, попавшим в мешок у Танненберга.

8-я и 3-я русские армии завязывают сражение с австрийцами у р. Гнилая Липа.

30 августа– Генерал Клюк производит отклонение 1-й армии с юго-западного направления (на Нижнюю Сену в обход Парижа с запада) на южное направление (восточнее Парижа, к р. Уазе, на линию Компьен-Нуайон). Из телеграммы графа Игнатьева в Россию: «17/30 августа обходящая левый фланг германская армия неудержимо двигается на Париж, делая переходы в среднем около 30 км, и к вечеру этого дня достигла линии Морейль, Руа, Нуайон. Против Мобежа оставлены резервные войска. На мой взгляд, вступление немцев в Париж вопрос уже дней, так как французы не располагают достаточными силами, чтобы перейти в контратаку против обходящей группы без риска быть отрезанными от остальных армий. В силу той же причины удачная контратака корпусов 5-й армии против гвардии и X корпуса не могла быть развита сегодня ввиду решительно веденного наступления двух саксонских корпусов против IX французского корпуса; немецкая гвардия и X корпус понесли громадные потери, так как находились все под огнем трехсот французских полевых орудий. На восточном лотарингском участке фронта утомление обоих противников в связи с громадными потерями привело сегодня к канонаде без особо важных столкновений. I баварский корпус отправлен в Мюнхен для полного переформирования вследствие потерь, достигших 75 %. За 5-й германской армией открыты две новые резервные сводные дивизии, составленные из эрзац-батальонов разных корпусов».

Над Парижем появились два германских аэроплана «Таубе»[43]. Германские летчики сбросили несколько бомб на собор Парижской Богоматери, затем флаг с надписью: «Мы взяли Антверпен[44], скоро очередь дойдет и до вас!» Публика рукоплескала французским солдатам, стрелявшим по аэропланам из митральез.

Одного германского «Таубе», бомбившего Париж, с легкостью догнал английский «Бристоль» и стал прижимать его сверху, не давая возможности германскому пилоту Вернеру применить против него единственное на то время противосамолетное оружие – бомбу. Вернер и его наблюдатель начали палить по англичанам из личного оружия, англичане ответили тем же. «Пули жужжали вокруг. Так длилось полчаса», – рассказывал затем Вернер. Тут к англичанам присоединился французский «Блерио», который «с ужасающей быстротой… бросался то вверх, то вниз, и яркие вспышки говорили о непрерывных выстрелах», – писал американский корреспондент. В конце концов, немцы предпочли сдаться на милость победителей.

Другому самолету, управляемому пилотом Францем фон Хиндессеном, удалось вернуться домой.

Таким было первое боевое столкновение авиаторов, закончившееся пленением германских пилотов.

Восточноевропейский театр

2-я армия генерала Самсонова терпит поражение, два русских корпуса пленены. Генерал Самсонов застрелился.

Командование 8-й германской армии, принявшее было решение об оставлении Восточной Пруссии, воспользовавшись пассивностью войск 1-й русской армии, быстро перегруппировало свои войска, направив их против 2-й армии. В результате германские войска окружили и разгромили два выдвинувшихся вперед корпуса 2-й русской армии (XIII и XV]. Окружение и разгром этих двух русских корпусов во многом стали возможны именно благодаря данным германской воздушной разведки. Остальные корпуса русских отошли из Восточной Пруссии.

Германская авиация непрерывно следила за всеми передвижениями русских войск, и ее данные внимательно изучались германским командованием. Летчики своевременно вскрыли передвижение и концентрацию 2-й русской армии. Им удалось также своевременно вскрыть движение русских дивизий в тыл I германского армейского корпуса. Несколько дней спустя Гинденбург, награждая военного летчика Зигерта, руководившего действиями германской авиации на этом участке фронта, скажет: «Не будь летчиков – не было бы и Танненбергской победы». В этой фразе запечатлелся первый действительный восторг от деятельности авиационной разведки, намного превзошедшей осторожные ожидания генералитетов.

Гинденбург: «Танненберг! Это слово пробуждает тяжелые воспоминания для могучего немецкого рыцарства, боевой клич побеждающих славян, память об этом все еще свежа в истории, несмотря на то, что прошло более пятисот лет».[45]

Из донесения Нестерова: «Вследствие неисправности двухместного аппарата я в 9 час. 30 мин. вылетел без наблюдателя на одноместном Моране. Близ с. Унтервальден идет артиллерийский бой. Наши позиции полукругом между Якторов – Полухов. Под нашим огнем горят деревни Станимирж, Куровице. Австрийцы заняли высоты и лес юго-западнее железной дороги. Бивак части около полка пехоты к юго-западу Поджарков и видимо пехота в резервных колоннах в разбросанном виде в долине между высотами 398 и 363 протяжением около 2 верст…»

31 августа – Завершение боев на Маасе. 4-я французская армия отходит за р. Эн.

Мольтке одобряет решение Клюка и 1-я армия устремляется в погоню за отходящей английской армией, изменяя направление своего движения с южного на юго-восточное.

Из телеграммы графа Игнатьева в Россию: «18/31 августа положение резко ухудшилось. Англичане, отступавшие все последние дни за французские войска, занимали линии Суассон, Компьен, однако при известии о наступлении немцев неожиданно покинули позиции, оголив совершенно левый фланг 5-й французской армии, расположенной вокруг Лаона. Правофланговая немецкая армия, по-видимому, свернула с направления Парижа и предприняла глубокий обход левого фланга французских армий, центр коих занимал вчера линию Лаон, Реймс, Верден. На лотарингском участке Восточного фронта – без перемен».

Восточноевропейский театр

Австрийцы терпят поражение у р. Гнилая Липа.

Авиация 3-й русской армии выполнила три боевых полета. Штабс-капитан Воротников с наблюдателем штабс-капитаном Плотниковым добыли в этот день важные сведения – установили направление отхода австрийских войск на Львов. Другой аэроплан повредили, и разведка была прекращена. Летчик Мрочковский и наблюдатель Лазарев из разведки не вернулись. В 11-м авиаотряде осталось всего два исправных аэроплана. Однако летчики 3-й армии отлично справлялись со своими задачами.

На правом крыле Юго-Западного фронта, в 4-й и 5-й русских армиях, воздушная разведка не справлялась со своими задачами. Русское командование не имело ясного представления о силах и группировке противника. Так, например, отсутствие должной организации воздушной разведки привело к тому, что не были своевременно обнаружены стратегическое развертывание 1-й австро-германской армии и ее выход из Танневских лесов. А при сражении у Красника 4-я русская армия, намечавшая охват левого фланга австрийских войск, сама оказалась под угрозой охвата своего правого фланга и вынуждена была вместо широко задуманного наступления перейти к обороне.

Не лучшим образом обстояло дело и на фронте 5-й русской армии. Так, сражение у Томашова фактически было выиграно войсками 5-й армии и австрийцы начали отступление. Однако командование русской армии, не имея данных воздушной разведки, вместо развития наступления приняло решение об отходе «на три перехода».

Первый месяц войны закончился. Наиболее значительными событиями месяца были гибель русской армии Самсонова и бомбардировка Антверпена.

Окончательно утвердилась за авиацией ее важнейшая задача – оперативная разведка. Ранее командование фронтов и армий основные задания по разведке глубокого тыла противника возлагало на конницу, проникавшую иногда на сотни километров в глубь территории противника, а авиацию рассматривало лишь как средство ближней разведки и связи в радиусе 100–120 км. Однако после первых же разведывательных полетов выяснилось, что авиация способна гораздо быстрее, точнее и документированнее, чем конница, доставлять все необходимые сведения командованию.

Гёпнер: «Несмотря на величайшее самопожертвование, – баварская кавалерийская дивизия потеряла уже в августе 1400 коней и лучших начальников патрулей, – кавалерии не удавалось проникнуть более чем на 15 км в расположение противника… На левом фланге командование принимало решения, основанные почти исключительно на донесениях летчиков… Донесения летчиков позволили 6-й армии в Лотарингии выйти из-под удара превосходящих сил противника и тотчас же остановиться, как только приостановилось наступление противника. Донесения летчиков сыграли также значительную роль в принятии решения начать сражение в Лотарингии…»

Поражение 2-й русской армии генерала Самсонова в большой мере явилось следствием пренебрежения русского командования к данным авиаразведки, своевременно вскрывшей движение корпуса Макензена в обход правого фланга армии и предупредившей о сосредоточении противника на флангах русской армии.

Также французская авиационная разведка вскрыла концентрацию германских войск у бельгийской границы, что позволяло своевременно раскрыть замысел германского генерального штаба – нанесение удара через Бельгию. Однако французское военное командование скептически отнеслось к этим данным авиаразведки, посчитав, что летчики преувеличивают, и половина германской армии не может быть сосредоточена у Бельгии.

Авиация в военной массе продолжала еще восприниматься весьма скептически, и только наиболее передовые военные уже по результатам этого месяца поняли все превосходство авиационной разведки над всеми прочими видами.

Вот что писал генерал Брусилов о первых днях войны: «Воздушная разведка вследствие недостатка и плохого качества самолетов была довольно слабая, но, тем не менее, то, что мы знали, получалось главным образом через ее посредство: агентов шпионажа у нас мало и те, которых мы наскоро набрали, были плохи. Кавалерийская разведка проникнуть глубоко не могла, так как пограничная река Збруч была сплошь и густо занята неприятельскими пехотными заставами…»

Конечно же, конница и агентурная разведка продолжали свою работу. Но авиация теперь уже начала выполнять задачи не только тактической разведки фронта и прифронтовой полосы, но и глубокой разведки тыла, проникая на 300–400 км в глубь территории противника.

Поначалу разведка носила визуальный характер. На первом этапе войны при средних условиях видимости и почти полном отсутствии маскировки можно было наблюдать невооруженным глазом с высоты до 600 м отдельных людей, с высоты 1200–1500 м – группы людей, с высоты 2500–3000 м – колонны войск. Особо срочные результаты визуальной разведки передавались наземным частям с помощью вымпела, сбрасываемого летчиком в расположении своих войск. В отдельных случаях уже начинали применяться и фотокамеры (Нестеров, Мачавариани и др.] Даже при таких примитивных способах организации дела штабы армии получали от корпусных и армейских авиаотрядов ценнейшие сведения о противнике.

Но в первый же месяц войны авиация успела проявить себя в качестве не только эффективного разведывательного средства, но также бомбардировочного, корректировочного и истребительного, хотя и в значительно меньшей степени. В первые дни войны провел бомбардировку железнодорожного узла в Меце французский военный летчик Сен-Бри. Также французский военный летчик Адольф Пегу, испытывая новый аппарат, попутно разбомбил железнодорожное депо на германской территории и аэростат-корректировщик, использовав в общей сложности 10 небольших бомб.

В этот первый месяц войны уже произошло два воздушных столкновения, каждое из которых было по-своему замечательным. Первое из них в небе над Парижем, а второе очень похоже еще на одну легенду. В небе над Лондоном британскому пилоту удалось застрелить германского летчика. Последний мертвой хваткой сжал рукоятку управления, в результате чего его аэроплан благополучно спланировал и достался британцам в абсолютно исправном виде.

Также в этом месяце германские и британские авиаторы успели обменяться налетами на штаб-квартиры. Британские летчики разбомбили полевую резиденцию кайзера Вильгельма, однако по счастливой для германцев случайности кайзер всего за 20 минут до этого выехал на другую квартиру. Бомбы разнесли в клочья автомобиль и замешкавшихся адъютантов. Вскоре после этого, после тщательной разведки с помощью тайных агентов, германские авиаторы совершили налет на загородную виллу бельгийского короля Альберта, но все бомбы угодили в сад.

Однако все эти бомбардировки с аэропланов имели пока что лишь моральное значение, гораздо больше ущерба принесли бомбардировки с дирижаблей, но и они практически не оказывали серьезного влияния на ход боевых действий.

Летчики продолжали искать средства для воздушной борьбы. Нестеров еще накануне войны оснастил свой аэроплан якорем, подвешенным на конце 20-метрового троса. Идея заключалась в следующем: подлететь к неприятелю сзади и сверху, зацепить якорем крыло или хвостовое оперение и вывести его машину из равновесия. Кроме того, Нестеров считал, что, получив превосходство в воздухе по высоте, можно, искусно маневрируя, прижать противника к земле и принудить его опуститься в расположении русских. Для борьбы с дирижаблями и аэростатами Нестеров укрепил на хвосте своего аэроплана пилу; он предполагал вспарывать ею оболочки воздушных кораблей. Затем он прицепил под самолетом на длинном стальном тросе грузик, выпуская который в нужный момент, рассчитывал опутать тросом винт вражеской машины и заставить ее приземлиться. Другой способ, более опасный, но также выполнимый, состоял, по мнению Нестерова, в прямом нападении на противника – достаточно «чиркнуть» колесами своей машины по центроплану или крылу противника, чтобы сбить его. Нестерову указывали на опасность подобного маневра, но он считал, что при умелом исполнении здесь нет большого риска. Пытался Нестеров добиться и установки на своем аэроплане пулемета для стрельбы поверх винта. Но получить пулемет ему не удалось: «военным летчикам пулемет по штату не положен».

ГВТУ (Главное военно-техническое управление) русской армии представило Генеральному штабу в августе месяце следующие соображения относительно военного применения авиации: «На первом месте должна стоять задача разведки, если эта задача будет заслонена погоней за превращением аппаратов в средства воздушного боя, то может случиться… что ни та, ни другая задача не будет достигнута». С начала войны верховное командование русской армии не придавало никакого значения воздушному бою. И даже уже в ходе войны, когда ГВТУ представило в Генеральный штаб соображения о возможных видах боевого применения самолетов, мысль о воздушном бое не встретила поддержки в высших военных кругах. Руководители Генерального штаба особенно подчеркивали в своем заключении, что «мысль о том, что во время войны придется раньше всего сразиться, чтобы овладеть воздухом, едва ли верна, это значило бы поставить на карту воздухоплавательные средства и при том без надобности». Поэтому никаких мероприятий по вооружению самолетов в России не проводилось.

Но столкновения и смертельная борьба между крылатыми людьми неизбежно должны были возникнуть. И, помимо создания зенитной артиллерии, лучшим средством борьбы с авиацией противника могла стать только хорошо организованная собственная авиация.

Отдельные летчики и конструкторы, предвидя возможность воздушного боя, еще накануне войны различным образом готовились к таким столкновениям. Затем при встрече с противником уже во время военных действий отдельные летчики пытались стрелять из пистолетов, но при скорости полета 100–115 км/час такая стрельба оказалась совершенно безрезультатной.

Просьбы русских авиаотрядов дать им хотя бы немного пулеметов отклонялись под предлогом, что это оружие не положено по штату летным подразделениям. Экипажам предлагалось брать в полет крупнокалиберные пистолеты. И это несмотря на то, что еще в феврале 1911 г. по представлению Шишкевича начальник русского Генштаба Я. Г. Жилинский испрашивал у военного министра Сухомлинова разрешения передать первые 30 легких пулеметов «Виккерс» в авиаотряды. Сухомлинов ответил согласием и первые 6 пулеметов были установлены 18 июля 1911 г. в 8-й авиационной роте на «Фарманах-15».

А с 31 июля по 6 августа 1913 г. поручик Поплавко совершил 19 полетов с пулеметом «Максим» весом 18,4 кг на аэроплане с максимальной скоростью 90 км/час и потолком 1300–1500 м, в зависимости от веса летчика и наблюдателя. «Происходили задержки из-за перекоса патронов, который получался оттого, что при полете ветром ленту отбрасывает… Общее заключение: 1. Стрельба с аэроплана возможна; 2. Произведенные опыты не дают возможности дать заключение о действительности огня с аэроплана; 3. Опыты в этом направлении желательно продолжить…»

Весной 1914 г. пилот А. Габер-Волынский испытал самолет «Фарман-16» с бронированной кабиной и пулеметом «Максим» (он весил 21 кг).

Мачавариани: «Установка пулемета увеличила вес и значительно снизила потолок аэроплана. Снизилась и скорость, так как пулемет и приспособления для его установки увеличили лобовое сопротивление. А снижение высоты и скорости полета повышало вероятность поражения аэропланов ружейным и пулеметным огнем наземных войск. Пришлось прекратить попытки вооружения аэропланов. Оно стало возможным с появлением более совершенных машин и облегченных пулеметов».

Эта ситуация была характерна не только для России, где и по сю пору многое создается по принципу «голь на выдумки хитра».

Зигерт: «При первых боевых полетах нам вручались автоматические пистолеты с удлиненным прикладом. Теперь покажется диким, если сказать, что я лично во время полета над Бельфором в августе 1914 г. имел единственным оружием карабин, на ствол которого мною был надет граммофонный рупор, чтобы при встрече с неприятелем застращать его хотя бы этим видом. Позднее стали применяться датские Мадзен-мускеты и 25-ти зарядные маузеры».

Однако «маузер» при стрельбе в сторону, противоположную движению аэроплана, плохо выбрасывал гильзы из-за ветра сзади, и его часто заклинивало. «Виккерс» приходилось приспосабливать таким образом, чтобы водяное охлаждение заменить воздушным.

Даже облегченный пулемет «Льюис», который с начала сентября стали устанавливать в британских ВВС, далеко не снимал проблем. Стрелять приходилось поверх винта. Гашетка, правда, находилась на ручке управления, но перезарядка требовала быстрых манипуляций одной рукой: нужно было наклонить к себе казенную часть и сменить диск. Противник мог различным образом использовать эту вынужденную задержку.

Итак, «первый период войны», согласно определению графа Игнатьева, шел к завершению. Однако окончился он отнюдь не взятием Парижа. Расчет германского командования на мощь своей артиллерии и цеппелины не оправдался, и иллюзии германских военных в реалиях войны быстро разрушились. Во-первых, им не удалось пройти в 2–3 дня, как они надеялись, Бельгию; во-вторых, из-за энергичных усилий русских войск им пришлось снять с западного фронта и перебросить на восточный несколько корпусов, ослабив тем самым свою ударную группировку еще более. Кроме того, из 8 действовавших воздушных судов (5 на западном фронте, 3 на восточном] в первые же недели войны было потеряно 4. И теперь, начиная с сентября 1914 г., дирижабли посылаются только ночью. Несмотря на все это Цеппелин-концерн продолжает выпуск воздушных судов. Их технические характеристики все более совершенствуются, но гигантские сигары по-прежнему остаются относительно легкой добычей наземной защиты.

А аэропланы становятся все более и более боеспособными. В этом месяце на аэропланы британских воздушных сил начали устанавливать первые облегченные пулеметы «Виккерс» и «Льюис».

Несмотря на не столь блестящее, как ожидалось, применение дирижаблей и цеппелинов в первый месяц войны, Англия срочно налаживает их производство. Но, в отличие от Германии, предназначает эти воздушные машины целиком для нужд морского ведомства, и прежде всего для охраны морей от германских подводных лодок. Было замечено, что летательный аппарат в деле обнаружения подводных лодок имеет неоспоримое преимущество; он позволяет заметить перископ на значительно большем расстоянии, чем это возможно с корабля. Кроме того, выяснилось, что с воздуха в спокойную погоду хорошо видны подводные лодки на глубине от 10 до 30 м, в зависимости от состояния воды. Поэтому обе воюющие стороны уже в этом месяце организовали береговые воздушные отряды, вооруженные гидросамолетами. Однако деятельность их в первые годы войны была малоэффективной и в основном ограничивалась разведкой.

Германия на главном театре военных действий в проливе Ла-Манш и на Северном море имела только один отряд на Гельголандском острове из шести гидросамолетов, способных вести разведку лишь в прибрежных районах.

1 сентября – Директива Жоффра о дальнейшем отступлении французских войск на линию Ножан – Бар-ле-Дюк. 6-я армия Монури подчинена коменданту Парижа.

Германский разведывательный дирижабль Z-IX ночью обнаружил на северном участке фронта французские биваки близ Гента[46].

Из телеграммы графа Игнатьева в Россию: «…немецкая радиотелеграмма известила о полном будто бы поражении нашей 2-й армии под Танненбергом, что мы приписываем фабрике фальшивых сведений.

Обойденная с фланга 5-я французская армия сумела за сегодняшний день выйти из трудного положения и отойти за р. Эн к востоку от Суассона. Для облегчения отхода 1-я армия перешла в частичное наступление. Германские армии к сегодняшнему дню достигли следующих результатов: кавалерийский корпус силою в три дивизии, поддержанный, как всегда, пехотой, прошел Компьенский лес.

1-я германская армия дошла до линии Мондидье, Руа.

2-я германская армия – впереди Ретеля.

3-я германская армия – к западу от Монмеди.

4-я германская армия – к востоку от Стене.

5-я германская армия не перешла еще на левый берег Мааса между Стене и Верденом.

6-я и 7-я германские армии, по-видимому, истощены в непрерывных боях.

Указанная мною вчера (18/31 августа) немецкая радиотелеграмма о полном поражении нашей второй армии под Танненбергом остается без опровержения, между тем в ней упоминается о взятии немцами в плен 60 000 русских и командиров частей XIII и XV корпусов. Так как исход войны зависит от дружного действия нашей и французской армий, признаю совершенно необходимым наладить дело оповещения французского главнокомандующего о наших операциях, возможно, ежедневно».

Восточноевропейский театр

Австро-Венгрия проводит перегруппировку своих войск и бросает ко Львову против 3-й и 8-й русских армий 4-ю и 3-ю австрийские, а также прибывшую с Сербского фронта 2-ю австрийскую армию. 1-я австрийская армия Иосифа Фердинанда осуществляет прикрытие.

В ночь по приказу командующего русские армии отступают к Люблину и Холму. 4-я русская армия генерала Эверта, под давлением превосходящих сил противника, отходит на север.

Дирижабль «Шютте-Ланц-2», находящийся в распоряжении австрийского командования, произвел успешную разведку в районе Лодзь – Петроков.

2 сентября – Французское правительство из Парижа переехало в Бордо.

Германская воздушная разведка донесла, что на вокзалах Сюипп, Тюрли, Сент-Илер происходит погрузка войск. Что это может означать?

Восточноевропейский театр

Потерпел поражение в Люблин-Холмской операции X австрийский корпус, приступивший к охвату левого крыла 4-й русской армии, наступление 1-й австрийской армии захлебывается. Русские войска занимают Галич.

Облака висят низко над землей, целый день моросит дождь, летать невозможно.

3 сентября – 1-я германская армия последовала за своим авангардом к Шато-Тьерри, к переправе через Марну, так как, согласно донесениям летчиков, дальнейшее преследование англичан не предвещало успеха. Это общее решение, миновать крепость Париж, сосредоточило все внимание командования германской армии на южном направлении и заданий воздушной разведке по обследованию правого фланга не давалось, а IV резервный корпус, игравший роль заслона со стороны Парижа, своей авиации не имел.

6-я французская армия назначена для обороны Парижа; два сильно потрепанных в последних боях корпуса командующий армии отправляет в Париж, четыре корпуса оставляет на позициях.

Германская авиаразведка донесла: «в 10 час. 40 мин. утра одна пехотная дивизия расположена в боевом порядке южнее и юго-западнее Демартен. Замечен артиллерийский дивизион, двигающийся от Вильнев к Демартен»; «5 час. 30 мин. пополудни район Санли – Крепль – Лазарш – Демартен – Нантейль свободен… Около Виллерон 8 рот, у Ле-Неф – одна рота». Также сообщалось о 15–20 воинских поездах «на вокзалах Шалон и Менеуль с паровозами на запад» и о интенсивном движении поездов на линии Сен-Ревиньи, На основании всех этих данных германское главное командование отказалось от проведения намеченной наступательной операции.

Французские летчики установили, что 1-я германская армия прекратила движение на Париж и свернула мимо укреплений столицы с юго-восточной стороны. На основании этих данных Жоффр принимает решение начать 6-го сентября контрнаступление.

6-я армия, согласно приказу Жоффра, перемещается северо-восточнее Парижа. Но ее марш прерван известием, поступившим от авиаторов, о появлении колонны противника на дороге Вербери – Санлис – Шантильи. Колонна французов перешла Уазу у Крейль, направляясь на Шантильи. VII корпус быстро развернулся фронтом на север, но противник не обращал на этот корпус никакого внимания: он проходил мимо 6-й армии, направляясь на юго-восток.

У французского главного командования все больше множились сведения о том, что вся 1-я германская армия устремляется мимо Парижа в юго-восточном направлении. В 19 часов об этом телефонировал из Ренси Монури. В 21 час то же подтверждалось губернатором Парижа на основании сведений авиационной разведки. В это же время полковник Гюге телефонировал: «По вполне проверенным и совпадающим данным английских летчиков, вся 1-я германская армия, за исключением IV резервного корпуса, направляется на юго-восток, чтобы перейти Марну между Шато-Тьерри и Ла-Ферте-су-Жуар с целью атаковать левый фланг 5-й армии. Его головные отряды, вне сомнения, в этот вечер достигнут реки».

В четверг разыгралось воздушное сражение над Францией.

Телеграфирует в Лондон корреспондент «Evening News»: «Вечером около половины шестого я отдыхал в тени большого грушевого дерева. Вдруг послышался жужжащий звук – странный и как будто знакомый…

Высоко над головой повис в воздухе крылатый корабль, точь-в-точь как тот, который я видел недавно, когда бомбили железнодорожную станцию.

„Летит чертовски быстро. По виду как будто немецкий. Наверное, направляется к стаду коров, которых пригнали для армии, хочет бросить бомбу“, – сказал мой сын.

В следующий момент машина повернулась носом к земле и стала быстро спускаться, прорезая воздух, словно ястреб, падающий на добычу. Затем, нырнув немного в сторону, аэроплан помчался над самой землей, словно ласточка перед дождем.

Удивительное зрелище, хотя за рулем сидел враг, я не мог удержаться от восторга, видя его хладнокровие. Лететь низко над землей, значит рисковать быть изрешеченным нулями. Ведь на такой высоте его можно сбить при помощи обычного охотничьего ружья.

Их было двое. Сидевший за рулем, вероятно, был человеком высокого роста с льняного цвета бородой. Вся поза его, – сгорбленные плечи, вытянутая вперед голова, согнувшееся тело, – напоминала хищную птицу. Глаза закрывали большие авиационные очки. Длинные волосы и вся внешность ясно говорили, что это не военный. Ни головного убора, ни пиджака на нем не было. Рукава были высоко засучены, белые как у женщины руки обнажены. Второго я не успел разглядеть подробно.

Тут поднялись в воздух два французских аэроплана. Немецкий рулевой рванулся вверх, почти вертикально направляясь к самым облакам. Это был его единственный шанс – забраться вверх и сбросить оттуда бомбы или опуститься на один из французских аэропланов и вместе с ним разбиться насмерть. Французы знали это. Они летели вслед за немцем, все время оставаясь поверх его и с обеих сторон подбирались все ближе и ближе, словно орлы, готовые кинуться на цаплю. Пилот левого французского аэроплана начал стрелять по немцу, и в следующую минуту тот полетел стрелой вниз. Затем немец повернулся и, пролетев под левым преследователем, ринулся в сторону. Это был великолепный маневр, позволивший ему избавиться от преследования с двух сторон. Однако правый француз в следующий момент стал пересекать ему дорогу. Немец вновь увернулся, но теперь ему пришлось лететь прямо к фортам. Оттуда наблюдали за боем и уже ждали своей очереди. Надежды впереди не было. Игра была кончена. Немец это знал и начал еще и еще поворачивать, взмывать в вышину, бросаться то вправо, то влево. Но французы неотступно прижимали его к земле до тех пор, пока он не рухнул на землю и не превратился в груду развалин. Оба немецких летчика погибли».

Ллойд Джордж: «3 сентября 1914 г. по предложению лорда Китченера, Черчилль[47] взял на себя все дело воздушной защиты Англии. Считая, что лучший метод защиты – нападение, он перебросил аэропланы в Дюнкерк для атак на воздушные базы неприятеля. Это послужило толчком к широкому самостоятельному развитию операций морской авиации; это же привело впоследствии к организации Королевской морской воздушной службы в качестве независимой от Королевского летного корпуса единицы… Когда Черчилль подал в отставку, воздушно-морская служба перешла в ведение Адмиралтейства».

4 сентября – Французская армия левого фланга проходит через покинутый правительством Париж.

На основании данных авиационной разведки германское командование издает директиву, в которой отмечает, что противник уклонился от обходного движения и перебрасывает войска на запад. Ввиду этого «оттеснение всех неприятельских сил в юго-восточном направлении к швейцарской границе является уже невозможным». В результате германские армии развертываются фронтом к Парижу между Уазой и Сеной, готовясь отражать удары союзных сил. Направление удара против левого крыла французских армий переносилось на правое; 6-я и 1-я армии должны были занять Нанси. Армия Клюка перешла Марну.

Четыре корпуса 6-й французской армии, назначенной для обороны Парижа, получают подкрепление в виде 45-й пехотной дивизии, которая, выйдя из Парижа, дошла до Ле-Бурже. 3-я французская эскадрилья, расположенная у Эпиналь, получила приказ отправиться в район боев в распоряжение армии Фоша.

Из донесений германской авиаразведки: «5 час. 30 мин. пополудни на линии Виллерон – Шенвьер – Эпиэ-ле-Лувр развернувшиеся войска. Южнее Ле-Блан – Мениль полк пехоты. В Париже колонны обозов двигаются на восток. В восточной части Парижа большой лагерь, полный больших и малых палаток». Все остальные донесения летчиков в этот день свидетельствовали преимущественно об отходе французов южнее Марны и Большого Морена и о присутствии 6-й французской армии севернее Парижа.

Из приказа штаба корпуса 3-й германской армии: «Воздушную разведку направить в треугольник Демартен – Париж – Шуази с обращением особого внимания на обстановку у Куломмье».

«Армии эти уже достигли реки Марны, не оставляя ничего против Парижа», – сообщал граф Игнатьев и уточнял это так: «Опасное положение 1-й германской армии, имеющей с фланга парижскую армию, должно быть причиной начала генерального сражения».

6-я французская армия остается на своих позициях северо-восточнее Парижа, которые она укрепляет. Части VII корпуса в высшей степени утомлены беспрерывными передвижениями сначала из Эльзаса, затем во время отступления от Соммы. Авиационная разведка, обследовав район к северу от Парижа, нигде не обнаружила противника: вся 1-я германская армия находилась уже восточнее Парижа. В результате 6-я армия разворачивается фронтом на восток, не опасаясь за свой левый фланг.

Английская армия располагается юго-восточнее Парижа, где она получает пополнение в 10 тыс. человек.

В 22 часа по штабам французских армий разослан приказ Жоффра о наступлении, начинающийся словами: «Следует использовать рискованное положение 1-й германской армии, чтобы сосредоточить на ней усилия союзных левофланговых армий. Все меры должны быть приняты 5 сентября с целью двинуться в атаку 6-го».

Этот день ознаменовался беспрерывным треском аэропланных моторов в окрестностях Парижа.[48]

Восточноевропейский театр

Русские войска занимают Львов. Австро-Венгрия создает 9-ю армию.

В штабе армии получена телеграмма: «… у деревни Артыщов мотор был подбит, пришлось спускаться. Аппарат взорвали… Военный летчик поручик Мрочковский. Наблюдатель капитан Лазарев». Оба летчика благополучно добрались до русских позиций с пленным австрийцем. Об исключении аппарата Ньюпор № 29 с мотором ГНОМ 70 HP № 2280 подан акт за № 122.

4-я, 5-я и 9-я русские армии переходят в общее наступление на юго-западном фронте.

Из штаба Нестерову: «Согласно последовавшего приказания Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта, летчики вверенного Вам отряда штабс-капитан Гавин и поручик Мрочковский, аппараты коих подверглись уничтожению при полетах над неприятельским расположением, должны быть немедленно командированы в Петербург в Главное техническое управление для обучения их на аппаратах новой системы. О дне отбытия летчиков донесите. Основание: Телеграмма штаба Главнокомандующего № 7».

В 11-м авиаотряде осталось только два военных летчика: штабс-капитан Нестеров и поручик Передков.

Марнская битва

Марнская битва началась утром 5 сентября[49] столкновением 6-й французской армии с IV германским резервным корпусом севернее р. Марны и западнее р. Урк. Этим встречным сражением разворачивается грандиозное Марнское сражение с участием шести англо-французских и пяти германских армий. Эта битва считается в истории военного искусства первым большим военным сражением, в котором авиация сыграла активную роль.

5 сентября – IV германский резервный корпус 1-й армии Клюка, еще не знавшего о смене планов германского главного командования, атакует передовые части 6-й французской армии Монури к западу от р. Урк.

В 10 часов утра французская авиаразведка доставляет в штаб исключительно важные сведения: наблюдается отход значительных сил противника в районах Монсе-ле-Провен – Монмирай. Что это должно означать? Не разгадал ли Клюк ловушку?

В 11 часов штаб телеграфирует в 6-ю армию: «Важно, чтобы британская армия и 6-я армия начали действовать во фланг отступающих немецких колонн».

В полдень командующий 5-й французской армии генерал д’Эспере приказывает передовому X корпусу остановиться и окопаться на гребне к северу от дороги. Вскоре над их позициями появляется германский аэроплан. После того как германский разведчик выбросил ракету в 13 часов на позиции окопавшихся французов обрушивается град 150-мм снарядов; в результате этого артобстрела выведен из строя французский артиллерийский дивизион, находившийся за холмом.

Вслед за этим разворачивается мощная атака германской пехоты. Завязывается упорное сражение пехотных частей, временами доходящее до рукопашной. К ночи бой стихает. В первый день не удалось добиться заметного успеха ни той, ни другой стороне на всем 50-ти км участке фронта.[50]

Несмотря на активность французских авиаразведчиков ясной диспозиции германских войск установить не удалось. Утром, между 7 и 8 часами, летчики отмечали значительное передвижение германских войск в районах Куртакон, Ферте-Гоше, Моимирай, Эстерне, Монсе-ле-Провен. Авиаторы сообщали, что вся эта масса войск направлялась на северо-восток. Но не было ли это ловушкой? Тем более, что восточнее, перед X корпусом и армией генерала Фоша, были замечены передвижения крупных сил к югу, в направлении Сен-Бон. Д’Эспере: «Нужно иметь крепкие нервы, чтобы командовать армией, растянутой почти на 50 км, когда бой прерван наступлением ночи. Наполеон называл это „иметь храбрость после полуночи“». Ночью аэропланы ничем не могли помочь. Кавалерия измотана и также не в состоянии что-либо прояснить в диспозиции противника.

Мобеж: прорыв пехоты в промежутке между фортами, взяты форты Берсильи и Салемань.

К вечеру англо-французские войска располагались по изломанной 600-км линии Париж – Верден – Бельфор.

Донесения германских авиаразведчиков свидетельствуют о том, что все дороги между Марной и Сеной покрыты направляющимися на юг войсками. В 7 часов вечера в штабе II армейского корпуса, находившегося восточнее IV резервного и двигавшегося в Большой Морен, было получено донесение воздушной разведки, что IV резервный корпус в 5 час. 45 мин. пополудни северо-восточнее Мо ведет бой с противником, появившимся из Парижа. Это сообщение было немедленно передано по телефону в штаб армии, где ему не придали серьезного значения. Около полуночи командир II корпуса вновь донес о том, что IV резервный корпус наткнулся на превосходящие силы и отходит за ручей Теруан. Только после того (т. е. когда приказ на 6-е пошел уже войскам] командование 1-й армии начинает осознавать серьезность угрозы со стороны Парижа. Но в какой степени? Что предпримет оно теперь? Во всяком случае, того наполеоновского приказа, о котором сообщает рейхсархив, Клюком отдано не было. Это совершенно неоспоримый факт. В полночь посылается распоряжение одному только II корпусу: «…II корпус, по получении этого приказа, как можно быстрее выступает в направлении к мостам через Марну у Лизи – Жерминьи на поддержку IV резервному корпусу, кавалерия и артиллерия вперед; тотчас установить связь с IV резервным корпусом; занять мост у Жерминьи. Выслать вперед тяжелую артиллерию. На Б. Морене оставить слабые арьергарды». Уже после отсылки приказа является в штаб армии задержавшийся в пути офицер из IV резервного корпуса с подробным донесением о бое 5 сентября.

3-я французская эскадрилья при подлете на новое место расположения понесла свою первую потерю; разбился лейтенант Третарр, потеряв при посадке скорость на вираже и упав с высоты 400 м.

Германская подводная лодка «U-21» впервые в открытом море потопила английский легкий крейсер «Патфайндер».

Восточноевропейский театр

8-я немецкая армия, усиленная гвардейскими корпусами и кавалерией, начала сближение с 1-й армией Ренненкампфа. 4-я и 9-я русские армии предпринимают фронтальную атаку окопавшихся на 45-км линии фронта австрийцев.

6 сентября – «Общий приказ.

В момент, когда завязывается сражение, от которого зависит спасение страны, необходимо напомнить всем, что нельзя больше оглядываться назад; все усилия должны быть направлены на то, чтобы остановить и отбросить неприятеля; часть, которая не может больше двигаться вперед, должна будет, чего бы это ни стоило, сохранить захваченное пространство и скорее дать убить себя на месте, чем отступить. При настоящих обстоятельствах не может быть терпима никакая слабость.

Жоффр».

В 8 час. 30 мин. новое телеграфное сообщение генерала Юге взволновало весь штаб 5-й французской армии. По донесению английских летчиков германские части, противостоящие авангарду французов, отступают на север. На разложенные карты лихорадочно нанесены синие стрелы.

Несколько минут спустя от французских летчиков (лейтенант Жермен) получены донесения о том, что начиная с 7 часов утра «многочисленные крупные колонны противника всех родов оружия отступают на север. Передвижение из Ферте-Гоше и Эстерне к Монмирай, дорога из Ферте-Гоше в Эстерне сильно загружена; большие колонны направляются в 7 час. 50 мин. из Куртакон в Ферте-Гоше». В 9 часов французские летчики I корпуса сообщают, что германские войска, похоже, оставили район Эстерне.

Эти сведения были сразу же переданы в штабы армий и всем трем кавалерийским дивизиям, так же как и сообщение о том, что английская кавалерия находится в Даньи, а большие силы германской кавалерии – у Шуази.

В 10 час. утра в штаб выдвинувшейся на острие атаки 5-й французской армии французские авиаторы доставляют важные сведения: наблюдается отход значительных сил противника в районах Монсо – Ле-Провен – Монмирай. Во французском штабе срочное совещание; почему немцы отходят? Клюк догадался, что попал в западню, или сам готовит ловушку?

В 9 часов утра штаб 5-й французской армии связывается со штабом 6-й и уточняет детали взаимодействия. «Важно, чтобы британская и 6-я армии успели ударить во фланг отступающим немецким колоннам».

На основании этих данных в 11 час. 40 мин. во все корпуса по телеграфу разослан приказ: «Противник на всем фронте отступает. 5-я армия должна приложить все старания, чтобы достигнуть сегодня вечером Малого Морена (река, протекающая через Монмирай)[51]. Корпуса сохраняют ранее указанные направления движения».

Начинается общее наступление союзников от Парижа до Вердена. На р. Урк весь день происходит ожесточенный бой 6-й французской армии с IV резервным корпусом и со II, подошедшим к нему на помощь с утра. 6-я армия не может продвинуться вперед, 5-я французская армия также задержана III и IX германскими корпусами (1-я армия) и правофланговыми частями 2-й германской армии.

В 9 часов утра штаб 1-й германской армии переходит в Шарли. Клюк лично является на высоты восточнее Лизи. Обзор положения успокаивающе действует на него: боя не слышно. Он считает принятые меры достаточными.

Здесь-то и начинается роковое течение событий на р. Урк. Удар армии Монури, севернее Марны, оказывается роковым для Клюка вовсе не в силу реальной опасности, какую он представлял, а скорее в силу своей внезапности и той неизвестности, которой он был окутан вначале. Правда, Клюк догадывался, что угроза очень серьезна, ибо даже небольшие части, прорвавшиеся в тыл, грозят разгромом обозов и сообщений армии. Но размеры этой угрозы оставались для него неясными. Клюк рассчитывал справиться с ней силами двух корпусов. Поэтому остальным он оставил их прежние задачи. Существует удачное сравнение армии Монури с пиявкой, которая присосалась к армии Клюка.

Из донесения, сброшенного на вымпеле с аэроплана в 9 час. 20 мин. утра у штаба II армейского корпуса 3-й германской армии: «Противник силою не менее одного армейского корпуса наступает по линии Мо – Сен-Патюс правым флангом к Нефмонтьер, левым – к Сен-Патюс, и частично появился уже у Врежи. Продвижение вперед отдельных рот и батарей в восточном и северо-восточном направлениях; главные силы у Сен-Супле». Одновременно с этим летчиком IX армейского корпуса 3-й германской армии было установлено продвижение французов силою от одного до полутора армейских корпусов между Эстерне и Сеной, а вскоре после этого было установлено приближение англичан по линии Жуй – Ле-Шатель – Розуа.

От II кавалерийского корпуса и от авиационной разведки поступают сведения о продвижении англичан. В 10 часов утра их передовые части обнаружены у Куломье. Отмечается также выгрузка новых войск противника в Нантейльле-Годуэн. Французы, видимо, стремятся к охвату северного германского крыла. В 12 часов прибывает офицер связи капитан Шютц из расположения 3-й пехотной дивизии и сообщает, что она не сможет продержаться без поддержки из-за сильнейшего артогня со стороны Мо. Это сообщение заставляет командование 1-й армии потерять всякое равновесие. В 12 час. 15 мин. II кавалерийскому корпусу отдается приказ немедленно направить артиллерию в Трильпор для поддержки левого фланга фронта на р. Урк. Командование 1-й армии бросает на фронт и части, охраняющие штаб армии. Вскоре после полудня из 2-й армии сообщают, что III и IX корпуса отправлены, сама армия ведет тяжелый бой между Монмираем и Фер-Шампенуазом. В 13 час. 15 мин. направляется приказ обоим корпусам ускорить их движение «насколько только возможно». III корпус должен направить пехотную бригаду с тяжелой артиллерией на Трильпор. Генерал Марвиц получает приказ прикрывать нижнее течение Большого Морена.

Но вскоре и эта иллюзия разрушена. В 4 часа дня английская пехота отмечена в движении на Куломье; в 5 часов авиационная разведка наблюдает большой бивуак пехоты на северо-восточной окраине леса Креси, у Фармутье, ля-Сель и Морсерф. Это II и III английские корпуса. Движение этих сил во фланг фронту на р. Урк грозило взорвать его. А между тем продолжали поступать сведения о расположении крупных сил противника также и в районе Нантейль-ле-Годуэн.

В промежутке между 5-й и 6-й французскими армиями англичане начинают медленно двигаться на восток. Левое крыло 2-й германской армии наталкивается на сопротивление армии Фоша (9-я); A-я и 5-я германские армии задержаны 4-й и 3-й французскими армиями на Марно-Рейнском канале и южнее Вердена.

Положение становится исключительно серьезным. Надо действовать быстро и решительно. В 9 час. 15 мин. вечера Клюк отдает приказ на 8 сентября – II, IV и IV резервный корпуса под командованием генерала Линзингена должны окопаться и удерживаться на месте. Левое крыло от Вареда должно быть отведено на более удобные позиции.

В полдень авангард 10-й французской дивизии входит в Куртакон. Деревня горит. В ней перед этим стояла германская гвардейская кавалерийская дивизия. Кавалеристы обливали дома бензином и заставляли жителей самих поджигать свои дома; несколько человек при этом было расстреляно.

Французские войска двигались вперед стремительно, встречая множество трупов своих товарищей и фельдграу[52]. Вскоре вошли в Эстерне. Замок не пострадал, повсюду были разбросаны тысячи пустых бутылок из-под шампанского, в подвале обнаружили около 200 человек мертвецки пьяных пленных. Германские войска настигнуты только к вечеру у Малого Морена и Монмирая.

В ночь Клюк отходит обратно за Марну. 2-я и 3-я германские армии развивают наступление на юг через болота Сен-Гонд. Продвижение германских армий к Вердену остановлено.

Восточноевропейский театр

Завязывается встречное Городокское сражение западнее Львова. Продолжается атака русских войск на австрийские укрепления на Юго-Западном фронте.

7 сентября – В 4 час. 30 мин. утра германские войска предпринимают атаку на X корпус 5-й французской армии; французы отбивают атаку при помощи артиллерии 19-й дивизии, и наступает спокойствие. Самолет, приданный на этот день французскому корпусу, производит разведку и доносит, что германские колонны отступают к северу от Монмирай, а перед 42-й французской дивизией наоборот разворачивается очень серьезное наступление. В то время как войска Клюка отступили, войска Бюлова предприняли захождение плечом вперед с целью выхода на линию Монмирай – Ножан-сюр-Сен.

Французские летчики между 7 и 8 часами утра приносят сообщения о замеченном передвижении в северо-восточном направлении значительных сил германских войск в районе Куртакон, Ферте-Гоше, Монмирай, Эсперне, Моисо-ле-Провен. А на фронте передового X корпуса 5-й французской армии замечено перемещение германцев к югу. Вновь лихорадочное совещание в штабе; что это? Ловушка?

Утром генерал Жоффр получает все более учащающиеся сообщения об отступлении 1-й германской армии в северном направлении. Между 10 и 11 часами по донесениям британской авиации «вся германская армия перед фронтом 5-й армии отступает с боем к северу». В свою очередь из 5-й французской армии сообщают, что она начинает преследование «1-й германской армии, которая отступает к северу на всем фронте Эстерне – Куртакон».

В 7 час. 30 мин. французская артиллерия приступила к артиллерийской подготовке наступления. Артподготовка продолжалась вплоть до 13 часов, в результате 3-й батальон 74-го германского пехотного полка был уничтожен практически полностью. (Около 10 часов над их окопами был поднят белый флаг, но немцы неоднократно прибегали к подобным приемам с целью обмана, поэтому французы не поверили им и не прекратили огня]. Днем французская пехота пошла вперед и обнаружила на линии германских укреплений из 500 человек только 60 живых с ранениями различной степени тяжести.

При дальнейшем наступлении французов встречает сильный артиллерийский огонь с правого фланга. Французы приостанавливают движение и посылают в том направлении самолет-корректировщик.

В 15 часов совещание во французском штабе; генералы пытаются понять тактику германцев – к западу от Монмирая отступление, к востоку – сильная атака.

К фронту на р. Урк подходит IV германский корпус, но положение здесь остается без перемен. Клюк отводит III и IX корпуса сначала южнее Марны, а затем приказывает им идти к р. Урк. В соответствии с этим 2-я германская армия загибает свой правый фланг к Монмираю. Левое крыло 5-й французской армии медленно продвигается вслед отступающему противнику вместе с англичанами, выходя на Большой Морен. Фош продолжает удерживать наступление левого крыла 2-й германской армии, 3-я германская армия распределяет свои силы, примыкая ко 2-й и 4-й армиям. Восточнее, до Вердена, обе стороны не могут продвинуться вперед.

В 15 час. 45 мин. генерал Жоффр отдает новый приказ всем армиям: «1-я германская армия, как кажется, отступает к северо-востоку перед лицом комбинированных усилий союзных армий левого крыла. Эти последние должны следовать за противником всеми своими силами таким образом, чтобы все время сохранять возможность охвата правого германского крыла».

С утра в течение дня в район боев на р. Урк стягивается вся 1-я армия Клюка. Клюк начинает переброску III и IX корпусов на правый берег Марны.

Происходит первая в истории войн массовая перевозка войск автотранспортом – 14-я французская пехотная бригада сосредоточена на р. Урк. Английская армия переходит Большой Морен. 5-я французская армия выдвигается на позиции между Большим и Малым Мореном. Продолжаются бои на выходах из Сен-Гондских болот, в направлении на Витриле-Франсуа и Верден.

Мобеж: захвачены форты Сарт, Лево, Серфонтейн. Вечером крепость сдана генералом Фурнье, германские войска захватывают город и железнодорожный вокзал.

Балканский театр

Началась вторая операция австро-венгерских войск на Балканах; австрийские войска встретили стойкое сопротивление сербов.

8 сентября– В 4 часа утра Мольтке получает телеграмму от Бюлова о том, что его армия очень устала. В 8 час. 45 мин. радиотелеграмма от командира I кавалерийского корпуса Рихтгофена о том, что его фронт прорван и дивизия отходит к р. Долуар. Итак, брешь открыта – 30 км фронта между Ферте-су-Жуар и Монмирай никем не охраняются и даже не прикрываются завесой. Это катастрофа.

Утром в 10 часов французский штаб получил известие, что англичане дошли до Малого Морена и собираются переправляться через него. Летчики доносили, что одна крупная колонна германцев направляется от Монмирай к Шато-Тьерри, а другая, менее крупная колонна – на Шери. Французы немедленно атакуют эти колонны.

Ожесточенный бой на р. Урк продолжается; III германский корпус подходит сюда во второй половине дня; IX корпус весь день в пути. 6-я французская армия по-прежнему не может продвинуться к р. Урк. Зато англичане и левофланговые корпуса 5-й французской армии движутся в брешь между 1-й и 2-й германскими армиями, достигнув в этот день Малого Морена. Под угрозой охвата, 2-я германская армия загибает свое правое крыло за р. Вердонель, еще более расширяя брешь. Зато левое ее крыло с частью 3-й армии преодолевает сопротивление армии Фоша и продвигается вперед. В восточных районах положение в основном остается прежним.

Корпуса 1-й германской армии Клюка ведут оборонительные бои. Клюк предлагает с подходом подкреплений утром следующего дня начать наступление. 1-я германская армия собрана на р. Урк. 6-я французская армия окончательно перешла к обороне на этом участке. Английские войска перешли Малый Морен, нанесли поражение 5-й германской кавалерийской дивизии и подошли к Ла-Ферте-су-Жуар. 5-я французская армия переходит Малый Морен, правый фланг 9-й армии разбит и отброшен к югу; Фер-Шампенуаз и Майи заняты германцами, между 9-й и 4-й французскими армиями возникает разрыв.

Авиационная разведка сообщает о движении трех длинных колонн противника, две из которых направляются к Нижнему Морену, а одна к Марне, ниже Ла-Ферте-су-Жуар. Так как кавалерия явным образом не могла сдержать продвижение таких сил, Клюк вынужден, наконец, отказаться от идеи защиты одной лишь кавалерией промежутка между двумя армиями. Но откуда взять другие силы? Их нет, и Клюк прибегает к ослаблению последнего своего маневренного ресурса – IX корпуса. На этот корпус снова возлагается охрана бреши.

В 11 час. 20 мин. Клюк приказывает генералу Квасту направить две пехотных бригады с двумя артиллерийскими полками на оборону переправ.

Но правый фланг 1-й армии снова вызывает тревогу.

Авиационная разведка в 11 час. 30 мин. утра доносит о скоплении крупных сил французов у Маклин; противник, силою в одну дивизию, продвигается от Нантейль и Буаси-Френуа на Левиньян. Не грозит ли и отсюда угроза охвата?

Галактионов: «Гвардейский корпус 2-й германской армии наступал на крайнем левом фланге. Это было отборное войско, превосходно вооруженное, располагающее двумя кавалерийскими полками. 5 сентября корпус сделал сравнительно небольшой переход, так как соседняя 3-я армия отставала, и к вечеру достиг своей цели: района Вертю и западнее. Поход казался скорее военной прогулкой, утомительной, но увлекательной. Кровавый кошмар войны еще не коснулся своим уничтожающим воздействием гвардии. 1-я гвардейская пехотная дивизия расположилась бивуаком вокруг Шальтре-о-Буа и Виллер-о-Буа. Картина лагеря скорей напоминала о маневрах мирного времени, чем о боевом расположении во вражеской стране. Люди отдыхали, мылись, чистили лошадей. Пришла почта и первые газеты с родины. Заиграла полковая музыка.

Вдруг раздалось стрекотание мотора сверху – в те дни это было еще редкостью. Самолет! Вслед за тем шипение и оглушительный треск: первая авиационная бомба упала среди расположения дивизии – жертвы и кровь. Молчание охватило весь лагерь; нарастало смутное ощущение, что с врагом еще не покончено, что впереди еще тяжелая кровавая борьба».

Далеко вперед посланы конные разъезды. Противник занимает Колиньи.

На участке XI корпуса артиллерия немцев продолжает с утра вести сильный огонь. Авиационная разведка сообщает о присутствии батареи тяжелых гаубиц, скоплений пехоты между Пьер-Мореном, Кламанжем и окопов, в 2 км севернее Ланаре. В 13 час. 50 мин. Фош приказывает XI корпусу перейти в наступление, вводя 18-ю дивизию из армейского резерва на линию, севернее Конантре. Но только 21-я дивизия на левом фланге достигает окраины Малого Морена. На правом крыле, напротив, немцы переходят в атаку при поддержке тяжелой артиллерии и овладевают Васимоном. Весь день на участке XI корпуса непрерывный огонь тяжелых немецких батарей, причиняющий частям серьезные потери.

В 17 час. 30 мин. 9-я армия получает приказ французского главного командования, предписывающий ей удержаться на занятом фронте до подхода подкреплений.

Командированный Мольтке полковник Хенч посещает штабы 5-й, 4-й, 3-й и 2-й германских армий, и находит положение на фронте 2-й армии тяжелым.

Из телеграммы графа Игнатьева в Россию: «8 сентября упорное сражение продолжалось на всем фронте с некоторым успехом для французов на некоторых участках; обходное движение против правого фланга 1-й германской армии не вполне удалось, так как немцы успели перебросить на правый фланг своего заслона, на запад, II, IV и VI резервный корпуса, которые повели наступление и потеснили парижскую армию с фронта Лизи, Бетц.

В образовавшийся прорыв 1-й германской армии английская армия продолжала наступать и с рассветом 9 сентября начала переправу на северный берег Марны у Ферте. Далее к востоку французы продвинулись также вперед до ручья Малый Морен, имея перед собой III и IX корпуса в полном составе, а также X резервный. В центре, наоборот, немцы имели успех у Фер-Шампенуаза, где вели бой гвардия, XI и, вероятно, XII резервный корпуса».

9 сентября – В 9 часов утра германская кавалерийская разведка донесла в штаб 1-й армии, что сильная колонна французов движется из Ферте-су-Жуар к востоку.

В 10 часов лейтенант Бертхольд, летчик 23-й германской эскадрильи, донес: «Насчитал 5 больших неприятельских колонн, переходящих Малый Морен между Ферте-су-Жуар и Монмирай и двигавшихся на север.

Одна колонна переходила Малый Морен в Сен-Сир, голова колонны в 9 час. 15 мин. в Сааси около Марны.

Одна колонна двигалась от Орли на Малый Морен, голова колонны на Марне в Нантейль.

Одна колонна двигалась через Малый Морен через Буатрон, голова в 9 час. 10 мин. в Паван на Марне.

Одна колонна двигалась от Саблоньер, голова в тот же час в Ножан-л’Арто.

Одна колонна двигалась от Старого-Мезона, голова в 9 часов в Шези.

Кроме того, значительные группы кавалерии в районе Эсиз».

В 10 час. 30 мин. эти сведения подтверждены кавалеристами.

Положение кавалерии Рихтгофена неизвестно. Никаких сведений о 1-й армии Клюка нет.

В 11 час. 30 мин. получено важное донесение французской авиаразведки. Авиатор, капитан Канатрель, вылетевший утром в 8 час. 30 мин. из Ромийи, пролетел над всем районом сражения 5-й армии. В 9 часов он видел ожесточенные бои, происходившие вокруг Сен-При, Монживрез и Бруси. В 11 часов, возвращаясь, наблюдал бой 9-й армии, значительно передвинувшейся к югу. Она находилась уже между Гургасен и Семуан на р. Морьенн. «Майи горит… таким образом, правый фланг 5-й армии широко обойден, и если 9-я армия будет еще отходить, то бой придется вести всеми силами и фронтом, скорее, на юго-восток, чем на север». В другом направлении авиаразведчик отметил большое перемещение обозов, удаляющихся в северном направлении от Марны. Он видел, что Шато-Тьерри оставлен, мосты у Ази и Жольгонн целы, только мост у Мери разрушен. Опять пустота впереди тянет французов к северу, а тяжелое положение армии Фоша к востоку.

Командующий 5-й французской армии генерал д’Эспере переносит командный пункт в Монмирай; он страшно недоволен отсутствием донесений от кавалерийской разведки; «пилот наблюдал важные события, почему кавалерийский корпус не дошел уже до Марны?»

В 8 часов он начинает давать указания для продолжения движения вперед тремя колоннами. В 8 час. 30 мин. над французским КП начинает летать германский самолет и почти сразу же после этого град снарядов накрывает ближайшее к КП скопление французских войск, велосипедов, лошадей и повозок. Все разбегаются по укрытиям, откуда уже направляются на боевые позиции.

Французские колонны движутся на Вошан, когда над ними появляется самолет с крестами. Все ждут обстрела, однако, германская артиллерия молчит. К 11 часам авиационная разведка и захваченный приказ позволяют уточнить расположение частей противника.

Наступление французов развивается успешно. Германская воздушная разведка доносит, что колонны войск союзников приближаются к Марне; их головные части к 9 часам утра находятся между Сааси, Шарли и Ножаном. Командующий 2-й германской армии генерал Бюлов, опасаясь, что союзники отрежут 1-ю армию от 2-й, в 12 час. дня отдал приказ об отступлении к Марне.

В 12 час. 30 мин. генерал Рихтгофен приказал своей гвардейской кавалерии отступать. 1-я германская армия отошла на линию Крепиан-Валуа – Ферте-Милон – Нейи-Сен-Фран, а затем далее до р. Эн.

Только к вечеру французский штаб окончательно решился наступать в северном направлении. В 23 часа составлен общий приказ по 5-й армии.

Подошедший к р. Урк IX корпус начинает успешное наступление на крайнем правом фланге 1-й германской армии. Но англичане с частью сил 5-й французской армии уже перешли Марну, преодолевая сопротивление слабого кавалерийского заслона. Для внутренних флангов 1-й и 2-й германских армий создается крайне опасное положение. После полудня обе они начинают отступление, хотя левое крыло 2-й армии до самого вечера продолжает успешно наступать против армии Фоша. Вечером отдается приказ об отступлении 3-й армии, 4-я и 5-я германские армии продолжают вести бой.

Но уже поздно: участь битвы решена. Германские армии начинают отступление к р. Эн.

Неожиданный для французов удар правофланговой группы 1-й армии на Нантейль. Наступление группы Кваста (III и IX корпуса 1-й германской армии) на Нантейль и Дамартен. Хенч в штабе 1-й германской армии; решение об общем отступлении. 5-я армия занимает Шато-Тьерри. Армия Фоша возвращает Фер-Шампенуаз. Сражение на Марне закончилось отступлением германских войск.

Марнское сражение отличается от величайших битв прошлых эпох грандиозностью сзоих масштабов. Около 2 млн. человек приняло в ней участие. В бой были брошены огромные войсковые массы с той и с другой стороны.

И роль авиации обеих сторон в сражении на Марне была весьма значительной. Так, французская авиация своевременно вскрыла движение германских армий восточнее Парижа к Марне. Кстати говоря, это сделали пилоты эскадрильи, в которой служил Гарро, который якобы уже геройски погиб, согласно русской пропаганде. На основании этих данных французское командование организовало контрудар из района Парижа в правый фланг 1-й германской армии, заставив ее отказаться от наступления и перейти к обороне. При этом важно отметить, что авиация 1-й германской армии своевременно доносила о скоплении французских войск в районе Парижа. Однако германское командование не обратило внимания на эти сведения и не приняло надлежащих мер к обеспечению открытого правого фланга, контрудар французов по которому явился для немцев полной неожиданностью. Солидные генералы старого закала еще не прочувствовали к этому моменту в полной мере, что сверху все их маневры ясным днем видны, словно на ладони.

Также авиация английской армии своевременно донесла командованию об образовавшемся разрыве между 1-й и 2-й германскими армиями. В результате английское командование предприняло наступление, сковавшее инициативу германской стороны.

Однако английское наступление проводилось с чрезмерной осторожностью и развивалось крайне медленно. Воздушная разведка Германии вскрыла намерение англичан, и командование 2-й германской армии своевременно приняло решение на отход.

Основным недостатком организации воздушной разведки сторон являлось сосредоточение усилии, главным образом, на поле боя. Вследствие этого германская авиация не вскрыла более глубокой перегруппировки французских войск на Марне, а англо-французская авиация не обнаружила отхода германских войск на рубеж р. Эн.

Жоффр: «Марнская битва, которая была начата с нашей стороны маневром охвата правого крыла врага, окончилась расчленением неприятельского расположения, в котором открылись две бреши: одна между 1-й и 2-й германскими армиями, другая – между 2-й и 4-й, причем 3-я армия была разбита на две части, которые примкнули соответственно к левому флангу Бюлова и правому принца Вюртембергского. Этой неожиданной ситуацией мы воспользовались полностью».

Ллойд Джордж: «…все исследователи сходятся в вопросе о факторах, решивших исход сражения:

1. Поворот 6-й французской армии под командованием Монури… против правого фланга фон Клюка. Фон Клюк не ожидал этого нападения и не был подготовлен к нему…

2. Ослабление германских армий, создавшееся из-за отправки двух корпусов в Восточную Пруссию для того, чтобы отразить неожиданное наступление армии Самсонова – еще одна неожиданность – и оставление еще двух корпусов в Бельгии у Антверпена…

3. Новым появлением в полной боевой мощи той самой английской армии, которую немцы, по их расчетам, якобы окончательно разбили…»

Нестеров

На Восточноевропейском театре в дни Мариских боев произошло немаловажное для истории военно-воздушных сил событие – был совершен первый воздушный таран.

7 сентября– Пять дивизий 4-й русской армии после артиллерийской подготовки из 264 орудий атаковали австрийцев на 12-км участке фронта и продвинулись в течение дня на 2–3 км.

В 6 час. 30 мин. утра на разведку района Равы-Русской, расположенной на северо-запад от Львова, вылетел штабс-капитан Нестеров с наблюдателем поручиком Титовым. Ввиду важности полета экипаж собственными силами переделал для сбрасывания с большой высоты две артиллерийских трехдюймовых гранаты, которые во время проведения разведки были сброшены на противника. Из донесения в штаб армии: «…Гранаты были брошены над площадью, занятой обозами близ железной дороги у Равы-Русской. До бросания не было видно дыма и пыли, которые появились после. О результатах трудно что-нибудь сказать. Военный летчик штабс-капитан Нестеров». Это было одно из первых бомбометаний с аэроплана, произведенных русскими летчиками в Великой войне.

В этот день Нестеров трижды летал в разведку. Из донесения: «1 час. 35 мин. Из Жолкева. Русская карта 2 версты в дюйме. Вылетев в 7 час. утра на разведку и долетев до боев на линии Рава-Русская, я принужден был возвратиться, так как сломался карандаш. В 10 час. 5 мин. поднялся снова и полетел на Сокаль, Грубешов, где облетел район Варенж, Грубешов, Тышовцы, Лащов, Уно, Бельз. Ввиду того, что мне неизвестно расположение своих войск, доношу о всем замеченном…

У Микулина бой, у Телятина бой, у Лащова резерв около бригады. У Телятина резервная колонна около полка. В районе Тишовцы-Телятин бой, в котором трудно разобраться. Станция Бельз горит. По железной дороге движения нет. Вследствие прекращения бензина вернулся в 12 час. 10 мин. Военный летчик штабс-капитан Нестеров».

Телеграмма из штаба армии командиру 11-го корпуса. Отправлена 1 час. 50 мин. дня. Получена 4 час. 20 мин.: «Только что летчиком доставлены сведения Рава-Русской около полка пехоты на западной окраине, южнее Унува около двух бригад ожидают посадки на станциях Зелена, Юзефовка. Движения к боевым линиям от Рава-Русская нет.

По шоссе Немиров на Яворов обнаружено движение пехоты. У Равы-Русской огромное количество обозов, стоящих в полном беспорядке. От Томашова и Унува производится усиленная железнодорожная эвакуация. У Бельжеца стоит до дивизии пехоты и движется на Раву-Русскую около бригады, дошедшей до Мосты.

Ввиду этих обстоятельств командующий армией приказал X корпусу немедленно перейти в наступление на Немиров – Смолин, поддерживая связь с IX корпусом. Генералу Сиверсу подчиняется бригада XII корпуса, прибывающая к часу дня в Вольдорф. IX корпусу вместе с X энергично наступать на противника с фронта, широко пользуясь для подготовки атаки тяжелой артиллерией. XI корпусу наступать в прежних направлениях, приняв нужные меры к охране правого фланга. Действовать крайне энергично, скорее прервать железнодорожное сообщение у Равы-Русской. XXI корпусу продвинуться вперед против указанной линии, сковать противника, расположенного у Бельжеца. Драгомиров».[53]

Над русскими позициями также летали австрийские разведчики. Особенно настойчиво вел разведку австрийский летчик Фридрих Розенталь, сын владельца имения, в котором расположился штаб 3-й армии. Он уверенно летал над русскими войсками и даже сбросил на аэродром 11-го авиаотряда бомбу типа артиллерийского снаряда, которая, зарывшись в песок, не разорвалась.

Состоялось совещание в отделе разведки штаба армии, расположенном в Жолкевском замке барона Розенталя. Полковник Бонч-Бруевич заявил, что ввиду сложившейся на фронте ситуации «совершенно недопустимо… терпеть наглые полеты австрийца, который может сорвать наши намерения». Нестеров дал честное слово офицера, что «австриец перестанет летать, раз это необходимо».

8 сентября – Русское командование объединяет усилия 4-й, 5-й и 9-й армий, и к исходу дня 9-я армия прорывает позиции австрийцев.

Акт расследования гибели летчика П.Н. Нестерова: «Осмотром разбитых аппаратов и опросом свидетелей воздушной борьбы штабс-капитана Нестерова с австрийским бимонопланом системы „Альбатрос“ выяснилось:

1. Штабс-капитан Нестеров уже давно выражал мнение, что является возможным сбить неприятельский воздушный аппарат ударом сверху колесами собственной машины по поддерживающим поверхностям неприятельского аппарата, причем допускал возможность благополучного исхода для таранящего летчика.

2. Штабс-капитан Нестеров неоднократно выражал мысль, что неприятельская воздушная машина летать над 11-м авиационным отрядом беспрепятственно не будет.

3. Решение таранить и сбивать неприятельские воздушные машины у штабс-капитана Нестерова зародилось уже давно. Так, в г. Дубно, числа 5–6 сего августа[54] им был приспособлен нож к задней конечности фюзеляжа, которым он предполагал разрезать оболочку неприятельского дирижабля. Во время пребывания в Злочеве он решил приспособить к хвосту аппарата длинный трос с грузом, которым надеялся опутать винт неприятельского аэроплана, пролетая перед носом такового.

4. Об опасности такого рода действия товарищи покойного ему неоднократно указывали, настаивая на том, что при ударе в воздухе таранящий аппарат должен обязательно поломаться, на что штабс-капитан Нестеров отвечал, что это еще не доказано, а, наконец, если аппарат и сломится, то это еще ничего не значит, так как все равно когда-нибудь разбиваться придется, а жертвовать собой есть долг каждого воина.

5. 26 августа[55] штабс-капитан Нестеров для преследования неприятельского аппарата подымался два раза; при первом подъеме[56] догнать неприятельский аппарат не удалось, кроме того, при подъеме, еще на земле, оборвался трос с грузом[57], после чего штабс-капитан Нестеров спустился и поехал в канцелярию, велев предупредить себя, если появится неприятельский аппарат.

Вскоре вновь появился тот же аппарат; штабс-капитан Нестеров поехал на аэродром на автомобиле, спешно сел на свой двухместный аппарат системы Моран-Солнье, так как одноместный разбился[58]; садясь в аппарат, он настолько спешил, что даже к нему не привязался.

На слова поручика Кованько: „что же ты будешь делать, возьми хоть браунинг“, – штабс-капитан Нестеров ответил: „ничего, я как-нибудь обойдусь“.

6. Штабс-капитан Нестеров быстро выиграл высоту и нагнал неприятельский аппарат в трех с половиной верстах (северо-западнее деревни Липина] в 12 час. 5 мин. дня. Здесь, будучи значительно выше неприятельской машины, он спланировал не нее, очевидно, с целью сбить ее колесами.

7. Вследствие трудности учесть поступательную скорость обеих машин, аппарат штабс-капитана Нестерова не ударил австрийский аэроплан колесами, а врезался мотором между двумя несущими поверхностями бимоноплана.[59] Доказательством сего служат: а] совершенно изломанный винт Морана, б] обмотавшаяся вокруг обломка того же винта наружная покрышка Бауденовского гибкого вала от счетчика оборотов, в] поломка вала, отделение мотора от аппарата и отдельное его падение на землю метрах в 130 от первого.

8. По характеру падения Морана штабс-капитана Нестерова спиралью можно заключить, что крылья такового в первый, последовавший после столкновения момент, остались целы, а если прогнулись, то незначительно.

9. Штабс-капитан Нестеров вылетел из аппарата и упал на землю отдельно от машины метрах в 25 от нее, момент отделения его от аппарата установить не удалось; имеются показания, что он вылетел в самый момент столкновения аппаратов, но некоторые показывают, что это случилось значительно ниже указанной точки.

10. Осмотр обломков Морана указывает на то, что шасси прогнулось или подломилось уже в воздухе, нижние тросы ослабли, и в момент касания земли аппарат сложился так, что концы крыльев смотрели в одну сторону.

Из всего вышеизложенного надлежит вывести заключение, что штабс-капитан Нестеров сознательно, презрев личную опасность, преднамеренно поднялся, настиг и ударил неприятельский аэроплан собственной машиной; что от силы столкновения собственный аппарат штабс-капитана Нестерова настолько пострадал, что штабс-капитан Нестеров спуститься на нем не мог, был выброшен из аппарата при одном из резких движений последнего и погиб, разбившись о землю.

Подписал: председатель комиссии генерального штаба капитан Лазарев, члены: военный летчик поручик Передков и военный летчик поручик Кованько».

Из приказа по войскам 3-й армии № 33 от (26] августа 1914 г.: «Слава ему, геройски исполнившему свой долг перед Родиной! Да будет его подвиг всем примером и да найдет в себе силу каждый поступить, как поступил штабс-капитан Нестеров, если обстоятельства этого потребуют…

Командующий армией генерал от инфантерии Рузский,

Начальник штаба армии генерал-лейтенант Драгомиров».

Телеграмма: «Австрийский летчик поручик Розенталь и унтер офицер Молина погибли 26 августа при воздушной атаке их северо-западнее Воля Высоцкого штабс-капитаном Нестеровым также погибшим при этом. Драгомиров».

Вот как описал первый в истории воздушный таран механик П. Н. Нестерова, доставивший тело героя в Киев: «25 августа появились австрийские аэропланы над нашими позициями. Мы насчитали три штуки. Один из них бросил фитильную бомбу, и они улетели. Наша стрельба из винтовок не причинила им никакого вреда. Нестеров попробовал их догнать, но у него почему-то зачихал мотор, и ему пришлось совершить посадку.

На следующий день, едва появились аэропланы австрийцев, Нестеров сразу же бросился к своему аппарату и стал быстро набирать высоту. Поднявшись на высоту 2000 м, он нагнал австрийца сверху и задел его своим шасси. Аэроплан противника стремительно полетел вниз. Аппарат Нестерова после этого стал спирально спускаться. Мы обрадовались, значит он жив и все нормально. Но еще на большой высоте он вдруг опрокинулся и камнем полетел в болото еще быстрее австрийца.

Сначала сорвался с петель мотор и глубоко ушел в землю, затем выпало тело и, наконец, грохнулась в болото рама. После этого упал австрийский аэроплан.

Нестеров был мертв. Осмотр тела показал следующее. Удар Нестерова по противнику был рассчитан точно и произведен правильно. Это доказывает первоначальное снижение аэроплана по заранее заданной ему спирали. Но аппарат в последний момент был случайно задет пропеллером австрийского аэроплана. От неожиданного толчка Нестеров сломал позвоночник о спинку своего сиденья. Смерть наступила моментально.

Оба австрийских летчика также погибли. Рядом с ними нашли две бомбы».

А вот что написал после гибели Нестерова в редакцию газеты «Новое время» Евграф Крутень: «Все мы, военные летчики, уверены, что Нестеров не просто воткнулся, зажмурив глаза, своим аппаратом в неприятельский, как казалось из первых газетных сообщений. Для Нестерова это было бы слишком плоско. Он не стал бы так тратить аппарат. Он знал себе цену, знал, что он нужен авиации общественной и военной как летчик и как конструктор. Нет, он выполнил свою идею, которую высказал на товарищеском обеде в Гатчине после своего замечательного перелета Киев – Петербург в 18 часов всего. Он сказал: „Я не фокусник. Моя первая мертвая петля – доказательство моей теории: в воздухе везде опора.[60] Необходимо лишь самообладание. Перелет такой, как мой, без всяких предварительных подготовок, сами знаете, какое имеет значение у нас в военной авиации.

Теперь меня занимает мысль об уничтожении неприятельских аппаратов таранным способом, пользуясь быстроходностью и быстроподъемностью аэроплана. Например, ударив на лету своим шасси неприятельский аппарат сверху“.

Мы, участники обеда, были захвачены его идеей. Так Просто!..

Как за два года до петли, говоря о ней, Нестеров и показал ее на практике, так и теперь Нестеров не говорил на ветер. 12 мая этого года он сказал о бое, а 26 августа это и было им приведено в исполнение…

Итак, начало боя в воздухе положено… Поручик Крутень».

9 сентября – Бельгийская армия совершает новую военную вылазку из Антверпена.

Утром Мольтке отдает приказ о срочном сближении 1-й и 2-й германских армий.

Германский аэроплан «Таубе» бомбил город Нанси. Вместе с бомбами сбрасывались листовки следующего содержания: «Желаем всего доброго жителям Нанцига, которые скоро сделаются германскими подданными. Мы извиняемся за этот несколько эксцентрический способ рекомендации бомбами и пулями. Скоро мы познакомимся поближе. Лейтенанты Виммер и Шнейдер, военные авиаторы из Страсбурга». На обратном пути аэроплан был сбит французской зенитной артиллерией; оба летчика погибли.

Восточноевропейский театр

8-я германская армия перешла в наступление на 1-ю русскую. На Юго-Западном фронте 4-я русская армия атаковала австрийцев на 26-ти км участке фронта после сильной артиллерийской подготовки. К вечеру наступил перелом, сопротивление австрийцев было сломлено, захвачено много пленных и 30 орудий.

10 сентября – В 18.00 французская главная квартира отдает приказ о порядке преследования отходящих германских армий.

Эскадрилья Гарро перемещается в Сен-Супин.

Восточноевропейский театр

К утру 4-я и 9-я русские армии продвинулись вперед на 7–9 км и, начав преследование 1-й австрийской армии, в течение дня продвигаются еще на 30–32 км.

11 сентября – Распоряжение германского командования о переброске 7-й армии к р. Эн. Мольтке прибывает в штаб 5-й германской армии и приостанавливает атаку фортов Вердена. Директива Мольтке об организации обороны на р. Эн.

Восточноевропейский театр

Перед фронтом 8-й армии в Гродекском районе русская авиация обнаружила сосредоточение крупных сил противника. Благодаря этим сведениям командованию стало ясно, что австро-венгерские войска готовят контрудар по центру армии с целью последующего захвата Львова. Стянув резервы на угрожаемое направление, русские с рассветом 12 сентября внезапно перешли в наступление.

Брусилов: «Около полудня… мной было получено донесение генерала Радко-Дмитриева, что его воздушная разведка выяснила: несколько больших колонн стягиваются к Гродеку и, очевидно, центр тяжести боя переносится к нашему центру. Из этих сведений было ясно, что… австрийцы предполагают пробить мой центр, разрезать армию пополам и по ближней дороге от Гродека ко Львову захватить этот важный административный и политический пункт. Это чрезвычайно важное и своевременное донесение, которое только и могло быть выяснено воздушной разведкой, дало мне возможность стянуть все мои резервы к VII и VIII корпусам…

Мной было приказано VII и VIII корпусам, усиленным… резервами, перейти в наступление. Не потому, что они тут же разгромят неприятельские полчища, сосредоточенные против них, но в надежде, что такое наступление именно в том месте, где австрийцы рассчитывали неожиданно нанести нам всесокрушающий удар, собьет их с толку».

12 сентября – 1-я германская армия отошла на правый берег р. Эн. Бой на р. Вель. Вновь возникает брешь между 1-й и 2-й германскими армиями.

Жоффр отдает приказ: «Сражение, длившееся в течение пяти дней, закончилось несомненной победой. 1-я, 2-я и 3-я германские армии отступают… 4-я также начинает отходить на север…»[61]

Эскадрилья Гарро перемещается сначала в Виллер-Котре, затем ее передают в распоряжение бельгийского войскового подразделения, которым командует генерал д’Урбаль.

Восточноевропейский театр

В ночь начинается общее отступление австрийцев на Юго-Западном фронте. Воздушная разведка установила, что австрийские войска отступают за р. Верещица, причем настолько поспешно, что бросают боевую технику. В этот же день русские войска заняли Раву– Русскую.

13 сентября – Сражение на р. Эн, англо-французские войска разворачивают наступление между 1-й и 2-й германскими армиями. XIII французский корпус перебрасывается к Уазе. 5-я и 6-я французские и экспедиционная английская армии переходят р. Эн.

VII резервный германский корпус (из-под Мобежа) форсированным маршем выходит на Краонское плато и на виду у противника занимает стратегически важные высоты Шмен-де-Дам.

Бельгийская армия возвращается в Антверпен.

Английская подводная лодка «Е-9» потопила германский легкий крейсер «Хела».

14 сентября – Бои на высотах Шмен-де-Дам. Последнее распоряжение генерала Мольтке: отвод 1-й германской армии к Ла-Феру (не выполнено). Сражение на Краонском плато: XVIII корпус захватывает высоты Шмен-де-Дам. Подход XV германского корпуса и стабилизация положения.

Мольтке отстранен от должности и заменен Фалькенхайном[62].

Удет: «Временами мы встречали противника. Но мы, пилоты аэропланов-разведчиков, не могли причинить друг другу никакого вреда. У нас на борту почти не было никакого оружия и обе стороны это знали. Поэтому мы расходились как корабли на море. С началом осени война в воздухе становилась все более жестокой. Поначалу с аэропланов на войска внизу стали метать стальные стрелы. Сейчас начали изготавливать бомбы, воздействие которых было почти равно эффекту от разрыва снарядов. Для того, чтобы поразить противника возможностями этого нового изобретения, 14 сентября был предпринят воздушный налет на Бельфор, в котором участвовали все имеющиеся в наличии аэропланы».

15 сентября– Подход XII германского корпуса и контрнаступление 2-й германской армии на Краонском плато.

Жоффр отдает приказ о прекращении наступления на р. Эн.

Восточноевропейский театр

Завершилась Восточно-Прусская операция.

Вновь перегруппировавшись, германские войска вытеснили из Восточной Пруссии 1-ю русскую армию.

Людендорф: «Ренненкампф как будто вообще не думал о серьезном сопротивлении. Во всяком случае, он очень своевременно начал отступать и двигался по ночам. Наши летчики указывали дороги, по которым двигались колонны, но их донесения звучали слишком неопределенно…»

16 сентября– На Французском театре военных действий начался так называемый «Бег к морю», борьба обеих сторон за открытые фланги.

17 сентября– На Гинденбурга, возглавившего вновь созданную в Кенигсберге 9-ю армию, и на 8-ю армию генерала Шуберта возлагается руководство операциями на востоке.

22 сентября – Германская подводная лодка «U-9» потопила три английских броненосца: «Абукир», «Хог» и «Кресси».

23 сентября – Бельгийская армия совершает третью вылазку из крепости Антверпен во время установки перед ней германскими войсками тяжелых батарей.

24 сентября – В районе Вердена германцы овладели городом и фортом Сен-Миель и прорвали французский фронт по маасским высотам.

26 сентября – На Восточноевропейском театре завершилась Галицийская операция.

Австро-венгерские армии потерпели тяжелое поражение в развернувшейся на фронте свыше 400 км операции, начавшейся еще 18 августа. Русские войска заняли Галицию и блокировали австрийскую крепость Перемышль, имеющую 120-тысячный гарнизон.

При этом очень важную роль сыграла русская авиация.

В 3-й и 8-й русских армиях, наступавших на Львовском направлении, воздушной разведкой последовательно освещалась обстановка на фронте, систематически доставлялись командованию сведения о направлениях отхода и пунктах сосредоточения войск противника, о подготавливаемых ими оборонительных рубежах и контрударах.

Авиация все более и более начинает доказывать собственную значимость в военных действиях.

28 сентября – Начало германской атаки юго-восточного сектора периметра крепости Антверпен. Бельгийская пехота отходит на линию фортов.

Разрушительное действие снарядов германской тяжелой артиллерии при обстреле Льежа, Намюра, Мобежа и других укрепленных пунктов не могло вызывать сомнений относительно той участи, которая ожидает Антверпен. Было ясно, что вопреки общепринятому к началу Первой мировой войны мнению, никакие крепости при современной артиллерии уже не могут являться убежищем.

Восточноевропейский театр

Начинается Ивангород-Варшавская операция; германо-австрийские войска переходят в наступление и, не встречая серьезного сопротивления, продвигаются в направлении рек Вислы и Сан.

Из газеты: «…в субботу, около 2 часов дня над Варшавой стал кружить большой германский аэроплан. Первоначально он держался большой, недосягаемой для выстрелов, высоты, затем опустился гораздо ниже, так что простым глазом можно было рассмотреть его конструкции. Воспользовавшись этим случаем, военные стали с двух сторон обстреливать его. Все население города высыпало на улицы и с жгучим интересом начало следить за разыгравшейся в воздухе редкой, небывалой картиной. Канонада продолжалась около получаса. Оглушительные выстрелы раскатывались по всей Варшаве. С балконов, из окон, с площадок трамваев, с мостовых – отовсюду жадно следили за отчаянным, дерзким авиатором. У всех было только одно желание вполне понятное при настоящих тревожных временах: чтобы выстрелы достигли, наконец, своей цели. Авиатор сделал попытку взлететь выше, но аэроплан, по-видимому, уже плохо повиновался ему. Аппарат стало заметно кренить. Еще несколько выстрелов, и аэроплан планирующим спуском начал идти вниз, по направлению к Мокотовскому полю.

– Подбит! Подбит! – радостно загудела толпа народа.

Все облегченно вздохнули: одним, очень опасным врагом стало меньше. Большинство публики на трамваях, на извозчиках и просто пешком поспешили по направлению опускавшегося германца…»

Закончился второй месяц войны, весьма богатый событиями и принесший новые результаты.

Главным достижением авиации в этом месяце является успех французских пилотов-разведчиков. Французские авиаторы вскрыли движение германских войск к Марне, а не к Парижу, как предполагало французское главное командование. Это обстоятельство оказало важнейшее влияние на весь дальнейший ход боевых действий.

Также больших успехов достигла авиаразведка и на Восточном фронте. В этом месяце на Юго-Западном фронте русская авиаразведка помогла вскрыть стратегические планы германского командования в районе гродекской позиции. Генерал Брусилов, в первый же месяц войны оценивший значение воздушной разведки, смог предотвратить катастрофу подобную той, в какую попал генерал Самсонов, весьма скептически относившийся к донесениям русских авиаторов.

Однако в этот период войны еще далеко не все русские военачальники разделяли отношение Брусилова к возможностям авиации. Например, командование 3-й армии не обратило должного внимания на донесения своих воздушных разведчиков о скоплении на ее фронте крупных германских сил. В результате ударной группировки Макензена, удалось прорвать русский фронт и вынудить русских отойти из Галиции.

Однако, быть может, гораздо более важным итогом этого месяца следует считать тот факт, что военное командование обеих воюющих сторон осознало, наконец, чрезвычайную важность еще одной функции авиации. Во время разведки в тылу противника у авиаторов неизбежно возникало желание, видя скопления неприятельских войск, орудий и эшелонов, бросить хотя бы гранату. В то время как французские и русские авиаторы бросали с аэропланов небольшое количество легких бомб мимоходом, в Германии в сентябре по приказу Верховного командования создается бомбардировочная эскадра под секретным названием Brieftauben Abteilung Ostende (BAO] – «Отделение голубиной почты. Остенде».

Келлер: «Сначала планировалось направить действия отряда бомбардировщиков против Англии. Но такое решение было преждевременным и его не удалось привести в исполнение за недостатком аэропланов и из-за дальности расстояния, отделявшего нас от английского берега. Отряд ВАО состоял из лучших и самых опытных летчиков всех авиачастей. Ему был предоставлен специальный железнодорожный поезд (спальные вагоны] для большей его подвижности, и сначала он был размещен на аэродроме во Фландрии. Отсюда отряд предпринял свои первые полеты на Дюнкирхен и другие цели перед фронтом 4-й армии…»

Также искали возможности заниматься бомбометанием с аэропланов и в России, имевшей первый в мире тяжелый многомоторный летательный аппарат, наиболее пригодный прежде всего именно для бомбометания в недоступный для артиллерии тыл противника.

Мачавариани: «Мы получили бомбы Гелпара – первые авиационные бомбы. Представьте себе алюминиевую фляжку, только не сплющенную, а грушевидную, в горлышко которой вставлено жало, соединительное приспособление с капсюлем и предохранитель в виде разрезной чеки. Стабилизатором служила суконная лента около полутора метров длиной и двадцати пяти миллиметров шириной. Весила эта бомба около 600 г. и заключала в себе около 300 г. обыкновенного ружейного дымного пороха! На скаковом круге, служившем нам аэродромом, было произведено испытание. Выбрали место подальше от зданий и аэропланов, очертили круг-цель радиусом в 5 м. Долго обсуждали, с какой высоты сбрасывать, чтобы разрывом не повредить аэроплан, и решили – не ниже 300 м.

Аэроплан взлетел, на борту летчик-испытатель держал картонную коробку с шестью бомбами. Наблюдающие расположились подальше от цели и замерли в ожидании мощного взрыва.

Вот от аэроплана отделилась бомба, несколько раз перекувырнулась, но, направляемая лентой-стабилизатором, выправилась. Ударившись о землю подскочила и разорвалась. Густой дым столбом… Ни взметнувшейся земли, ни сотрясения воздуха, а звук – будто от большой елочной хлопушки!

Когда «отхлопали» все шесть бомб, мы кинулись к цели. Вокруг валялись почерневшие, сильно раздутые, с лопнувшими стенками оболочки бомб со всеми деталями, включая и суконные ленты. На месте первоначального соприкосновения с землей – неглубокие высеребреные алюминием желобки.

Весело посмеялись, но чтобы не доставлять такого же удовольствия немцам, решили эти бомбы на них не сбрасывать…

Через день из штаба 3-го корпуса в отряд явился военный инженер поручик Тарасов с бомбами своей конструкции.

Изобретение представляло собой жестяной цилиндр, охватывающий две кавалерийские пироксилиновые шашки, с одним взрывателем и оседающим на него жалом со взводом. Ни стабилизатора, ни предохранителя от случайного спуска жала не было. При деятельном участии летчиков и техников в течение 2-х дней производилось усовершенствование…

По единодушному решению сбрасывать бомбы должен был сам изобретатель. Перед вылетом конструктор был предупрежден о необходимости соблюдать осторожность при сбрасывании бомб, дабы не угодить в свой винт или в расчалки хвостовой фермы. Было также обусловлено, что все бомбы должны быть сброшены на немецкой стороне…

Аэроплан взлетел. Одну бомбу Тарасов держал в руках, еще две лежали у него на коленях. Перелетев линию фронта, наметив и указав изобретателю объект, летчик трижды пролетел над ним и поднял руку – сбрасывать. В надежде обнаружить места попаданий бомб после каждого захода летчик кружил над целью, но ничего не обнаружил. После третьего захода, считая, что все бомбы сброшены, летчик полетел обратно…

Однако, подрулив к месту стоянки, он увидел все три бомбы в руках конструктора. Инженер очень подробно объяснял, что чеки на всех бомбах заело, что кое-что нужно доработать, изменить… Мы не спорили… Но от его предложения оставить бомбы у нас отказались. Мы предоставили в распоряжение конструктора легковой автомобиль для возвращения в штаб корпуса, наказав шоферу ехать осторожно и, избави бог, не трясти…»

Около этого времени появились зажигательные бомбы. Вначале они были очень примитивны. Например, одна из первых зажигательных немецких бомб имела жестяную оболочку в виде шара, наполненную бензолом. Внутри шара находился стакан, содержащий термит и запальное устройство. На бомбу надевалась попона из ткани, служившая стабилизатором. Русские летчики того времени в качестве зажигательных бомб также сбрасывали бутылки, заполненные паклей, пропитанной смесью керосина и мазута и снабженные пиротехническим воспламенителем.

Сбрасывать бомбы приходилось вручную, перегнувшись через борт аппарата. Такой способ имел два основных недостатка, во-первых, приходилось снижаться, что было опасно, а во-вторых, точность попаданий была весьма относительной. Кроме того, бомбы иногда взрывались прямо в гондоле во время полета, поскольку лежали просто в ногах у летчика.