Они с братом, продолжал он, не оценили того, что «характер и методы войны навсегда изменились в августе 1914-го и что в будущем любые войны будут охватывать всех: мирное население, мужчин, женщин и детей» 169.

Все эти размышления особенно обостряются в великие катастрофические времена, какие переживали мы, — в пламени мировой войны и революции, когда напряжение борьбы за существование дошло до колоссальных размеров, когда будущее затянулось тёмными грозовыми тучами и навис грозный вопрос над всей культурой, над всеми лучшими чаяниями и завоеваниями человечества.

До начала боевых действий тезис о том, что будущая война (о неизбежности которой так часто говорило советское руководство) будет проходить на «чужой территории» и «малой кровью — могучим ударом» являлся официальным.

То есть золотые горы будущие пленные по окончании войны вряд ли получат, но всё равно вернуться с войны с каким-никаким заработком в кармане — всяко лучше, чем в гробу или без рук без ног... Но это дело будущего, причём не такого уж и ближайшего.

Но небольшое количество времени, хаос начала войны, слабая подготовка будущих партизанских кадров крайне негативно отразились на этой важной и ответственной работе.

По тогдашним взглядам на будущую войну считалось, что основной целью для штурмовой авиации является живая сила противника (пехота, кавалерия и артиллерийские расчёты), а также обозы в ближнем тылу, передвигавшиеся в основном на конной тяге.

Война не просто осознана, выявлена логика событий, связь между прошлым и будущим.

И потому будущая война была лишь вопросом времени.