Наконец, хотелось бы остановиться вкратце на проблеме указателя мотивов народных агиографических легенд и — шире — текстов агиографического характера.

Среди исследователей древнерусской житийной литературы обращение к теме фольклора и его участия в формировании агиографических текстов — явление частое.

В IX столетии франки создали богатую историографическую и агиографическую традицию, нашедшую продолжение в последующие периоды средневековья.

Подробное изложение обстоятельств старообрядческих самосожжений в трудах выговских писателей стало своего рода реформой агиографической литературы.

Круг святых, выступающих персонажами легенд и других агиографических нарративов, крайне невелик.

Продолжая сравнение эпизода с предшествующей агиографической традицией, отметим далее различие в изображении второго действующего лица анализируемой ситуации.

Наконец, третий способ освоения житийного материала светским автором — это создание по готовым агиографическим моделям «литературного жития» никогда не существовавшего святого.

Подчас современный писатель может использовать светское преломление житийного сюжета, даже не подозревая об его агиографических корнях.