Поэтому подобного кризиса у меня не возникало, но сама ситуация обостряла так называемое раздвоение личности, потому что, произнося определённые слова и вступая в определённую организацию, в том числе в партию, я ведь по-человечески действовал явно аморально.
Чувство насыщенности каким-то неуловимым образом вдруг начало перерастать в бесконтрольную эйфорию, которая просачивалась в рецепторы и бродила там, обостряя восприятие, покалывая тело тысячами крохотных газированных иголочек, множилась, приобретая новые формы и, пронесясь по кругу, набирала всё новую силу.