А по центру яснеется круг-поляна, где сошлись две шеренги борцов, слева ватага «Анукалешие», справа ватага «Идитыклешему», бьются не на жизнь, а на смерть, только клочья летят.
Он стоял перед ней, тихий и бесстрастный, одетый в платье своей школы, — ему всегда нравилась свобода, которую давала эта одежда, особенно когда приходилось биться не на жизнь, а на смерть.