Необыкновенно простым и понятным казалась эта масса рельс, масса поездов, дымом пропитанный воздух... С бешеною быстротою летел наш поезд, то проносясь над множеством других поездов, нырявших под него и справа и слева, то сам ныряя под летевшие над ним поезда, то обгоняя, то мчась навстречу... Завизжало что-то справа, точно кошка, прищемленная впотьмах, — глядь, пронесся экспресс; вдребезги разбилось что-то слева, — и другой бешеный поезд пронесся, как молния, — и все это
битком набито народом, стало быть, спешит, потому, что за поездом бежит другой, тоже полнехонек; всё это мчится, потому что везет, потому что доверху навалено, наполнено, — а стало быть, все это нужно где-то, а стало быть, надо нырять в туннель, — потому что на земле нет места, стало быть, надо строить дорогу в воздухе, потому что нет места под землею.
