Для нас было важно а) наметить основные тенденции осмыслении «русской идеи» и б) показать принципиальную разноречивость её философских интерпретаций.

Ситуация меняется в конце 1820-х гг., когда и начинается чисто философский период интерпретации «русской идеи».

По его убеждению, «русская идея никогда не менялась в своей истинной сути, она лишь трансформировалась и корректировалась, отвечая на вызовы времени» 93.

Ни одна великая русская идея не была порождением русской почвы: идея всегда залетала к нам из «мирового интеллектуального вихря», мы только развешивали уши.

Русская идентичность и в глубинном плане сама русская идея обоюдно оказались перед вызовом трёх великих ксенофобий XXI в.: теории «мирового еврейского заговора», синдромов «жёлтой опасности» и «исламской угрозы», унаследованные от предшествующих десятилетий.

Задача решается только изнутри и только носителем русских рефлексов, что вовсе не превращает исследование в «ненаучное», а просто постулирует очевидный факт — русская идея жива от века в русской массе и все попытки записать её «не русскими буквами» извне — обречены на неполноту и кособокость.

Девушки легко поддерживали разговор на любую тему, но, кроме этого, у каждой была и своя отдельная программа — вполне своеобразное смешение собственной судьбы или собственной истории с загадочной русской душой, русской идеей и прочим национальным колоритом.

То есть организация акций местного масштаба позволяет повышать политическую значимость конкретных местных фигур и, уже посредством их авторитета, учитывая склонность большинства населения, просто верить в позицию лидера, продвигать русские идеи.