Предложения в которых упоминается "моральное чувство"
Словно источник живой воды, выливаясь, благодаря присущей ей внутренней силе, из глубины души, поэзия завладевает восхищённым сердцем поэта и в дивной гармонии сочетает детскую простоту и высокий полёт мысли, совершенное искусство и наивную безыскусственность; в нём находит своё возвышенное выражение прекрасное, гуманное миросозерцание, светлое настроение, беспечная радость, ясный ум, глубокое моральное чувство и искренняя грусть об изменчивости земных судеб и человеческого существования.
Что это за новое моральное чувство, которое имеет претензию не только конкурировать по своему этическому значению с любовью к людям, но и стать выше него?
После всего вышесказанного нет надобности доказывать, что именно моральное чувство «любви к призракам», в силу его близости с субъективными интересами, будет чаще всего давать повод к возникновению моральных прав; понятие морального права стоит в самом центре этической системы «любви к дальнему» (в смысле «любви к призракам»).
Несомненно, что это последнее чувство оставалось в тени и не проникало к свету морального сознания только благодаря господству узкой этической доктрины утилитаризма, которая признавала единственным верховным моральным благом счастие людей, а потому и не хотела замечать и признавать в моральных чувствах ничего, кроме стремления к счастию ближних — альтруизма — и его прямого антипода — эгоизма.
Так происходит в концепциях, утверждающих, что основа морали — это некоторое специальное моральное чувство или жалость.
Ни моего эстетического, ни моего морального чувства такая безвкусная вещь удовлетворить не может.
Мне кажется очевидным, что религия никак не влияет на наши моральные чувства и не помогает нам жить.
Но материнская любовь, повторяем, по своей стихийности и инстинктивности представляет собою исключение из типа морального чувства любви к людям.
Карпмен даже предложил заменить термин психопатия на термин анэтопатия (патологическое отсутствие морального чувства).
Полнота нравственной жизни находит свою реализацию в этическом сознании точно также, как и в моральных чувствах, эмоциях и т.
Этическое сознание предполагает наличие у субъекта этого сознания моральных чувств.
Высшей формой знания вообще является знание добра и зла (понятия, в которых разум опознает своими средствами моральное чувство как собственное основание).
Здесь моральное чувство и способность мыслить достигают тождества между собой (перетекают друг в друга).
Замечается, что навязчивые психические состояния комбинируются обычно с достаточно развитым моральным чувством.
В моральную деятельность входят суждения оценки, опирающиеся на моральное чувство, ими мы руководствуемся для оценки собственных и чужих моральных действий.
Этот принцип мыслился им как центральный в системе моральных чувств, в системе, которая является результатом многовекового опыта человечества.
Такое сознание — это не сознание фанатика-моралиста и не сознание человека, лишённого морального чувства.
На самом деле, он обладал великим моральным чувством.
Замечается, что навязчивые психические состояния комбинируются обычно с достаточно развитым моральным чувством.
Но тем, кто общался с ним повседневно, было ясно, что это шло от чувства ответственности перед наукой — от его морального чувства.
В этом случае место исследования этического занимает исследование разума, который, по сути, и приравнивается к самой моральной способности, становится аналогом «морального чувства».
Это «моральное чувство» -LSB- Shaftsbury 1999 -RSB-, -LSB- Hutcheson 1755 -RSB- приравнивается к восприятию вкуса или цвета и признаётся обязательным свойством человеческой природы.
Таким образом, фиксация в качестве эмпирического факта человеческой способности делать моральные суждения приводит не к разбору того «что именно и как мы фиксируем», а к утверждению абстракции «морального чувства».
Аналогичная логика распространяется не только на специальное «моральное чувство», но и на другие способы связать мораль и чувства, например, жалость.
Современная наука о морали приходит к убеждению, что совокупность переживаемых людьми моральных чувств и признаваемых ими моральных принципов не поддаётся сведению на единую верховную аксиому, из которой все они вытекали бы, как выводы из логической посылки.
Ещё резче обнаруживается этот контраст при рассмотрении тех отношений к окружающим людям, в которые выливаются активные проявления обоих рассматриваемых моральных чувств.
Если в этике любви к дальнему любовь к человечеству, так сказать, в своей статике основана, как мы видели, на своей прямой противоположности — на отчуждении от людей и презрении к ним, то в своей динамике, в качестве творчества, она также неразрывно связана со своим антиподом — разрушением; и если любовь невозможна без ненависти и вражды, то она невозможна и без жестокости: положительный и отрицательный полюсы нравственной жизни, катод и анод тока моральных чувств, взаимно поддерживают и питают друг друга.
Доктрина утилитаризма примиряет таким образом антитезу моральных чувств, кладя в основу морали просто принцип хозяйственности: противодействующие счастию ближнего требования этики любви к дальнему суть для неё только обходный путь для достижения этого счастия, т.
Но раз проблема разрешена теоретически, раз не остаётся более сомнения в наличности особого морального чувства «любви к вещам и призракам», не совпадающего ни с эгоизмом, ни с альтруизмом, то не представляет более трудностей и разрешение морально-практической проблемы, именно вопроса о моральной ценности этого чувства.
Не подлежит сомнению, что генетически вся совокупность моральных чувств и принципов — следовательно, также и «любовь к призракам» — выросла из потребностей социального блага.
Последний в своём труде «Система логики» подверг критике те направления философии, согласно которым знание и поведение исходят из врождённых идей и морального чувства.
И действительно: оно способно разрушить или устранить наше влечение к самосохранению, наше стремление к удовольствию, наше чувство реальности, наши моральные чувства.
Наконец, прирост знания и развитие морального чувства ведут к экзистенциальному открытию — открытию самого себя как морального существа, к осознанию того факта, что человек не только выбирает между разными образами действия, но и тем самым реализует себя как подлинное или неподлинное человеческое существо.
Ибо здесь повелевает та наука, которая спрашивает о происхождении и истории так называемых моральных чувств и которая в своём дальнейшем развитии должна поставить и разрешить сложные социологические проблемы, — прежняя философия совсем не знала последних и под самыми жалкими предлогами постоянно избегала исследования происхождения и истории моральных чувств.
Каково основное положение, до которого доходит с помощью своего режущего и рассекающего анализа один из смелейших и холоднейших мыслителей, автор книги «О происхождении моральных чувств»?
Наконец, функциональные аномалии в области человеческого духа, показывают, что известные аномалии встречаются обычно, если не всегда, в определённом сочетании между собою; интересно указать, например, на то, что слабость морального чувства сочетается почти всегда с понижением интеллектуального чувства, выражающимся в наклонности данного субъекта к паралогизмам явно патологического свойства.
Моральное чувство цивилизованного человека — напомним, что предикат «гражданский» в случае с «правами» и в случае с «обществом» один и тот же (civil rights, civil society) — бывает оскорблено, когда он сталкивается с проявлениями вопиющего неравенства.
Этих явлений отнюдь не следует смешивать с моральным чувством, которое является более первичным, и, как мы увидим, заключает в себе ядро врождённых волевых предрасположений.
К этому представлению примыкает возникшее из морального чувства аффективное понятие, которое приписывает тому, что ставит себе бесконечные задачи, бесконечную жизнь.
Ибо здесь повелевает та наука, которая спрашивает о происхождении и истории так называемых моральных чувств и которая в своём дальнейшем развитии должна поставить и разрешить сложные социологические проблемы, — прежняя философия совсем не знала последних и под самыми жалкими предлогами постоянно избегала исследования происхождения и истории моральных чувств.
Каково основное положение, до которого доходит с помощью своего режущего и рассекающего анализа один из смелейших и холоднейших мыслителей, автор книги «О происхождении моральных чувств»?
Таким образом познаётся, что история моральных чувств есть история заблуждения — заблуждения об ответственности, которое, в свою очередь, покоится на заблуждении о свободе воли.
Однако данная теория моральных чувств пока представляет собой скорее общую аналитическую рамку, поскольку, за исключением некоторых предположений о принципах обыденного восприятия справедливости на макроуровне, не даёт возможности систематически предсказывать нормативные предпочтения для иных контекстов социального взаимодействия.
Ещё более утончённо, хотя так же неверно, мнение тех, кто считает, что не разум, а особое моральное чувство определяет моральный закон, в силу которого сознание добродетели непосредственно связано с удовлетворённостью и наслаждением, а сознание порока — с душевным смятением и страданием, и таким образом всё сводится к желанию личного счастья.