Предложения в которых упоминается "куст крапивы"
При этом под фото подкладывается куст крапивы.
Есть такие, что прям, хочется пожалеть, а есть те, которых хочется выпороть кустом крапивы.
Через старый зелёный забор, выцветший от времени, пробирались жёлтые головки одуванчиков между кустов крапивы.
— Разве между кустами крапивы не растёт фиялка?
Она садилась с ней рядом на сухую землю, в глуши, за кустом крапивы; с чувством радостного смирения ела её чёрствый хлеб, слушала её рассказы.
Сосны качали своими лапами, и везде: от камней, от веток, даже от кустов крапивы — отовсюду доносился запах травы и хвои.
Память о прошлой жизни пропадает, но остаётся общее её стремление и потому душа благородного мужественного человека никогда не возродится в каком-нибудь кусте крапивы или дудке гигантского борщевика, что болючим ожогом отвечают на любое прикосновение.
Просовывали через ограду под лавкой куст крапивы и жогали по ногам.
У большого куста крапивы я увидела белый гриб.
Тигрёнок быстро отыскала глазами кусты крапивы, и с энтузиазмом приближающегося к мечте быстро нарвала целый маленький стог крапивы.
За домом у забора куст крапивы стоит.
Затем возле кустов крапивы в прелой листве искали дождевых червей.
На подходе к первым кустам крапивы девушка подрастеряла бдительность, столь необходимую в ночном лесу всякому, кто не ищет смерти.
За магазином действительно торчало несколько кустов крапивы, и отец, быстро и ловко прихватывая их под самый корень, наломал, сложил.
Около забора растут два огромных куста крапивы.
Картина пригорода совсем не изменилась — те же кусты крапивы у дороги, те же коричневые коровьи пироги-лепешки, оставшиеся от утреннего выгона коров, что усеивали, словно мины, желто-коричневый песок дороги.
Весной холм жил своей жизнью, покрываясь разноцветными лепестками, окружёнными кустами крапивы.
Детвора с интересом наблюдала, как странник продирается сквозь кусты крапивы и лопухов в половину его роста.
У крайнего заплота, у кустов крапивы, лошадь оступилась и, словно испугавшись кого-то, вдруг перешла на рысь, но хозяин сдержал её, натянув поводья.
Всего за несколько минут мирно цветущая полянка превратилась в изборождённый человеком-бульдозером котлован, на поверхности которого валялись обрывки соцветий, вырванные с корнем одуванчики, выкорчеванные до основания стебли осота и даже кусты крапивы.
Торчавший из него цветок больше всего был похож на невероятно разросшийся куст крапивы со стеблем толщиной в два пальца.
Большой куст крапивы, разросшийся у стены, доходил чуть не до застрехи.
Велю раздеться догола и прыгнуть в куст крапивы — разденешься и прыгнешь.
Его лошадь, привязанная к железной ограде, тянулась к кусту крапивы, но не могла дотянуться.
Во время этой фразы я по-пластунски, на пузе, пересекал кусты крапивы.
Пока я лежал в кустах крапивы, эта куча лежала в полуметре от меня, справа.
Я оглянулся, вокруг были кусты крапивы, а чуть дальше заброшенный завод.
Занятые его поддержанием, они не заметили, как с другого конца его метнулась чёрная тень и пропала в густых кустах крапивы, репейника и чертополоха.
Оборачивается воровато по сторонам, ковыляет к кустам крапивы, возвращается с сумкой.
Но осел, повернувшись с необыкновенною быстротой, при первом ударе тростью, задел веревкой ногу сквайра и потащил его, кувыркая, между кустами крапивы; потом с важностью нагнулся, в продолжение этой процедуры, понюхал и полизал своего распростертого врага; наконец, убеждаясь, что хлопотать больше нечего, и что всего лучше предоставить развязку дела самой судьбе, он, в ожидании её, сорвал зубами цветущую и рослую крапиву вплоть к уху сквайра, — до такой степени вплоть, что пастор подумал, что вместе с крапивой откушено и ухо, каковое предположение было тем правдоподобнее, что сквайр, почувствовав горячее дыхание животного закричал всеми силами своих мощных легких.
Что-то мелькало за домом, в малиннике и зарослях молодой крапивы, затем серый силуэт показался последний раз и скрылся среди кустов ольховника и ивняка.
Продравшись сквозь колючие ветки смородиновых кустов, он осторожно двинулся вдоль забора, не страшась даже высокой крапивы.
Короткими перебежками переместился от одного куста к другому, от зарослей лопухов до зарослей... крапивы, будь она неладна.
Вокруг неё росли лопухи и крапива, далее стояли яблоневые и вишнёвые деревья, а между ними произрастали кусты крыжовника и чёрной смородины, и выше всех был клён, большое и грустное дерево, давно живущее над местным бурьяном и всеми растениями окрестных дворов и садов.
За барским домом большой тёмный сад, заросший крапивою, огород с капустою, пруд с тиною, развалившаяся оранжерея с бесплодными персиковыми деревьями, несколько десятков яблонь и вишен, несколько кустов малины, смородины и крыжовника.
Вырывали куст из земли, убеждались, что трава действительно больше не жжётся, и затем, перебирая имена недругов, гладили крапиву от корня к вершине.
Я ехал и ехал, а мотик почему-то катил всё быстрее и быстрее, рычал всё сильнее и сильнее, папа что-то кричал сзади, мимо мелькали деревья и кусты, дорожка уже кончалась, а я не знал, что делать, и когда она кончилась, я закрыл глаза, нажал сразу на все ручки, мотик встал, как вкопанный, а я перелетел через него и упал в крапиву.
Несколько прыжков через чащу, крапиву, кусты — и вот он на берегу.
Вчера платьишко всё в тлен изорвала, по кустам ползала, изожглась вся, по крапиве елозила, всё подслушивала, что они промежду себя говорят.
Я ходил взад-вперёд по дну оврага, надеясь если не повторить успех, то хотя бы просто постараться сунуть катушку во все уголки, под каждый куст и примять каждый островок стеблей сухой крапивы.
Проточный пруд, заросший лозником и камышами, приволье хлопотливых уток, к которым изредка присосеживается осторожный «чиро?к»; за прудом сад с аллеями лип, этой красы и чести наших чернозёмных равнин, с заглохшими грядами «шпанской» земляники, со сплошной чащей крыжовника, смородины, малины, посреди которой, в томный час неподвижного полуденного зноя, уж непременно мелькнёт пёстрый платочек дворовой девушки и зазвенит её пронзительный голосок; тут же амбарчик на курьих ножках, оранжерейка, плохенький огород, со стаей воробьёв на тычинках и прикорнувшей кошкой близ провалившегося колодца; дальше — кудрявые яблони над высокой, снизу зелёной, кверху седой травой, жидкие вишни, груши, на которых никогда не бывает плода; потом клумбы с цветами — маком, пионами, анютиными глазками, крыжантами, «девицей в зелени», кусты татарской жимолости, дикого жасмину, сирени и акации, с непрестанным пчелиным, шмелиным жужжанием в густых, пахучих, липких ветках; наконец, господский дом, одноэтажный, на кирпичном фундаменте, с зеленоватыми стёклами в узких рамах, с покатой, некогда крашенной крышей, с балкончиком, из которого повыпадали кувшинообразные перила, с кривым мезонином, с безголосой старой собакой в яме под крыльцом; за домом широкий двор с крапивой, полынью и лопухами по углам, службы с захватанными дверями, с голубями и галками на пробуравленных соломенных крышах, погребок с заржавелым флюгером, две-три берёзы с грачиными гнёздами на голых верхних сучьях — а там уже дорога с подушечками мягкой пыли по колеям — и поле, и длинные плетни конопляников, и серенькие избушки деревни, и кряки гусей с отдалённых заливных лугов... Знакомо ли тебе всё это, читатель?