5 класс
«Хочу быть дегустатором алкоголя»
11 глава
Звенит звонок. Все собирают вещи и выбегают из кабинета.
Средняя школа – это сплошные перебежки из одного класса в другой. Новые учителя мне совсем не нравились, они травили мне жизнь. Я стал входить в число самых хулиганистых мальчиков в классе. Так уж вышло. Вечно болтал и мне постоянно писали трехметровые замечания в дневник, что-то на подобии: «Смеялся на уроке и не обращал внимания на замечание учителя», или «Играл весь урок в ручки и линейки». Все бы ничего, но дома я отхватывал отборных тумаков, потому что мама была в ярости, когда мне ставили двойку или писали замечание. Вы бы слышали, как она орала. Словами просто не описать. Словно вот-вот ее глотка выпрыгнет изо рта и убежит прочь, настолько громко она кричала на меня. Все это угнетало. Жизнь была безрадостной и скучной, особенно в школе. Бывало, конечно, и весело, но только во время перемен. Дома я продолжал смотреть телевизор, играть игрушками, бумажками и рисовать. По выходным меня выпускали на полтора часа погулять. Но эти полтора часа были издевательством. Словно откусить маленький кусочек шоколадки, не имея возможности съесть, в итоге, всю. Это время, казалось, пролетало за секунду. А друзья смеялись над тем, что меня не отпускают гулять подольше.
Но на фоне всей этой сумбурной чепухи, мелькала маленькая, сияющая звезда – новая девочка в классе. Жизнь словно обрела смысл. Ее звали Виктория. Я смотрел на ее коричневые, блестящие волосы, и дыхание замедлялось. Мне хотелось обнимать ее, танцевать с ней, и целовать в голову, как это делают взрослые. Но, конечно же, она не замечала меня. Вика нравилась всем мальчикам в классе. В раздевалках я только и слышал, как все обсуждают ее. В моей дружеской четверке она нравилась всем без исключения. Это все признавали, кроме Гриши.
– Что вы в ней нашли? – Возмущался он.
Мы с Ромой переглядывались и хихикали. Общая симпатия к Вике только сблизила нас с ним. У нас появились общие шутки, которые никто не понимал, кроме нас двоих. Мы любили садиться на уроках вместе и обсуждать ее.
Ей же нравился Гриша. Она за ним бегала, дралась с ним и царапала его. Одноклассницы рассказали мне, что когда девочка бьет мальчика, значит он ей нравится. Я сразу посмотрел на ту медведицу Настю, которая избивала меня в начальных классах. «Так, значит, я нравился этой дуре?» – Осознал я. Даже жалко как-то ее стало, она ведь такая некрасивая была, громила, но тоже человек.
У меня появилась подсознательная ненависть к Грише, которую я всячески пытался отвергнуть. Я понимал, что раз он ей нравится, значит я хуже него. Меня это расстраивало. Я и Вику начинал ненавидеть, потому что она не отвечала мне взаимностью. Хотя мне и «привет» ей никогда не доводилось говорить. Я же был закомплексованным куском обалдуя.
12 глава
Как-то раз, бурой зимой, Рома пришел в школу чем-то огорченный. Он был раздавлен, чуть ли не плакал. Плюхнулся рядом со мной на стул, взялся руками за голову и закрыл глаза.
– Эй, Рома, что случилось? – Поинтересовался я.
– Ты никому не расскажешь? – Взглянув на меня, спросил он.
– Конечно, я буду молчать!
Он придвинулся ко мне и поведал историю:
– Вчера отцу пришло письмо из колледжа, в котором учиться брат. Его выгнали. И он вечером приперся пьяный…
– Кто? – Переспросил я.
– Да слушай, не перебивай! Брата выгнали, и он вечером пришел домой пьяный. Отец тоже пьяный был. Отец, короче, схватился за топор и пошел резать брата. Мама вмешалась. В общем, там жесть, что было…
– Он зарезал брата?
– Да нет же…. Мама выгнала его из дома…. Папа ушел к бабушке жить…
Я подумал немного, оценил ситуацию и сказал:
– Ну, ты не переживай, все наладится.
– Да, черт с ним! – Махнул он рукой. – У меня дома стоит бутылка виски, там больше половины есть. Хочешь вместе выпьем?
– Это что еще такое? – Поинтересовался я.
– Ну, знаешь, типа водки или пива.
– А-а. Да ну?
– Что да ну? Будешь пить или нет?
– А тебе мама разрешает уже что ли? – Тупил я.
– Нет, но она не узнает. В общем, скажи маме…
Вдруг, учительница по математике ударила кулаком по парте и закричала во весь голос:
– Соколов! Выйди из класса!
– Да чего я-то?! – Завозмущался Рома.
– Выйди, я сказала!
– Я ничего не сделал же!
– Выйди! – Монотонно продолжала она.
– Да я ему показал, как пример решить вот и все. Чего сразу выйди-то?
– Так и было… – Поддакивал я, глядя на учительницу.
– Так, я сказала, вышел из класса, Соколов, не задерживай драгоценное время!
– Высел, я сказяля. – Передразнил ее Рома, вставая с места и, собирая вещи.
Я стал хихикать.
– Вещи здесь оставь! – Крикнула она ему.
– Не буду. – Продолжая собирать вещи в рюкзак, сказал он.
Мое хихиканье превратилось в громкий хохот.
– Новак, вышел вместе с ним! Быстро!
Вдруг мне резко стало не до шуток. Я перестал смеяться и почувствовал, как мое испуганное лицо, краснеет.
– Да все, все, извините. – Сказал я, и принял правильную позу ученика.
– ВЫШЛИ ИЗ КЛАССА, ОБА, БЫСТРО! – Завопила она во всю глотку.
Я взглянул на Рому, он застегнул молнию на портфеле, взглянул на меня и сказал:
– Да пошли. Плевать на нее.
Скинув вещи в рюзак, я застегнул за ними молнию, надел его на плечо и направился к двери.
– Завтра с родителями в школу. Оба. – Прозвучало за моей спиной.
Сердце стало колотиться в три раза быстрее. Волнение зашкаливало. Я услышал то, что на тот момент, врагу злейшему не пожелал бы. Остановившись в дверях, я обернулся, посмотрел на учительницу и сказал:
– За что?!
– Пошли, ну! – Говорил Рома, уже стоявший за за дверью.
Учительница промолчала, мне ничего не оставалось, как просто выйти.
– Как думаешь, она вызовет родителей? – Интересовался я, когда мы оба оказались в коридоре.
– У меня их вообще больше нет. – Сморозил он.
– Мама меня угробит, понимаешь?
– А ты не говори ей, что ее вызвали в школу. Она просто пугает, эта стерва сегодня не с той лапы встала.
– Как я ее ненавижу…
И это была не ложь, ведь я и вправду ненавидел ее и классную руководительницу больше всех в школе. Классная руководительница всегда всех выдавала, в особенности меня. Мама знала ее, и та вечно докладывала ей, как у меня обстаят дела. А у меня они всегда обстояли паршиво, я еле учился на четверки и на каждом уроке баловался, как обезьяна. Скатился, одним словом.
– Ну, так что, будешь пить? – Не успокаивался Рома.
– Да нет, наверное, мама меня не отпустит.
– А у меня есть идея! Давай целый день школьный прогуляем и разопьем эту бутылку, а?
Я поражался его смелости. Эта безнадежность и смелость, придавала ему индивидуальный имидж. В любом случае, казалось, что мне до него лететь, пердеть и радоваться. У него была самая лучшая в мире штука – свобода.
– Я не знаю, эта скотина нас выдаст. – Сказал я, имея ввиду нашу руководительницу.
– Не бойся! Не выдаст! – Заверил он меня.
Я решил пораскинуть мозгами на эту тему. Он так уверенно это сказал, что не поверить ему – было невозможно. Дело не в том, что тебе человек предлагает, а то, как он это предлагает.
– Ладно. – Наконец, согласился я.
– Отлично! Завтра в восемь тридцать, подходи к моему дому!
– И куда пойдем? – Интересовался я.
– На месте решим.
Волнения окутали меня. Весь день я переживал из-за учительницы и того, что она приказала нам с Ромой привести родителей в школу. А еще я боялся прогуливать занятия и идти пить виски. Но в то же время мне не терпелось попробовать этот взрослый напиток, который веселил и поднимал настроение всем, кто его выпьет.
Ночь заменилась утром. Я вышел из дома и направился к подъезду Ромы. Он был уже на месте.
– Знаешь, что у меня в рюкзаке? – Ехидно улыбаясь, спросил он.
– Водка?
– Какая водка! – Рявкнул он. – Я же вчера сказал, что это в-и-с-к-и!
– Да я же шучу. Так, где будем пить?
Я волновался и каждые пять минут оглядывался по сторонам, боялся, что за нами следят. Но кому мы были нужны? Два дурака, одному одиннадцать лет, а другому двенадцать. Мы решились на серьезное преступление, встали на верный путь пьяниц. Я жутко хотел выпить, но мне было стыдно. Тогда, в одиннадцать лет я не понимал, из-за чего я испытываю такой дискомфорт. Теперь понятно, что стыдно было перед родителями, хоть они мне и не говорили на тот момент: «Не пей алкоголь!». Они думали, что я вообще не знаю, что это. Я и не знал, если бы не этот балбес Рома.
– Погнали на трубы? – Спросил Рома.
Трубы были местом, где обитали бомжи и малолетние наркоманы. Мы знали, наверняка, что там нас никто искать не будет. И тогда мы двинулись в путь.
– Ты пил уже, когда-то? – Спросил я.
– Неа, а ты?
– Я что-то боюсь, вдруг мы попадемся?
Рома устало вздохнул.
– Да, успокойся ты! – Буркнул он. – Хотя, сейчас глотнешь и успокоишься, хе-хе.
Мы подошли к трубам, это место было заброшенным. Рядом с ними было много гаражей, а чтобы попасть на сами трубы, нужно было пробираться через листву. Рома смело пошел вперед, спрыгивая с одного булыжника на другой. Как вы уже знаете, он был жиртрестом, но прыгал как кенгуру, ей Богу. Я всякие истории слышал про это место. Самая страшная гласила о том, что повсюду валяются СПИДозные шприцы.
– Ты тут уже был? – Спросил я, пытаясь поспевать за ним и в то же время, удерживая равновесие.
– Пару раз. Мы тут с Гришей от бомжа убегали.
– А вдруг и сейчас бомжи тут будут?
– Они под вечер сюда приходят.
Мы, наконец, встали на большую трубу. Я оглянулся, вокруг были кусты крапивы, а чуть дальше заброшенный завод. Настроение было скверное. Я боялся, и это раздавливало меня.
– Слушай, а у меня здоровье не испортится? – Спросил я.
Рома вытянул из портфеля солидную бутылку виски. Она была почти полной.
– От одного-то раза? – Усмехнулся он. – Нет, ничего не будет.
С трудом открутив крышку, он поднял вверх бутыль и сказал:
– Ну! За нас!
– Только осторожней. – Предупредил я.
Он впился губами в горлышко и стал вливать в себя отраву. Его кадык то и дело, что перемещался вверх-вниз. Смельчак.
– Стой, хватит! Оставь мне. – Пожадничал я.
Оторвавшись от бутылки, он выпучил на меня глаза, и зашатался. Я перепугался, но вдруг на его лице растянулась улыбка. Он протянул мне виски и сказал:
– Неплохо!
Я жадно вцепился в бутылку и, без раздумий, сделал огромный глоток. Как только пойло попало мне в рот, в мыслях со скрежетом пробежала мысль: «Что за гадость?!». Вкус был горьким и каким-то липким, будто спирт смешали с клеем.
– Пей, пей, я слышал нужно без остановки пить, чтобы дало в голову! – Поучал Рома.
Послушав его и, не обращая внимания на омерзительный вкус, я снова взмахнул бутылку, и влил в себя еще больше, чем в первый раз. Оно жгло мою глотку, в глазах появлялись темные пятнышки.
– Хватит! – Прикасаясь к моей руке, сказал Рома.
Я опустил бутылку, и впопыхах передал ему.
– Ну и гадость! – Возмутился я, придя в себя.
У меня начала кружиться голова, и я решил присесть на трубу. Чуть не плюхнулся с нее в кусты. Рома снова начал пить, затем приподнял бутылку, и посмотрел на свет, с целью проверить сколько там еще осталось. Было уже меньше половины.
– Тут еще много! – Радостно заявил он. – Давай, теперь твоя очередь.
Я взял бутылку, отхлебал и вернул.
– Все, больше не буду, меня уже тошнит.
– У-у-у-у, а мне уже дало в голову. – Обрадовался Рома.
– А как понять, дало или нет?
– Ты пойме-с. – Заговаривался он. – Я присядус рядышком!
Мы сидели пару минут, не говоря ни слова В конце концов, я отрыгнул. Втягивая носом свой новоиспеченный рыг, я учуял запах виски, который теперь ни с чем не перепутаю. Настроение улучшалось, стало легко на душе, и тогда я поднялся.
– Круто! Мне нравится!
Рома встал за мной следом.
– Я люблю тебя, дружище! – Обронил он.
– И я тебя!
Мы обнялись, потом Рома взял бутылку и снова глотнул.
– На. – Вяло сказал он, протягивая ее мне. – Один глоток и все.
Не успел я сделать глоток, как Рома выхватил из моих рук бутылку, замахнулся и швырнул ее в бетонную, одинокую стену, стоявшая посреди крапивы. Бутылка разбилась вдребезги. Там еще оставался вискарь, но совсем капелька. В любом случае, мы не собирались больше пить.
– Пошли, гулять! – Сказал Рома.
– Пошли!
Мы ушли с труб, и начали разгуливать по всему городу, разглядывая его достопримечательности. Я смотрел на дома, и они словно падали на меня. Когда мы наткнулись на высокое здание, Рома схватил меня за рукав.
– Дом падает! – Сказал он, покосившись назад. – Дом, сука, падает!
– Ага, падает… – Согласился я и тут же добавил. – Как же мне хорошо….
– У-у-у-у. – Мычал он. – Мне тоже!
– Пошли, присядем-с? – Задорно сказал я.
Мы плюхнулись на ближайшую лавочку, и я начал разглагольствовать о бытие.
– Вика… Она мне нравится. – Говорю. – А она никого кроме Гриши не замечает!
– Я тоже заметил это, дружище! Он меня раздражает.
Давай убьем его! – Он икнул и добавил. – Какого черта она запала на него? Он же осел!
– Вот и я думаю…
В глазах все плыло, на душе было легко, и все комплексы улетучились. Я говорил все, что хотел, рассказывал о том, о чем никогда бы не поведал, будь я трезв. Мимо проходили люди. Они понимали, что мы пьяны, но нам было все равно. И им тоже.
Мы дурачились, смеялись и болтали о всем, что приходило нам в головы. Но вскоре, все пошло не так, как планировалось.
– Ух. – Взволнованно сказал Рома. – У меня телефон вибрирует!
– О нет! – Перепугался я.
Мы мигом протрезвели умом, благодаря страху. Рома вынул телефон и, глядя на экран, вибрирующего телефона испуганно сказал:
– Это мама…
– Чего она хочет? – Спросил я.
– Откуда мне знать!?
Он начал трястись и испуганно смотреть на меня. Безбашенность и пофигизм растворились. Он обнажил свое истинное лицо: труса и притворщика. И эта «правда» испугала меня еще больше.
– Бери же! – Указал я.
– Ты идиот? – Рявкнул он. – Не буду я брать!
Вскоре его телефон перестал вибрировать. Наступила тишина. Мы оба обдумывали ситуацию, затем он злостно сказал:
– Вот же мразь, она сдала нас! – Говорил он о нашей классной руководительнице.
– Вот сука! Нам еще с ней быть целых четыре года.
Телефон снова завибрировал – опять его мама. Мы оба тряслись, и я начал потеть.
– Может, возьмешь все-таки? – Дрожащим голосом советовал я.
– И что мне сказать?! А?!
К счастью у меня телефона не было, иначе он бы не замолкал от звонков матери.
Его мама снова скинула трубку. Через несколько минут от нее пришла смс: «ты где???»
– Пойдем, может быть, в школу? – Предложил я.
– Мы бухие и от нас воняет! – Воскликнул Рома. – В какую, нахрен, школу?
Несмотря на опьянение, мы начали не на шутку переживать. Нужно было что-то делать. Отчаявшись, мы решили продолжить скитаться по городу. Смски приходили одна за другой: «Возьми трубку!», «Тебе не поздоровится!». Я знал о его маме лишь по рассказам. Она не была чокнутой или строгой, не была такой, как моя мама. Мне было страшно думать о том, знает ли моя мама про то, что я прогуливаю школу. Вскоре на Ромином телефоне стали высвечиваться другие, неопределенные номера.
Мы очень жалели о том, что напились и прогуляли школу.
– Какой же ты идиот, Рома! Это ты виноват! – Возмущался я.
Он не отвечал. Переваливался с одной ноги на другую.
Время шло, занятия в школе кончились в половине второго. К этому времени мы немного протрезвели, пошли в магазин, прямо там, по-тихому, набили рот жвачками, вышли и направились в сторону дома. По дороге мы думали, что же можно сказать родителям, по поводу нашего прогула.
– Давай скажем, что нас мужик забрал домой и держал там? – Предлагал Рома.
– Неплохая идея, но нас потом никогда в жизни не выпустят на улицу, особенно меня!
– Может скажем, что когда мы шли в школу, встретили старшеклассника, и он сказал нам, что школа закрыта?
– А вот это можно! Прикинутся дураками! – Согласился я. – А как ты объяснишь то, почему не брал трубку?
– Скажу, что потерял где-то. – Он вынул из кармана мобильный телефон и передал мне. – Вот подержи пока у себя, потом скажу, что нашел.
Мы разошлись по домам. Я поднимался по лестнице, приставляя ладонь ко рту, дышал в нее, пытаясь унюхать запах изо рта. Пахло фруктовой жвачкой, но где-то за ней, разило спиртом.
Дверь в квартиру мне открыл отец.
– Позвони маме. – Сказал он, когда я зашел в дом. – Она себе места найти не может.
Я набрал ей, она подняла трубку и сходу началось отчитывание, угрозы, ругательства и так далее. Сквозь все это я пытался рассказать ей свою историю, про старшеклассника и закрытую школу. Не знаю, поверила она в это или нет, но посчитала меня полным идиотом, это уж точно. В любом случае, это смягчило «падение». Она пообещала меня наказать, мы распрощались, и я побрел в комнату смотреть мультики и радоваться жизни, пока был еще немного пьян.
Папа не унюхал запах вискаря и ни о чем не узнал. До прихода мамы я полностью протрезвел, и весь запах выветрился.
Наказание было стандартным: трех часовая лекция и запрет на телевизор.
Рома провинился сильнее, чем я, но его даже не наказали, только поругали и все. Я этого не понимал. Меня раздражало то, что я был единственным из своих друзей, кто имел строжайшую маму.