Предложения в которых упоминается "картезианство"
Всё это такие категории, такие основные направления философского разума, которые существуют издавна; есть также отдельные ступени или формы развития таких направлений, которые имеют общее, классическое значение, например, картезианство, платонизм.
Но картезианство не было обеспокоено мыслью «У каждого свой нрав», и в конечном счёте у него было мало любознательности.
Трубецкие), «спиритуалистами» и гегельянцами только внешне проявлялись в ориентации на разные историко-философские авторитеты: платонизм и немецкий идеализм в первом случае, картезианство, лейбницеанство и его продолжения в философии XIX в.
Декарт развил в своём учении, сформировалось позднее в самостоятельное направление развития физики, получившее название картезианства.
Влияние картезианства на последующее развитие европейской рационалистической традиции было огромным.
Картезианство — это движение с оглядкой, осторожный, опасливый шаг по новой земле.
И само это различие немыслимо в картезианстве без вытеснения.
В этом плане, анализ телесности в картезианстве предстаёт как процесс непрерывного вытеснения и, одновременно, настойчивого возвращения вытесненного.
А духи и призраки как раз и являются вотчиной картезианства по-преимуществу (пока обороним это лишь мимоходом и в спешке, в качестве тезиса, с которым нам предстоит ещё самое серьёзное объяснение).
Иллюстрируя работу механизма вытеснения в картезианстве, мы не будем ограничивать себя примерами, связанными лишь с запахом роз или видом кошки.
Впрочем, неверно было бы думать, что в картезианстве пространство детерминирует собой тело, скорее, оно сливается с самим бытием тела в едином акте существования.
Картезианство обнаруживает совершенно поразительное, — мы могли бы даже сказать навязчивое, — всеприсутствие тела.
Начинается резкая критика картезианства, которое просветители обвиняют в приверженности к умозрительным конструкциям, недостаточному вниманию к опыту и эксперименту.
Здесь, как и в других местах, я пишу не с целью апологии истины картезианства, но с более скромной задачей продемонстрировать то, что привлекает в декартовских работах.
Иногда картезианство определяют как антиобщественное, но его направленность к источнику блага, превосходящему индивидуальность, противодействуют подобному пониманию.
В целом, как я полагаю, существует двойственное наследие картезианства для признания важности веры в то, что превосходит индивида, и важность возможности поставить под вопрос притязания на властный контроль над самим собой в свете привилегированного рождения и материального благополучия.
В этом своём поведении оно напоминало сведение декартовского рационализма к европеизированному культурному картезианству.
В частности человек в силу своего двойственного существа, — опять влияние картезианства, — подчинён так сказать двойной легислатуре, мира физического и мира духовного, resp., Богу и самому себе.
Детерминированность и применение этих типов играют существенную роль в картезианстве.