Касаясь «преданий старины глубокой» коммунистического движения, меньше всего хочется «будить призраков» и участвовать в спорах 80-летней давности, от политических условий которых не осталось и следа.

Ввиду этого между пришедшими латинянами и греками сразу создалась атмосфера взаимного недоверия и недоброжелательства; в их лице встретились не только схизматики, но и политические противники, которые впоследствии должны будут решить между собой спор оружием.

Между византинистами вовсе нет спора о том, какого императора рисуют нам идеалы византийской политической литературы — императора, во всех отношениях неограниченного, или же пользующегося властью, в каком-нибудь смысле ограниченной.

В принципе, вопрос о «пределах демократии» (то есть вопрос о том, какие вещи могут быть объектом спора и инструментом конкурентной борьбы между соперничающими группами в рамках конкурентной политической системы, а какие — нет), а точнее, решенность этого вопроса и наличие механизмов, обеспечивающих соблюдение этого согласия, на деле является предпосылкой, условием существования и нормального функционирования конкурентной системы.

Это могли быть философские споры и политические дискуссии, чтение поэм и произнесение речей, загадывание загадок и проведение диспутов, а также и совсем непритязательные занятия, как, например, игра в кости или коттаб (популярная застольная игра, состоявшая в умении так выплеснуть остатки вина в маленькую чашечку, плавающую в воде, чтобы она утонула, или попасть в диск, укреплённый на вертикальной опоре, чтобы он упал).

Для фазы надлома характерна потеря ощущения единства, как бы «раскол этнического поля», когда идеологические споры обретают реальное политическое бытие.

Однако трудовые конфликты с участием официальных профсоюзов сильно отличаются от конфликтов, в которых спор идёт между жестокой диктатурой и политической свободой.

Наличие римских солдат при аресте говорит о политической мотивировке ареста, поскольку римлянам было наплевать на внутрииудейские споры и религиозные распри, их интересовал только порядок и власть на оккупированной территории.