Единственное, что мирило меня с необходимостью посетить эту, с позволения сказать, библиотеку, была встреча с милыми добрыми женщинами, истинными подвижницами и энтузиастками своего дела — кто бы ещё согласился проводить целые дни в затхлом помещении со стойким запахом старой-престарой бумаги и стоявшими в воздухе столбами пыли?

Хотя материалы для канонизации подвижниц были подготовлены ещё к концу XIX века, события 1917 года и последующие годы лихолетья надолго отодвинули это событие.

Великая подвижница желала быть безвестной для всех в своём уединении.

Созерцание же ангелоподобной подвижницы и её слова пошли мне на пользу.

Сама же подвижница сияла, как светило на небе, или как утренняя заря среди звёзд.

Подвижница учила сестёр тому, что составляет похвалу черноризицы, что они должны делать, чтобы спастись: они обязаны соблюдать самый строгий пост, чтобы убить в себе телесные страсти, плакать горькими слезами о своих грехах, чаще петь псалмы и молиться, нелицемерно любить друг друга; она учила, что послушание и смирение — украшение инокинь; кротость и молчание — обязанности их добродетели; голос инокинь должен быть умеренным, а слово доброчестным; нельзя никого срамить, превозноситься, следует считать себя последним человеком; надо избегать украшений в одежде, непрестанно поминать смертный час.

Однако юная подвижница не избежала диавольских искушений.

Подвижница всё делала своими руками и при этом предавалась крайнему воздержанию: сначала она не принимала пищи в течение суток, затем постилась по два и по три дня, иногда же всю неделю оставалась голодной, подкрепляясь только водой.