Ангелоподобная подвижница
Преподобная матерь Пелагия (рассказ диакона Илиопольской церкви Иакова)
В. Миллер. Антиохия Сирийская. 1866
Святейший архиепископ Антиохии созвал к себе по церковным нуждам из окрестных городов восемь епископов.
Между ними был и святой Божий человек, мой епископ Нонн, прежде бывший самым строгим иноком Тавеннского монастыря. За добродетельную жизнь он был взят из монастыря и поставлен епископом. Нонн пришел из Илиополя, захватив меня с собой.
Когда епископы собрались в церковь святого мученика Иулиана, то пожелали слышать от Нонна поучение.
И вот они сели у церковных дверей, а Нонн начал наставлять их, поспешествуя спасению их душ. Все благоговейно внимали святому…
А в это время проходила мимо женщина-язычница, известная всей Антиохии блудница, – одетая в дорогие одежды, украшенная золотом, дорогими камнями и жемчугом, окруженная множеством девиц и юношей, тоже разодетых и украшенных драгоценностями. Лицо блудницы было так прекрасно, что светские юноши не могли насытиться его созерцанием. Проходя мимо нас, она наполнила воздух благовонием. Увидев ее, идущую столь бесстыдно, с непокрытой головой и обнаженными плечами, епископы закрыли глаза и, тихо вздыхая, отвернулись, как от великого греха.
А блаженный Нонн пристально и долго смотрел на нее, пока не скрылась она из глаз, и потом, обратившись к епископам, сказал:
– Разве не понравилась вам красота этой женщины?
Они не отвечали. Нонн с плачем склонил голову и омочил слезами не только платок, бывший у него в руках, но и грудь.
Вздыхая так, что, казалось, вздох шел из глубины сердца, он снова спросил епископов:
– Разве не усладились вы видом ее красоты?
Они молчали.
Г. И. Семирадский. Христос и грешница. 1875
Ибо женщину эту поставит Господь на страшном Своем Суде и ею осудит нас
Нонн сказал:
– Поистине многому я научился от нее… Ибо женщину эту поставит Господь на страшном Своем суде и ею осудит нас. Как вы думаете, сколько времени она провела в своей опочивальне, моясь, одеваясь, разными способами украшая себя и осматриваясь в зеркало, весь свой разум и старание используя для того, чтобы предстать перед своими временными поклонниками красивее всех?.. А мы, имея Жениха Бессмертного на небесах, на Кого желают взирать ангелы, не заботимся об украшении окаянной души нашей, оскверненной, обнаженной и исполненной срама, не стараемся омыть ее слезами покаяния и одеть красотой добродетелей, чтобы явилась она благоугодной перед Богом и не была посрамлена и отвержена во время брака агнца.
Окончив нравоучение, блаженный Нонн взял меня, грешного своего диакона, и мы пошли в жилище, которое было нам дано при церкви святого Иулиана.
Войдя в опочивальню, епископ упал лицом на землю и, плача, говорил:
– Господи Иисусе Христе! Прости меня, грешного и недостойного… Заботы этой женщины об украшении тела превзошли все заботы мои об окаянной моей душе. Женщина, чтобы угодить тленным своим поклонникам, украшая себя, столько выказала старания… А я не стараюсь быть угодным Тебе, Богу моему, но пребываю в лености и небрежности… Как посмотрю на Тебя? Как оправдаюсь перед Тобой? Горе мне, грешному! Находясь перед святым алтарем Твоим, не приношу я Тебе той душевной красоты, которой Ты от меня ждешь. Та женщина, в суете своей, обещала угождать смертным людям, являясь им в столь благолепном виде, и делает то, что обещала… А я обещал угождать Тебе, Богу моему, и солгал по лености моей. Я наг, ибо не исполнил повелений Твоих; не на дела мои надеюсь, но на милосердие Твое, и от него уповаю получить спасение…
Так долго с рыданиями взывал святой Нонн…
Молился он и о той женщине, говоря:
– Господи, не погуби создание рук Твоих: да не пребудет такая красота в разврате, во власти бесов, но обрати ее к Себе, да славится в ней Имя Твое святое, ибо для Тебя все возможно.
По прошествии того дня и ночи, после утрени (день был воскресный), святой Нонн сказал мне:
– Брат Иаков, послушай, какой сон мне был в эту ночь. Казалось мне, что я стою в одном из углов святого алтаря. И вот, во время совершения службы явилась какая-то черная голубка, покрытая нечистотами и наполнившая воздух зловонием; она летала вокруг меня, и я не мог выносить ее зловония. Когда же диакон произнес: «Которые оглашенные, изыдите», голубка улетела, и я не видел ее, пока не кончилась литургия. По совершении же литургии, когда мы выходили из церкви, я увидел ту же голубку, она опять летала вокруг меня. Протянув руку, я взял ее и бросил в воду, стоящую в церковном притворе; в ней голубка очистилась от грязи, вылетела чистой и белой, как снег, и, поднимаясь в высоту, стала невидима.
Рассказав этот сон, блаженный Нонн, захватив меня с собой, пошел с прочими епископами в соборную церковь. Там с архиепископом они совершили Божественную службу.
По окончании святой службы, антиохийский архиепископ предложил блаженному Нонну преподать поучение народу.
Нонн начал поучение… Он учил людей силой премудрости Божией, обитавшей в нем. Его слова не отличались изысканной мудростью мира сего, но были просты, понятны всем и действенны: ибо Дух Святой говорил его устами. Он говорил о Страшном суде и о будущем воздаянии праведным и грешным. Все присутствовавшие так проникались его словами, что орошали слезами землю.
По воле милосердого Бога привелось блуднице, о которой мы повествуем и которая прежде никогда не бывала в церкви и не вспоминала о своих грехах, мимоходом зайти в то самое время в церковь. Услыхав поучение святого Нонна, она пришла в страх Божий. Думая о своих грехах и слыша поучение святого Нонна о вечной за них муке, она впала в отчаяние, заплакала и в сокрушении сердечном не могла остановить слез.
Гвидо Рени. Раскаяние Святого Петра. Ок. 1600
Потом сказала двум своим слугам:
– Подождите здесь, и когда выйдет тот святой муж, который говорил поучение, идите за ним. Узнайте, где он живет и, возвратившись, скажите мне.
Тициан. Кающаяся Мария Магдалина. Ок. 1565. Государственный Эрмитаж
Слуги исполнили приказание и поведали госпоже, что святой живет при церкви святого мученика Иулиана.
Тогда она немедленно написала послание к блаженному Нону: «Святому ученику Христову грешница и ученица диавола. Слышала я о Боге твоем, что Он преклонил небеса и нисшел на землю не для праведных, а для спасения грешников. Тот, на Кого херувимы взирать не смеют, с грешниками имел общение и с блудницами беседовал (Лк. 7,37–50; Ин. 8,3–11).
Господин мой! Если ты, как я слышу от христиан, – истинный раб Христов, то не отвергнешь меня, желающую при твоей помощи прийти к Спасителю мира и увидеть пресвятое Лицо Его».
Прочитав послание, святой Нонн написал в ответ: «Какой бы ты ни была, но ведомы Богу – и ты сама, и твое намерение. Поэтому прошу тебя: не искушай меня, недостойного: я – грешный служитель Божий. Если же ты действительно имеешь намерение уверовать в Бога моего и увидеть меня, – то со мной здесь другие епископы; приходи и вместе с ними увидишь меня. Наедине же тебе видеться со мной не следует».
Получив и прочитав ответ, грешница исполнилась радости и поспешила в церковь святого Иулиана. Там она дала знать о своем приходе блаженному Нонну. Он же, позвав к себе семерых других епископов, повелел ей войти.
Явившись перед собором святых епископов, женщина с плачем поверглась на землю и припала к ногам святого Нонна, восклицая:
– Умоляю тебя, господин мой, будь подражателем учителя твоего Господа Иисуса Христа, яви мне твою благодать и сделай меня христианкой. Я – море грехов, господин мой, и бездна беззаконий; омой же меня крещением!
Все собравшиеся епископы и клирики, видя блудницу, пришедшую с покаянием и верой, проливали слезы. Блаженный едва мог заставить ее подняться.
– Правила церковные, – сказал он, – повелевают не крестить блудницу без поручителей, из опасения, чтобы она не вернулась к той же блудной жизни.
Услышав этот ответ, женщина снова поверглась к ногам святого, омыла их слезами и вытерла волосами, как некогда евангельская грешница омыла ноги Христу (Лк. 7,37–38).
– Ты дашь ответ Богу о моей душе, если не крестишь меня, – сказала она. – Пусть Бог взыщет с тебя мою душу и запишет за тобой мои дела. Если отвергнешь меня не крещенной, будешь виной продолжения моей блудной и нечистой жизни. Если не избавишь меня теперь от злых моих дел, я отвернусь от твоего Бога и поклонюсь идолам. Если не сделаешь меня Христовой невестой и не приведешь к твоему Богу, тогда не будешь иметь доли с Ним и святыми Его.
Все присутствовавшие, слыша это и видя, как блудница воспламенилась стремлением к Богу, прославили Человеколюбца Бога.
Блаженный Нонн немедленно послал меня, смиренного Иакова, к архиепископу поведать о случившемся.
Архиепископ, услышав мой рассказ, обрадовался и сказал:
– Пойди, скажи твоему епископу: отец, тебе было предназначено сделать это, я хорошо знаю тебя, ты – Божии уста, по слову Его: «Если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста» (Иер. 15, 19).
И, призвав Роману, которая была первой церковной диакониссой, архиепископ послал ее со мной.
Услышав этот ответ, женщина снова поверглась к ногам святого, омыла их слезами и вытерла волосами, как некогда евангельская грешница омыла ноги Христу
Когда мы пришли, застали Пелагию, так звали ту женщину, еще лежавшей на земле, у ног блаженного Нонна, который едва мог заставить ее подняться, говоря:
– Встань, дочь, чтобы огласиться перед крещением.
Она встала, и сказал ей епископ:
– Исповедуй сначала грехи.
Она отвечала с плачем:
– Если начну испытывать мою совесть, то не найду в себе ни одного доброго дела; знаю лишь, что мои грехи многочисленнее морского песка, и не хватит воды в море, чтобы отмыться мне от скверных дел. Но я надеюсь на Бога твоего, что Он облегчит бремя моих беззаконий и смилостивится надо мной.
Епископ спросил:
– Как твое имя?
Она отвечала:
– Родители мои называли меня Пелагией, граждане же антиохийские переименовали меня в Маргариту, то есть в Жемчужину, как называют богиню Афродиту, за красивые и драгоценные дары, которыми украшали меня мои же грехи.
Тогда епископ огласил ее, крестил во имя Отца и Сына и Святого Духа, помазал миром и причастил Пречистого и Животворящего Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа во оставление грехов.
Духовной матерью Пелагии была диаконисса Романа. Приняв ее от купели крещения, она провела ее из церкви в покой оглашенных, так как и мы там находились.
Блаженный Нонн сказал прочим епископам:
– Будем трапезовать, братия, и возрадуемся с ангелами Божиими о том, что нашли потерянную овцу: вкусим пищу с елеем и вином ради духовного утешения.
Когда все стали трапезовать вместе с новокрещенной, бес начал вопить во всеуслышание.
Человеческим голосом рыдая, говорил он:
– Горе! Горе! Что терплю я от этого болтливого винопийцы! О, злой старик! Не довольно ли было тебе тридцати тысяч сарацин, которых ты крестил, похитив у меня? Не довольно ли тебе было Илиополя, который ты у меня отнял и привел к твоему Богу – а этот город был некогда моим, и все в нем живущие мне поклонялись! А теперь и последнюю мою надежду ты отнял… Что же мне делать, упрямый старик, обманщик? Не могу больше выносить твоих уловок… Да будет проклят день, в который ты родился, злой старик! Потоки слез твоих пролились на мое жилище и сделали его пустым…
Если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста
Так, плача, вопил диавол пред дверями покоя, где мы были, и все там находившиеся слышали его голос.
Она, сотворив знамение креста Христова на своем лице, сказала диаволу: «Да отгонит тебя Иисус Христос, избавляющий меня от тебя!»
И снова, обратившись к новокрещенной, бес сказал:
– Что ты делаешь со мной, Пелагия? Ты подражаешь Иуде. Он, почтенный апостольской славой и честью, предал Господа своего, а ты то же сделала со мной.
Тогда епископ повелел рабе Божией Пелагии оградить себя крестным знамением.
Она, сотворив знамение креста Христова на своем лице, сказала диаволу:
– Да отгонит тебя Иисус Христос, избавляющий меня от тебя!
Когда она сказала это, диавол исчез.
Через два дня, когда Пелагия спала в одной комнате с Романой, ее духовной матерью, явился к ней диавол, разбудил и начал говорить:
– Маргарита, какое зло я тебе сделал? Не обогатил ли я тебя золотом и серебром? Не украсил ли я тебя драгоценными камнями, кольцами и ожерельями, прекрасной одеждой? Молю тебя, поведай мне: какую я причинил тебе скорбь? Что велишь мне, все исполню немедленно, только не оставляй меня и не делай из меня посмешище.
Оградив себя крестным знамением, Пелагия отвечала:
– Господь мой Иисус Христос, избавивший меня от твоих зубов и сделавший меня невестой небесного Своего чертога, да отгонит тебя от меня.
И тотчас диавол исчез.
Разбудив святую Роману, Пелагия сказала ей:
– Помолись обо мне, мать моя: лукавый преследует меня.
Романа отвечала:
– Дочь моя, не бойся его, ибо он теперь боится даже твоей тени.
На третий день после крещения Пелагия позвала одного из своих слуг и сказала:
– Ступай в мой дом, перепиши все, что есть в моих златохранительницах, и все, что у меня есть, и принеси сюда.
Слуга пошел и сделал, как было приказано.
Тогда блаженная Пелагия, призвав святого епископа Нонна, все передала в его руки, говоря:
– Вот богатства, которыми одарил меня сатана. Передаю все это в твои святые руки. Делай с ними, что хочешь, Мне же должно искать сокровищ Господа моего Иисуса Христа.
Блаженный епископ Нонн, призвав церковного эконома, отдал ему в присутствии всех переданные Пелагией сокровища и сказал:
– Заклинаю тебя именем Святой и Нераздельной Троицы не вносить ничего из этого золота ни в дом епископский, ни в церковь Божию, ни в свой дом, ни в дом кого-либо из клириков. Раздай все это сиротам, убогим и немощным, чтобы то, что собрано злом, было израсходовано на добро, и богатство греховное стало бы богатством правды.
Раба Божия Пелагия ничего не оставила из своего имущества даже на пропитание себе. Она питалась за счет диаконисссы Романы, ибо поклялась ничем не пользоваться от греховного богатства. Она отпустила на волю своих слуг и служанок, дав каждому достаточно серебра и золота.
– Освобождаю вас от временного рабства, – сказала она им. – Вы же постарайтесь освободить себя от рабства суетному миру, исполненному грехов, чтобы нам, жившим в этом мире вместе, сподобиться пребывать вместе и в блаженной жизни.
Всеведущий Бог открыл блаженному Нонну, что Пелагия ушла в Иерусалим
В восьмой день по обычаю новокрещенных, Пелагии надлежало снять белые одежды, полученные после крещения. Пелагия, встав очень рано, сняла белые одежды, в которые была одета при крещении, и облачилась во власяницу. Взяв ветхую одежду блаженного Нонна, она тайно от всех удалилась из Антиохии. С того времени никто не знал, где она находилась.
Диаконисса Романа скорбела и плакала о ней.
Всеведущий Бог открыл блаженному Нонну, что Пелагия ушла в Иерусалим, и Нонн утешал Роману, говоря:
– Не плачь, дочь моя, а радуйся: Пелагия, подобно Марии, которая «избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10,42).
Немного дней спустя мы были отпущены архиепископом и возвратились в Илиополь.
Через три года явилось у меня желание идти в Иерусалим – поклониться святому воскресению Господа нашего Иисуса Христа, и я попросил епископа моего, блаженного Нонна, отпустить меня.
Отпуская меня, он сказал:
– Брат Иаков! Когда придешь в святые места, поищи там некоего инока, которого зовут Пелагием: он евнух, весьма добродетелен и живет несколько годов в затворе. Найдя его, побеседуй с ним, и получишь от него великую пользу, ибо он – истинный раб Христов и инок, достигший совершенства.
Это говорил Нонн о рабе Божией Пелагии, которая около Иерусалима устроила себе келью на горе Елеонской, где некогда молился наш Господь и, затворившись там, жила для Бога. Но этого Нонн не открыл мне.
Это говорил Нонн о рабе Божией Пелагии, которая около Иерусалима устроила себе келью на горе Елеонской, где некогда молился наш Господь
Собравшись, я пошел к святым местам, поклонился святому воскресению Господа нашего Иисуса Христа и честному Кресту Его, а на другой день отыскал монаха по имени Пелагий, как заповедал мне мой епископ.
Келью монаха я нашел на горе Елеонской. Келья отовсюду была заграждена и дверей не имела; я увидел только маленькое оконце в стене, постучал в него и когда его открыли, увидел рабу Божию. Она узнала меня, но не открыла мне себя. Я же не узнал ее. Да и как я мог узнать ту, чья великая красота увяла так быстро, как увядает цветок? Глаза ее глубоко ввалились, от безмерного воздержания обнаружились кости и суставы ее лица. Весь Иерусалим считал ее евнухом, ни один человек не знал, что это – женщина. Да и я не ведал этого: ибо епископ мой говорил о евнухе-иноке.
Она спросила:
– Скажи мне, брат, ты не Иаков ли, диакон блаженного епископа Нонна?
Я, удивленный, что она назвала меня по имени и признала во мне диакона блаженного Нонна, отвечал:
– Да, господин мой.
Она сказала:
– Скажи епископу, чтобы помолился обо мне, ибо воистину он – муж святой и апостол Христов. И тебя, брат мой, – прибавила она, – прошу помолиться обо мне.
Сказав это, блаженная затворила оконце и начала петь третий час.
Я сотворил молитву и двинулся дальше. Созерцание же ангелоподобной подвижницы и ее слова пошли мне на пользу.
Возвратившись в Иерусалим, я обходил различные монастыри, посещал братию, беседовал со святыми мужами, принимал от них благословение и много получал пользы для души. По всем обителям пронеслась добрая слава о евнухе Пелагии, и пример жизни его всем был на пользу. Поэтому я вознамерился снова пойти к нему и утешиться душеполезной беседой.
Придя к его келье, я постучал с молитвой в оконце, дерзнул даже назвать хозяина по имени, говоря:
– Отвори, отец Пелагий!
Он не отвечал.
Я думал, что он молится или почивает и, подождав немного, снова постучал, прося отворить. Ответа не было. Я подождал некоторое время, и снова постучал.
Имея сильное желание видеть святое лицо Пелагия и получить его благословение, три дня провел я так, сидя у оконца и стуча через некоторые промежутки времени. Но не было ни голоса, ни движения.
Тогда я сказал сам себе: «Или ушел он из этой кельи, или преставился».
Я сам открыл оконце и увидел, что Пелагий лежит на земле мертвым. Ужаснулся я, горько мне стало, что не сподобился получить его последнего благословения.
Затворив оконце, я отправился в Иерусалим и возвестил живущим там святым отцам, что авва Пелагий преставился. И тотчас прошла по всему Иерусалиму весть, что святой Пелагий, духоносный инок, скончался о Господе.
На погребение его сошлись иноки из всех окрестных монастырей, все жители Иерусалима и бесчисленное множество людей из Иерихона и с той стороны Иордана. Разломав оконце кельи, сделали вход; войдя через сделанное таким образом отверстие, благоговейные мужи вынесли тело. Пришел и патриарх Иерусалимский со множеством иных отцов. Когда по обряду начали умащать тело ароматами, то увидели, что почивший подвижник был женщиной.
– Дивный во святых Боже, – воззвали тогда присутствовавшие со слезами, – слава Тебе: ибо имеешь Ты на земле сокровенных святых, не только мужчин, но и женщин.
Н. А. Кошелев. Сошествие во ад. 1900. Церковь Святого Александра Невского на Александровском подворье в Иерусалиме
Тайну Пелагии хотели было утаить от народа, но не смогли. Богу угодно было не скрыть, а объявить и прославить Свою рабу. И собралось великое множество народа; стеклись и инокини из монастырей со свечами и кадилами, с псалмами и церковными песнопениями, и, взяв тело Пелагии, с подобающей честью внесли в ту же келью, где творила она свой подвиг, и там погребли.
Таково было житие бывшей блудницы, таково обращение погибшей грешницы, таковы труды ее и подвиги, которыми она угодила Богу. Да подаст Господь наш Иисус Христос с ней и нам получить милость в день судный! Ему слава с Отцом и Святым Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.