Его идеалом являлся духовно независимый мудрец, который мог бы служить образцом для всеобщего подражания и был свободен в том числе и от человеческих страстей.
Взявши это основание за абсолютное, я не признаю поэзии ни в чём, что создано не по этому закону, ни в чём, что имело цель или было результатом подражания.