Равнодушно предоставив грязному и мокрому, как гуща, подолу платья облипать мокрые ноги, она заботилась лишь о том, чтобы эти наиболее усталые части её усталого тела не расползались далее пределов, полагаемых законами равновесия, и подвигали её к светлому месту, в которое уставились её глаза.